***
Время бежало неумолимо быстро, и еще два года пролетают незаметно. Ощущение, что вот совсем недавно Тсуна праздновала выпуск из старшей школы и переезжала в Италию, где после полноценной передачи титула новому Поколению Вонголы ей пришлось разбираться, что тут делать и как. Первоначальная неуверенность в своих силах через год сменилась пониманием не самых очевидных обязанностей босса, Тсуна потихоньку адаптировалась. И уже сейчас, два года спустя она, влившаяся в работу, намного легче встречала испытания, которые теперь заключались не в битвах за мир, а в сражении с… договорами, отчетами, боссами Альянса, с устаревшей политикой Вонголы. Савада, на ходу перелистывая и читая краткие заметки на завтрашнюю встречу, направлялась по коридору резиденции, ставшей ей вторым домом за все те месяцы, которые она тут провела. И пусть жить в резиденции было необязательно, все время Тсуна проводила именно тут, благо, новенькие отделанные спальни ждали и ее, и Хранителей. – Хи! – вяло протянула она, врезавшись во что-то средней мягкости. – Простите. – С каких пор мы на «вы»? Неужели в тебе проснулась вежливость? Тсуна, потирая ушибленный нос, подняла голову повыше, чтобы взглянуть на свое препятствие. Реборн, наигранно уважительно, но не без хитрого блеска в глазах снял шляпу и поприветствовал ее, прекрасно зная, как ученица не любит всей этой любезности. На несколько долгих мгновений они замерли, вглядываясь друг в друга. Тсуна все никак не могла привыкнуть к виду киллера, который на вид был ее ровесником. И это-то странно. Она привыкла к ребенку Реборну, к подростку, к взрослой версии. Но не к молодому парню, которым он сейчас представал. Реборн же рассматривал ее по другой причине, что немудрено, ведь Савада внешне почти не менялась. Нет, он смотрел на нее, впитывал каждую черточку лица, потому что не видел девушку месяц из-за того, что уезжал. Прозвучит не в его стиле, слишком романтично и сопливо, но… он скучал. Проведя столько лет бок о бок с ней, он привык, и даже такого короткого срока достаточно, чтобы вызвать ощущение дискомфорта. Да и вдали от непутевой ученицы нельзя не представлять, как она снова во что-то вляпалась, пока его нет рядом. – Стоит смотреть, куда идешь, если не хочешь врезаться в стену, – говорит он привычно поучительным тоном, разрушая затянувшуюся напряженную тишину. Тсуна тоже отмирает и делает шаг назад, поняв, что все это время они стояли слишком уж близко. – Ты мог бы обойти меня, видел же по-любому, что иду. Так что я бы не врез… – Савада, посмотрев за спину репетитора, с неудовлетворением заметила стену. Кажется, она шла наискосок и, еще бы чуть-чуть, встретилась с углом. – Кхм, сказал бы, чтобы я подняла глаза и посмотрела вперед, тогда я бы сама сменила траекторию. Долго строить из себя хмурого и строгого босса Тсуна не могла, поэтому она почти сразу же улыбнулась и подмигнула Реборну. – Но спасибо, что стал моей подушкой безопасности. – Что ни сделаешь для нашей великой донны. Тсуна, хохотнув, ткнула его в бок. – Тебе не идет быть таким вежливым и добреньким. – А тебе не идет строить из себя умную, – он указал на листок в ее руках. – Хочешь, угадаю, сколько ты не спала? – Гадалкой тут только я подрабатываю! Шутливая усмешка пропала с лица Реборна, и он уже более серьезно продолжил: – Тебе бы надо отдохнуть. – То мне говорят быть ответственнее, то теперь наоборот, – фыркнула она. – Как насчет ужина? – он сделал вид, что не заметил косвенных обвинений в свою сторону. – А? – Тсуна посмотрела на запястье, забыв, что недавно разбила свои часы. Пришлось доставать мобильник. – Да, надо бы поесть. Хм… – Пытаешься вспомнить, когда ела в последний раз, да, скелет? – Наверное, действительно нужно отдохнуть, – выдохнула девушка, засовывая записи в карман брюк неклассического кроя. Вроде и так подготовилась к собранию, а если что, начнет импровизировать. В первый раз, что ли? – Пойду тогда на кухню. Надеюсь, что еще не поздно обратиться к поварам. – Ты босс, для тебя никогда не поздно, – прокомментировал киллер и быстро перешел к реализации своей первоначальной задумки. – А вообще предлагаю поужинать за пределами резиденции. Приглашаю тебя в ресторан. Тсуна заторможенно моргнула. Это… неожиданно. Отказываться не хотелось, ей точно нужно проветриться, а с Реборном ее отпустят и без дополнительной охраны. – Неплохая идея. Но я устала от этой дорогой еды… Фастфуда хочется. Реборн живо представил, в какую забегаловку его затащит Савада, и скривился. Это, впрочем, не помешало ему согласиться. – Леона с собой не возьмем? Где, кстати, мой малыш? – Малыш? Ты же видела, как он вымахал. Нас никуда с ним не пустят, – бывший Аркобалено с прискорбием подумал, что ему никогда не одолеть Леона. – Так что сегодня только мы вдвоем. Он смотрит внимательно. Темные глаза и его намерения серьезны, фраза недвусмысленна, но это мало помогает. Тсуна пожимает плечами. – Ладненько. Реборн не подает виду, что хотел немного другую реакцию. Но что еще ждать от глупой ученицы? – Я сопровожу вас, синьорина, – галантно подав локоть, мягким баритоном говорит он, не сдаваясь. – Ахаха, нет, правда, тебе такое поведение не идет, – в шутливо-элегантной манере Тсуна взялась за предложенный локоть и, вслух выбирая, куда им поехать, засеменила вперед. Еще в детстве потерявший веру Реборн был готов молиться Богу, чтобы ему хватило терпения. Что ж, кажется, нужно действовать более прямолинейно.***
Тсуна заканчивала разговор, когда в ее кабинет бесцеремонно открыли дверь. – На этом все, – кивнула она, передав папку собеседнику. – Я не подведу, Савада-сан! – как и всегда заверил ее Ланчия. – Я знаю, – улыбнулась девушка, заслышав обращение к ней. С одной стороны, странно, что коренной итальянец следует традициям другой страны, но, с другой стороны, приятно, ведь теперь ее редко кто так зовет. Так греет душу. А еще очень радует факт, что Ланчия употребляет не суффикс «сама», как делал в другом будущем, это значит, что она не зашла слишком далеко и не позволила сойти с ума окружающим ее людям. Ланчия откланялся ей и вышел, обогнув опирающегося на дверь Реборна. Чертяга снова вырос и повзрослел. То есть да, Верде сразу сказал, что Аркобалено будут расти быстрее обычных людей, но не настолько же! Реборн почти догнал свой реальный возраст… он старше нее теперь! Каков удар по репутации. И поводов для шуток меньше! – Жизнь – боль. По взгляду гостя она поняла, что жизнь станет еще хуже всего через секунду. – Знаешь, что я услышал только что? – усмехается-то как. – И тебе привет. Не знаю, но если про то, что я рассказала всем о твоем старом увлечении косплеем, то это ложь. Я ничего никому не говорила! И фотки точно не показывала! Выслушав выпаленную речь, Реборн вдохнул поглубже, чтобы не злиться. Ну, о сохранении репутации, если имеешь дело с Савадой, можно и не мечтать. – Нет, я слышал кое-что другое. – А… тогда забудь, что я только что сказала, – Реборн решил повестись на эти милые и невинные глазки, стреляющие в него. Но только на этот раз. – Услышал, что на той неделе ты заблудилась в особняке какой-то союзной семьи, упала за ширму в какую-то скрытую комнату и уснула там. Тсуна, сложив подбородок на ладошки, с важной моськой ответила: – Разные казусы иногда случаются. – Иногда? – Да… ин… иногда… – То, как осенью на Хэллоуин перепугала старика Тровато, ты забыла? Он пережил передел сил на Сицилии в восьмидесятых, поднял с колен свою Семью… а тебя пережить не смог. – Он выжил, вообще-то! – возмутилась девушка, стараясь не вспоминать детали того дня. Стыдно же. – Чудом. – Хватит критиковать своего босса! – о, как же она любила тот факт, что Реборн официально числился в Вонголе, а ведь даже Тимотео не затащил его в Семью, несмотря на все влияние. Правда, по сути, репетитор все еще оставался довольно независимым, это в теории он ее подчиненный, а на самом деле все такая же свободная птица в мире мафии. – Но самая лучшая история – это история с банкой. Кажется, прекращать он не планировал, собирался припомнить все последние косяки? – Не было никакой банки… да и не виновата я! – А кто же виноват, что ты туда засунула руку и не смогла вытащить? Подумать только, – он наигранно шокированно пробормотал: – Босса мафии победила литровая банка. – Ууууух, хватит! Ну застряла и застряла, что бубнить-то? Да я ради благого дела! – Ради печенек? – Поесть печеньки – не благое дело, хочешь сказать? Реборн шутливо поднял руки, сдаваясь. – Главное, запомни, лампочку в рот не суй. А то додумаешься проверить… – Да знаю я, что она застрянет! – Вот и умница, – усмехнулся он, довольный тем, что Тсуна хоть тут не отчудит. Хотя стоп, почему ученица неловко отводит взгляд? – Только не говори, что ты опытным путем установила, что застрянет? Подперев рукой щеку, отчего та стала выглядеть пухлее, Савада обиженно отвернулась к окну. – Ты ничего не докажешь. – Как можно быть настолько нелепой? – безобидно и весело спросил он. – Бубубу, – по-детски передразнила великая донна Вонголы. – Нет, правда? Ужасно нелепая, забавная… И почему ты мне так нравишься? Глаза Тсуны изумленно распахиваются, локти начинают опасно скользить по столу, и лишь в последний момент девушка выпрямляется, не дав себе шлепнуться и удариться о свое рабочее место. «Нравится» – слово многогранное, но не нужно долго думать, чтобы понять: Реборн имеет в виду вовсе не дружеский и не платонический смысл. И это, без преувеличений, шокировало. Тсуна никак не ожидала, что киллер скажет что-то подобное вслух. Разумеется, про чувства она знала. Система так никуда и не делась, поэтому было нетрудно замечать изменения в показателях любви. Но чтобы Реборн решил признаться? Это ведь он не спонтанно сейчас сболтнул, взгляд уверенный, настойчивый. Что теперь делать? Какая-то глупая и мечтательная часть Тсуны, жившая в ней в зачаточном состоянии и не развивающаяся на протяжении всей жизни, пищала, что нужно признаться в ответ и получить свою счастливую романтическую концовку, но… всегда есть это «но», которое все портит. Есть ли у нее чувства к Реборну? Да. Собиралась ли она в них признаваться хоть когда-нибудь? Нет. Когда-то это нежелание признаваться было вызвано идиотскими сомнениями. А не ошибается ли Система? Ну то есть Реборн употребляет слово «нравится» только в сочетании со словами «кофе», «тишина» и «хаос». С чего бы ему влюбляться? Но Тсуна быстро тогда себя осадила. Это в подростковом возрасте она притворялась, что не замечает показателей друзей, сейчас же она изменилась, перестав убегать от личных проблем и правды. Что останавливает ее сейчас? Страх того, что ничего не выйдет. Они с Реборном прошли огромный путь. Поначалу она в нем видела чуть ли не врага. Он был олицетворением мафии: его послал Тимотео, который напугал ее в детстве; он знал ее отца, который бесил своими отъездами. Реборн действовал жестоко, заставляя щеголять ее в белье на улице. Он втаскивал в мафию ее друзей, беспокоил Нану. Разумеется, тогда Тсуна воспринимала репетитора не очень положительно. Но все поменялось. Они прошли путь от недопонимания до доверия, до поддержки друг друга. Они стали друзьями… семьей. И рушить этого не хотелось. Если не получится, если им не понравится быть вместе, то они ведь не смогут вернуться к тому, что у них сейчас. Это ведь Реборн, гордый, независимый, каждый клеточкой тела это демонстрирующий. Если бы, чисто гипотетически, Тсуна начала встречаться с кем-то из Хранителей, а потом рассталась, то они бы остались друзьями, потому что слишком привыкли быть ими. С Реборном не так. Он оставит Вонголу, уйдет. Тсуна думала, что у них установлен негласный паритет: она молчит о своих чувствах, потому что боится, он – потому что слишком гордый, чтобы признаваться. И как все обернулась так? Почему Реборн вдруг начал приглашать ее на прогулки, а сейчас признался? Нет. Нельзя поддаваться моменту и спускать в трубу все свои планы. Ей сейчас не до этого, у нее дел по горло, на романтику нет ни времени, ни храбрости. Именно поэтому Тсуна, улыбаясь, говорит самое ужасное, что можно было сказать в такой ситуации: – Очень смешная шутка, Реборн, – она нарочито легкомысленно отмахивается, надеясь, что не видно, как подрагивают ее пальцы. Разумеется, ничего скрыть не получается. Реборн не дурак. Он знает ее много лет, уж научился различать, когда она шутит или врет. Он усмехается. Понимающе. Принимающе. И огорченно. Уходит киллер молча, оставляя донну одну в своем кабинете. Тсуна роняет лицо в ладони и пытается убедить себя, что все сделала правильно. Пару недель она тщетно отгоняет непрошенные мысли, старается ни о чем не думать и вести себя, как и всегда. Но надолго ее не хватает. Именно поэтому Тсуна сейчас была там, где совсем не ожидала. – Чем обязана? – шутливо спрашивает Бьянки, пропуская в квартиру Саваду. – Что-то серьезное? Все-таки не каждый день босс заглядывает ко мне. – Почему ты сразу думаешь, что я по работе? Просто пришла по-дружески поболтать. Бьянки изящно поднимает брови, но молчит. У них неплохие отношения, но чтобы дружба? Это не совсем то слово, наверное. – Ладно, как скажешь. О чем же будем болтать? – весело улыбаясь уточняет она. – Ох, эм, как дела… – Со всем моим уважением все же попрошу не тянуть кота за хвост и перейти к сути. Я понимаю, что ты не для этого приехала в мой отпуск, – уверенности и статности Бьянки можно даже позавидовать, так легко обрывать донну не все могли. – Да уж, истинных намерений от тебя не скроешь, хах. – Со своими близкими ты до ужаса открыта и честна, не держишь лицо, – в этот раз хозяйка квартиры улыбнулась более мягко. – Так что? Тсуна, отбрасывая ненужную ей в последние годы неуверенность, решает все-таки перейти к теме. – Я хотела узнать, какие отношения у тебя были с Реборном? Бьянки, раздумывающая, предложить ли Тсуне угощение, аж замирает. – Вау, я ждала этот вопрос лет восемь назад, ты очень запаздываешь. Я все думала, когда кто-нибудь спросит, почему я признаюсь в любви пятилетнему ребенку, но никто не торопился, принимая эту игру как само собой разумеющееся. Ядовитый Скорпион громко рассмеялась. – Кхм, нет, это было странно, но спрашивать что-то не хотелось. В моей жизни тогда появилась куча дикости, я уже ничему почти не удивлялась, – неловко сказала Савада. – Подожди, ты сказала «игру»? Вы… – Притворялись, если можно так выразиться. Хотя даже «притворялись» – слишком громкое слово, да так, подшучивали, наверное. – Ээ? – в этом звуке каким-то образом читался вполне сформулированный и точный вопрос, на который Бьянки начала давать пояснения. – Начну издалека, ты не против? Тсуна кивнула. Она привыкла к длинным историям. Так-то ее не сильно шокировала новость про «игру», все-таки Реборн был проклят давным-давно, когда Бьянки и сама была ребенком, странно было бы считать, что их отношения реальны. – Что ж, стоит упомянуть, что Аркобалено всегда были на слуху в мире мафии. Кто-то больше, кто-то меньше. В Италии особенно известны были Реборн и Верде, но, что нисколько не удивительно, чаще всплывало именно имя Реборн. Сильнейший киллер поколения как-никак. Я была подростком, когда услышала про Аркобалено и, в частности, про Реборна. И, хм, я была весьма романтической натурой, можно сказать? Сразу начала мечтать о знакомстве с Реборном, о котором было столько невероятных историй, – Бьянки усмехнулась с ностальгией. – Про проклятие я слышала, но не знала, в чем его суть. Да и фотографии всяких значимых в мафии фигур достать не так легко, сейчас я понимаю, что информацию по Аркобалено тщательно скрывали Верде или Вайпер, но тогда это лишь придавало флер таинственности всей ситуации. – То есть ты… – Да, глупая влюбленность в то, что я вообразила себе сама. Разумеется, встреча с Реборном была тем еще разочарованием для юной меня. Но я как-то быстро все забыла, – зная Бьянки и ее привычку часто менять партнеров, не стоит поражаться. – Тут бы и закончилась вся эта история, но… потом случился Ромео. – Ох, постоянно забываю о нем. – Да уж, вот бы я так легко могла забыть его предательство. Отец долго припоминал мне этого парня. По немного мутному и затуманенному взгляду и хмурым бровям можно понять, что отношения с Ромео были не самым приятным воспоминанием. Кажется, тот случай, когда парень решил воспользоваться молодой дочерью более-менее влиятельного босса, до сих пор остается шрамом на сердце Бьянки. И пусть парень мертвее всех мертвых, забыть о нем не так легко. – Отец тогда волновался и перешел в режим гиперопеки, чуть ли не запирая меня в доме. Ну я и разозлилась. Возможно, еще и потому что за Хаято он цеплялся не так сильно, что лишило меня брата на многие годы. Тсуна взглянула с сочувствием, однако Бьянки предпочла отмахнуться от заботы, весело улыбнувшись. – Честно, не знаю, как я додумалась до такого. Я могла бунтовать каким-то другим способом, но решила, раз папа боится, что я снова влюблюсь в кого-то не того, то надо бы и разыграть это. – О, я уже понимаю, к чему все это идет. – В каком шоке был и он, и мама, когда я говорила о любви к Реборну. Опасный киллер в теле пятилетнего ребенка – не то, что пожелает родитель своему чаду. Тсуна усмехнулась от повисшей в воздухе иронии. – Вскоре они перестали обращать внимание на мои слова, и я решила действовать радикальнее. То есть раньше я только говорила о Реборне, никак это не показывая, так что… на одной из встреч дружественных семей Сицилии мне повезло встретиться с прославленным Аркобалено Солнца. – Божечки, я представляю, что ты устроила. – Да, смотрели на меня в полнейшем шоке, – Бьянки не раз после того дня вспоминала о словах матери про первые седые волосы. Родители тогда переживали не из-за репутации, которая пойдет после истории о том, как их пятнадцатилетняя дочь признавалась в любви пятилетнему ребенку. Они больше переживали, как бы киллер не посчитал это оскорблением и не пристрелил их дочь. – Реборна это рассмешило, и, в общем-то, все. Отец был готов терпеть любого моего парня, лишь бы не Реборна. Я добилась своего. На этом история могла бы закончиться, но… – Но вот мы тут. – Точно, как непредсказуема жизнь, – вспоминая былые дни, Бьянки чувствовала, что ей просто необходимо выпить. Тсуна отказалась составить компанию, так что наполняла женщина только один бокал. – Я долго пыталась узнать о Хаято хоть что-то, хотела найти его, но он быстро ускользал и не выходил на разговор. И тут вдруг всплывает информация о претенденте на место Десятого босса, о репетиторе для него и о том, что мой брат в Японии. Я решила не упускать шанс. Тсуна села ровнее, с нетерпением ожидая, как же все-таки Бьянки додумалась назваться любовницей Реборна. – Мне нужен был какой-то план, Хаято не стал бы меня слушать просто так. И не могла же я рассчитывать прийти к будущему боссу Вонголы и попросить дружить. Тсуна подняла одну бровь. – Я же не знала, что ты готова брать в семью первых встречных, от преступников до бомжей. – Эй! – Так что я переживала и не придумала ничего умнее, чем рискнуть и заявить, что преследую Реборна, в которого до беспамятства влюблена. Я никак не ожидала, что он подыграет мне и попросит лишь создавать стрессовые ситуации, чтобы приучить тебя к нападениям наемников. – Что и стоило ожидать от этого паразита, – фыркнула Савада. Бьянки на секунду засомневалась, а потом призналась. – Он довольно скоро попросил прекратить, так как на вас всех свалились серьезные проблемы. – Как мило, – Тсуна закатила глаза. Бьянки с ее скепсисом не была согласна. Она считала, что это был жест заботы со стороны Реборна и что «сильнейший киллер», по слухам отличающийся полным безразличием, на самом деле не такой уж и безразличный, когда дело касается одной японской школьницы. – Эх, скучаю по тем беззаботным временам, вы так странно косились на нас с Реборном. Это было до ужаса забавно. Тсуна понимающе кивнула. Она и сама любила вводить людей в ступор своими словами или действиями. Как неожиданно, они с Бьянки похожи больше, чем казалось, и почему это всплыло только сейчас? Они же могли вместе бедокурить в Намимори. – Надеюсь, мы все прояснили? А то не хочу влезать в ваши с Реборном отношения, он не ребенок теперь, конечно, и в моем вкусе, но я лезть не собираюсь, – вдруг выдала Бьянки, заставляя Тсуну округлить глаза. – Влезать в отношения? У меня и Реборна нет отношений… ну то есть дружеские да, а так… – Да? – недоверчиво переспросили у нее. – Что-то не верю. Да и никто не верит, уже давно все ждут, когда же вы официально подтвердите статус своих отношений. – Эм? Как она пропустила такое? Все слухи Тсуна обычно собирала, это же весело. – Глупости, нет ничего такого. – Да ладно? Напряжение между вами недвусмысленно. – Чего? – Тсуна в защитном жесте выставила руки вперед. – Нет! – Еще скажи, что на свидания вы не ходите? – Нет, не ходим, – она не дала Бьянки что-то добавить. – То, что мы иногда выбираемся вместе поужинать, ничего не значит. Реборн сказал, что мы должны найти хоть немного удобоваримую замену еде Наны. И все! – Ага, то есть профессиональный повар в резиденции его чем-то не устраивает? – Бьянки намеренно громко и с большим сомнением хмыкнула. Вот уж что-что, а в этой теме она разбиралась и пропустить очевидные чувства ни Реборна, ни Тсуны не могла. – Возможно, тебе нужен совет в чем-то? Если подумать, то в отношениях ты никогда не была, может, нужна помощь? – Ааа, ну хватит, – Савада мгновенно смутилась. Не хватало ей только сценки из романтического фильма, где девчонки дают друг другу советы. – Чушь все это. – Что именно чушь? Знаешь, пусть мы с Реборном лишь шутили над вами и не были близки, но все-таки мы немного общались. И я могу сказать, что немного поняла его. Вряд ли у этого сухаря хоть когда-то были чувства, похожие на то, что он испытывает к тебе. Тсуна замотала головой. – Нет-нет, реально, никаких разговоров про чувства. Это капец как неловко. Бьянки фыркнула. – Ладно. Вижу, что проблема не в том, что ты не веришь в Реборна, кажется, проблема в тебе. Чего ты так боишься? Поджав губы так, что они побелели, Тсуна промолчала. – Все. Все. Я отстаю. Савада сразу же расслабилась. – Но если что, то я всегда к твоим услугам. Могу дать совет или подкинуть номер одного симпатичного братца, – Ядовитый Скорпион подмигнула. – У меня есть номер Хаято, – она слегка усмехнулась и встала, сообщая, что пора бы перестать портить отпуск своей подчиненной. – У меня завтра важное собрание, ехать далеко, так что я пойду. – Точно, помню, переговоры с той семьей, которая хочет вступить в Альянс. Надо пожелать удачи? – Не стоит, обычная унылая встреча. Бьянки проводила ее до дверей, не забыв сестринским жестом поправить прическу донны. – Я хоть немного помогла этим разговором? Тсуна что-то невнятно замычала, сама не зная, к какому результату они пришли. Что делать с Реборном, она так и не решила. – В любом случае, спасибо. – Что не сделаешь, чтобы получить прибавку к зарплате. Оскорбленная Тсуна не смогла оспорить это высказывание, так как прямо перед ее носом закрыли дверь. – Нормально я плачу, – пробубнила девушка, у которой не получалось убрать улыбку. Настроение порядком поднялось, глупое и непонятно чем вызванное волнение тоже улеглось, позволяя Тсуне с более спокойной душой вернуться в резиденцию.***
Реборн быстро вышел из лифта и, не сбавляя скорости, направился к металлической двери. Его накрыло раздражение от того, насколько долго активировался механизм и раскрывались уплотненные створки, пальцы нервно настукивали смутно знакомый ритм, вероятно, какая-то мелодия из аниме, которое Тсуна заставила его смотреть полтора месяца назад. – Не такие уж и крепкие тут стены, Джаннини, – бросил Реборн в пустоту, как только двери разъехались. Залы для тренировок были обновлены только недавно, и Джаннини, выпячивая грудь, убеждал всех, что покрытие для стен, пола и потолка лучше просто не найти. И, возможно, это сработало бы для кого-то другого, но не для членов Десятого Поколения Вонголы. Реборн смотрел на огромную трещину в стене и след копоти на полу. Разве нет более убедительных доказательств, что их инженер не учел пару деталей? Например, что сила пламени Тсуны продолжала расти. – Ты же помнишь, что не стоит перенапрягаться? Твое пламя… – Оно в порядке! – резко оборвала его Савада, разворачиваясь и прожигая своими золотистыми глазами. Костюм ее был помят, местами обгорел. Волосы распущены, наверняка, обронила резинку, пока летала по просторному помещению. – Вот только Шаман продолжает наведываться к тебе и проверять состояние. Тсуна не уделила внимание его словам и продолжила испускать пламя в чудовищном количестве, выстраивая перед собой подобие огненной стены. – Тсуна. Прекрати. – Да ничего с пламенем не будет! – А я и не о нем переживаю. Девушка запнулась, из-за чего пламя перед ней тоже дрогнуло. – Кавахира сказал, что ничего подобного больше не произойдет. – У меня нет привычки доверять этому человеку, – Реборн сократил расстояние, что разделяло его со взвинченной ученицей. – Не хочу, чтобы ты снова умирала на моих глазах… Вообще не хочу, чтобы ты умирала. – Рано или поздно это случится, философский камень пока не создали, – раздраженно сказала она, уменьшая мощь пламени, чтобы то не задело приближающегося мужчину. Реборн это заметил и принял за возможность продолжить разговор. – Ты в порядке? – Я? Да. Мои люди? Нет! – вспыхнула Тсуна, вспоминая, что произошло недавно. Обычная встреча закончилась совсем не так, как они планировали. Семья Батталья, давно сотрудничающая с Вонголой, но не состоящая в Альянсе, предала их, собираясь убить нового босса Королевской Семьи и совершить переворот. Вышло не очень. На Тсуне не осталось и царапины… и у этого была цена. Пять подчиненных погибли, прикрывая ее. Пятеро! Она даже имен их не знала без Системы. Понятно, что в мафии часто умирали, и Вонгола исключением не была. Но людей в семье было много, на задания отправляла подчиненных не лично Тсуна. Обычно она видела отчеты о погибших и подписывала бумаги о похоронах и материальной помощи, если у погибших были родственники. Это было печально, но трогало не так сильно. Люди всегда так, каждый час кто-то в мире умирает, но все переживают, если умер кто-то близкий или если смерть произошла прямо на их глазах. Поэтому сегодняшний день и отличался от других, когда Тсуна узнавала, что потеряла людей. Возможно, дело в том, что эти пятеро без каких-либо промедлений отдали жизнь за нее, за босса, с которым разговаривали чуть ли не впервые. Эта преданность клану пугала, они ведь не знали Тсуну и действовали, как им предписано. Она не могла не чувствовать вину. Реборн преодолел то жалкое расстояние, что осталось между ними, и, приобняв поникшую девушку, притянул ее к себе. Тсуна не стала сопротивляться, только вышла из гиперрежима и уткнулась в грудь киллера, который начал гладить ее по спине и нежно провел вдоль позвоночника. Тсуна сразу почувствовала, как на душе становится спокойно. Крепкие руки, то, как репетитор поглаживал ее волосы, запах нового одеколона – все это помогало избавиться от тревожных мыслей. – Ты и так чрезмерно сильна, тренироваться нет нужды, – пробормотал он ей в макушку. – Да я не для этого… – Савада шумно вздохнула, незаметно для себя цепляясь за пиджак мужчины. – Просто вспомнила, как в играх и фильмах маги делают щиты, и подумала, что нужно научиться… Я только себя могу защитить, а так… наверное, и других. Реборн не стал говорить, что всех спасти все равно не получится, вряд ли бы это успокоило ученицу. – Попробуешь как-нибудь в другой раз, тебе надо отдохнуть. В этот раз она решила не спорить, все равно запал и злость прошли. Ей хотелось продолжить стоять в этих объятиях и делать вид, что она не чувствует, как Реборн невесомо целует ее макушку. Так приятно и умиротворяюще. Тсуна вдруг поняла, что всегда чувствует себя в безопасности, когда Реборн рядом. Всегда ищет его глазами, чтобы набраться уверенности. Всегда знает, что Реборн не бросит. Резкое осознание того, насколько она бестолковая, пронзает Саваду. Она действительно боялась, что Реборн уйдет, если у них не получится встречаться? Это же Реборн, который уже давно не вставляет палки в колеса ради новых тренировок, который не рискует, чтобы преподать урок. Это Реборн, который остался в Вонголе, прекрасно зная, что вступление в семью – ненужные для него оковы. Может, ей пора перестать бояться отношений? Перестать надумывать? Тсуна, продолжая цепляться за репетитора, немного отодвинулась, чтобы заглянуть ему в лицо и, прикусив губу, вполне себе уверенно произнесла: – Мы можем попробовать. Она решила, что добавлять «попробовать быть вместе», звучит весьма смущающе, да и это необязательно, и так все понятно… Или, возможно, нет. – Попробовать что? Индийскую кухню? Ты же не любишь острое. Савада насупилась. – Или ты снова про получение прав? Не спорю, полезное умение, но рисковать пешеходами не хочется, – усмешка Реборна и озорной взгляд давали понять, что все он прекрасно понял, просто придуривался. – Это месть за то, как я притворилась, что твои слова – шутка? Желание ударить его Тсуна в себе поборола. Ей показалось честным, что в этот раз инициатива в ее руках, все-таки это Реборн сделал первый шаг. Подняв подбородок, она твердо сказала: – Я люблю тебя, глупый Реборн. Киллер замялся лишь на секунду, залюбовавшись карими глазами, в которых плескалась такая знакомая по сражениям несгибаемая решительность. – Я знаю, – пожав плечами и усмехнувшись, ответил он. – Что? Это еще что за ответ? – Тсуна недовольно встрепенулась. – Нет, нетушки. Это нечестно! Давай норма… Реборн, самоуверенно сияющий чуть ли не как монета-артефакт, не дал ей договорить. Надавив ладонью, которая все еще лежала на спине девушки, он снова притянул ее к себе и, положив вторую ладонь на щеку по забавному растерянной Тсуны, утянул ее в долгожданный и долгий поцелуй.***
Его разбудил грохот. Реборн, резко сев на кровати, схватил пистолет из-под подушки и направил в сторону двери. Он немного прищурился, когда загорелся свет, но полностью закрыть глаза позволить себе не мог, оставаясь настороже. – Я же просила перестать спать с оружием, – возмутилась Тсуна, развалившаяся на полу и убирающая протянутую вверх руку от выключателя. – А я просил тебя запомнить про порожек в комнату. Сколько можно падать на одном и том же месте? – Ну так, раз ты знаешь, что я постоянно тут спотыкаюсь, то мог бы не целиться в меня. Реборн нарочито ленивым движением положил пистолет на тумбочку. – Нельзя исключать вероятность, что это шумит враг. – Кто же решит лезть в комнату босса в защищенной резиденции? – Тсуна поднялась с пола и безуспешно попыталась поправить мятую блузку. Так же безуспешно она пыталась не пялиться на оголенный торс Реборна. – Твои фанаты. Савада закатила глаза и подошла к террариуму, откуда на нее смотрел подросший не слабее хозяина Леон. Так-то Леон – пламенный зверь, ему не нужны определенные условия и температура для жизни, но уж больно Реборну не нравилось, что питомец занимал его часть постели и не пускал к Тсуне, поэтому ему организовали собственное пристанище. Как сменились карты-то, теперь хамелеон ревновал Тсуну к Реборну, а не Реборн к нему. – Привет, моя прелесть, – она с улыбкой погладила по-собачьи виляющего хвостом Леона. – Сколько времени? – вклинился в их нежности мужчина. – Ого, всего час ночи, в этот раз не будешь работать до рассвета? Наконец-то. Тсуна неловко взъерошила волосы, испортив тем самым продержавшуюся целый день косу. – Ммм, на самом деле я забыла кое-какие документы в комнате, так что я все еще немного поработаю, – она подошла к своему столу и начала разгребать там завалы. – Черт, они все в крошках. Реборн хмыкнул, вспоминая, как члены Вонголы нахваливали своего «самого ответственного в мире мафии босса». Это они не видели, как она проливает шоколадное молоко на какой-нибудь важный договор, а потом с криками бегает по кругу и ищет Мукуро, который мастерски подделает утраченные документы. – Так дело не пойдет, – негромко сказал он. Пододвинувшись к краю кровати, Реборн перехватил Тсуну за талию и потянул на себя. – Хиии! – Тебе нужно выспаться, – шепнул киллер ей, нависая сверху. – Завтра последний день перед выходными, которые я взяла, мне нужно кое-что доделать, чтобы Хаято не умер от навалившихся на него обязанностей, – Тсуна попыталась выползти из-под него. – Хм, хороший аргумент, – мужчина усмехнулся. – Но я его не приму. Савада надула щеки и обиженно отвернула голову в сторону, чем Реборн не преминул воспользоваться, целуя девушку за ухом. Тсуна стоически сдержала хихиканье, не собираясь уступать этому хитрецу. Продержалась она недолго. Поцелуи, плавно перешедшие на шею, вынудили ее сдаться. – Реборн… – хрипло позвала она, слегка приподнявшись на локтях и мазнув губами по его подбородку. – Мм? – Так и быть, я не пойду обратно в кабинет, – репетитор довольно хмыкнул, услышав это, и снова вернулся к поцелуям. – Но! Я иду в душ, а потом спать. Мне рано вставать. Реборн звучно выдохнул и, перекатившись на бок, выпустил Тсуну из плена. Провожая ее взглядом, он думал, что все еще успеется. Он взял небольшой отпуск длиной в неделю, а раз у Тсуны выходные, то они наконец-то вырвутся из резиденции и отдохнут в загородном доме киллера, куда он почти и не наведывался. Вернулась из душа Савада через десять минут, одетая в одну из своих пижам с нелепым мультяшным узором. Стиль одежды Нео Примо Вонголы за пределами деловых встреч – еще одна деталь, которую преданные подчиненные вряд ли ожидают, даже с учетом всех странностей в поведении их босса. Зевнув, Тсуна быстро юркнула под одеяло и расслабилась. – Так дело не пойдет, – тихо повторил недавно звучащую фразу Реборн, притягивая девушку ближе, на свою половину кровати. Тсуна точно не была против такого варианта, уткнувшись ему в плечо и хозяйски закинув ногу на мужчину, она начала засыпать. Реборн ее примеру последовал не сразу. Смотря на жмущуюся к нему Саваду, он еще немного времени посвятил странным и бессмысленным мыслям. Что было бы, если бы десять лет назад он отказал просьбе Ноно стать репетитором для какой-то девчонки – дочери Емицу? Очевидно, остался бы проклят и умер скоро, хоть это и важная причина, но не первостепенная. Реборн никогда не привязывался к людям, жил один и не отличался желанием кому-то помогать, однако обзавестись забавной семьей и кучкой детей под его опекой оказалось не так уж и ужасно. И, самое важное, сейчас трудно представить жизнь без смешной, неуклюжей и очаровательной ученицы, которая обожает искать себе проблемы. Непривычно мягко улыбаясь, Реборн со всей своей обычно скупой искренностью шепнул: – Я люблю тебя, глупая Тсуна.