***
Отрада в интернете. Что бы там ни шкнило старшее поколение на современные технологии, они помогали отвлечься или погрузиться в другой мир от гнетущих, в определённое время, мыслей. Нет, ничто, безусловно, не заменит реальный мир, но на немножко можно окунуться в виртуальность. На чуть-чуть, пока хандра не пройдёт. Аля безучастно листала приевшиеся социальные сети, пролистывала ленту новостей и списки трендов, в поиске того, что может заинтересовать. Не найдя ничего подходящего, она снова перекатилась на кровати на другой бок, словно увалень. Уже второй день она не ходила в школу и находилась в «полу-анабиозном» состоянии. Она просто периодически смотрела мультики, ела и зависала в глубоком ступоре. По мере приближения ночи, девушке все меньше хотелось двигаться, и все больше уставалось, хотя она никак не напрягалась. Ее то и дело клонило в сон, из-за чего режим полностью сбился, и она теряла ощущение времени. Голова стала казаться неподъемным камнем на тонкой шее. Но ела она хорошо, хотя уже больше с какой-то тревогой, нежели с удовольствием. Она все пихала и пихала в рот продукты, а останавливаться не очень хотелось, так как во время приема пищи она занимала себя хоть каким-то делом. Все это было похоже на компульсивное переедание, и девушка в глубине сильно корила себя за это. Очередная диета стремительно скатилась в тартарары. Место для употребления пищи, для времяпровождения и отдыха сузилось до одной кровати. Плохое самочувствие давало о себе знать: у нее жутко болела шея, устала голова, все тело ломило и даже иногда подташнивало. Сейчас бы забыться в интернете, но даже там уже делать нечего, да и не хочется. Девушка разделила сонные глаза. Она проснулась под вечер и, сразу же, на неё тяжким грузом налегла тягучая тоска. Где-то за окном ездили редкие машины, в порыве игр, кричали дети. В тишине квартиры было слышно лишь тиканье настенных часов. Ветер лёгким дуновением качал нежный замызганный тюль. Подросток тискала в руках одеяло. Она обессилевши валялась в постели, словно и не было тех четырёх часов, что она проспала. Сплошное ничего. Сплошная пус-то-та. Наступила новая неделя, а вместе с этим новая нервотрепка для матери в попытках вернуть домой мужа. Женщина заметила изменения в поведении дочки и всячески пыталась растормошить ее и вывести из этого состояния, но безуспешно. В конце концов, она смирилась на время и оставила эти попытки до следующего раза, а может, все и вовсе само пройдёт. Школу прогуливать нельзя, поэтому мама настрочила объяснительную и отправила дочку учиться. В понедельник утром отец заехал, чтобы её забрать, и вот тут то произошла очередная короткая, но не менее болезненная сцена. Аля сидела на холодном сидении, слушая ругань за дверцей. Заплаканное и обиженное лицо мамы сквозь затонированное стекло машины причиняло чувства боли и жалости дочери, которые даже сейчас были тупыми, словно вырывающимися из недр подсознания, хоть внешне Аля выглядела абсолютно непрошибаемой. По пути в школу отец заметил неестественное для дочери поведение и попытался разговорить ее, на что Аля отвечала короткими, якобы участными, репликами. Оставив все как есть, отец и дочь попрощались и Аля вышла из машины навстречу школе. Она снова опоздала, но суетиться из-за этого ни капли не хотелось. Аля медленно, волоча за собой сменную обувь с сумкой наперевес, побрела к входу в здание. На нее сразу же начали кричать дежурные учителя, но ученица словно абстрагировалась от всех и от всего окружающего. Зайдя в кабинет, ее сразу встретили отчитыванием за опоздание. Вредная математичка снова захотела потрепать кому-нибудь нервы, но как бы она ни старалась, ни едкие комментарии, ни колкие замечания по поводу неопрятного внешнего вида не проняли ученицу. Она машинально извинилась и молча стояла на пороге, выслушивая недовольства. В конце концов училка фыркнула и пригласила наконец ту сесть на свое место. Новая учебная неделя шла своим чередом. Между тем, Аля нашла, чем можно занять себя в школе: она начала смотреть мультсериал. Точнее, пересматривать, но от этого винтажный мультик в духе американских 90-х не стал скучнее. Раннее Аля шла хоть на какой-то контакт с некоторыми одноклассниками, но сейчас абсолютно перестала обращаться к кому-то первой. Если кто-то с ней заговаривал, девушка быстро, без недовольства, со всей участливостью, которую могла из себя выжать, отвечала, но этого было недостаточно для радушия окружающих. Незаметно для Али дело докатилось до пятницы. Войдя в сороковой кабинет, 10 «В», к неудивлению, заметил физика, пляшущего вокруг очередного заумного прибора. В этот раз это был обычный амперметр. Парень, как всегда старательно высунув кончик языка, то ли соединял провода, то ли что-то чинил в нем, согнувшись над столиком. Учитель не сразу заметил вошедших, и только, когда Инга звонко шмякнула свою сумку на парту, он отвлекся. — А-а-а, ребята, здравствуйте! — Здрасьте, — промямлил нестройный хор учеников. — Как настроение? — А вы сами как думаете? Пятница, конец недели, восьмой урок, физика, — утомленно перечисляла Инга. — Думаю, отлично. Впереди выходной, осталось сделать только один рывок. — Ага, и в субботу на алгебру тащиться, — весь класс выражал общую подавленность и усталость. Кто-то приложился головой к стоящему на парте портфелю, кто-то вяло сполз под парту. — Н-да, математика в субботу — не для всех приятна… — Ни для кого ни приятна. — Ну не скажи. Кстати, — задумался физик, — А вас разве не должны были на пятидневку в этом году перевести? Общий шквал негодования моментально обрушился на опешившего преподавателя. — Да-а-а! Вот только это попечительский совет решает окончательно, а они всё тянут. Тупая гимназия, все нормальные школы уже по пять дней учатся, а то и всегда учились, — насупились дети. Учитель окинул сочувствующим взглядом класс. Вскоре прозвенел звонок и ученики расселись по своим местам, готовясь внимать новую, впрочем-то, интересную информацию. Но на восьмом уроке, в преддверии конца четверти, дети были выжаты, как лимоны. Этим фактом Костя Викторович был недоволен, потому что невозможно в полную силу провести урок, когда дети сидят словно овощи, уставшие и сонные. Пришедшая в школу на этой неделе Аля при виде учителя даже не дрогнула. Сердце не екало, приятное тепло от его присутствия не разливалось по телу. Весь урок Аля сидела отрешенная и никакие опыты с амперметрами и лампочками не могли разбудить в ней интерес. На самих уроках она абсолютно ничем не занималась, лишь безучастно смотрела по сторонам. Костя Викторович, несмотря на поглощенность предметом, все же заметил её поведение и не стал сегодня тревожить ту вопросами. Остальные дети более менее активно принимали участие в предмете, соединяли вместе с физикой провода и наглядно изучали силу тока. Где-то ближе к середине урока лекция прервалась слабым голосом Ксении. -Извините, можно выйти? Девушка выглядела неважно, осунувшаяся, бледная и неухоженная. — Да, можно. Костю Викторовича давно настораживало поведение своей ученицы, она то и дело опаздывала на урок, частенько отпрашивалась, но пока что физик решил не делать каких-либо поспешных выводов. Стрелки на часах протикали половину урока, а значит до конца оставалось совсем немного. Физик резко обернулся посредине объяснения темы у доски: — Ребята, а где Ксюша? Кто-то закатил глаза, кто-то презрительно фыркнул, но большинство лишь пожало плечами: — Выходила, вроде. — Это я помню, а после этого не зашла? — Не-а, — неопределенно откликнулись дети. — Хм… Девочки, кто-нибудь, сходите за ней, пожалуйста. В ответ он услышал только цоканье или сдавленные смешки. Физик с надеждой посмотрел на сидящую прямо перед ним Алю: — Аля, пожалуйста. Брюнетка беспрекословно поднялась с места и направилась в женскую уборную. Когда она зашла в неё, то лицезрела не самую приятную картину. Ксюша стояла накорачках поодаль унитаза и елозила какими-то одноразовыми платочками расплёсканную жижу. Она пошатывалась, было заметно, что ей нехорошо. У нее были частично мокрые её редкие, как солома, волосы и ворот рубашки. В последнее время ее вид и так становился все хуже. Зубы отчего-то пожелтели, волосы не пышали здоровьем, и сама она как-то осунулась на лицо. Но то, что увидела Аля было действительно плачевным и жалким зрелищем. И жалким — не таким, а, как бы, в другом смысле этого слова… Судя по всему, однокласснице резко стало плохо, и она не добежала до кабинки, попутно задев извергнутой рвотой одежду и прическу. И, как воспитанная девочка, решила, что должна все за собой убрать, несмотря на плохое самочувствие. — Ксюша… — Аля стояла и не знала, что сказать. Девушка мутным взглядом посмотрела на неё снизу вверх. Ей, видимо, стало очень стыдно, отчего она залилась краской и как-то досадно надула губу. Её подбородок сморщился, а мимика выражала полное расстройство, и она, стыдливо прикрываясь продолжила безразборочно протирать пол, сдавленно всхлипывая. — Ксюша, все нормально. Я помогу… — Нет! — быстро рявкнула девушка, повернувшись. От резкого движения её качнуло. — Всё хорошо, давай я попрошу тряпку у уборщицы? Аля не успела привести в исполнение свое предложение, потому что Ксюша сиюминутно упала на холодный кафель без сознания. Девушка поняла, что дело плохо и выбежала из туалета, залетев в класс физики. — Константин Викторович, помогите. Не прошло и пары секунд, как физик все сообразил и фурией вылетел из класса вместе с Алей. — Её тошнило, она качалась, я предложила ей помощь, а она просто упала в обморок, — на ходу, едва поспевая за учителем, объясняла ученица. — В туалете девушки ещё были? — Нет, — недоуменно ответила Аля. — Отлично. Они оба ворвались в женскую уборную и физик лицезрел ту же картину, которую недавно узрела Аля, только ещё более страшную. — Ксюша! — учитель моментально оказался около неё. Он проверил пульс, и, убедившись, что, к счастью, все хорошо, приподнял её и отодвинул от рвоты ближе к стене. — Аля, пожалуйста, позови медиков. Девушка, доселе смотревшая на все это, кивнула и рванула на первый этаж за врачами, пока физик, плеская девочке в лицо водой, пытался привести ее в сознание и отмывал руками оставшиеся последствия рвоты на ней. Аля бежала, быстро спускалась по лестнице и прокручивала ту картину с Ксюшей у себя в голове. Что она почувствовала? Почему-то лишь легкое удивление? Словно это происходит не с её одноклассницей и не с ней. Она знает, что должна волноваться, знает, что обязана помочь, но чувствует ли она волнение на самом деле? Нет… Бесчувственное чудовище. Позвав врачей (благо они там были), и вернувшись на третий этаж, они увидели чистую, но мокрую Ксюшу, потихоньку приходящую в сознание и взволновонного учителя физики с закатанными мокрыми рукавами. Медики дали понюхать девочке нашатырь и ученица почти полностью пришла в себя. Она была сбита с толку и напугана, но её постарались успокоить и всё объяснить. К счастью, все обошлось, и Ксюша отправилась с медиками в их кабинет, они долго её расспрашивали о причине такого самочувствия и пытались докопаться до истины, уже что-то подозревая. А затем им нужно было отправиться к классной руководительнице и сообщить обо всем родителям девочки. К тому моменту прозвенел звонок и дети радостные выбежали из кабинета физики. Еще не отошедший от шока преподаватель брел вместе с, в противовес, спокойной Алей обратно в класс. — М-да уж… Скажи, Аля, ее травят в классе? — Что? — Ну, Ксюшу. Над ней издеваются? Аля припомнила все те случаи с травлей одноклассницы и, особенно, недавний с Евгением. — Да. Физик покивал сам себе и задумчиво посмотрел вперёд. — Я так и знал. Аля зашла с учителем в кабинет и стала складывать учебные принадлежности в сумку. Физик сел за свой стол, перебирая какие-то листочки. — Как настроение, Аля? — Хорошо, — на автомате ответила ученица. — Кстати, последнюю работу ты написала просто блестяще, ты не думала всерьёз заняться физикой? — Нет, не думала. — А чем ты вообще хочешь заняться в жизни? — Я не знаю… Еще не знаю. Парень немного помолчал, а затем заметил в углу своего стола белые спутанные наушники. — Аля! Это не твои случайно? Девушка подняла голову. — Мои. — Фу-у-ух, ну наконец-то нашёл, — радостно сказал учитель. — А где вы нашли их? — спросила девушка, подходя к нему. — Ты оставила на подоконнике. Столько дней уже прошло, ты наверное их обыскалась. — Нет, я о них совсем забыла, — ученица взяла наушники и засунула их в карман. — Музыку не часто слушаешь? — Да нет, часто, просто в последнее время не слушала. И правда, она уже давно не слушала музыку. Как так? Раньше она и дня без неё прожить не могла. — Понятно, — протянул физик, задумчиво смотря вслед ученице, — Ну, тогда пока. — До свидания, — бросила девушка, глухо закрывая за собой дверь.Чудовище
29 апреля 2019 г. в 18:09
— Давайте, ребята, работаем, трудимся! Труд сделал из обезьяны человека! — завуч, внешний вид которой напоминал классическую вожатую пионерлагеря, бодро подначивала вялых учеников.
Дети сгребали граблями сухие листья, иногда недовольно бурча. Впрочем, никто не отменял общение во время субботника.
На улице было прохладно, но еще достаточно сносно для уборки на свежем воздухе. На территории спортплощадки тут и там мелькали разноцветные легкие куртки. Статная женщина в темно-синей ветровки с длинной косой до пояса стояла рядом с женщиной постарше и смотрела на учеников.
— Правильно делают, что субботники в школах до сих пор проводят, вот в наше время мы только так и наводили порядок, — поучительно сказала та, что постарше.
— Да, и самое главное — детей нужно приучать к коллективному труду, — женщина сделала ударение на слово «коллективному», — да и полезно это для здоровья то, элементарная физическая нагрузка.
— Вот-вот. В наше время то всегда так было.
Завуч с длинной косой утвердительно покивала пару раз оглядывая окрестность. Вдруг на глаза ей попался знакомый силуэт.
— Константин Викторович, какой сюрприз. Что это вы к нам явились в ваш нерабочий день?
— Здравствуйте, Лидия Петровна. Я тут за тетрадями восьмых пришел. Забыл в школе, представляте.
— Здравствуйте, Вера Владиленовна, — физик приветственно кивнул.
— Здравствуйте.
Многие замечали, что женщина, при общении с коллегами, почти никогда долго не задерживала взгляд на собеседнике, она как-то неопределенно кивала и снова отводила взгляд. Должно быть, ей было гораздо комфортнее в какой-то своей зоне.
Учителя вели непринужденную беседу, пока дети, согнув спины, корячились над футбольным полем.
— А сегодня что, субботник? — поинтересовался молодой учитель у коллег.
— Да, общешкольный, — учительница биологии кивнула в сторону убирающихся детей, — вон детям Веры Владиленовны стадион достался, да, Вера Владиленовна?
— Да.
— А-а, что ж, тогда надо бы тоже поучаствовать, где грабли? Или метла, или пакет, — парень, уже наготове закатыващ рукава своей лёгкой куртки.
— Во-о-от, это правильно, — бодро похвалила завуч энтузиазм учителя и направилась куда-то в сторону, крича на ходу: Леша-а-а, нашли мётла? Ну как нету, уже унесли внутрь что ли? Ой, ладно, пойдем разбираться!
Учителя биологии и физики чуть медленнее отправились за завучем.
— Как ваши ученики, Вера Владиленовна? На физику никто не жалуется? — с чуть насмешливой улыбкой поинтересовался парень.
— Нет, нет, все нормально, — помахала биологичка в непринужденном отрицании.
— А-а-а, хорошо. Кстати, — кажись вспомнил кое-что физик, — с вашего класса никто наушники не терял? У всех спрашиваю, а потерявшего найти не могу, — хмыкнул он.
— Наушники? — неуверенно переспросила биологичка.
— Э-это, ну да, наушники, — Константин сделал вид что втыкает в уши прибор, — Чтобы музыку слушать.
— А-ах, ну да, наушники, — опомнилась пожилая женщина, прикидывая, какие же из современных молодёжных штук зовутся таковыми.
— Не знаю, — неопределенно пожала плечами учитель по биологии, разглядывая детскую площадку.
— И все же, я спрошу у них?
Женщина своим видом показала, что не против. Молодой учитель направился к кучке ребят на стадионе, предварительно спрятав наушники в карман.
— Привет, ребята! Наушники никто не терял в школе? Я в кабинете нашел.
— Я! — раздался хамоватый голос из толпы, а в след за ним негромкие смешки.
— Здорово! Какого они были цвета?
— Э-э… Белые?
— А вот и не угадал! Значит это не твои, — лавировал преподаватель, улыбаясь.
— Чёрт, не повезло, — Дети на минуту отвлеклись от работы и захихикали.
— Бывает, — уголки глаз учителя приподнялись, и он, сжимая в кармане наушники, которые, к слову, были действительно белыми, развернулся и ушел по направлению к кладовой со всякими приспособлениями для уборки.
— У ваших тоже никто, — перевесился через открытое окно молодой физик, подпирая голову рукой.
— Ой, Господи. Зачем же так пугать то? — запричитала бедная женщина, схватившись за сердце.
— Простите, — виновато протянул парень, — У вас отсутствующие есть? Просто людей, кажется, маловато сегодня.
— Да у нас каждый субботник так, — махнула классная 10 «В» рукой.
— Ясно, — растягивая буквы сказал преподаватель, о чем-то задумываясь.
— А, кстати, Петров болеет — это я знаю, а Алю мне как отмечать? «Н"-кой или что?
— Кого? А-а, Железняк, — припоминала учительница, — не знаю я, чего-то не пришла, — классная безразлично пожала плечами, так и не отведя взгляда от завуча и пары учеников, копошившихся в чулане.
Физик пару секунд досадно смотрел на биологичку, а затем, вздохнув, отправился помогать несчастным, тянущим застрявший веник из кладовки.