***
— Триша, ну дай укусить! — Не-а, морковь — кладезь витаминов, а также полезна для глаз! Тебе то зачем с твоим идеальным зрением? Евгений со шкодливой улыбкой пытался выхватить овощ из рук вертлявой одноклассницы, но та ловко пресекала все его попытки. Долговязому парню тяжело было справиться с маленькой проворной девчонкой. — Ну и жрямкай свою морковку сама! — Ну и буду! — Жадина. После недолгих попыток отведать полдник Триши, Евгений отступился. Девушка хмыкнула и плюхнулась на свое место, и только она открыла рот, для того, чтобы полакомиться любимым овощем, как перед носом раздался ужасный хруст, а по классу прокатился заливистый смех. Бедная Триша, опомнившись только тогда, когда Евгения уже и пятки сверкали, сжала в руках надкушенную морковь и, разъяренная, побежала за ним, размахивая ею. В это же время в класс зашли пару мальчиков со стопками тетрадей. Они расхаживали по всему классу, метая их на парты. Когда пестрая тетрадь прилетела Але под локоть, запыхавшаяся Ева притянула ее к себе, опустившись на свое место, на ходу глотая воду. — Это…фуф… Это моя. Она отдышивалась после знатной пробежки от буфета до класса. — Такая толкучка, думала не успею. Аля не нашлась, что ответить и просто кивнула головой. Ева пролистывала страницы своей тетради, полоща воду во рту и вдруг остановилась, уставившись в нее. Аля краем глаза глянула на соседку и тоже посмотрела в тетрадь. В следующую секунду Ева превратилась в фонтан и чуть не забрызгала растерянную Алю водой. На странице были изображены несколько скетчей с людьми, которые аккуратно были подправлены красной ручкой в соответствии с пропорциями и с небольшой надписью: «хорошая работа!» в углу. Забавно то, что Ева просто забыла стереть наброски своих персонажей в весьма двусмысленных позах. Так, смеха ради, на уроке вместе с соседкой по парте рисовала. Пока одноклассники интересовались у покрасневшей девушки, что же ее так рассмешило, Аля рассмотрела получше тетрадь. Конечно же, это была тетрадь по физике, и девушка едва слышно ухмыльнулась: — «Удивительный…»***
— У меня пятерка! Ничего себе! — А у меня вообще прочерк стоит. — Ну так ты хоть что-то написал? — Нет… Только «дано» и формулу записал. Но он даже двойку не поставил! Расписал мне какую-то задачу на целый лист. Пишет: решишь, мол — поставлю оценку. Эх… Лучше б два получил. Я физику не бум-бум. — Глаза разуй, он тебе тут все разжевал. Посиди — авось разберешься. Я вот более-менее поняла тему, поэтому пять и получила. Просто посидела послушала на уроке… Хотя, честно говоря, я бы себе и четверки за это не поставила. Дети вертели в руках тетради и тыкали пальцами в страницы. Те, кто хоть что-то решил на предыдущем тесте получали пятерки и четверки (в зависимости от правильности решений), кто был совсем плох обнаруживал на листах подробно расписанные индивидуальные задания, которые должны были быть решены до следующей пятницы. Теперь ученикам хотя бы было ясно, отчего у Кости Викторовича такие мешки под глазами. После задач на ускорение с котами скейтбордистами в условии, детям физика стала чуть ближе. Что же до Али, то уроки физики для нее были однозначно приятны, но ее эмпатия падала прямо пропорционально течению времени. В последнее время родители разбушевались, а справляться с этим одной гораздо тяжелее, чем было вдвоем… Если внимательно послушать тему в классе, то можно вполне хорошо ее освоить. Аля запомнила это давно, поэтому на физике она решила постараться, все равно ни по какому предмету она усердно не занимается, можно и уделить немного времени этой науке, лишним не будет. И, собственно, это ей помогло получить пять в этот раз. За долгое время первая пятерка не пробудила ничего, а вот надпись «Умница!» смешными чуть пляшущими буквами рядом с ней снова вызвало непреодолимое желание улыбнуться. Перемена закончилась, дети разбрелись по своим партам, давно начался урок, а на третьей парте первого ряда, среди склоненных над тетрадями двадцати шести голов, у самого окна можно было заметить сияющую девочку с глупой улыбкой на лице, активно черкающую задание ручкой по бумаге.***
Коридор как обычно наполнялся гулким топотом, вперемешку со звуком шаркающего кафеля, какие-то девятиклассники гонялись друг за другом, грозясь догнать, и невесть что сделать, по причине оставшейся неизвестной прохожим. Старшеклассники вынуждены были протаптывать себе дорогу сквозь торнадо маленьких младшеклашек, едва доходящих им по пояс. В углу под лестницей уединилась парочка восьмиклассников, в эту самую минуту познающих всю прелесть первого в Жизни поцелуя. Что ж, такие школьные будни. По ступенькам медленно поднимался рослый парень азиат, периодически останавливаясь, чтобы ненароком не снести маленьких второклассников, с неандертальскими криками несущихся вниз по лестнице. Сделав еще один шаг, Алан вдруг резко застыл прислушиваясь. — Узкоглазый, узкоглазый, хи-хи-хи! — Как он видит так вообще… — Ой… Двое пятиклассников, корчивших рожи и оттягивая уголки глаз в это время за косяком, прекратили шептаться, поняв, что их заметили. Они тут же собирались дать деру, но этого у них не вышло. Точнее, вышло наполовину; Алан схватил одного пацана за шкирку крепкой хваткой и припечатал того спиной к известчатой стенке. Неспешно парень поднес два пальца к своим глазам и вытянул уголки в разные стороны так, чтобы они максимально сузились, приблизил лицо вплотную к мальчишке и металлическим голосом отчеканил: — Смешно? Давай, смейся. — И-извини, пожа-пожалуйста, я больше не буду так… Коленки пятиклассника предательски дрожали, когда он лепетал себе под нос извинения, смотря в пол. — Смотри в мои узкие глаза я сказал! Посмейся. Давай! — Я не хочу больше, я не буду так, пожалуйста, я правда больше не буду так делать… Испугавшись крика, мальчик издал всхлип, на щеках уже пролегли мокрые дорожки. Длинные ресницы намокли, а капли скатывались и впитывались в серую шерстяную ткань школьного жилета. Алан убрал от своего лица руки и, распрямившись, продолжил свой путь в кабинет вверх по лестнице, пока напуганного пятиклассника забирали друзья, наперебой расспрашивая еще шмыгающего одноклассника, что случилось.***
— Как мне это надоело! Тоже мне чистюлей нашли. Вон «а"-шники эту генеральную уборку и в помине не видели. — Вот-вот! Мало того, они еще и после седьмого уходят! — Ну, и не говори. Две девочки терли тряпками парты, ворча между собой из-за того, что их снова оставили после уроков, дабы в навести чистоту и порядок в своем кабинете. Заставляла их это делать никто иная как Вера Владиленовна, их классный руководитель. Дети не то чтобы были чересчур ленивы и нечистоплотны, но драить парты и окна в конце каждой учебной недели — это уж слишком. Но кто пожалуется на эту пожилую безобидную женщину? К счастью, ученики это приняли и, смирившись, стали молча следовать указаниям. Хорошо еще, что они додумались составить список дежурств, и каждую пятницу в классе оставались не все двадцать шесть учеников, а следующие шесть человек по списку. Пятница. Конец учебной недели. Ведра с мыльной водой. Красота. Сегодня Але выпало дежурить вместе с Евгением, Аланом, Ксенией, той самой шестеркой Инги, именуемой Викой и еще одной девочкой. Именно они двое причитали из-за нежелания выполнять эту работу, елозя мокрыми старыми тряпками по столу. Але было абсолютно фиолетово; она могла задержаться в школе хоть на час, хоть на два часа. Домой в пыльную обитель ее все равно не шибко тянуло, а протирать окна с партами для нее не такое уж наказание. Ксения честно выполняла свои обязанности и сейчас усердно протирала стену от разводов, сидя на корточках. Пожалуй, Ксюша и Аля единственные в этой компании, которые добросовестно выполняли работу, ведь Евгений шутки шутил с девченками, попутно еле-еле протирая шкафы, а Алана вообще в классе не было. Аля выжала тряпку, засмотревшись на то, как падают капли с нее, образуя кольца в мыльной, пока еще чистой воде. Она неспеша взяла одной рукой стул и поволокла к стоящему в конце кабинета шкафу. Такому же древнему, наверное, как школа. В нем хранились атласы и контурные карты, а также куча каких-то старых журналов, листочков и прочей лабуды. Аля подставила стул ближе к шкафу и только опустила ногу, чтобы встать на него, как к ней быстро подошла Ксюша. — Давай я, там просто пыльно, у тебя же аллергия. Она робко подняла взгляд на нее, а в глазах плескался доброжелательный огонек. — Если хочешь, можешь полить цветы. — сказала она, протягивая ей маленькую красную лейку. — Спасибо, Ксюша, хорошо. Аля опустила ногу на пол и взяла из рук девушки предмет для поливки цветов. С людьми Аля общалась так, то есть, если человек хороший с ним она непременно будет стараться разговаривать дружелюбно, если грубит, получает порцию игнора, и только если совсем достанет, мало не покажется. Надо признать, у нее получалось очень сильно ранить человека словами, даже тогда, когда ей не хотелось этого делать. Хотя когда-то она была очень доброжелательной по отношению ко всем, но в какой-то момент это начало меняться, сначала она «выпустила шипы» и просто брызжала ненавистью по отношению к неприятным людям, а, к слову, неприятными людьми Аля считала весь свой класс, затем она перегорела и стала просто безразличной. Все действия будто совершала по инерции, а общалась почти что машинально. Тем временем Ксюша сняла свои балетки, чего кстати не сделала Аля, и полезла на стул с тряпкой в руках. — Эй, ты хоть стул не сломай, а то нам всем скидываться надо будет из-за того, что ты своим весом его раздавила. Евгений отпустил на его взгляд удачную шуточку, а две девочки, стоящие рядом с ним захихикали. Ксюша едва опустила голову, но продолжила тереть деревянную поверхность шкафа. — Ты что не слышишь? Слезай давай! Ксюша чуть нахмурилась, но с места не сдвинулась. Аля обернулась на происходящие, а две девочки поодаль Евгения сдавленно прыскали. — Ты меня что, игноришь? Спускай уже свою тушу оттуда! — сказал раззадорившийся Евгений, подходя ближе к Ксении, стоявшей на стуле. В воздухе нарастала напряженность, девочки выжидающе наблюдали за действиями одноклассника, Аля наготове повернулась в сторону конца класса. В это время скрипнула входная дверь. Евгений подошел к шкафу, Ксения вытаращила на него глаза сверху вниз. Неожиданно он начал трясти ножки стула, сильно раскачивая его, приговаривая: «Вздумала игнорировать меня? Давай уже, спускай свои булки на землю.» Ксюша судорожно вцепилась в старенькую полку шкафа, пытаясь слезть, но все случилось так быстро, что она не удержалась и упала со стула, благо приземлившись на колени, и оперлась руками об пол, а с полки полетели все поделки, атласы и листочки прямо на голову бедной девушки. Евгений ошарашенно смотрел на упавшую одноклассницу. Непонятно, на что он рассчитывал? Вика начала заливисто смеяться, а рядом стоявшая девочка замолчала, глядя в их сторону. Аля, не успевшая подбежать вовремя, уже была там, протягивая руку Ксюше, чтобы помочь подняться. Евгений тоже протянул слегка дрожащую руку к ее плечу, намереваясь помочь, но тут его встретил жесткий толчок, припечатавший его к стене мощной рукой. В суматохе никто даже не заметил, как подошел Алан. Он вжимал одноклассника в стену за шею, смотря таким взглядом, от которого холодок по коже идет. — Как ты можешь называть себя мужчиной и носить член, если причиняешь боль женщинам? Евгений испуганно вытаращил глаза, сглатывая. Голос у Алана всегда был такой металлический и ровный, особенно тогда, когда он был зол, отчего многим, даже непричастным к его недовольству, становилось немного не по себе. Алан отпустил парня, после чего тот откашлялся, и обернулся на Ксению с Алей. Ксюша уже стояла на ногах рядом с одноклассницей, из ее коленки сочилась маленькая струйка крови, она изумленно смотрела на Алана. Аля тоже была слегка поражена. Смешки давно стихли, в классе воцарилась тишина, иногда были слышны только покашливания Евгения. Алан развернулся по направлению к кладовой в кабинете и ушел внутрь, таскать тяжелые вещи оттуда, что давно просила сделать их классный руководитель. Две девочки обеспокоенно подбежали к Евгению, тот лишь отмахивался и глядел в пол. Со стороны можно было заметить его сильно покрасневшие уши и лицо. Аля повернулась к однокласснице. — Все нормально? Сходи в медпункт, обработай. — она кивнула на разбитую коленку девушки. — Да, да, спасибо. Ксюша тоже казалось о чем-то задумалась. Аля опустилась на корточки и принялась собирать раскиданные по полу бумаги. — Спасибо, я помогу, как приду.— поблагодарила девушка одноклассницу и направилась к медику на первый этаж. Та лишь, поджав губы в полуулыбке, пару раз кивнула, продолжив собирать упавшие вещи. Спустя пару минут возни, Алан подозвал к себе Алю, которая только закончила поливать цветы. — Да? — Извини, ты не могла бы отнести этот проектор в кабинет физики? Там он понадобился для презентации Вера Владиленовна попросила, чтобы мы отдали его им. — Да, конечно. Проектор был не очень тяжелый, а у Алана итак была еще куча дел. Такое ощущение, что кроме него никто не выполняет тяжелую работу по классу. А услышав слово «физика», у Али пробежался холодок по спине и засосало под ложечкой. С необъяснимой улыбкой идя по коридору, она ускорила шаг, непонятное предвкушение будоражило сознание. По мере приближения к кабинету у нее все больше холодели пальцы и как-то странно щекотало в животе. Она успокоила себя, хотя до конца не понимала, в чем причина такой реакции организма, и приготовилась постучать, но услышала голос за дверью и решила прислушаться. — Да, да, угу. Хорошо я принесу. Апельсины или яблоки или и то, и другое? Надо, надо. Хех, окей, принесу все. Все, ладно, давай пока-пока. Люблю тебя. Судя по всему, это был Костя Викторович и он разговаривал по телефону. Если хорошо прислушаться, то на каких-то волнах можно было услышать глухой звук разбивающегося юного сердца. Аля сжимала проектор в руках, застыв перед входной дверью. Казалось, она слышала звук собственного учащенного сердцебиения. «Почему…» Почему? Что такого случилось? Просто учитель физики, просто поговорил по телефону, просто сказал кому-то, что любит. Почему же тогда так… Больно? От мысли, что такой хороший человек делит уже с Кем-то по своему желанию свою Жизнь, становилось горько. Это звучит эгоистично, но было правда горько. Это слово как никогда подходило под описание нынешних чувств девушки. Конечно, как она могла подумать, что такой замечательный человек один? Наверняка, та девушка тоже особенная. Ведь только особенные могут различать особенных. Ах, как бы ей хотелось быть той самой, которая сможет разделить с ним время, узнать Константина поближе, быть той, с которой он захочет делиться секретами, чувствами, переживаниями. Быть не просто в массовкой в картине его жизни, хотелось бы ей что-то значить для него. Она бы так хотела быть хотя бы чуть-чуть…ближе. Ближе. «Что?» Вот так в один момент можно понять, что ты влюбился и тут же разбить себе сердце. Неожиданно обрушившаяся буря эмоций никак не хотела униматься. Это было сделать вдвойне сложней, так как такого спектра у Али точно давненько не было. Неловко отойдя от двери она протопала обратно, создавая слышимость приближающихся шагов, и постучала. — Да-да? — раздался как всегда бодрый голос из кабинета. Девушка не могла заставить себя повернуть ручку. Она крепко зажмурилась, еле слышно хныча, завертела головой и… Отпустила. Неожиданно стало так легко, будто молотом по голове ударили и выбили все переживания напрочь. Плечи расслабились, мимика выражала спокойствие. Вдруг, в одно мгновение, все стало так…безразлично. Она прямой походкой зашла в кабинет, машинально поздоровалась, протянула проектор. Недрогнувшее лицо смотрело прямо на преподавателя, и наоборот. Первичная улыбка сползла с лица парня, пришедшее на смену недоумение безнадежно стукалось о непрошибаемую стену непоколебимости. Не затягивая встречу, Аля развернулась и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. Константин настороженно смотрел ей вслед. Он не был одним из тех людей, кто даже очевидного не замечает, поведение детей он читал довольно хорошо, на то он и учитель. Аля шла домой с абсолютно расслабляющим чувством. Даже не так, это было состояние никакое. Она даже не воткнула наушники в уши, не было необходимости слушать музыку. Раньше по дороге домой она всегда любила созерцать красоту природы, наблюдать за гулкими улицами, фантазировать под песни. Сейчас ей просто не хотелось. Ей хотелось только придти домой и поскорее поесть. Да, однозначно.