Представь, что он узнает к пятидесяти. — Джейсон Гидеон, «ясный взгляд»
Спенсер удерживал Элл в течение двух с половиной недель перед тем, как команда получила свой первый вызов. В Орегоне появился серийный насильник. Он никого не убивал, но брал личные вещи, используя довольно странный выбор: нижнее бельё одной женщины, любимое ожерелье другой, туфли третьей и ещё галстук. Единственное, что связывает предметы вместе, это то, что все женщины носили их во время нападения, и каждый из них — это единственный предмет одежды, который он снял. Они уверены, что это один и тот же субъект из-за его профиля: он поджидает, пока они будут одни, толкает на землю, носит лыжную маску и не говорит, и тот факт, что у жертв есть внешнее физическое сходство — все стройные блондинки. — Я знаю, что никто из нас не хочет уезжать из города, — говорит Хотч. — Только не с пропавшей Элл. Но я знаю, вы все понимаете, что мы всё ещё должны делать свою работу. — Мы с Росси можем поехать сами, — предлагает Прентисс. — Мы единственные, кто не знал её. — Спенсер видит, как Хотч вздрагивает; Прентисс вздрагивает секунду спустя, понимая, как и все они, что она использовала прошедшее время, когда говорила об Элл. Все остальные, наверное, думают то же самое. — Думаю, мы справимся, — говорит Росси, решив ей помочь. — Остальные могут остаться здесь, чтобы проверить любые зацепки, которые найдут детективы. Хотч качает головой. — Нет. Джей-Джей, по крайней мере, должна уйти. Мы должны собрать как можно больше команд, но я согласен с этой идеей: один из нас должен остаться. — Это хорошая идея, — соглашается Спенсер. — Тот, кто останется здесь, может работать над делом с Гарсией и быть готовым помочь, если найдутся какие-то зацепки об Элл. — Его сердце бьётся очень сильно. Конечно, он хочет, чтобы это был он. Он не настаивает, поскольку может выдать себя, и хотя у неё достаточно еды и воды, чтобы с ней всё было хорошо, даже если дело займёт неделю (он обычно оставляет только одной рукой прикованной к кровати, чтобы она могла прокормить себя), он не может упустить любую возможность провести с ней больше времени. — Ну, это должен быть ты, Рид, — говорит Морган. Он симулирует удивление. — Я? Ты уверен? Хотч кивает. — У тебя всегда были с ней хорошие отношения. — Морган отправился с ней в отпуск, — поспешно говорит он. Морган смеётся. — И посмотри, как хорошо всё закончилось. — Я согласна, — говорит Джей-Джей. — Если только один из нас сможет найти Элл, уверена, она хотела бы, чтобы это был Спенс. — Она подмигивает ему. Он улыбается в ответ. Она пытается дать ему провести время с его воображаемой девушкой. — Меня это устраивает, — говорит Прентисс. — Пока этот гениальный парень не раскроет дело, мы вылетаем в Колумбию. Мне было бы очень скучно. Спенсер качает головой. — Я абсолютно уверен, что не раскрою это дело сегодня. Кто-нибудь из вас когда-нибудь слышал о субъекте, который получает разные характеристики от каждой из своих жертв? — Это заставляет всех смеяться. — Я буду счастлив остаться, если вы все действительно думаете, что я лучше подхожу для этого. — Абсолютно, — настаивает Хотч. — Вылетаем через тридцать минут. Рид, просмотри пока дело, а потом свяжись с Гарсией. — Уже.Когда преступник осознаёт, кто он, то способен на всё. — Эмили Прентисс, «паразит»
Он проводит целый день с Гарсией (и печеньем). Они просматривают информацию об изнасилованных женщинах, изучают их на предмет какой-либо связи. Есть несколько незначительных связей; в конце концов, город, в котором они находятся, не такой уж большой. Ничего, что могло бы объяснить, как насильник выбирает их. Спенсер уверен, что это случайные жертвы. Приходят результаты ДНК, из лаборатории в Квантико: как они уже знали, основываясь на рассказах жертв, это тот же человек, но они не могут его найти ни в одной системе. Гарсия отдаёт приказ, чтобы ДНК проверили на другие случаи изнасилования в этом районе. Вечером он идёт к Элл. Не нужно оставаться дома. Там нет ничего интересного. Может быть, это и есть дом. — Я не остался дома, чтобы быть с тобой, — говорит он ей, входя внутрь, и наклоняется, чтобы поцеловать её. — Надеюсь, ты благодарна. — Она кивает. Они едят, а когда он начинает раздеваться, звонит телефон. — Алло? — Рид, это Хотч. Кое-что произошло. Он смотрит на Элл и прижимает палец к губам. — Можешь не говорить. Очередная жертва. — Есть ли какие-то другие варианты развития событий? — Хотч, похоже, устал. Спенсер садится на кровать и отворачивается от Элл. — Что он взял на этот раз? — Белую рубашку с пуговицами. — Это другое дело. Всё остальное было либо мелкими предметами, либо аксессуаром. Он… — Внезапно Элл кричит, пронзительно и отчаянно, напрочь перебив его. Он шипит, вдыхая воздух, карабкаясь до другой стороны кровати, прикрывает телефон и старается не уронить его. В процессе он скидывает одеяло с кровати, но ему удаётся оседлать её и закрыть рукой её рот и нос. Он закрывает половину её лица, прерывая её крик и кислород, и глотает воздух, пытаясь контролировать своё дыхание. — Рид? Ты в порядке? Что это было? — Телевизор. Прости, я не знал, что будет так громко. Я просто переключал каналы и наткнулся на какой-то фильм ужасов, — бормочет он и замолкает. Хотч ничего не должен заподозрить. Элл издаёт слабый вздох, всхлипывает, и он смотрит на неё, не отпуская. Её грудь вздымается под ним, когда она пытается вдохнуть воздух. — Уже выключил? — Да. Значит, жертва не носила никаких аксессуаров? — Вот что странно. На ней было обручальное кольцо и ожерелье. Спенсер качает головой. Элл начинает закатывать глаза. Медленно и осторожно он убирает руку, давая ей немного вздохнуть. Она втягивает воздух так сильно, что двигает бёдрами, но он не отпускает её. — Это странно. Ладно, у него уже есть ожерелье, так что, возможно, он не хочет повторяться. — Это соответствует тому, что мы уже знаем. У двух женщин было ожерелье, и он взял только одно. — Но обручальное кольцо? Я бы предположил, что агрессивный насильник, как этот, получит особое удовольствие, украв символ целомудрия и любви. — Может быть, он не агрессивный насильник. — Может. Ты уже опрашивал женщин? — Конечно. — Хотч вздыхает. — Он определённо похож на агрессивного насильника. Как там у тебя дела? Есть новости? — Если бы были, я бы тебе сразу позвонил. — Я знаю. Хорошо. Позвони, если что-нибудь найдёшь. По крайней мере, один из нас сегодня не будет спать. — Я бы отругал тебя, но это было бы ужасно лицемерно с моей стороны. Удачи. — И тебе. Спенсер кладёт трубку и, наконец, убирает руку со рта Элл. Она молчит. Он смотрит на неё и замечает, что, пока он говорил с Хотчем, начал дрожать. Он не может поверить, что она предала его. — Знаешь, я могу убить тебя. Но не буду. Элл быстро кивает, закрывая глаза. — Я знаю, — шепчет она. Он бьёт её по лицу, заставляя смотреть на него. — Но ты ослушалась меня. — Я… — Нет, — перебил он её. — Никаких оправданий. — Он встаёт, становится на колени и снимает ремень. — Может, в следующий раз будешь думать. — Он оборачивается и берёт её ногу в свою руку. — Спенсер, пожалуйста… — Её мольбы заканчиваются визгом, когда ремень ударяется о нижнюю часть её ноги с удовлетворительным шлепком. Его собственные ступни дёргаются. Это правильно. Это справедливо.Когда тебя пытают, не видно другого выхода, кроме как дать им то, чего они хотят. — Спенсер Рид, «100»
Он проводит всю ночь с Элл. Утром, когда его желания удовлетворены, мысли проясняются. Он находит большой лист бумаги, прикалывает его к стене в кабинете Гарсии и делает наброски, пока она не приходит. Она внезапно останавливается, и её серьги звенят от движения. — Это жутко, Рид. Он странно улыбается, тем самым ещё больше напугав её. — Ну, у нас жуткая работа, Гарсия. — Это правда. — Она садится за свои компьютеры. — Так какова цель твоего жуткого рисунка обнажённой леди? — Я собираюсь одеть её. По тому, как Гарсия оборачивается и щурится на него через очки, он видит, что она не понимает его слов. — Зачем было рисовать её голой? — Потому что есть части её, которые не были одеты. Можешь показать фотографии украденных вещей жертв? Её глаза расширяются. — А, я поняла! Да, конечно, подожди минутку, пока я проснусь. — Она поворачивается на стуле и начинает печатать по ближайшему монитору. Спенсер наблюдает за ней минуту (её совершенно не волнует его присутствие), смотрит на её невинную шею, обнажённую поднятыми волосами. Он мог так легко убить её прямо сейчас, подойти к ней сзади и обхватить руками эту шею, и сжимать, пока жизнь не покинет её тело. Он, вероятно, мог бы избежать поимки, заявить, что пришёл после того, как убийца сбежал, а затем работать с остальными членами ОАП над бесплодными поисками. Но он не будет этого делать. Это всего лишь упражнение для разума. Он не чувствует никакого желания, просто представляет, как легко это было бы. Может быть, если бы сейчас Элл не была бы у него дома, он бы поддался искушению. Он вспоминает, как её тело дрожало под ним, когда она пыталась дышать. Он возвращается к рисунку, хмурится и начинает рисовать вид сзади. Через несколько минут Гарсия вспомнила, что было на фотографиях: блузка, ожерелье, туфли. Он зарисовывает их, уделяя как можно больше внимания деталям. Блузка простая, белая, на пуговицах, ничем не примечательная. Туфли из лакированной кожи, без украшений, без известного дизайнера. Ожерелье — единственный предмет, который кажется личным; нежное хрустальное сердце на серебряной цепочке, с выгравированной буквой «К», первой буквой имени матери жертвы. Фотографий с галстуком и нижним бельём, конечно, нет, но он помнит, как они выглядят. Галстук — это простая чёрная ткань с застёжкой. Нижнее бельё, белое с серыми полосками, «в стиле бикини», — вспоминает он и просит Гарсию найти фотографии этого стиля, чтобы он мог правильно нарисовать. Детали, конечно, могут не иметь значения. Возможно, женщина, носящая его, важна для субъекта. Но всегда важно помнить детали, когда они есть. Они могут открыть что-то, что не пришло бы ему в голову в противном случае. Когда он закончил рисовать всю одежду на своей женской фигуре, как будто она была одета во всё это, он отступает назад и смотрит на получившуюся картину. Блузка, нижнее бельё и обувь, плюс аксессуары. Безусловно, привлекательный способ для женщины одеться, но не реалистично. Он слышит, как скрипит стул Гарсии, когда она оборачивается, и, не потрудившись взглянуть на неё, спрашивает: — Ты бы никогда так не оделась, не так ли? — Нет, — смеётся она. — По крайней мере, я должна носить лифчик, иначе девчонки не отстанут. — Я… я не совсем это имел в виду, — заикается он, глядя себе под ноги. Снова смеясь, она встаёт рядом с ним, протягивая ему руку. — Я не знаю, я имею в виду, наверное, проститутки так одеваются. Но если бы я была проституткой, я бы надела что-нибудь менее похожее на нижнее бельё, чем это. Спенсер качает головой. — Ни одна из шлюх, которых я встречал, не одевалась так. — А ты встретил целую кучу шлюх, не так ли? Его избавляет необходимость отвечать на этот вопрос голос Моргана, который исходит из компьютера Гарсии. — Привет, детка, ты здесь? — Конечно, Лютик, — отвечает она, разворачиваясь и отпуская руку Спенсера. — Как Орегон? — Мокро, — говорит Морган как ни в чём не бывало. — У тебя там Рид? — Я здесь, — говорит Спенсер, подходя к Гарсии сзади, чтобы опереться на спинку стула. — Случилось что-то новое? — Вообще-то, да. Джей-Джей провела пресс-конференцию вчера вечером, и это принесло плоды. Появились ещё две женщины. Спенсер шипит. — Новые жертвы? — Не совсем. Мы только узнали о них. Спенсер кивает. — Только двадцать процентов жертв изнасилования идут в полицию. Я не удивлён, что есть и другие. Что он у них забрал? — Бюстгальтер и обручальное кольцо. — Ох. — Он смотрит на свой рисунок. — Это объясняет, почему он не забрал кольцо у последней жертвы. — Думаешь, он что-то коллекционирует? — Мне кажется, он кого-то переодевает. — Как куклу? — Может быть. — Спенсер подходит к своим рисункам и быстро дорисовывает обручальное кольцо. Лифчик не просвечивается сквозь рубашку. — Гарсия, можешь повернуть камеру так, чтобы Морган мог видеть фотографии? — Конечно. — Она так и делает. — Ты их видишь через сотовый? — Да. Так ты думаешь, он собирает наряд, Рид? Зачем ему начинать с аксессуаров? — Может, он думает, что аксессуары важнее. Возможно, у него была одежда, и он решил, что она недостаточно хороша. — На самом деле, в этом есть смысл, —раздаётся голос Хотча. Спенсер смотрит на экран, но не видит его на мониторе. — Вероятно, он насиловал других женщин до того, как начал воровать аксессуары. Затем он взял нижнее бельё, и это сделало некоторые фантазии более реальными, поэтому он начал добавлять к нему другие вещи. — Как Родерик Глесс*, — добавляет Спенсер. — Думаешь, он кого-то убил? — спрашивает Морган. — Нет… я думаю, это не похоже на Родерика Глесса, скорее наоборот. Глессу нужна была одежда конкретного человека, но субъекту нужна одежда живых женщин. Это вполне может быть кукла. Это не значит, что он никого не убил, но я думаю, что у трупа уже есть одежда, принадлежавшая живой женщине. — Да, — говорит Хотч. — Он хочет сделать то, что у него есть, более реальным, более похожим на живую жертву. Конечно, здесь есть проблема. Спенсер кивает. — Как только он получит всё, что ему нужно, он, скорее всего, прекратит насиловать, и тогда мы никогда не сможем его поймать. Гарсия раздражённо стонет. — Если позволить этому парню прекратить насиловать женщин — это плохо, то это отстой. — Это так, — соглашается Морган. — Но есть на что посмотреть. — Проверь старые случаи изнасилования, — говорит Спенсер. — Раскрытые и нет. Если он сидел в тюрьме, не имея доступа к настоящим женщинам, это могло произойти, когда он начал видеться со своей суррогатной матерью. — И мы заставим Джей-Джей снова выйти в эфир, чтобы спросить о подобных изнасилованиях без украденных вещей, — говорит Хотч. — Хорошая работа, Рид. Есть новости об Элл? Он качает головой, позволяя плечам опуститься. — Я жду звонков из некоторых пригородных отделов полиции. Возможно, её вывезли из города. — Хорошо. Мы перезвоним тебе позже. — Связь прервана. Гарсия сидит тихо, пальцы на этот раз неподвижны. Спенсер возвращается к своему рисунку и начинает рисовать лифчик, как будто он просвечивается сквозь рубашку. Надо было спросить, какого он цвета. Он бы взял некоторые маркеры Гарсии, но, насколько ему известно, кроме чёрного или белого у этих вещей больше нет цвета. Это тоже может иметь значение. Он размышляет, что это значит, почти забыв о присутствии Гарсии, пока она не начинает говорить. — Рид. — Её голос мягкий, но дрогнувший. Он мгновенно поворачивается и молча подходит к её стулу. Она смотрит на него. Её глаза полны слёз. — Как думаешь, есть шанс… что Элл ещё жива? Он кивает и слегка улыбается. — Я определённо думаю, что есть шанс. — Он вкладывает в свой голос всю свою уверенность. — Продолжай надеяться, Гарсия. Я знаю, что ты можешь это сделать. Она кивает и умудряется улыбнуться, даже когда слеза стекает по её щеке по тщательно нанесённому макияжу. Он протягивает руку и вытирает её. Затем начинает чувствовать себя немного виноватым за то, что заставил команду пройти через всё это беспокойство. Может быть, если он убьёт Элл и позволит найти её тело, это закончится, и он сможет вернуться к хранению остальных своих секретов. Он мог бы это сделать. Но не хочет. Пока нет.Фрейд был дискредитирован, но Юнг всё ещё имеет свои достоинства. — Спенсер Рид, «инстинкты»
Гарсия отправляет команде список мужчин, которые недавно вышли из тюрьмы после того, как были осуждены за изнасилование. Все их ДНК есть в системе, и ни одно из них не совпадает. Они поймали его через два дня, когда он насиловал другую женщину, и она кричала достаточно громко и долго, что он едва успел снять с неё юбку, когда полицейский пришёл и сбил его с ног. В его доме они находят силиконовую куклу. Нижнее бельё, обувь, бюстгальтер, рубашка, обручальное кольцо и галстук, которые на ней, принадлежат жертвам. Есть также два бюстгальтера в шкафу разных размеров. Кукла также одета в юбку, колготки и красный кардиган. Ни одна из этих вещей не может быть отслежена. Некоторые вопросы остаются без ответов. Спенсер идёт домой к Элл и рассказывает ей, как он раскрыл дело. Она смеётся и поздравляет его и, кажется, искренне гордится. Он профайлер, и он знает Элл, поэтому должен доверять своим инстинктам, но он слишком привык лгать, чтобы поверить ей. Тем не менее, она ведёт себя хорошо, поэтому он не делает ей больно. Он просто трахает её с ножом в руке, а затем лежит рядом с ней, пытаясь решить, стоит ли её убивать.