Катя, Катерина и Андрей

— Малиновский, угадай загадку. Две слишком много, а три в самый раз! — Жданов, от тебя перегаром несет, аж с ног сдувает. За стенкой Катя разговаривала с представителем банка. Её голос звучал чуть хрипло и уверенно. — Кто у нас сегодня в теремочке живет? — спросил Малиновский, наливая президенту стакан воды. — Снежная королева, — ответил Жданов, припадая к источнику живительной влаги. — Слава богу. У меня нет сегодня сил на любовь. — Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждешь… — Андрей Павлович, — Катя вышла из кладовки, спокойная и деловитая. — К вам пришла Наталья Ларина. Говорит, по личному вопросу… Кира Юрьевна сейчас у себя, — добавила она без всякого выражения. — Приглашайте, Катенька, — кивнул Жданов. — И найдите мне таблетку от головы, я вас прошу… Впрочем, простите, это не ваша обязанность. Я попрошу Вику. — Ничего, — сухо ответила Катя, — я приглашу Ларину и принесу таблетку. Она вышла из кабинета. Малиновский проводил её взглядом. — Просто робот какой– то, а не человек… Жданов, ты её не боишься? — Боюсь, — ответил Жданов. Потом вдруг сорвался с места и выбежал из кабинета. Малиновский хмыкнул. Катю Жданов поймал уже у лифта. Ухватил за руку и утащил на пустынную лестницу, которой в «Зималетто» отродясь никто не пользовался. — Катя, я вдруг подумал, что ты, наверное, и такая можешь ревновать… — Какая «такая»? — спросила она, изумленная. Потом опомнилась, стряхнула с себя его руки. — Вы с ума сошли, Андрей Павлович. К кому ревновать? К Лариной??? Да вы, должно быть, шутите… — Почему? — заинтересовался Жданов, моментально забыв, что побежал для того, чтобы Катю успокоить. Катя приблизилась к нему так близко, что он плотно закрыл рот, чтобы не дышать на неё перегаром. — Я никогда не буду ревновать тебя к Лариным, — сказала Катя с непрошибаемым высокомерием. — Потому что у них нет того, что тебе так важно в женщинах… — Ума? — невольно развеселившись, уточнил Жданов. — Денег, — отрезала Катя. Это уже было не смешно. — Катя, да стойте вы! — Жданов побоялся снова хватать её за руки, но вместо этого загородил собой дверь в офисную часть. — Ларина сегодня пришла потому, что я не хочу жениться на Кире. Мне нужен скандал с Кирой, понимаешь? — он уже забыл про перегар, дышал прямо в Катю, но она не морщилась. — Я не могу продолжать готовиться к свадьбе, зная о том, что после совета директоров её придется отменять. Ты была права, это слишком жестоко… — О чем ты говоришь? — требовательно, яростно спросила Катя. — Я говорю о своем обещании быть с тобой после совета. Она так побледнела, что Жданов мысленно проклял себя. Это была плохая идея — пригласить сюда Ларину. И еще хуже было затевать этот разговор. А вчера казалось, что все утрясется. — Ты не смеешь, — процедила Катя почти с ненавистью. — Прости, — Жданов поднял руки, сдаваясь. — Прости меня. Я только хочу сказать, что Ларина здесь не для того, чтобы меня… это все для Киры. Пожалуйста, не волнуйся. А еще лучше… еще лучше… Подожди меня здесь. — Что? — Две секунды, Катюш. Жданов выскочил с лестницы и бегом помчался к себе в кабинет. Потом — обратно на лестницу. — Вот твое пальто, Кать. А вот — твоя сумка. Иди. Она прищурилась. — Я досмотрю этот спектакль до конца… Из первого ряда! — Вы, Екатерина Валерьевна, едете в «Техноколор». У них там к нам деловое предложение. Она вдруг фыркнула и повернулась к нему спиной. Жданов накинул на её плечи пальто. — У вас, Андрей Павлович, рефлексы развиваются просто с невероятной скоростью… — Что? — Ларина — «Техноколор». Условно-рефлекторная реакция. — Кать, я позвоню тебе чуть позже, хорошо? — Можете не затруднять себя. Боюсь, в ближайшее время вам будет не до звонков. Она забрала у него сумку и пошла вниз пешком. Гулким эхом отдавался перебор её каблуков. — Катя, — крикнул Жданов куда-то вниз. Каблучки замедлились. — Я люблю тебя. Она не ответила и ускорила шаг. Андрей без сил пополз к себе в кабинет. Впервые он сказал о любви этой Кате, Кате с прямой спиной. Он едва добрался до своего родного президентского кресла, когда у него зазвонил сотовый. Номер был «зималеттовский», с проходной. — Не смей, — сказала Катя в трубку, — использовать других людей. Никогда больше не смей. Жданов откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Голова раскалывалась на части. — Хорошо, — сказал он. — Я попрошу Ларину уйти. *** — Ой, Катька, а Ларина вчера кричала-кричала, да и ушла. — Ларина? — Катя рассеянно перебирала почту на ресепшен. Потом насторожилась, переспросила: — Наталья Ларина? — Кать, ты не помнишь, что ли, — удивилась Маша. — Она же при тебе пришла, я тебе звонила еще… А ты потом в «Техноколор» уехала. — «Техноколор», — Катя провела рукой по лбу, и от этого усталого жеста у Жданова что-то оборвалось внутри. Он только вышел из лифта, но женсовет, поглощенный сплетнями, на него даже не оглянулся. — Да, встреча в «Техноколоре» была какая– то странная. А Андрей Павлович так и не принял Ларину? — И носа из своего кабинета не высунул, — с готовностью подтвердила Маша. — Катька, да ты какая-то рассеянная в последнее время. — Да, — согласилась Катя, — надо «глицин» попить, наверное… Ой, доброе утро, Андрей Павлович. — Доброе, — сухо сказал Жданов. — Катенька, если вы закончили здесь свою планерку, то прошу на ваше рабочее место. — Конечно, Андрей Павлович, — виновато ответила она и поспешила к кабинету президента. Жданов окинул девиц недобрым взглядом и последовал за ней. Утро было на удивление тихим. Кира показательно не приходила, Малиновский тоже не показывался. Катя копошилась в своих документах, и сквозь приоткрытую дверь каморки Жданов задумчиво разглядывал её. Она, действительно, была немного бледной и выглядела утомленной. — Вот бы всегда так, правда, Кать, — негромко произнес Жданов ближе к обеду. Он сложил руки на столе, уткнулся в них подбородком и смотрел на свою помощницу. На него снизошло какое– то давно забытое чувство мира с самим собой. — Что? — она встала из-за стола и подошла к порогу. — Ничего… утро, говорю, хорошее. Тихое. Катя улыбнулась ему, и в этой улыбке было понимание. — Андрей Павлович, мне надо с вами поговорить, — сказала она. — Может, не надо? — сразу затосковал Жданов, предчувствуя недоброе. Он вообще в последнее время не любил новостей. — Скоро совет директоров, — мягко напомнила Катя. Жданов помрачнел. Будто он сам не считал эти проклятые дни, которые пролетали мимо с космической скоростью. — И нужно будет предоставить отчет, — продолжила Катя. Они уже говорили об этом. О том, каким должен быть этот документ. Но потом Катя попала в больницу, и больше Жданов не решался снова затрагивать эту тему. Катя прошла вперед и встала около Андрея. Положила свою ладонь на стол возле рук Андрея, совсем рядом, но не касаясь. Жданов опустил глаза на её тонкие пальцы. Настоящий отчет будет подобен ядерному взрыву, и нервничать Катерине придется ох как не слабо. Подготовка липового отчета будет причинять боль обеим Катеринам. — Кать, — сказал Жданов, легко дуя на её пальцы. — А вы любите море? — Кто же его… не любит… — её голос прервался, когда губы Андрея коснулись её руки. — Но я не пойду в отпуск. Катя присела на корточки, чтобы поймать взгляд Жданова. — Я не оставлю тебя в такое время одного, — пообещала она. — Да, — вздохнул Жданов, — и летать самолетом опасно… так и падают, Кать, — пояснил он на её удивленно вскинутые брови. — Что же мне с тобой делать, Катенька? Она помолчала, взъерошила ему волосы, пригладила снова. — Папа мне всегда говорил, что, если не знаешь, что делать, то поступай правильно. — Знать бы еще как это… — Вы знаете, — уверенно сказала Катя. — Каждый человек знает, как правильно. Жданов невесело рассмеялся, взял Катю за руку и повел к диванчику. Посадил рядом с собой, так и не выпустив её ладонь. — Катюш, ты можешь сделать для меня одну вещь? — спросил он, закрывая глаза. — Все, что угодно, — пылко заверила она. — Можно я посплю, немного? А ты просто посиди со мной рядом… пожалуйста. Если она и удивилась тому, что посреди рабочего дня президенту компании приспичило дрыхнуть на рабочем месте, то виду не подала. — Конечно, Андрей Павлович… — Я уже и не помню, когда нормально спал, — пробормотал Андрей, и мир вокруг него исчез. *** — Жданов, я так больше не могу. Сделай что-нибудь! — Что, например? — злобно уточнил он, выворачивая руль. Зорькин в телефонной трубке запыхтел. — Ну вчера она злилась, как ненормальная. Говорит, что и женихом у тебя перед носом крутит, и машиной новой, а ты ноль внимания, фунт презрения. Зря, получается, Катька старается. — Хорошо, — пообещал Жданов. — Я буду сердиться и нервничать. — А сегодня пришла вся такая, как дождем умытая… И села отчет писать. Липовый. До сих пор строчит, а ведь уже ночь на дворе. — Отчет липовый, одна штука, — задумчиво повторил Жданов. — Завтра проснется другая Катька и этот отчет ей поперек горла встанет. Жданов, я так устал. — Да что вы говорите, господин Зорькин, — раздраженно пробурчал Жданов. — Мне тебя пожалеть? — Не надо меня жалеть, — рассердился Зорькин. — Сделай что-нибудь. *** Что правильно, то правильно. Что неправильно, то неправильно. Неужели так бывает? Жданов собирался поехать домой, а приехал к Кире. Смотрел из машины на свет из её окон. Бывает ли правда неправильной? Может ли спасти кого-нибудь вранье? — Боже мой, — простонал Андрей. — Я впадаю в глубокое детство. Что такое хорошо, что такое плохо. Он достал из бардачка Катин дневник и полистал страницы. Это была не тетрадь, а гимн любви ему, Жданову. Как жить, когда тебя так сильно любят? *** — Екатерина Валерьевна, потрудитесь объясниться! — Что же вам непонятно, Андрей Павлович? — Ваш этот Зорькин… он вам кто… «Конь в пальто», — мрачно ответил сам себе Жданов. Катя смотрела на него с ледяным вниманием. От вороны карапуз убежал, заохав. Мальчик этот просто трус. Это очень плохо. — Это очень плохо, — повторил Жданов вслух. — Катя, нам нужно поговорить. Мне нужно признаться вам в одном… моем поступке. Очень плохом поступке. Её губы перестали кривиться в усмешке. Железная Катя Пушкарева таяла на глазах, становясь беззащитной, как девочка. — Давайте встретимся вечером, хорошо? — Хорошо, — неуверенно согласилась она. *** — Жданов, ты уверен? — Нет. Малиновский по-старушечьи подпер ладонью щеку. — Слушай, ты хотя бы к доктору съезди… к этому, психиатру. Посоветуйся, как себя лучше вести. Мысль была здравой, неожиданно здравой даже, учитывая её авторство. Но Жданов все равно отмахнулся. — Да что эти психиатры могут понимать в Катях Пушкаревых! *** Он купил эту квартиру этим утром, поэтому она выглядела неухоженной. Конечно, какой– то ремонт тут был, клининговая контора порядок навела, и мебель сюда доставили. Только все равно это была квартира, которая еще вчера никому не принадлежала. Катя окинула её насмешливым взглядом. — Квартира на часы и сутки, Андрей Павлович? Мне начинать раздеваться или сперва чайку попьем? Впрочем, вы будете, конечно, виски. — Я купил эту квартиру, — сказал он, хлопая дверками кухонных шкафчиков. — Хотите кофе? — Значит, сперва чайку попьем, — сделала вывод Катя. — Вкладываете деньги в московскую недвижимость? — Я так и не придумал, где нам с тобой лучше поговорить, — признался Жданов, ища глазами чайник. От неожиданности Катя села на табуретку. Прижала к груди сумку. — Ты купил эту квартиру, чтобы нам было где поговорить? — переспросила она. — Это не ресторанный разговор, Кать. Есть с бергамотом и есть с жасмином… ты какой чай будешь? Катя вырвала из его рук обе запечатанные пачки. — Говори, — велела она. Жданов и заговорил.