Солнце неимоверно жарило, но прекрасной погодой не давал насладиться холодный ветер, который вот уже четвертый день настигал Сеул по вечерам. Чимин бежал от остановки к университету, кутаясь в плюшевую кофту, из-за которой Юна прозвала его медвежонком. Цифры на экране телефона показывали 16:00, а значит до начала концерта оставалось два часа.
За спиной бултыхался рюкзак, только так подгонявший идти вперед, постоянно шлепаясь о задницу. Чимин про себя перебирал все, что нужно было взять. Джинсы на нём, футболку положил. Намджун, узнав о выступлении, напихал ему в карман каких-то украшений, их он тоже взял.
Юна сказала, что его сегодня накрасят. Сначала Чимин немного посомневался насчет этого, но потом отмел противные мысли в самый дальний угол. Это же все-таки сцена, он должен выглядеть идеально.
Тем более сегодня. Это будет первый раз, когда Чимин выступает в университете с вокальным номером. В танцевальной команде Чимин выступал уже 6 раз.
Но как-то Хосок, руководитель коллектива, услышал как он напевает себе под нос и рассказал об этом Юне.
Юна же из него все потроха вытрясла, прежде чем Чимин согласился на такую дичь, как исполнять песню на сцене.
Но месяц постоянных репетиций не прошел даром, легкие более-менее поняли, как нужно работать, да и связки вроде как вошли в курс дела.
Песню Пак выбрал сам, а когда рассказал о своих планах начальству, ну, то есть, Юне, та растеклась по полу влажной лужицей.
Хосок, с легкой руки той же самой Юны, вызвался поставить хореографию подтанцовке. В итоге вышел полноценный номер.
Даже Чимину понравилось. Нет, он бы порепетировал еще месяца два, но за 30 дней сделать то, что у них есть сейчас — однозначно хорошо.
Впереди уже виднелись главные ворота университета, поэтому Пак натянул улыбку, пытаясь подавить огромную волну нервов, которая внезапно накатила.
Он не любит, когда люди видят его слабым. Никто не должен замечать, как ему тяжело. Единственное место, где он может выплеснуть все, что накопилось в душе, это сцена.
Чимин с самого рождения был слабым, маленьким, слишком слащавым для среднестатистического мальчика.
Невысокий, очень худой, но с вечно торчащими щеками и маленькими пухлыми пальцами.
Слишком большие губы для парня, слишком милое лицо для парня, слишком-слишком-слишком, всё слишком.
В начальной школе Пак все время плакал из-за того, что одноклассники обзывали его девочкой. А в средней, вместе с родителями, ему удалось все свое «слишком» пустить в правильное русло. Чимин начал ходить в танцевальный кружок. Преподаватели нарадоваться не могли такому способному ученику: ловил все на лету, выдавал правильные эмоции.
Постепенно мальчик начал набирать мышечную массу, с возрастом подрос, похорошел, выстроилась образцовая подтянутая мужская фигура.
И теперь уже никто не обзывал его девчонкой. А те самые одноклассники завидовали количеству поклонниц, которые бегали за Паком по школьным коридорам.
Ну, а как за таким не побегать? Безумно милый в повседневной жизни, на сцене мог выдавать такой секс, что несовершеннолетние школьницы в слезах бежали к гинекологу, дабы проверить, не потеряли ли они девственность только от просмотра выступления.
Чимин научился контролировать себя, показывать то, что понравится людям.
Вокруг сидящего на стуле Чимина носился Тэхён — главный костюмер на факультете. Худой парень чуть выше самого Чимина с милой квадратной улыбкой и красными волосами. В универе его видно издалека, такой яркий человек даже если захочет, не спрячется.
Парень уже второй год учится на дизайнера одежды и этот факт абсолютно оправдывает все его наряды и выходки.
Даже сейчас он выглядел безумно стильно в свободной атласной рубашке и широченных черных штанах, которые, вполне возможно, были сшиты самим Тэхёном.
Век коснулся мягкий ворс кисти для макияжа. Очень непривычное ощущение для Чимина.
— Ты меня прямо как девушку накрасишь?
Красноволосый удивленно взглянул парню в глаза и через секунду расплылся в улыбке, оголяя ровный ряд белых зубов. Это завораживает.
— Да ну нет, что ты! Вот на меня посмотри, разве видно что я накрашен? — Парень показательно закрыл глаза и дал Паку несколько секунд на рассматривание своего лица.
Чимин с интересом начал всматриваться, но ничего так и не нашёл. Кроме до ужаса эстетичной мужской привлекательности, конечно же.
— Ну? — Тэхён распахнул глаза, — А на мне есть макияж! Смотри, брови подведены, на глазах тени, губы в бальзаме, — парень тыкал в каждую часть лица своим длинным пальцем, — да и вообще все лицо под тональным средством!
Пак въедался взглядом в каждый кусочек лица стоящего напротив парня. Действительно, если знать куда смотреть, косметику можно заметить. Но она использована очень аккуратно, только лишь оттеняя нужные участки и подчеркивая достоинства. Это, определенно, нравится ему.
Чимин расслабил лицо, приподнял подбородок и захлопнул глаза:
— Крась!
***
Закулисье. Музыка долбит по вискам. Выступило уже четыре факультета и ведущие сейчас на сцене объявляют о наступающей смерти Чимина, который стоит в куче своих танцоров и судорожно крутит кольца на пальцах, которые ему любезно подогнал Намджун.
Вот уже слышно музыку первого номера. Вот бегут на сцену танцоры во главе с Хосоком, а это значит, что второй номер тоже уже на сцене.
Вот ребята из подтанцовки засуетились. Вот чья-то рука опустилась на плечо и послышалось что-то вроде: «Поехали, ребята!»
Вот Чимин идет следом за парнями и девушками одетыми почти так же, как он.
Софиты ударили по глазам. Мозг включился. Он на сцене. Он даже стоит так, как и на репетициях, профилем в зал.
Сознание очистилось.
Вот оно — ощущение свободы. Вот она — жизнь.
Вся эта песня сейчас — его жизнь.
Зал приветственно загудел.
Easy come, easy go
That’s just how you live, oh
Take, take, take it all
But you never give
Чимин разворачивается на пятках, показывая зрителям теперь другую сторону своего лица.
Голос льется чисто, без хрипоты и помех. Пак поет легко, будто бы кроме этой песни сейчас ничего нет.
Он проживает каждое слово, что отражается на лице и в аккуратных движениях рук в воздухе.
Should’ve known you was
trouble
From the first
kiss
Had your eyes wide open
Why were they open?
Зал наполняется визгами девушек и одобрительными возгласами парней. Это въедается куда-то в подкорку мозга Чимина. Он нравится людям.
На лице невольно расплывается улыбка. Да, теперь можно кайфовать.
Он уверенно идет вперед по сцене, отрываясь от подтанцовки и боковым зрением замечая как в кулисе Юна и Хосок скривили лица от удивления.
Да, Пак действует не по правилам. Да, он не репетировал этого. Но сейчас он делает то, что ему хочется и то, что он считает правильным.
Gave you all I had
And you tossed it in the trash
You tossed it in the trash, you did
To give me all your love
Is all I ever asked
Cause what you don’t understand
Is
Он останавливается на самом краю мостика, под которым стоят счастливые студенты. Сейчас именно Чимин дарит им это счастье. Это пьянящее тепло разливается по телу.
I’d catch a grenade for you
Throw my hand on the blade for you
I’d jump in front of a train for you
You know I’d do anything for you
I would go through all this pain
Take a bullet straight through my brain
Yes, I would die for you, baby
But you won’t do the same
No, no, no, no*
Чимин двигается синхронно с подтанцовкой на заднем плане. Он отдает всего себя этой песне и этому танцу, пропуская через себя каждое слово и наполняясь горечью. Господи, как же ему это нравится.
