***
Понедельник — день тяжелый. Но, как ни странно, не сегодня и не для Чимина. Парень подставлял лицо под ветер, который за выходные резко потеплел, и иногда прикрывал глаза, заслушиваясь легкими попсовыми песнями на английском из 2012. В здании университета было прохладнее, чем на улице и Пак непроизвольно сжался под плотной тканью так любимой Юной кофты, из-за которой парень был похож на плюшевого медвежонка. Около информационного стенда в коридоре толпился народ. Чимин, не скрывая своего любопытства, пробирался через толпу людей, пытаясь разглядеть своими плохо видящими глазками то, что сейчас все обсуждали. Наконец оказавшись воткнутым носом прямо в стенд, он поднял взгляд и увидел… Себя. На сцене, с микрофоном, безумно красивого, отчего Пак начал удивленно хлопать глазками, не веря в то, что перед ним огромная фотография его самого. Огромное фото будто сияло, излучало сногсшибательную энергию. Чимин отшатнулся от стенда и вжался в кого-то спиной. — Простите пожалуйста! Парень обернулся, чтобы проверить, всё ли в порядке с человеком, которого прижал, и его взгляд уперся в чужой кадык. — Чимин-а, здравствуй! — Сокджин широко улыбнулся и загреб своими огромными лапищами мальчишку, прижимая к себе. Пак, толком ничего не осознавая, на автомате прильнул к теплу и обнял парня в ответ. Через пару секунд тепло отстранилось и Пак задрал голову, дабы смотреть знакомому в лицо. Он видит этого парня второй раз в жизни, но какой-то маленькой частичкой души осознает, что хочет тянуться к нему всем своим нутром. — Ты хорошо получился на фото! — Большая рука взлохматила русые паковы волосы. — Мне очень понравилось твое выступление, я тоже был на концерте. Джин не переставал улыбаться, растягивая свои чудесные пухлые губы и обнажая зубы. На стенде, после недолгого собирания себя в лапки, Чимин увидел и другие фотографии, расположенные повсюду. Около фото были прикреплены маленькие заметки о том, кто на фото и какую роль в концерте он сыграл. Рядом с фотографией Чимина висело фото Тэхёна. Живое фото, Ким, наверное, даже и не подозревал о том, что его фотографируют. С пушистой кистью в одной руке и баночкой чего-то бежевого в другой он стоял посреди гримерки, видимо, выглядывая еще не накрашенных ребят. Растрепанные волосы горели огнем, легкая рубашка струилась по телу, губы были чуть приоткрыты. — Он словно модель… — Выдохнул Чимин и получил в поддержку кивок Сокджина, что так же стоял рядом и разглядывал фото. Чуть подальше висело фото Хосока и Юны. Они стояли на фоне толпы танцоров и о чем-то увлеченно говорили, на лицах сияли широкие улыбки и, кажется, Чимин услышал заразительный смех Хосоки-хёна, доносящийся прямо из фото. Юна держала Чона за руки и, наверное, настраивала на удачное выступление. Чимин знал, что сонбэ и президент друзья, но смотря на это фото, можно было подумать, что между ними нечто большее. Любование яркими фото оборвалось звонком, призывающим студентов разойтись по аудиториям. — Хён! Сокджин-хён! — парень пытался перекричать звон, — Давай покушаем вместе сегодня! Джин, услышав крик младшего, развернул лицо к нему. Ким испытывал самые теплые чувства к этому парнишке, который больше походил на какую-то плюшевую игрушку, чем на человека. Только от этого вида, его хотелось любить и защищать. Тогда на сцене от него разило сумасшедшей энергетикой и в голове у Джина пролетела мысль о том, что здорово, наверное, подружиться с таким человеком. В клубе, когда он почти не раздумывая, потащил еле живого Пака к себе домой, он даже не волновался, что может пойти что-то не так, что Чимин не тот человек, которого можно привести в дом. Укладывая его на диване, рядом с Юнги, он думал только о том, что все, на удивление правильно. На утро, застав потерянного Пака в коридоре, Джин мог лишь улыбаться. Он улыбался и когда Чимин наяривал суп в его кухне, и когда сто пятьдесят раз подряд сказал спасибо, и когда пытался надеть кеды в узкой прихожей, и когда просил его телефон и обещал поблагодарить вкусным обедом. Он улыбался и сейчас. Отправив на телефон Джина адрес и время встречи, Чимин сразу получил в ответ смайлик.***
— Я надеюсь, у него нет аллергии на креветки. Чимин, запыхавшийся и растрепанный, забежал на кухню, на ходу повязывая на талии фартук. Намджун, как обычно в рубашке и брюках, спокойно прошел за ним с дымящимся кофе в руках. — На твоем месте, я бы спросил у него напрямую. Аллергия — это не шутки, Чимин-а. А вдруг убьешь человека? Пак, с секунду в ужасе пялился куда-то в стену, осознавая, что Намджун, вообще-то прав. Нащупав телефон в кармане, он, не раздумывая, набрал номер. — Сокджин-хен! Привет! — Да, всё в силе! — Я как раз собираюсь готовить! — Да, я буду готовить сам. — Хён, у тебя есть аллергия на что-нибудь? — На креветки?! Чимин даже взвизгнул и в шоке уставился на начальника. Тот только пожал плечами. — Да, хорошо, хён! — С другом? Ну, хорошо, я буду рад и ему тоже. — Конечно! Через час я жду вас! До встречи! Масло зашкварчало, на сковородку отправилась мелко нарезанная свинина, за ней чеснок и лук шалот, кухня наполнилась невообразимыми ароматами. Намджун, как только заканчивал обслуживать очередного клиента, прибегал на кухню и наслаждался запахом и видом еще неготового блюда. Рот быстро наполнялся слюной и приходилось часто сглатывать. Для себя он решил, что пропускать такой обед греху подобно и, как только добился от младшего заветной фразы «Минут через десять будет готово», поспешил перевернуть табличку на входной двери на «Закрыто». В кухне раздалась трель телефонного звонка и почти сразу за ней крик Чимина: — Хён, пожалуйста, встреть моих друзей! Намджун снова развернулся и вышел на крыльцо. На звук открывающейся двери два парня, стоящих метрах в пяти, обернулись и взгляды их устремились на Кима. Высокий брюнет сразу широко улыбнулся, в два шага преодолел расстояние и согнулся в низком поклоне. Намджун от такой прыткости даже немного оторопел. — Здравствуйте! Я Ким Сокджин, друг Чимина! Пожалуйста, позаботьтесь обо мне! Парень выпрямился и уставился на Намджуна. Тот же стоял как истукан, залипая на буквально кукольное лицо. А последние слова, вылетевшие из этих пухлых губ как-то странно отпечатались на подкорке мозга. «Позаботьтесь обо мне!» Старший, через силу оторвав взгляд от бархатистой кожи, поклонился и, прочистив горло, выдал: — Ким Намджун. — Мин Юнги. Перед глазами директора вытянулась бледная ладонь. Намджун выпрямился, рядом с первым знакомцем стоял парень значительно ниже самого Сокджина, с осветленными в ничто волосами. Натуральный цвет выдавали лишь отросшие черные корни, предательски выглядывающие и в челке и на макушке. Лисьи карие глаза внимательно изучали стоящего напротив Намджуна и только после того, как взгляд прошелся от кончиков волос до носов туфлей, парень чуть приклонил голову. Ким, дождавшись приветствия, поклонился в ответ и пожал худую ладонь.***
В первый день «новой жизни», как сказал Сокджин, кроме того, что его разбудили с утра пораньше, заставили сходить в душ, накормили кашей и поцеловали в лоб на дорожку, Юнги еще и притащили в университет, заставили отсидеть все пары, а потом поставили перед фактом, что сегодня он идёт к какому-то «плюшке Чимину, ангелу, которого Господь спустил с небес» на обед, ну или ужин. Юнги вообще с его образом жизни не делил приемы пищи на «завтрак-обед-ужин». Покушать так покушать, к чему эти заморочки. Все выходные он прожил в квартире у бабули Хонг на диванчике, потому что после того, как Сокджин наведался домой к Юнги, был вынесен вердикт, что там нужно либо «сжечь всё к чертям собачьим», либо сделать ремонт. Ну и на крайний случай Джин предложил «продать это логово тлена и распутства нахрен». Но, в общем, пока с этой «халупой» что-нибудь не сделают, жить там категорически запрещено, потому что она «пагубно влияет на психологическое состояние» даже такого человека, как Джин. Мин, по большей части, со всем был согласен. Он хотел было воплотить первое предложение друга про «сжечь…», но, пораскинув мозгами, с помощью Сокджина навел хоть какой-то порядок, распихав валяющиеся повсюду шмотки по шкафам и наделал фоток, которые в два клика отправились на сайт, вещающий о продаже квартир. После, так же, с помощью Джина, он нашел все документы, что могли бы пригодиться в этом деле, покидал все нужные и, что не маловажно, чистые вещи в чемодан, пылящийся за кроватью, распихал обувь по коробкам, вывалил в обычный целлофановый пакетик серебро и несколько пачек денег из сейфа, нахлобучил на макушку черную кепку, смачно плюнул прямо на порог, закрыл дверь на ключ и вызвал такси. Уже в машине он снова зашёл на сайт и отредактировал объявление. «СРОЧНО продам квартиру. Причина — переезд» Не раздумывая ни секунды, в другом отделе сайта, он оставил еще одно объявление, не желая быть обузой ни для Джина, ни для бабули Хонг и записываться в их маленькой квартирке «диванным жителем». «Сниму квартиру в районе Сеульского Национального университета» Только по приезду домой Юнги рассказал Сокджину о том, что долго оставаться не собирается и поживет здесь только до того момента, пока не найдет жилище. На это друг долго канючил, а впоследствии на пару с бабулей, о том, что он может оставаться здесь хоть на всю жизнь и ему всегда рады. Сердце Юнги от таких слов быстро таяло, но решение о том, что сидеть на шее у старой женщины и друга плохо, и что нужно искать другое жилье он не поменял и этим же вечером начал активно листать ленту объявлений о сдаче квартир. Сокджин всю дорогу болтал о том, что с Чимином Юнги заочно знаком и что они уже даже спали вместе, от чего сам же и смеялся, словно младшеклассница, рассказывающая подружке какой-то секретик. Перед этим старший даже потащил Мина к стенду в университете, дабы показать этого «рисового пирожочка Чиму». Сказать честно, Чимин Юнги понравился. Ну, на внешность. Смотрящий из-под ресниц парень с глянцевой фотки формата А1, налепленной на стенд, заставлял задержать взгляд именно на нём. И Юнги искренне думал, что он не один такой дурачок, что стоял напротив стенда с открытым ртом, рассматривающий каждую прядку летящей челки и капельку пота, стекающую по кадыку блестящей полоской. Чимин был красив, очень красив. И даже этот странный, немного непропорциональный по сравнению с другими пальцами мизинчик, обхватывающий микрофон, предавали этому пареньку еще больше шарма. И этот звонок Джину, где тот самый парень интересовался, есть ли у друга аллергия на что-нибудь, говорил только о том, что малец внимателен. А это делает его в глазах людей еще лучше. Да и то, что паренёк вызвался приготовить еду сам, идет ему в копилку отдельным плюсом. Юнги оставалось надеяться только на то, что готовить он хоть как-то умеет. Ему даже стало интересно посмотреть на этого Чимина, которого так расхваливал Джин и который уже до знакомства поселился в его мозгу категорически светлой сущностью. Путь был недолгим и вскоре перед ними предстал Ким Намджун, довольно высокий мужчина, стройный, в рубашке и брюках. Весь его внешний вид внушал доверие. Не было в нем ничего лишнего, ничего вычурного и пафосного. Позже оказалось, что он директор и, по сути, владелец этого заведения. Само заведение представляло из себя то-ли кофейню, то-ли маленький ресторанчик, с мягкими диванчиками, квадратными столиками на четверых, большими окнами, прикрытыми светлыми занавесками и деревянной стойкой с высокими стульями. Намджун попросил подождать пару минут и оповестил о том, что Чимин почти все закончил, и удалился, видимо на кухню. Джин постоянно лыбился и светился весь как только-только натёртая серебряная ложка. И пусть он не знает, что будет через пять минут, пусть он не знает, что это за Чимин, что это за Намджун и что произойдет завтра. Сейчас Джин улыбается, словно солнышко, и на душе Юнги царит спокойствие.