Who Tells Your Story

Уборка после еды проходила в тишине. Ни Марта, ни Джордж не обменялись ни словом, пока все не было вычищено, после Вашингтон вернулся в свой кабинет. Он полагал, что небольшая бумажная работа может помочь ему не задуматься о новом приёмном сыне. Хотя, уставившись на бумаги перед собой, он понял, что все будет наоборот. Вместо того, чтобы отвлечься, он едва мог заставить себя сосредоточиться. Мужчина почти сдался, когда Марта постучалась и вошла в комнату. — Джордж, дорогой, уже поздно, я собираюсь попросить Жильбера проводить Геркулеса домой. Ты не мог бы проверить Алекса ради меня, чтобы я могла лечь спать со спокойной душой? У меня завтра ранняя встреча, – просьба жены была такой, что Джордж был более чем рад выполнить ее. С мыслями, что кружилась в его голове, он согласился. Проверка Алекса будет хорошей идеей. — Да, конечно, любовь моя. Я сделаю это в ближайшее время. Мне просто нужно убрать свои вещи, – ответил он. Марта мягко улыбнулась и сказала: — Спасибо, и не задерживайся, пожалуйста. — Конечно. Я отправлюсь спать, как только проверю Алекса. – Джордж улыбнулся ей в ответ. Когда женщина ушла, он собрал свои бумаги, аккуратно складывая их слева от ноутбука. Он опустил его экран и встал со своего коричневого кожаного кресла. Джордж подошел к полке, с книгами и папками, у окна, и вытащил дело Алекса. Мужчина просмотрел первую страницу, находя редкие кусочки нужной информации. Он пролистал все остальное и обнаружил, как внутри поднимается беспокойство, насколько дело Алекса далеко от правды и звучит против него. Джордж — сенатор и у него есть доступ к информации, если он в ней нуждается. Он исследовал инциденты, поднятые в файле, и теперь думая об этом, мужчина понимал, что должен прислушаться к своей интуиции, а та говорила ему, что что-то не так. Он чувствовал это в глубине души. Когда все дела были рассмотрены с точки зрения других людей, ни один из них не принимал сторону Алекса... Вашингтон глубоко вздохнул, а затем снова убрал папку на её место на полке. Он вышел из кабинета и пошел по коридору, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Джордж бы прошел мимо ванной, не задумываясь, если бы не свет. Лафайет и Геркулес уже ушли к тому моменту, а Марта уже готовилась ко сну в их спальне. После недолгих размышлений Джордж пришел к выводу, что там должен быть Алекс. Вашингтон подошел к двери. Приглушенный звук, словно кто-то плачет, заставил мужчину нахмуриться. — Алекс? – позвал он, осторожно постучав в дверь, – Все в порядке, сынок? Сенатор услышал почти паническое шарканье, прежде чем замок щелкнул. Дверь распахнулась, и из-за неё показался Алекс, с опухшими глазами и красным лицом. Парень старался не показывать, что он плакал. — Я в порядке. Я просто воспользовался ванной перед сном, сейчас лягу, – голос Алекса прозвучал немного хрипло, что заставило Джорджа чувствовать себя неловко. — Сынок, если с тобой все в порядке, я бы хотел немного посидеть и поговорить, – Джордж попытался сказать это так, чтобы по его интонации легко было понять, это скорее предложение, чем что-либо еще. — Да, сэр, – ответил Алекс. Он открыл дверь до конца, и Джордж сделал шаг назад, чтобы освободить место мальчику. Алекс прошел мимо Вашингтона, сохраняя дистанцию, и вернулся к стене. Он не двигался, как будто ожидал, что Джордж поведет его. — Мы могли бы посидеть в твоей комнате или ты хочешь пойти куда-нибудь еще? – спросил Джордж. — Где угодно, сэр, – ответил Гамильтон. Вашингтон почувствовал небольшое недовольство тем, что подросток так послушен и формален по отношению к нему. — Тебе решать, где тебе удобнее, сынок, – Джордж увидел, как Алекс прикусил губу. Он не был уверен, что произошло из-за его слов. Мальчик, казалось, не хотел даже двигаться с места. Алекс пробормотал что-то себе под нос, но мужчина его не расслышал. — Ты сейчас что-то сказал? – попытался узнать мистер Вашингтон. — Ничего, это неважно. Думаю, я не против поговорить в моей комнате, – Алекс сунул руки в карманы кофты и, казалось, напрягся, ожидая ответа. Джордж изо всех сил пытался не обращать на это внимание, он не хотел слишком сильно напрягать мальчика после такого тяжёлого дня, который у него был. — Хорошо, раз уж ты не против... Джордж отвернулся от Алекса и прошел несколько шагов в сторону комнаты подростка. Он стоял немного неловко, ожидая, когда Алекс войдет первым, но мальчик снова не шелохнулся. Джордж пошел вперед и вошел в комнату, несмотря на то, что почувствовал себя весьма навязчивым. Он занял место на стуле и жестом пригласил Алекса сесть на кровать. — Должен ли я закрыть дверь, сэр? – спросил Алекс, не спуская глаз с пола. Джордж был застигнут врасплох этим вопросом. Он предположил, что если Алекс предпочтет больше уединения, это, вероятно, было бы идеально для него и, возможно, успокоило. — Э-э… ​​конечно, – Джордж надеялся, что это подходящий ответ. Алекс неловко помялся на месте, прежде чем закрыть дверь. Он осторожно подошел и уселся на край кровати, самый дальний от Вашингтона. — Итак… – начал Джордж, – Я хотел сказать что, если тебе когда-нибудь понадобится что-нибудь от Марты или меня, пожалуйста, сообщи нам об этом. Это лишь твой первый день с нами и я уже могу понять, что ты пережил много неприятностей. Если тебе когда-нибудь захочется поговорить об этом, я хочу, чтобы ты в любое время свободно обращался к нам, сынок. — Да, сэр, – Алекс подчинился и напомнил Вашингтону робота. Его пустой взгляд был направлен на пол. Джордж забеспокоился, что может сделать мальчику больно. Он встал со стула и снова посмотрел на Алекса. — Я буду с Мартой в нашей спальне. Она прямо по коридору. Если тебе что-нибудь понадобится, обращайся. Это нормально, если тебе придётся разбудить нас, хорошо, сынок? Гамильтон ничего не сказал. Он только сильней прикусил губу и кивнул. — Спокойной ночи, Алекс, – сказал Джордж с улыбкой. Он вышел из комнаты, вот и все. Вашингтон лег спать, как он обещал Марте. Однако, когда он лежал в кровати, жена уже крепко спала, а его никак не могли покинуть тяжелые мысли. Это были мысли о том, с какими ужасами столкнулся мальчик, и какие демоны так напугали его.

***

Алекс посчитал до шестидесяти, прежде чем лечь в постель. У него не было никакой сменной одежды, и он не будет пойман раздетым, если ему нужно будет сбежать ночью. Он потратил некоторое время, ворочаясь в комфорте матраца и постельного белья. Время от времени он мельком поглядывал на часы. Когда настало четыре утра, он решил, что это происходит из-за кровати. Это было слишком роскошно для него, чтобы правильно отдыхать. Он всегда спал на раскладушках или дерьмовых выдвижных кроватях. Единственным исключением из этого был первый дом, в котором он находился, и даже тогда он не мог наслаждаться этим достаточно долго, чтобы привыкнуть спать на настоящем матрасе. Алекс бросил подушку и одеяло на бежевый ковер. Он опустился на пол, стараясь не скрипеть кроватью. Ему не понадобилось много времени, чтобы удобно лечь. Ковер был плюшевым, а одеяло теплым. Он смотрел в потолок, пока его глаза не закрылись. — Ты маленькая шлюха, тебе нравится это, не так ли? Ты такой грязный, – сказал глубокий мужской голос. "Нет! Это не так!" – хотел сказать Алекс, но промолчал. Его горло не позволило бы вырваться ни одному слову. Он почувствовал руки на своем теле, он почувствовал, как одна из них спускается по его животу. – "Нет! Пожалуйста остановись!" – Он слышал, как его крики наполняли его голову, но, несмотря на все его усилия, ни разу не прозвучало ни одного звука. — Ты заслуживаешь наказания. После всего, что я делаю для тебя, ты обязан мне этим, – Голос снова заговорил. Алекс пытался пнуть, ударить, сделать всё что угодно, лишь бы эти руки исчезли, но он не мог двигаться. Слезы текли по его щекам. Он плакал, когда руки скользили по его коже, они доходили до его горла и паха. Другая пара незнакомых рук схватила его за плечи и начала его трясти. — НЕТ! – закричал Алекс, выпрямившись и отползая прочь от фигуры перед собой. Когда он отступил, руки исчезли с его плеч. — УЙДИ! – снова крикнул он. — Алекс, все в порядке! Это только я! – произнес мужской голос. Алекс не мог разглядеть лицо, было слишком темно. Фигура потянулась к нему, но мальчик рефлекторно ударил по ней. Он отступил, чтобы сесть под стол, вытянув колени и крепко обнимая себя руками. — Черт, меня не трогай меня! – приказным тоном сказал Гамильтон. Его голос был полон отчаяния. Громкий и резкий крик вышел из него. Все тело дрожало и тряслось от неконтролируемых рыданий. Фигура постороннего не осмеливалась двигаться, она не доходила до него и не уходила. Она оставалась совершенно неподвижной, наблюдая за Алексом. Сквозь крики он смог взглянуть на фигуру, и узнал Джорджа, сидящего на коленях, с мрачным выражением лица. Позади него, свет в коридоре освещал взволнованного Лафайета. "Дерьмо," – подумал Гамильтон, – "Я забыл запереть дверь". Безмолвно проклиная себя, Алекс заметил, что Джордж сделал небольшое движение, чтобы стать немного ближе. Это заставило Алекса залесть под стол. Какое бы пространство он не оставил между ними, его уже практически не было. — Алекс… пожалуйста, я просто хочу помочь… – умолял Джордж, немного приближаясь. — Пожалуйста, просто уходите… – выдохнул Алекс между всхлипами. Он как можно удобнее уткнулся лицом в колени. Джордж протянул руку и осторожно положил ее на руку Алекса. Мальчик, в ответ, крепче сжал ноги и заплакал сильнее. — Пожалуйста, просто уходите отсюда! – Гамильтон практически чувствовал себя попрошайкой в этот момент. Джордж резко отдернул руку, как будто почувствовал боль, от реакции мальчика на прикосновение. — Я не смогу помочь, если ты не позволишь мне, сынок ... – с болью в голосе произнёс он. Алекс бросил взгляд на Джорджа. Сквозь слезы в глазах Гамильтона была видна чистая ярость. — Я не твой сын! – закричал он, голос напрягался при каждом слоге. Если раньше лицо Джорджа не было полностью наполнено болью, то сейчас это произошло. Он немного отстранился, расширяя пространство между ними. Лафайет вошел в комнату и слегка потянул отца за плечо. Джорджу не нужно было смотреть на него, чтобы понять, пришло время уходить. Алекс ясно дал понять, что ему не рады. Особенно сейчас. Вашингтон медленно поднялся на ноги, чтобы не испугать мальчика. Он подошел к двери и прошел через нее, бросив последний полный боли и сочувствия взгляд на ребёнка. Этот образ, сжимающегося под столом Александра, врезался в его память.

***

Лафайет медленно сел рядом, когда Джордж вышел из комнаты. Он осмотрел пространство вокруг Алекса. Всё это выглядело так, как будто подросток хотел исчезнуть. Жильбер почувствовал, как слезы начали щипать края его глаз, но он не мог позволить себе плакать. Алекс нуждался в нем, и он должен быть сильным. Француз вытер лицо и восстановил самообладание. — Petit Alex, ça va. Père est parti, tu n'as plus à avoir peur, (Малыш Алекс, все в порядке. Отец ушел, тебе больше не нужно бояться) – Лафайет изо всех сил старался, чтобы его голос звучал успокаивающе. Он надеялся, что французский поможет расслабить парня. И это действительно помогло. Он видел, как Алекс немного расслабился, все еще прячась от окружающего мира. — Est-ce que ça va pour vous de sortir? Nous pouvons asseoir sur le lit pour que vous soyez plus confortable, (Может тебе стоит вылезти? Мы можем сидеть на кровати, чтобы тебе удобнее) – Лафайет продолжил прислушиваться к голосу Алекса, чтобы понять, что он чувствует. Алекс убрал руки от лица, чтобы посмотреть на Лафайетта. — Non, s’il te plaît, je ne veut pas être sur le lit. Je suis désolé de réveiller tout le monde, mais s’il te plaît, ne me forcer pas d’aller sur le lit. Je serais bien, je promets! (Нет, пожалуйста, я не понимаю. Не хочу спать на кровати. Извините, что разбудил всех, пожалуйста, не заставляйте идти спать. Я буду хорошим, обещаю!) – умоляюще просил Алекс. Лафайет едва успевал понимать смысл всего сказанного. — Mon ami, pourquoi êtes-vous si peur d’être sur le lit? Je ne te forcerais pas, donc n’inquiète toi pas de cela, mais je voudrais savoir pourquoi vous êtes si peur… Je veut comprendre pour que je peut être capable de t’aider, (Мой друг, почему ты так боишься спать на кровати? Я не заставляю тебя думать об этом, но я хотел бы знать, почему ты так напуган… Я хочу понимать и знать, как помочь тебе.) – Лафайет остался на месте. Он не хотел напугать Гамильтона, прекрасно помня действия Джорджа и реакцию подростка на них. Алекс немного поежился, его пальцы соприкоснулись с краем рукава куртки. Он колебался, прежде чем ответить: — Je ne veut pas être puni… (Я не хочу быть наказанным...) – его голос был тихим и неуверенным. Лицо Лафайета наполнилось грустью. Алексу не нужно было ничего говорить, чтобы француз понял, что тот имел в виду. — Alex, je ne te ferais jamais rien comme ça. Je ne connais pas quoi ce qui a arriver, mais je te promets que je te punirai jamais. (Алекс, я никогда бы не сделал ничего подобного. Я не знаю, что случилось, но я обещаю, что никогда не накажу тебя.) Гамильтон посмотрел на него широко раскрытыми глазами. Он не мог быть уверен, правда ли это, в конце концов, ему лгали раньше. — Je ne comprends pas, (Я не понимаю.) – заявил он прямо. К этому моменту его плач превратился в периодические всхлипы. — Qu'est-ce que tu ne comprends pas? Je suis confus, (Что ты не понимаешь? Я в лёгком замешательстве.) – сказал Лафайет. Алекс отпустил ноги, чтобы нормально сесть. Он схватился за край рубашки и снова посмотрел на Лафайетта. — Pourquoi vous me punissez pas? (Почему ты не накажешь меня?) – спросил он. Лафайет озадаченно посмотрел на друга: — Parce que c’est une chose terrible à faire. Je ne vais pas te faire de mal. (Потому что это ужасная вещь. Я не собираюсь делать тебе больно.) Алекс, казалось, был немного взволнован этим. Лафайет мог видеть, как вращаются шестерёнки в его голове, пока он обрабатывал ответ Лафайета. — Même si… (Даже если…) – начал Алекс, – Même si je le mérite...? (Даже если я этого заслуживаю..?) – Он, казалось, снова начал колебаться. Лафайет нахмурился, сомневаясь, что Алекс когда-нибудь заслужит нечто подобное. — Mon ami, tu ne mériteras jamais ça, (Послушай, я не знаю…) – Жильбер подвинулся чуть ближе, – Écoute, je ne sais pas ce que tu as vécu, mais fais-moi confiance, Alex. Tu ne le méritais pas. (Через что ты прошел, но поверь мне, Алекс. Ты этого точно не заслужил.) Глаза Алекса начали вновь наполняться слезами от этих слов. "Если бы я только мог в это поверить…"