Профессионализм преступника — в его умении лгать

В последний раз, когда Ганнибал присутствовал на месте преступления, учинённого чьей-то чужой рукой, результат всё равно не обошёлся без его опосредствованного влияния. Но увиденное Ганнибалом сейчас имело так мало общего с одной перепуганной женщиной и проглотившим язык пациентом. Фонарик мобильного осветил целый океан крови на тротуаре с той же чёткостью, что и лунный свет в безоблачную погоду. Рядом с Уиллом виднелись очертания двух исполосованных ножом и уже остывающих тел. Запах крови содержал в себе примесь пота, должно быть, одежда пропиталась полностью. Судя по выражению лиц покойников, схватка была стремительной и жёсткой. Ганнибал переступил через одно из тел и присел рядом с Уиллом, чтобы проверить его состояние. Как только пальцы притронулись к горячей коже на шее, Уилл издал звук, похожий на напряжённое хмыканье, и его правый глаз закатился вверх. Он слабо обхватил запястье Ганнибала, чтобы удостовериться, что тот не был галлюцинацией, вызванной бредовым состоянием от потери крови или травмы головы. Уилл чувствовал себя так, словно расстояние между его лицом и черепной коробкой измерялось не меньше чем полудюжиной дюймов. — Уилл, Уилл, — пытался докричаться до него Ганнибал, израненное лицо и опухшие веки превращали его облик в призрака. — Это ты убил этих двоих? В ответ Уилл застонал, и если Ганнибал не ошибся в трактовке его мимики, то именно закатил вверх единственный подвижный глаз. — Это же очевидно. — Он всё ещё удерживал запястье Ганнибала, хоть тот уже убрал пальцы от его лица. — Я не так уж часто оказываюсь наедине с двумя мёртвыми телами, и не так часто моё лицо превращается в кашу. Поэтому я подумал, что раз уж ты доктор… или нечто вроде того, то сможешь оказать мне услугу. Я должен сказать… пожалуйста? Не похоже, чтобы Уиллу было, к кому ещё обратиться. Говорил он тихо и едва заметно содрогаясь от боли, брови сморщились, и даже здоровый глаз готов был вот-вот закрыться. — Где именно болит, Уилл? Уилл запнулся и издал ещё один мучительный стон, почти уверенный, что ему пробили грудную клетку. Когда он заговорил, во рту собиралась кровь. — Везде. — Можешь идти? Уилл вяло посмотрел будто бы сквозь него, взгляд был задумчивым и расфокусированным, губы ослабли. И он не моргал. — … Ганнибал? — Да? — Полагаю, что сейчас меня вырубит. И на этих словах он действительно отключился. Сначала Ганнибал проверил, что Уилл не истекает кровью, и проинспектировал его раны. Затем поставил его на ноги и дотащил до машины так, будто бы тот просто напился до невменяемого состояния. Следом вернулся на место преступления и на максимальной скорости связал и упаковал тела в мусорные мешки, используя для удобства ещё некоторые вещи из бардачка (знаете ли, всегда с собой на случай внезапно возникнувшего убивательного настроения). Тела он забросил в мусорный контейнер — их заберут завтрашним утром. Затем Ганнибал выудил платок из внутреннего кармана и протёр телефон Уилла, поднял нож, закрыл лезвие и тоже забрал с собой. Оранжево-жёлтый свет от фар проезжающих машин окрашивал залитый красным тротуар в бархатистый, безмятежный тёмно-бордовый цвет с отливом янтаря. Вот-вот готовый пролиться дождь смоет кровь с мостовой, а если следы и останутся, то для большинства прохожих будут выглядеть как последствия рядовой пьяной драки. Даже если кто-то обнаружит тела, им не за что будет больше зацепиться. По дороге к дому Ганнибала Уилл даже не двигался, должно быть, низкое гудение мотора послужило ему колыбельной. Воспользовавшись остановкой во время поездки, Ганнибал сложил дешёвый телефон Уилла пополам и выбросил его в придорожный лесок прямо из окна автомобиля. Он раздумывал о том, что если бы Уилл попросил его достаточно старательно, можно было бы купить ему новый взамен. Не слишком ли он тут усердствует? Разве спасти жизнь и так не было сверхдостаточно? Разве не глупо тратить деньги, время и заботу на человека, который тебя однажды обокрал? Затем Ганнибал пришёл к выводам, что ему наплевать. Когда Уилл в конечном итоге очнулся, он был… обнажён! То есть нет, обнажён только выше пояса. А вот то, что левый глаз был способен либо пребывать в закрытом состоянии, либо коситься в сторону, Уилла и вовсе не удивило. Итак, наполовину слепой и наполовину обнажённый. И… в чужой постели. В чужом доме. Очешуительно просто! Раны ныли, но это была остаточная боль, проявляющаяся то в одном, то в другом месте — острая, словно прикосновения ножа. Уилл поднял голову, чтобы осмотреть шлейф синяков на собственной груди, но когда он захотел потрогать рёбра, оказалось, что руки его тоже перебинтованы, и в одной из них, подождите… капельница? Ага. Ну да, ещё круче. Голова снова безвольно откинулась на подушку, и Уилл закрыл глаза, чтобы остановить вращающиеся «вертолёты». Не то чтобы Уилл был зол. Он явно не станет вытягивать иголку и прыгать в открытое окно — в конечном итоге, ведь сам попросил о помощи, а болеутоляющие ему были необходимы сейчас как ничто другое. Но боже, как же от них хотелось спать. Если говорить начистоту, Уилл и из комнаты не смог бы выбраться без посторонней помощи, не упоминая уже о том, чтобы покинуть здание. Казалось, словно его мозг качало на морских волнах. Обычно его разум был дерьмовой шлюпкой, наполненной тяжёлым мусором — балластом, бочками с ромом и чем-то подобным — и когда она заваливалась на бок, Уилл был не в силах вернуть ей устойчивое положение. Сейчас же лодка просто раскачивалась из стороны в сторону, и Уилл был заворожён её скольжением. Он чувствовал себя так же легко и уверенно, как когда скользил ножом в живую плоть, поглощённый жаждой насилия и вкусом крови. Назовите это импульсивным поведением, глупостью или болезнью — суть от этого ни капли не изменится. Разум продолжал колыхаться в тёмном ночном океане, волны поднимались и опускались, и присутствие Уилла на поверхности воды казалось будто бы внезапным. В некоторых снах он тонул, в других — нет, но во всех ночных кошмарах Уиллу не было известно, жив ли он на самом деле. Очередной сон успел прекратиться, прежде чем Уилл пошёл под воду, его разбудил звук открывающейся двери. Вошёл Ганнибал. Вместо того, чтобы рассматривать вошедшего, Уилл выгадал момент и наконец осмотрелся. Зрение было затуманено и ограничено неподвижностью тела, но по всем признакам находился Уилл в гостевой комнате, предназначенной для приёма членов королевской семьи. Небольшой книжный шкаф, украшенный деревянной резьбой, статуэтка коня, старинная ваза — всё это было вне ценового диапазона Уилла. В смежном санузле виднелись детали с позолотой. На противоположной стене был расположен триптих гравюр Утагава Ёсиику. Даже дерево, из которого была сделана мебель, выглядело слишком дорогим и добротным. Господи Иисусе, да этот парень точно при бабле. У изголовья кровати висел бараний рог, пока недоступный взору Уилла, но гораздо позже он вызвал ещё один приступ хохота. Комната была раскрашена синим под цвет спальни самого Ганнибала. Хозяин дома первым делом проверил капельницу, а потом опустился в кресло, стоящее таким образом, чтобы Уилл мог видеть его своим здоровым глазом. — Добрый день, Уилл. Как самочувствие? Звучащие в его голосе интонации напомнили Уиллу, что Ганнибал действительно был доктором, но до чего же странной выглядела вся эта ситуация в целом. — Как грёбаное дерьмо. Ганнибал не отстранился в ответ на ругательство, лишь слегка приподнял бровь, подобным образом реагируют животные, когда слышат громкий шум и пытаются выяснить его причину. А ещё он записывал что-то в лежащем на коленях блокноте. — Достаточно красноречиво. Уилл фыркнул, не в силах сдержать прорывающийся сарказм. — Итак, я иду на поправку? Потому что в противном случае тебе придётся приглядывать за моими собаками. Они определённо тебя не любят, но по мне будут сильно грустить, так что в случае моей внезапной кончины нужно будет подыскать им нового хозяина. Теперь и Ганнибал улыбнулся. — Сомневаешься в моих способностях как доктора, Уилл? — Они сломали мои грёбаные рёбра? — Нет, к счастью для тебя, Уилл, твои грёбаные рёбра не сломаны. — Непривычно было слышать от Ганнибала ругательство, пусть это был просто повтор его собственных слов, Уиллу даже захотелось рассмеяться. — Хотя ушибы серьёзные, и на реабилитацию уйдёт достаточно времени. Синяк под глазом ты, должно быть, уже заметил. Так вот, гораздо больше тебе повезло, что кость на лице не раздроблена. Уилл отвернулся. — Кхм. Счастливчиком себя как-то не чувствую. — Я бы сказал, на фоне остальных участников приключения ты определённо счастливчик. Другими словами, он остался в живых. Пока что. — Звучит утешительно. — Вылечить ушибы на рёбрах займёт от двух до четырёх недель, дальше будешь как новенький, — пояснил Ганнибал, а затем опустил взгляд на перевязанные костяшки. — Конечно, если не будешь ввязываться в приключения, которые навредят тебе сильнее. — Ты просто неисчерпаемый фонтан воодушевляющих мыслей! Ганнибал поднял взгляд, и глаза его выглядели озорными. — Благодарю за комплимент. — Нет уж. Это моя очередь благодарить. Без тебя я бы там окоченел. Или оказался в тюрьме. Или вообще помер бы. Уилл выговорил всё на одном дыхании, даже не представляя, как это всё выглядит со стороны, и стоит ли быть настолько открытым. — Не за что благодарить, Уилл, ведь ты обратился за помощью. Помочь тебе в такой ситуации было моим врачебным долгом. — Он поднялся с места и захлопнул блокнот. — Не навреди, и всё такое. Ну, как бы не так. Единственным разумным ответом Уилла было проглотить улыбку и постараться не закатывать глаза в ответ на диковинное блюдо, которое в скором времени возникло прямо перед ним. Так или иначе, им предстоит узнать друг о друге больше, будь это к лучшему или к худшему.