В каждом молчании своя истерика. «Кулинарная книга» Ринат Валиуллин
Вечер понедельника Лань Юань закинул руку друга себе на шею и крепко держал его за талию. От кухни до комнаты А-Лина было около тридцати шагов, но они добирались целую вечность. — Сядь, — мягко сказал Лань Юань, усаживая друга на кровать. — Дай я посмотрю, — он присел перед А-Лином и осторожно взял в свои горячие ладони его ногу, предварительно сняв с нее тапок. Цзинь Лин сидел красный по самую макушку, но молчал. Нога сильно беспокоила его весь вечер, и он очень надеялся, что друг сможет сказать, что происходит с его лодыжкой. А-Юань тем временем бережно стянул с А-Лина белый носок и закатал штанину на его правой ноге. — Ну, что я тебе могу сказать… — сказал Лань Юань на выдохе. — Поздравляю, ты реально вывихнул лодыжку, — он мягко прощупывал пальцами покрасневшую ногу. Область в районе косточки припухла, и кожа вокруг нее была горячее, чем на остальных частях ноги, что говорило о воспалении. — Скорее всего, ты еще не привык ходить без фиксатора, вот и неудачно оступился. Это случилось, когда Цзинь Лин бегал в магазин перед ужином. Дяди послали его за соевым соусом, а вернулся он уже слегка прихрамывая. — Сиди тут, я сейчас быстро схожу и принесу тебе обезболивающих и холодный компресс. У тебя есть покупной или просто взять немного льда из холодильника? — спросил А-Юань и поднял взгляд на друга, продолжая держать ногу в своих руках. Только сейчас Лань Юань заметил, что Цзинь Лин был весь красный, как рак. Он выпрямился и приложил ладонь ко лбу друга. — Ты чего весь горишь? У тебя поднялась температура? — он пощупал лоб А-Лина, но не заметил, чтобы тот был сильно горячим. — Вроде нет… — он приложил тыльную сторону ладони к щеке Цзинь Лина. — А щеки горят… — задумчиво сказал он, разглядывая друга. — Только не говори, что ты меня смущаешься? — спросил он с улыбкой, распознав, в чем дело. Лань Юань положил обе ладони на щеки друга, словно обнимая его лицо. — А если я сделаю так, то твои волосы тоже покраснеют? — усмехнулся он. На А-Лине не было ни одного светлого пятнышка. — Серьезно, расслабься, ты чего? — он убрал руки и приблизил свое лицо к носу друга. — Я ничего тебе не сделаю, — тихо сказал он. А потом, слегка склонив голову, добавил: — Если ты сам не попросишь об обратном, конечно, — он выпрямился во весь рост. — Так что? Есть у вас компрессы? И эластичный бинт? — К-компресс в гостиной… В ба-барном холодильнике… На дверце… — А-Лин спотыкался на каждом слове. В его груди барабаном стучало сердце, мешая мыслить. — А эластичный бинт у меня в столе, я сам достану… — Хорошо, тогда я пошел за компрессом, — сказал Лань Юань. Он быстро вернулся с пластиковой бутылкой, таблеткой и холодной прозрачной подушечкой, наполненной синим гелем, в руках. — На, — он протянул Цзинь Лину круглую белую таблетку и пластиковую бутылку с водой. Воду он взял в баре, а таблетку нашел в своем рюкзаке — он всегда таскал с собой пластинку обезболивающих — ранения и растяжения на стрельбище для лучников не были редкостью. Когда друг проглотил таблетку, Лань Юань скомандовал: — Сядь к стене. Цзинь Лин послушно отполз к изголовью кровати, прижавшись к нему спиной. Лань Юань взял с края кровати моток эластичного бинта, который А-Лин нашел, пока А-Юаня не было в комнате, и тоже забрался на кровать к другу. — Положи ногу мне на колени, — попросил он и специально сел так, чтобы А-Лину было удобно это сделать. — Хорошо. А теперь потерпи немного, будет холодно, — мягко сказал он и постепенно прижал к опухшей лодыжке синий компресс. Он был очень холодным и неприятно замораживал А-Юаню руку. Несколько минут они сидели молча, пока Лань Юань неожиданно не спросил: — Ты рассказал А-Киу? — Что? — не понял Цзинь Лин. — Когда мы встретили Лань Цзинъи после школы, то ты сразу рассказал ему о том, что мы теперь живем в одной комнате. Вот я и спрашиваю, ты всем об этом рассказываешь? А-Киу ты тоже рассказал? — спросил А-Юань, странно поглядывая на друга. А-Лин некоторое время колебался, не зная, как лучше ответить, а потом честно сказал: — Нет. Но только потому, что мы больше с ней не общаемся… — сказал он и отвел взгляд в сторону. — М? Правда? — удивился А-Юань. — Я думал, у вас все серьезно. — Нет, — буркнул Цзинь Лин, — тогда на вечеринке меня случайно вырвало на ее туфли… С тех пор она со мной не разговаривает… — сказал он, снова густо покраснев. — Ты серьезно?! — Лань Юань не смог сдержать улыбку. — Из-за такой мелочи? — Это не мелочь, а дизайнерские туфли! — сказал А-Лин писклявым голоском, передразнивая интонацию девушки. — Хах, — Лань Юань приложил ладонь ко лбу и тихонько засмеялся. Он знал, что это не очень по-дружески, но все же радовался, что А-Лин и А-Киу больше не вместе. На какое-то время они снова замолчали. А-Юань продолжал прикладывать охлаждающую гелевую подушечку к ноге друга, периодически меняя сторону. — Что у тебя с Лань Цзинъи? — спросил Цзинь Лин, теребя в руках кусочек одеяла и увлеченно его разглядывая. Лань Юань посмотрел на друга, но ничего не говорил. — Тебе же нравятся мальчики, да? — спросил А-Лин, упорно игнорируя взгляд А-Юаня. Лань Юаня позабавила такая формулировка, и он издал короткий смешок. — «Мальчики»… «Мальчики» мне не нравятся… Скорее парни… — еле слышно бормотал он себе под нос. — Хотя… — он склонил голову, всматриваясь в лицо А-Лина. — В любом случае, почему тебя это так волнует? — спросил он, приподняв брови. — Нипочему! — буркнул А-Лин и отвернулся, скрестив руки на груди. Лань Юань улыбнулся. До чего А-Лин смешной. — Еще болит? — заботливо спросил он. — А? — удивленно спросил Цзинь Лин, не сразу поняв о чем речь. — А нога… Уже нет… Немного… Не знаю… — Я уберу компресс и замотаю твою лодыжку эластичным бинтом, хорошо? — сказал Лань Юань и взял в руки моток. Он очень аккуратно начал обматывать ногу друга бинтом. Его пальцы почти не касались кожи Цзинь Лина, но он четко видел, как на голени А-Лина каждый раз появлялись мурашки. Его тело выдавало его. Голова А-Юаня была наклонена вниз, и друг не мог видеть улыбки на его лице. Когда лодыжка была полностью забинтована, Лань Юань сказал: — Готово, — он посмотрел на А-Лина. Тот сидел с застывшим выражением лица, которое было слегка туповатым, и даже не моргал. — Эй, ты чего? — А? — Цзинь Лин часто заморгал, будто только что проснулся от глубокого сна. — Прости… Я, кажется, задумался… — О чем? — Лань Юань поставил локоть на голень друга и подпер рукой лицо. При этом на его лице была широкая улыбка. — О тебе… — сказал А-Лин задумчиво. — Что?! А! То есть нет! Не так! Не в том смысле! — бурно запротестовал он, потряхивая головой, словно пытаясь прогнать наваждение. — Я бы не был против, если бы ты думал обо мне, — сказал А-Юань, придвинувшись чуть ближе. — И чем чаще — тем лучше. — Я… Я… — Цзинь Лин часто моргал. — Я хочу, чтобы ты мне показал, — сказал он, внезапно посерьезнев. — Что именно? — настороженно спросил А-Юань, чувствуя, как ускоряется его пульс. — Как правильно целоваться, — пояснил он, и его щеки снова налились красным цветом, словно яблочки. — Тогда на вечеринке… Ваш с Лань Цзинъи поцелуй… Он был таким… — он ненадолго замолчал. — Я так не умею. Ты сам видел мой поцелуй с А-Киу. Мне не хватает практики… Взгляд Лань Юаня наворачивал круги по лицу друга. Он пытался понять, в чем подвох. — Хм-м… Мы вроде с тобой уже пробовали… Тебе не очень понравилось… — заметил он. — Я плохо помню, как все было. В любом случае, это же просто навык, — он пожал плечами. — Ты так легко целуешься со всеми. Чего тебе стоит показать мне? — он вскинул голову, словно пытаясь показаться смелее. Лань Юань громко выдохнул и ненадолго прикрыл глаза. Ему очень хотелось поцеловать А-Лина… Но что-то внутри него говорило, что не стоит этого делать. Слова друга после прошлого поцелуя сильно задели его, и он не был готов услышать их снова. К тому же, он не был уверен, что обладал достаточным самоконтролем. Для А-Лина это будет не более, чем практикой, а для него… Для него поцелуи с А-Лином значат намного больше… Больше, чем поцелуи с кем-либо другим… — Или что? Я тебе противен? Тебе так не понравилось в прошлый раз? Я настолько ужасен в этом? — спросил он. Его взгляд сразу потух, а подбородок опустился. «Что, А-Юань, и кто теперь главный манипулятор? Этот малыш из меня просто веревки вьет… Таблетку ему принеси, ножку перебинтуй, теперь еще и поцелуям научи… Что дальше?..» — думал он, прекрасно понимая, что в жизни не сможет отказаться от подобного предложения. Когда еще выпадет такой шанс поцеловать А-Лина? — Ладно, — сказал А-Юань, закатывая глаза и изображая крайнюю степень недовольства. Еще бы! Он ведь делал такое большое одолжение другу! — Что мне делать? — невинно спросил Цзинь Лин. «Он точно не нарочно это делает? А что, если я ему скажу, что целуются обычно голышом и обнимаясь? Он послушается и сделает, как я скажу?» — Лань Юаню стоило больших усилий побороть внутренних демонов и не сказать другу ничего лишнего. — Сиди смирно, — тихо сказал А-Юань, и сам сел вплотную к Цзинь Лину. — Когда почувствуешь, что я тебя целую, то закрой глаза и прислушайся к своим ощущениям. Пытайся почувствовать, что делает мой язык и в какую сторону он двигается. Твой язык должен двигаться в одном ритме с моим. Если ты чувствуешь, что я наклоняю голову вправо, то тоже наклоняйся вправо и наоборот. Понял? — Угу, — кивнул А-Лин. Его лицо было максимально сосредоточенным. Он даже прикусил нижнюю губу — так усердно слушал друга. — И не кусай свои губы, — с улыбкой сказал А-Юань и, резко наклонившись, лизнул нижнюю губу А-Лина, слизывая кровь. От неожиданности и испуга Цзинь Лина вытаращил глаза и немного отодвинулся. — Все? Больше не хочешь учиться целоваться? Я уже тебе противен? — спросил Лань Юань. Он уже был готов сдаться и идти спать. Сколько можно испытывать его терпение? — Нет! Нет! Я хочу научиться хорошо целоваться! Я готов! — сказал А-Лин и сел даже ближе, чем прежде. — Я все понял. Целуй! — храбро сказал он и закрыл глаза. «Как можно быть таким глупым?» — размышлял Лань Юань, радуясь возможности вдоволь наглядеться на Цзинь Лина. Ему так хотелось прикоснуться к его красивому лицу: провести ладонью по щеке, погладить большим пальцем нижнюю губу, коснуться подушечками пальцев ресничек… — «Нельзя быть таким очаровательным и невинным одновременно…» — он покачал головой. — Ты там скоро? — недовольно ворчал А-Лин, не открывая глаза. А-Юань набрал побольше воздуха в грудь и приблизил свое лицо к лицу Цзинь Лина, но почему-то никак не решался его поцеловать. Что это с ним? Почему вдруг это кажется таким сложным? Вся его уверенность вылетела в трубу, а кончики пальцев нервно подрагивали. «Ну же, А-Юань! Ты можешь! Это всего лишь поцелуй — ничего необычного! Просто берешь и целуешь! Давай!» — подбадривал он себя, но ничего не помогало. С каждой секундой он нервничал все сильнее. Лань Юань решил, что такими темпами он никогда не решится, поэтому с силой обхватив ладонью затылок Цзинь Лина, он резко притянул его к себе. В тот момент, когда губы А-Лина коснулись его собственных, все сомнения сразу же развеялись. Это было так правильно и приятно, словно они делали это каждый день. А-Юань нежно проник в рот А-Лина своим языком и начал осторожно двигать самым его кончиком. Язык Цзинь Лина казался почти деревянным и просто безвольно висел во рту, не зная, что делать. Но Лань Юань раз за разом двигал своим, помогая направить А-Лина. Спустя пару минут все уже не казалось таким безнадежным — язык Цзинь Лина пытался не отставать и неуверенно повторял все движения. Лань Юань слегка наклонил голову в сторону, и Цзинь Лин мгновенно повторил это за ним. Это было сделано им неосознанно и так естественно. А-Лин будто чувствовал, что А-Юань собирался сделать и предугадывал движения всего за одно мгновение до их свершения. Лань Юаню стало интересно, так ли это на самом деле — он еще несколько раз менял угол поцелуев, но каждый раз голова и губы А-Лина неизменно следовали за ним, не останавливаясь ни на секунду. Чем дольше Лань Юань целовал друга, тем меньше ему хотелось останавливаться. Он понимал, что должен, пока все не закончилось большой неловкостью для них обоих, но не мог оторваться. Губы А-Лина были такими мягкими и приятными, а эти мокрые поцелуи постепенно заставляли его сознание отключаться. «Так нельзя… Это все неправильно… А-Лину нравятся девушки… Я не должен пользоваться его наивностью… М-м-м… Ну почему это так приятно…» — А-Юань чувствовал, что дыхание кончалось и понимал, что рано или поздно все равно придется отстраниться, но как мог оттягивал этот момент. — «Только не сейчас… Еще немного… Еще капельку…» — он играл с огнем. Нервные окончания начинали искриться от восторга. Еще немного — и он просто не сможет себя контролировать. Его уже пугала не столько перспектива того, что А-Лин заметит его возбуждение, сколько того, что он набросится на друга и просто завалит его на кровать. Как бы ему этого хотелось… Опрокинуть Цзинь Лина на одеяло, забраться на него сверху и дразнить до тех пор, пока тот сам не будет умолять его перейти к чему-то посерьезнее… — Нет! — резко крикнул Лань Юань, буквально спрыгивая с кровати. Его грудь быстро поднималась и опускалась, а сердце стучало так, что звенело в ушах. — Я в душ и спать! — сказал он и пулей вылетел из комнаты. — Лань Юань, ты… — он натолкнулся на папу в коридоре. Тот хотел что-то ему сказать, но А-Юань был не в состоянии услышать. — Прости, давай потом, я в душ, — бросил он, не поднимая взгляда на папу Вэя. Лань Юань заперся в ванной комнате и быстро скинул с себя одежду, даже не утруждаясь ее складыванием. Он залез в прозрачную душевую кабину и громко захлопнул ее дверцы. Дрожащими руками он включил душ, и из лейки полилась ледяная вода. Сделав ее чуть менее неприятной, он облегченно вздохнул и прижался лбом к холодной стеклянной дверце. «Черт! Ты — идиот, А-Юань! Полнейший идиот! Знал ведь, что так все и будет… Ар-р-р… Когда дело касается Цзинь Лина я совершенно не могу объективно мыслить… Почему он такой? Почему я не нравлюсь ему в том же смысле, что и он мне? Я бы отдал все, чтобы иметь возможность в любой момент крепко обнять или поцеловать его… Как я вообще мог влюбиться в натурала?!» Прохладная вода остужала его тело и мысли, постепенно возвращая способность думать трезво. Он знал, что зашел сегодня слишком далеко… Он вообще не должен был соглашаться на это… Но кого он обманывал? А-Юань никогда не смог бы отказать А-Лину в подобном.***
— Пап, можно? — постучался Лань Юань в гостевую. — Да-да, входи, — ответил Вэй Ин из-за двери. Он сидел на кровати с телефоном в руках, но увидев сына, спешно заблокировал его и отложил в сторону. А-Юань недавно вышел из душа — его волосы еще оставались влажными, а на теле была одежда для сна. В руках он держал какой-то непонятный конверт. — Что случилось? — мягко спросил Усянь и похлопал по свободному месту возле него, призывая сына сесть рядом. А-Юань настороженно опустился на кровать и смущенно посмотрел на отца. — Слушай, я знаю в какой ситуации ты оказался, поэтому вот, — он протянул папе конверт. Вэй Ин открыл его и с изумлением уставился на содержимое. — Что это? — его пальцы провели по разноцветным купюрам внутри. — У меня есть кое-какие сбережения, — он показал на конверт с деньгами. — Я хочу, чтобы ты их взял. Правда. В этом нет ничего такого. Усянь обессиленно опустил руки с конвертом вниз, словно тот весил не пару сотен грамм, а килограммы… — Не говори ничего, просто возьми, хорошо? Тебе все равно нужно на что-то есть… А я в порядке, не переживай, — сказал Лань Юань, тепло улыбаясь. Вэй Ин поднял голову и внимательно посмотрел на сына. В глазах Усяня мелькнуло осознание. — Тебе до сих пор посылает Ванцзи, да? — температура в комнате резко упала. — На, забери их, и сам к ним не прикасайся, понял? Завтра я лично дам тебе денег. Иди к себе, — он сунул конверт в руки сына и отвернулся. Лань Юань грустно вздохнул, но не стал спорить. — Спокойной ночи, — сказал он сдавленным голосом и ушел. Когда он уходил, то не закрыл за собой дверь.***
Спустя полчаса… Лань Хуань закончил с делами на сегодня и собирался пойти на кухню, заварить себе успокаивающего чаю перед сном, но, проходя мимо гостевой, невольно заглянул внутрь. От увиденного он резко застыл на месте, а сердце неприятно сжалось. Он тихо зашел внутрь и сел на кровать рядом с Усянем. Тот бесшумно плакал, роняя крупные слезинки на экран айфона. На телефоне горели фотки Вэй Ина с А-Дэем и А-Ли — все трое обнимались и счастливо улыбались. — Все будет хорошо, — тихо сказал Лань Хуань. Вэй Ин резко дернулся и отскочил от друга, как от огня. Он совсем не слышал, что в комнату кто-то зашел. — Прости, — извинился Сичэнь, — не могу спокойно смотреть, когда кто-то плачет в моем доме, — сказал он. Усянь спешно вытер щеки и улыбнулся. — Тогда хорошо, что тут никто не плачет, да? — он убрал телефон в сторону и старательно делал вид, что в порядке. Вот только кривая улыбка на заплаканном лице смотрелась совершенно неправдоподобно. — Брось, не нужно притворяться. Ты ведь сильно скучаешь по ним, да? — спросил Сичэнь. Вэй Ин сглотнул и молча кивнул. Если он заговорит про детей, то снова расплачется. — Что это? — на кровати между ними лежали часы. Лань Хуань взял их в руки и с интересом покрутил — они выглядели дорого. Не в характере Усяня покупать себе подобные вещи, значит, скорее всего, это подарок от Лань Чжаня. Догадка быстро подтвердилась, когда он увидел гравировку на обратной стороне: «Дорожу каждой секундой с тобой. Твой Лань» — Почему они тут лежат? — спросил Сичэнь, начиная догадываться о причинах. — Только не говори мне, что хочешь продать их! Очевидно, что они тебе дороги! Вэй Ин в неведомом порыве поднялся на ноги и отошел от друга на несколько шагов. — Больше они не несут для меня никакой ценности, — он стоял спиной к Лань Хуаню, и тот не мог видеть выражение на его лице. — Все это было ложью. Я больше не верю в чувства Ванцзи. Не знаю, если они вообще когда-то были. А что, если… — его голос задрожал и он ненадолго замолчал, стараясь успокоиться. — Что если, когда он дарил мне эти часы, то уже спал со своим заместителем? Что тогда? Я же… Я не переживу этого… — он накрыл лицо двумя ладонями. Лань Хуань отложил часы в сторону и поднялся на ноги. Он положил ладонь на плечо друга и тихо сказал: — Поверь мне, он очень тебя любил и, скорее всего, до сих пор любит. Я не знаю, что у него с заместителем… Но мне не нравится вся эта история. Тут явно что-то не так… — Ой, не выдумывай, — Вэй Ин убрал ладони с лица и отмахнулся от слов Лань Хуаня. — Так бывает — я не тот, кто ему нужен. Все. Конец истории, — он сделал шаг в сторону, и рука Сичэня повисла в воздухе. — Но, честно, чем больше я смотрю на то, что происходит в моей жизни, тем сильнее понимаю, что Лань Чжань поступил правильно… — он усмехнулся. — Я реально ничтожество! Мой сын только что пытался дать мне денег, представляешь?! Я… Я что, настолько жалок? Вот прям настолько? Что меня уже даже сын жалеет?! Но самое страшное, что я был почти готов их взять! Ровно до тех пор, пока не понял, что это деньги Ванцзи. А если немного поразмышлять, то получается, что все — все, что у меня было, принадлежит ему! Он оформил документы А-Юаню и оплачивает его обучение. Он оплатил суррогатное материнство и квартиру… Он был прав, когда не отдал детей мне… Если бы не он, у нас бы их вообще не было! Я просто пустое место! — его голос срывался на крик. — Я не достоин детей! Я даже не заслуживаю того, что А-Юань остался со мной! Я… Я… — Вэй Ин буквально захлебывался эмоциями и слезами, которые снова неконтролируемо полились из его глаз. — Тш-ш-ш, — Лань Хуань подошел и с силой прижал к себе друга. Тот дрожал, как листок на ветру. Усянь был на грани нервного срыва, и Сичэнь очень хотел хоть как-то облегчить состояние друга. Лань Хуань крепко обнимал его, поглаживая по спине. — Все наладится. Все обязательно наладится. Успокойся, — тихо приговаривал он, стараясь остановить нарастающую истерику Вэй Ина. — Ты все делал правильно. И очень многого добился. Просто поверь в это, хорошо? Во рту Сичэня стоял горький привкус, который не проходил, сколько бы он не сглатывал слюну. Было безумно тяжело и даже страшно видеть слезы того, кто обычно улыбался. — Я не знаю, что мне делать, — бормотал Вэй Ин. — Я просто не знаю… У меня ничего нет… Ничего… — У тебя есть ты, а это самое главное, — Лань Хуаню казалось, что если он сейчас выпустит друга из объятий, тот просто упадет на пол, поэтому продолжал ненавязчиво держать его. — У тебя все получится. Я в этом уверен. Иди сюда, — он подвел Вэй Ина к кровати и усадил. — Подожди тут, я сейчас принесу воды, — Усянь все еще всхлипывал и нервно вздрагивал, но истерика постепенно сходила на нет. Лань Сичэнь пошел к двери, но резко затормозил, увидев в дверном проеме разгневанного Цзян Чэна. Лань Хуань невольно закатил глаза и сказал: — Не начинай, пожалуйста, я просто успокаивал его, — шепотом сказал он мужу, — дай пройти, я хочу принести воды. Ваньинь молча посмотрел на Сичэня и ушел в свой кабинет. Лань Хуань решил, что объяснит все Цзян Чэну потом, и пошел на кухню. Он вернулся спустя несколько минут. Вэй Ин оставался сидеть на кровати, его голова была опущена, а плечи поникли. В руках он сжимал небольшой предмет — часы, циферблат которых он любовно гладил подушечкой большого пальца. — Вот, попей, — он протянул другу стакан с водой. — Спасибо, — ответил Вэй Ин сиплым голосом и взял протянутый стакан, отложив часы в сторону. Пока Усянь пил, Лань Хуань уверенно сказал: — Что бы ты ни говорил, ты не должен продавать эти часы. Я не намерен ничего слушать — я сегодня же пошлю тебе на счет денег и точка, — серьезно сказал он, глядя на друга. — Тебе пора отдыхать, завтра будет новый прекрасный день. Ты сам не заметишь, как все наладится. Главное не сдавайся, хорошо? — он ободряюще улыбнулся и сказал: — Спокойной ночи!***
— Что, нашел новый повод напиться? — презрительно спросил Лань Хуань. Он встал в дверном проеме кабинета Цзян Чэна и недовольно скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как его муж лихо опрокидывал в себя виски, сидя за рабочим столом. — А ты пришел утверждать, что в твоих объятиях с Вэй Ином нет ничего такого? — ответил вопросом на вопрос Ваньинь. — Ты подойди поближе — посмотри на мои уши — с них лапша еще не спадает? А то ее там уже столько висит, что голодная смерть мне точно не грозит! Лань Сичэнь до боли закусил нижнюю губу. Бесполезно было пытаться что-то объяснить Цзян Чэну, пока он в таком состоянии. Хотя ему бы очень хотелось высказать мужу все, что он о нем думает. — Что? Даже не будешь спорить? — спросил Цзян Чэн с ухмылкой. — Готов признать, что за моей спиной спишь с Усянем? — он отхлебнул еще виски из стакана. — Я готов признать только одно: что мой муж — алкоголик, — горько сказал он. — И поэтому ты решил изменять с его же лучшим другом? Хм… В общем-то, вполне логично… — заметил он, подливая еще янтарной жидкости стакан. — Ты можешь перестать? — крикнул Лань Хуань на всю квартиру и резко подошел к мужу. Он грубо вырвал из его рук бутылку. — Перестань пить, пожалуйста! — его голос снова стал тихим. — Пожалуйста… — слова походили на мольбу. — Что мне нужно сделать, чтобы ты перестал? Скажи, и я сделаю! Обещаю! Пожалуйста! Прошу! — он бросил бутылку в мусорку под столом Ваньиня и резко прижал к себе мужа, отрывая его от стула. — Ну, пожалуйста! Мне нужен мой Цзян Чэн! Мой! Понимаешь?! Я люблю тебя! Я так люблю тебя! Я не могу смотреть на это все! Перестань! Перестань меня мучить! Цзян Чэн полностью поднялся со своего места и крепко прижался к Лань Хуаню.