Катя, Катерина и Андрей

— Если есть несколько возможных вариантов исхода каждого из событий, и часть вариантов является нежелательной, причём в разной степени, то при возрастании количества испытаний вероятность выпадения наиболее нежелательного варианта стремится к единице. — Что? — Малиновский с недоумением оторвался от компьютера. Жданов прошел мимо него, достал из шкафа бутылку виски и прижал её к груди, как дитя. — Из всех возможных неприятностей произойдёт именно та, ущерб от которой больше. Третий закон Мерфи, — пояснил он и вцепился в пробку бутылки зубами. — Жданов, да не может такого быть, — с весельем, отдающим начинающейся истерикой, закричал Малиновский, — быть не может такого. — Может, Ромка, может, — заорал в ответ Жданов, оторвавшись от бутылки. Малиновский захохотал, потом встал, отобрал у Жданова виски и сделал огромный глоток из горлышка. — Ты хочешь сказать, — сказал он медленно, — что сегодня пришла на работу не милая девочка Катя, влюбленная в своего шефа, а злобная фурия Пушкарева, у которой вместо математических формул в голове цитаты из инструкции? — Да. — Катя Пушкарева, которая понятия не имеет, что вчера была представлена твоим родителям, как твоя новая пассия? — Да. — Катя Пушкарева, которая знать не знает, что о вашем романе гудит все «Зималетто»? — Да. — Катя Пушкарева, которая даже не догадывается о том, что Кира готова вцепиться ей в горло? — Да. В экране компьютера невозмутимо прохаживались модели, которых Милко гонял по подиуму с раннего утра. — Жданов, ты вообще в своем уме, — завопил Малиновский, потом опомнился, выглянул в приемную и подмигнул ошалелой Шуре. Закрыл за собой дверь и подошел ближе. — Жданов, ты вот когда Катерину с родственниками своими на ужин тащил, девушкой своей представлял, Кире о вашем романе сообщал, — яростным шепотом продолжил он, — ты тогда вот вообще о чем думал? О том, что красавица никогда не превратится в чудовище? — Малиновский, ну что ты делаешь, — пробормотал Жданов, наблюдая за брызгами виски, которые летели из открытой бутылкой, коей Роман размахивал в такт своим обвинениям. — А Малиновский не знает, что делать, — зашипел Роман. — Я вот как представлю себе, какой там отчет сейчас ваяет Катя, у меня в голове сразу пустота образовывается. Воздушная яма. — А ты представь, что у меня в голове, — закричал Жданов. Чертыхнулся, выглянул в приемную и улыбнулся Шуре. — Я живу в каком-то Зазеркалье, Малина, — вернулся он в центр кабинета. — В каком-то гребанном зазеркалье! От его крика что– то тонко звякнуло на столе Романа. — Так, так, так-так-так, — Малиновский пробежался туда– сюда, а потом сел в кресло и схватился за сердце. — Мне надо валокордин. Или валидол. Что там от Пушкаревых принимают?.. Это же мина в очках, кто её знает, когда она рванет. От тебя же, Андрюха, мокрого места не останется. Тебя же Сашенька, мать его, Воропаев с землей сравняет! Жданов, ну что ты стоишь! Что ты тут стоишь, ты же не столб! Беги к своей Пушкаревой, и не отходи от неё ни на шаг! — Я не могу ни на шаг. У меня сегодня показ. — Сегодня показ, а завтра кирдык, — резюмировал Малиновский. — Устранение факторов, способных привести к нежелательному исходу, обнаруживает новые такие факторы, — провозгласил Жданов, ощущая, как в нем поднимается волна какого– то нового, еще неизведанного, лихого отчаяния. — Всякое решение плодит новые проблемы, — скептически уточнил Малиновский, — седьмой закон Мерфи. *** — Катя! Она вышла из каморки куда медленнее, чем выбегала вчера. Вместо косичек — строгий пучок волос. Холодная, невозмутимая, смертельно обиженная Катя Пушкарева. — Что там с диспансеризацией? — Назначили на следующий вторник. Вот как она могла помнить о медосмотре и не помнить про то, как сидела вчера между всех огней и отчаянно сжимала руку Андрея под столом?! — Я уезжаю в отель, — сказал Жданов, стараясь на неё не смотреть. Он сердился на Катю, как будто она забывала его по собственной прихоти. — Буду на телефоне. — Да, Андрей Павлович, — безразлично ответила она. — Ты… вы не хотите поехать на показ тоже? — Такие мероприятия не для меня. Жданов без всякой на то нужды открыл ящик стола и начал в нем рыться. А гори оно все синим пламенем! — Надеюсь, вы продолжите работу над отчетом. Помните, вы обещали мне… Ах, да, Катя, чуть не забыл, — проговорил он сквозь зубы. — Вчера я отменил свадьбу с Кирой и объявил своим родителям о неземной любви к вам. — Что? — переспросила она. Жданов вскочил, схватил пиджак и бросился к дверям. — Так что, если вдруг чье-то поведение покажется вам странным, вы не удивляйтесь. — Что ты сказал? — она неожиданно резко перехватила его, вцепилась в рукав. — Ты издеваешься надо мной? — Я люблю тебя, — ответил он. — Я же обещала уже, что подготовлю отчет! Да как же ты посмел! Но он уже вырвался на свободу и несся к спасительным пампасам. Впереди его ждал показ, и по венам разливался азарт. Пусть весь мир сойдет с ума, но он, Жданов, все равно останется победителем. Спасет планету и покорит женщину. *** — Катя! Катенька! Показ прошел на отлично! У нас все получится, Катя… Катя? Она сидела на диване, сложив руки на коленях. И на её лице отчетливо разливалась беда. — Катя? Что случилось? — Жданов, как был, в пальто, опустился перед ней на колени. — Тебя кто-то обидел? — Нет. — Ты злишься на меня из-за того, что я сделал? — Все это уже совершенно неважно, — обреченно ответила она. — Мне только что позвонил Петя. — Кто? — Частный детектив. Воропаев узнал о том, что «Зималетто» находится в залоге. — Так. Жданов выпустил её руки из своих и сел на пол, прислонившись спиной к дивану. — Я поручила ему присмотреть за Александром, — сказала Катя, — он, когда угрожал мне, все время на что-то такое намекал. — Он угрожал тебе? — Андрей, ко мне сегодня все семейство Воропаевых заглядывало… Кристина пообещала сделать чучело и сжечь… Он догадался, что она улыбнулась. И отчетливо представил себе эту вымученную улыбку, одними кончиками губ. — Еще что нового? — спросил он, снимая очки и проводя рукой по лицу. — Как у тебя день прошел? — Нормально. — Больше никто тебя не доставал? — Женсовет странный какой-то, — буднично произнесла она. — Как будто пришибленный. Это вы их запугали, Андрей Павлович? — Устала? — Я закончила отчет, — горько усмехнулась она, — только, кажется, он теперь совершенно бесполезен. — Если исход события зависит от бесконечного числа априорных факторов, причём из них найдено n таких, о которых достоверно известно, что их наличие приведёт к нежелательному исходу, то всегда существует как минимум (n + 1)– й такой фактор. — Если четыре причины возможных неприятностей заранее устранены, то всегда найдётся пятая. Четвертый закон Мерфи, — перевела умница Катерина. — Катя, мне сейчас очень важно узнать одну вещь, — сказал Жданов и поднял голову, чтобы увидеть её лицо. — Ты со мной, Кать? Она ответила сразу, без всякого колебания. — Да, Андрей, я с тобой. — Ну что же, — он поднялся на ноги, усталости как не бывало. Шальное отчаяние бурлило и кипело. — Звони Зорькину, а я найду Малиновского. Мы собираем совещание.