Нет «правильно» и «неправильно»… Есть только последствия твоих действий. «Блудливая Калифорния» (Californication)
Вечер понедельника — Папа! Папа! — радостно завопил А-Дэй, обнимая в коридоре Лань Ванцзи. Тот только-только успел раздеться, как на него налетела малышня. Лань Дэй просился на ручки, а Лань Мэйли дергала его за брючину. — Привет, мой хороший, — он поднял сына на руки и прижал к груди. А-Дэй сразу успокоился и положил голову на плечо отца. Ванцзи пришел сегодня с работы пораньше, и дети радовались возможности пообщаться с папой Чжанем — обычно они уже были слишком сонными для этого. — Привет, А-Ли, как в садике? — спросил он дочку. Они все пошли в гостиную, где Лань Чжань сел возле мужа. Вэй Ин сразу же встал и пошел на кухню, ни разу не взглянув на Ванцзи. После всего произошедшего он так с ним и не разговаривал. — Братик опять проказничал! — гордо заявила она, забираясь к папе на колени и легонько отталкивая А-Дэя. — Так! А-Ли! Не толкай брата, пожалуйста. Я и тебя обниму, спокойнее, — попросил он. Дочка сразу слезла и с недовольным видом села рядом, сложив ручки на груди. Уголки губ Лань Чжаня дрогнули, когда он посмотрел на нее — бесспорно, А-Ли досталась его внешность, вот только откуда в ней столько вэйиновской дерзости? А-Дэй в этом плане был даже попроще. — Так, и кто тут проказничал, м? — спросил он сына, приподнимая брови. — Я ничего не делал! — возмутился Лань Дэй и снова прижался к груди отца. «Вот ведь… Он это нарочно делает, да? Знает, что я не могу его ругать, когда он так обнимается…» — думал Ванцзи, непроизвольно поглаживая горячую спину сына. Он так сладко пах… Детством и счастьем. Прелестный малыш — как же он его обожал — маленький кусочек любимого Вэй Ина… — Он дрался подушками с Мин-Мином во время тихого часа, — буркнула Лань Мэйли. — Хм, вот как? — спросил Лань Чжань и пощекотал сыну подмышки, чтобы тот отстранился и посмотрел на него. — Это правда? Лань Дэй смущенно кивнул и выпалил: — Но это же весело! Мы просто игрались! Мысленно Ванцзи не мог перестать умиляться своим двум крохам — эти их разговоры… Ну, что за сладости! Но он должен был проявлять строгость, ради их же блага. — А воспитательницы вам это разрешали? — серьезно спросил Лань Чжань. Малыш опустил голову и ответил: — Нет… — Значит, так нельзя было делать? — спросил он, вглядываясь в карие глаза сына. — Наверное… — он начал теребить свои пальчики. — А почему нельзя так делать во время тихого часа? — продолжал допытываться он. А-Дэй нахмурился и задумался. — Потому что мы мешали другим спать? — предположил он. — Мгм, — кивнул Ванцзи. — Представь, что ты бы хотел спать, а рядом бы кто-то шумел и игрался. Было бы тебе приятно? — У-у, — он отрицательно покачал головой. — Так что, будешь еще так делать? — строго спросил Лань Чжань. — Не-а! — малыш улыбался. Он понял, чего от него хотел отец. — Хорошо, — ответ сына удовлетворил Ванцзи. — А теперь беги играть, я пока пообщаюсь с твоей сестрой, хорошо? А-Дэй недовольно прикусил щечку — ему не хотелось вылезать из папиных объятий. — Давай-давай, — он снова пощекотал его, тот задергался и слез. Он быстро забыл о своем разочаровании, потому что на глаза попалась любимая машинка, которой он стал «ездить» по полу. Бедные паркеты… — Так, кто это у нас тут такой надутый? — Лань Чжань сложил руки на животе и поглядывал на дочку лишь боковым зрением. — А ты знаешь, что если ты будешь злиться на пап, то они могут разозлиться на тебя? А-Ли не удержалась и глянула на Лань Чжаня, но быстро снова гордо отвела взгляд. — Да, и если ты не будешь разговаривать с папами, то и они с тобой не будут. Так что? Все? Мы не разговариваем? — спросил Ванцзи. Дочка привстала и посмотрела на папу своими большими золотистыми глазками. — А что ты хочешь знать? — спросила она, делая вид, словно Лань Чжань получил большое одолжение с ее стороны. — Как что? — удивился Ванцзи и протянул дочке руку. Она с готовностью вложила свою крошечную ладошку в большую горячую ладонь отца. — Все, — тихо сказал он на ухо дочке и неожиданно прижал ее к себе. А-Ли так забавно взвизгивала, когда он так делал, что Ванцзи не мог отказать себе в удовольствии. — Папа! Бу! — она недовольно толкнула его кулачком в плечо. Разозленное личико Лань Мэйли было не менее прекрасным, чем счастливое. Почему нельзя кушать деток? Они же такие сладкие! — Так что, расскажешь, как у тебя дела в садике? — спросил он, осторожно усаживая дочку на колени и поправляя ее сбившийся хвостик. — М-м… Никак… Все такие неправильные… Никто не слушается воспитателей! Дети постоянно нарушают правила, — дочка грустно вздохнула. Добродетель А-Ли поражала. — Они не «неправильные», а просто непослушные, — поправил дочку Лань Чжань. — Они хотят играть и веселиться, не хотят, чтобы их загоняли в рамки и правила. — Но как же дисциплина? Кто из них вырастет? Сейчас они не спят в тихий час, а что потом — будут грабить банки? Нельзя нарушать ни законы, ни правила! Но никто, кроме меня, этого не понимает… — ее плечи поникли. — А-Ли, — он погладил кроху по голове, — никогда не смотри на других. Делай так, как считаешь нужным. Главное поступать так, как велит тебе сердце, — он положил два пальца на грудь дочки в области сердца и сразу почувствовал сильную пульсацию кончиками подушечек — у детей так сильно и быстро бьются сердца. — Ты не сможешь исправить других, поэтому главное следить за собой. Мир так устроен — в нем есть добро и зло, плохое и хорошее, а еще много всего между ними. Все находится в непрерывном движении и балансе. Без зла не было бы добра, понимаешь? Девочка наморщила носик, пытаясь переварить сказанное отцом. — Хм-м… То есть получается я — добро, а братик — зло? И я должна быть хорошей, чтобы он мог быть плохим? — предположила она. Ванцзи с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. — Нет, и ты, и А-Дэй, и А-Юань — вы все добро, — пояснил он. — А папа Вэй? — с любопытством спросила Лань Мэйли. — Папа Вэй — особенно, — в его глазах была теплота. — Хм-м… То есть вся наша семья — представители добра? — Мгм. — Тогда я должна всех вас оберегать? — пыталась разобраться дочка. — Да, все мы должны оберегать и любить друг друга. И делиться добром с другими людьми. Если ты будешь отдавать другим добро, то они будут тебе его возвращать, — рассказывал Лань Чжань. Ему очень хотелось, чтобы Лань Мэйли понимала, что доброта лежит в основе всего. — То есть, если я буду добрее к братику — он будет добрее ко мне? — предположила она. — Именно так, — кивнул Ванцзи. А-Дэй вообще был добрым по своей натуре и всегда защищал сестренку, пусть она этого не понимала. — Брат! Братик! — она слезла с коленей отца и побежала к Лань Дэю. — А если я дам тебе своего плюшевого дракона, то ты дашь мне порисовать своими карандашами? Лань Чжань покачал головой. У А-Ли были все шансы однажды стать успешной бизнес-леди. Пусть она пока не до конца понимала то, о чем он говорил, но он всегда рядом и будет объяснять ей это снова и снова, пока она не осознает. Какая интересная штука любовь… Когда они с Вэй Ином решали, стоит ли заводить двоих детей или ограничиться одним, то Лань Чжань очень боялся, что не сможет любить всех детей равноценно. Особенно страшно ему было за А-Юаня — вдруг бы он решил, что своих детей папы любят больше, чем его? Но когда он впервые взял А-Дэя и А-Ли на руки, то произошла удивительная вещь — он понял, что с их появлением в его жизни его сердце стало больше. Оно будто увеличилось в размерах и теперь полностью наполняло его существо. Ему казалось, что в его теле заложено определенное количество любви, которое он разделял между своими близкими. Но все оказалось совсем не так — у любви нет ограничений, ее невозможно измерить. Он не делил любовь между детьми, а любил каждого ребенка полноценно — искренне и нежно. Забавно, что сколько бы любви он ни отдавал детям, те всегда возвращали ее обратно в намного большем размере. Его сердце было пропитано обожанием к этим маленьким существам. Лань Юань вообще был словно подарком свыше — Лань Чжань до сих пор не верил, что А-Юань оказался таким послушным сыном. Мало того, что он не создавал им проблем, так еще и помогал решать их собственные. А как А-Юань любил А-Дэя и А-Ли! Никто не смог бы равнодушно смотреть на то, как эти трое играются — это такое прекрасное зрелище! Лань Ванцзи поддерживал сына в его начинаниях и очень хотел, чтобы тот воплотил свои мечты в реальность. Лань Чжань уже приглядывал небольшие пятизвездочные отели, которые можно было бы купить А-Юаню. И постоянно был на связи с риелторами насчет квартиры. У Ванцзи были свои представления о том, какую квартиру он хотел подарить старшему сыну, и он был не готов идти на компромиссы. Все эти размышления напомнили Ванцзи о том, что он так и не поговорил с А-Юанем о том вечере. Не стоило игнорировать подобное. — Эй, бегите к папе Вэю на кухню, поиграйте там. Он, наверное, уже заканчивает готовить ужин, — сказал Лань Чжань. — Хорошо, — кивнул Лань Дэй и вышел из комнаты, а Лань Мэйли сразу молча побежала ко второму папе.***
— А-Юань, можно? — постучался Ванцзи в дверь к старшему сыну. — Да-да, — сразу ответил Лань Юань. — Что-то случилось? — на лице сына читался легкий испуг, папа Чжань не часто заходил к нему в комнату, особенно последние пару лет… — Я хотел с тобой поговорить, — пояснил Лань Чжань и сел на кровать. А-Юань сидел напротив него, забравшись с ногами в кресло и читал книгу. — О чем же?.. — сын насторожился еще сильнее. Он захлопнул книгу и отложил ее на столик, приготовившись внимательно слушать отца. — О Лань Цзинъи, — серьезно сказал Ванцзи, глядя прямо в голубые глаза А-Юаня. Лань Юань незаметно прикусил нижнюю губу. — Тебе нравятся парни? — спросил Лань Чжань, не желая ходить вокруг да около. Лань Юань вздохнул и ненадолго прикрыл глаза. — Возможно… — неуверенно протянул он. Ему было неуютно под пронзительным золотистым взглядом отца, и он поерзал на кресле. — А девушки? Щеки А-Юаня стали пунцовыми. — Я-Я… Не знаю… — он начал даже заикаться от неожиданности. — У тебя уже был секс? — спросил Ванцзи. Выражение его лица совершенно не менялось. — Пап! — вскрикнул Лань Юань и поднялся на ноги. Он не ожидал, что разговор повернет в такую сторону. — Сядь, — спокойно сказал Ванцзи, но по его тону было ясно, что возражений он не потерпит. А-Юань снова сел, но продолжал молчать. — Мне повторить свой вопрос? — он приподнял одну бровь. — Нет! И нет — не было у меня ничего ни с кем! — он сжался в кресле и сложил руки на груди. А-Юань смотрел куда угодно, кроме как на отца. — Хорошо, — Лань Чжань удовлетворенно кивнул. — Ты знаешь, как важна безопасность? Ты никогда не должен делать это без презерватива — и не важно с кем — девушкой или парнем. — Блин, пап, я все это знаю! — лицо Лань Юаня горело от смущения и стыда. — И вообще я пока не собираюсь… Вроде как… — Если тебе будут нужны презервативы… — начал было Ванцзи, но А-Юань оборвал его. — Я не хочу об этом говорить! — он положил ладони на уши и покачал головой. — Я знаю, где брать… Эти… Их… — все, чего хотелось Лань Юаню, это провалиться сквозь землю от стыда. Взгляд Лань Чжаня блуждал по лицу сына. — Тебя тянет и к мальчикам, и к девочкам? Лань Юань все еще стеснялся, но краснота начала сходить с его лица. — Я могу целоваться и с теми, и с теми, но… — он вздохнул. — Когда я целуюсь с девушками, то не чувствую… Ничего такого… А когда с парнями… — он снова потупил взгляд. — То чувствуешь возбуждение, так? — закончил за сына Ванцзи. А-Юань молча кивнул. — Я какой-то неправильный?.. — с волнением спросил он. Лань Чжань отрицательно покачал головой. Во второй раз за вечер ему приходилось объяснять, что «неправильных» людей не бывает. — Нет, ты совершенно нормальный, — в его тоне не было ни доли сомнения. — Тогда… Тогда почему другие так на это реагируют?.. — спросил А-Юань тихо. — Потому, что ты отличаешься. Причина — не важна. Люди так относятся ко всем, кто выделяется из толпы. Но тебе не стоит обращать на них внимание — просто поступай по совести, — ответил Ванцзи. Лань Юань замолчал и слегка нахмурился. — Тебя беспокоит что-то еще? — спросил Лань Чжань, заметив странное выражение на лице сына. — Не то чтобы… Просто… — он никак не мог решиться сказать это вслух. — Теперь ты любишь меня меньше, да? Ты наверняка разочарован во мне… Мышцы лица Ванцзи расслабились, он даже сам не заметил того, как сильно был напряжен во время этого разговора. — Нет, нисколько, — четко сказал Лань Чжань. — Правда? — А-Юань с надеждой поднял взгляд на отца. — Да. Я всегда буду любить тебя, как своего старшего сына, — ответил он. — Папа Вэй сказал то же самое… Но мне казалось, что ты не поймешь… — шепотом сказал Лань Юань. — Спасибо, что принимаешь меня. Слова А-Юаня больно кольнули его сердце. Вэй Ин все знал? Тогда почему он ничего не сказал ему? А-Юань их общий сын, они оба несут за него ответственность — нельзя замалчивать такие важные моменты… И почему Лань Юань полагал, что ему есть дело до ориентации сына? Ванцзи разве давал ему когда-то повод сомневаться в своей любви? И вообще, если уж смотреть на вещи объективно, то Лань Чжань знал гораздо больше о том, как тяжело жить в современном обществе с нетрадиционной ориентацией. Вэй Ин взрослел в другой среде — там никого не удивишь ни бисексуальностью, ни гомосексуальностью. А вот Лань Чжань прошел через все стадии унижения во время учебы в старших классах школы и универе. Его первый секс вообще был с незнакомым ему парнем по пьяни. Это было на последнем курсе университета — он впервые напился и переспал с именинником. Так что, если и был в их семье кто-то, кто знал, каково это — стыдиться своей ориентации и своих желаний, то это он. Но почему его сын предпочитал спрашивать советов у Вэй Усяня, а не у него? — Слушай, я знаю, что это непростая тема, но ты всегда можешь обратиться ко мне за советом. Я не откажу, — серьезно ответил он. — Спасибо, пап, — А-Юань благодарно улыбнулся. — Тебе нравится этот Лань Цзинъи? — Ванцзи было искренне интересно, что происходило в жизни сына. — Э-э, пап. Я приду к тебе за советом, если он будет мне нужен, окей? — он приподнял брови. — Но пока я не готов обсуждать, кто мне нравится. Один уголок губ Ванцзи приподнялся. — Только со мной? Или с папой Вэем тоже? — Со всеми! Особенно с папами! — сказал А-Юань, улыбаясь. — Ладно, — Лань Чжань поднялся на ноги и подошел к сыну. — Точно запомнил? Никакого секса без презервативов! — он взлохматил сыну волосы. — Ну, па-а-ап! Блин! — Лань Юань начал поправлять свой хвостик, снова краснея. — Знаю я, знаю! — Отлично, про смазку тоже? — Ванцзи с сомнением посмотрел на сына. На самом деле, его просто забавляло, как А-Юань смущался. — Па-па! Ар-р-р! Я сейчас пожалуюсь на тебя папе Вэю! — Лань Юань снова подскочил на ноги. — Ты хочешь, чтобы папа Вэй наказал меня? Да, пожалуй, ты знаешь, зачем нужна смазка, — издевался Лань Чжань. — Уйди! — А-Юань толкнул папу в спину, чтобы тот поскорее покинул его комнату. — Ладно-ладно, просто будь осторожен, хорошо? — Ванцзи повернулся к сыну и мягко чмокнул его в макушку. — Хорошо, — кивнул Лань Юань и улыбнулся.***
Весь вечер в голове Лань Ванцзи крутились все те вопросы, которые сегодня задавали ему дети. Он, как родитель, был обязан на них ответить, но на самом деле, это все такие серьезные и масштабные темы… Философы веками над ними бились и так толком ни к чему и не пришли… В праве ли он был все упрощать? Если бы только у него были ответы на все вопросы… Особенно ему хотелось знать, что теперь делать с Вэй Ином? Когда он уходил пораньше с работы, то надеялся провести побольше времени с мужем, а на деле оказалось, что его внимания требовали и другие проблемы… А как приятно было пообщаться с детьми! Да, они много требуют, но так же много отдают! Хорошо, что они тогда все-таки завели двоих. Началось все с того, что Вэй Ин хотел ребенка с генами Ванцзи, а тот, наоборот, хотел ребенка с генами Усяня. Они осознали, что не готовы идти на компромисс в данном вопросе, и решили остановиться на двоих. Лань Ванцзи после ужина занимался просмотром документов для предстоящей сделки, но чувствовал, что голова тяжелела с каждой строчкой, а глаза не желали видеть больше ни одной цифры или символа. Он смирился с поражением — усталость победила его, и Лань Чжань выключил компьютер. Он так быстро поднялся на ноги, что даже голова закружилась. Пора было переставать так сильно насиловать свой организм работой — он уже не так молод… Лань Чжань быстро принял душ и пришел в спальню. Там было совершенно темно, но на левой стороне кровати четко вырисовывался темный холмик — силуэт его мужа. Он лежал, отвернувшись к краю. Как же плохо, что они не могут нормально поговорить… Ванцзи медленно забрался на кровать, стараясь не шуметь — он не знал, спал ли Вэй Ин или только недавно лег. Но когда перед ним оказалась спина его любимого, то он не смог удержаться и обнял его сзади, крепко прижавшись к спине Усяня. На какую-то долю секунды ему стало так хорошо… Так спокойно и уютно… Это ощущение он обрел, только когда в его жизни появился Вэй Ин. Никогда прежде он не знал настоящей любви. — Нет… — шепотом сказал Вэй Ин и отстранился. Он придвинулся к самому краю, чудом не удерживаясь на кровати. — Не отодвигайся так далеко, упадешь, — холодно заметил Ванцзи, обиженный отказом мужа. Он ведь просто хотел его пообнимать — нельзя было промолчать? Лань Чжань отполз на другую половину кровати и закрыл глаза. По крайней мере, Вэй Ин сказал ему одно слово — уже прогресс.***
Лань Хуань помог мужу осторожно забраться в такси на заднее сиденье и сел рядом. Он назвал домашний адрес и машина тронулась. Сичэнь все еще злился на Цзян Чэна за абсурдное обвинение в измене. Ведь еще и предположил один из самых нелепых вариантов — будто он бы стал спать с мужем младшего брата! Ну что за ерунда?! Что вообще происходило в голове Цзян Чэна? Что за бешеное стадо тараканов напало на его мозг?! Лань Хуань размышлял об этом всем, разглядывая ночные улицы города через мутное стекло, когда почувствовал, как на его плечо упало что-то тяжелое. Он посмотрел влево и увидел, что к нему прислонился спящий Цзян Чэн. Его лицо выглядело на удивление расслабленным и спокойным. — Эх, Цзян Чэн… — тихо прошептал Лань Сичэнь и погладил Цзян Ваньиня по голове. Тот будто почувствовал это еле уловимое движение и плюхнулся головой на колени супруга. Лань Хуань покачал головой и улыбнулся. Он развязал тугой пучок на голове Ваньиня, и его черные длинные локоны рассыпались по ногам Сичэня. Лань Хуань любовно смотрел, как темный глянец волос переливался на его коленях, и мягко приобнял мужа одной рукой. Они же смогут со всем справиться, да?