A Home for Fire: One - Ember

Две недели ушло у них на то, чтобы добраться до вершины горы, выступающей из изумрудного океана листвы; одна - чтобы найти более или менее приличный путь вниз с плато к подножию горы, а другая - чтобы взобраться на её западный склон. Если бы не их тяжёлые рюкзаки со всем снаряжением, они, конечно, смогли бы подняться гораздо быстрее, но по мере того, как склон становился всё круче, перерывы между ходьбой становились всё длиннее и чаще. Их открытые шеи горели, несмотря на то, что совсем немного солнечного света пробивалось сквозь листву, пот стекал вниз, чтобы пропитать их рубашки, едва обеспечивая облегчение. Но никто не жаловался, и меньше всех Сабо. Потому что с тех пор, как он погнался за таинственной синей птицей и наткнулся на то, что, скорее всего, было древними руинами Шандоры, он чувствовал себя спокойнее, видя цель всей их экспедиции своими собственными глазами, что придавало их выслеживанию в джунглях более конкретную цель, чем какая-либо прежде. Или, может быть, потому, что он чувствовал себя легче, чем когда-либо с тех пор, как они ступили на землю тропического леса. Леденящее душу ощущение того, что за ним наблюдают, которое давило на его грудь и спину, наконец, поднялось, дыхание и мысли внезапно стали намного легче. Как и следовало ожидать, лица Робин и Коалы выглядели так, как он себе представлял, после того, как он сообщил им эту новость. Джаяны смотрели на него с тем же удивлением и недоверием, последнее только перешло в возбуждение, когда он привёл их к тому месту, откуда была видна гора в середине долины. Быстро позавтракав свежими фруктами и жидким чёрным кофе из помятых жестяных кружек, они взвалили на плечи свои сумки и продолжили путь, но на этот раз их оживлённая болтовня почти заглушила щебетание птиц и жужжание насекомых. Но чего он не сказал своим товарищам, так это того, что он столкнулся с этим мифическим существом. Поначалу он определённо собирался это сделать, но когда ему захотелось произнести эти слова, как ни странно, ничего не вышло, и после того, как он несколько мгновений смотрел на выжидающие лица, он снова захлопнул свой открытый рот, притворяясь, что ему больше нечего сказать. Его странное поведение было быстро забыто, как только он привёл остальных к тому месту у обрыва. С тех пор он думал довериться Робин и Коале, но с каждым днём птица всё больше походила на то, о чём он мечтал, – на существо слишком фантастическое для этого мира, или, скорее, на иллюзию, на трюк, который джунгли сыграли с его разумом, отчаянно нуждающемся в знаке, что их ежедневная многочасовая прогулка не была напрасной. Но, возможно, это был всего лишь предлог, который он придумал, чтобы оправдать, почему снова скрывает секреты от двух самых дорогих ему людей. Казалось, что птица только тогда доверила Сабо тайну своего существования, когда он один проснулся, или же она намеренно разбудила его, как бы то ни было, потому что у неё было миллион возможностей появиться перед всеми ними, и всё же она предпочла этого не делать. Так или иначе, Сабо чувствовал себя обязанным молчать об этом до тех пор, пока они не доберутся до развалин Шандоры, после чего он всё расскажет, как бы абсурдно ни звучала вся эта история. Однако, когда их путь, наконец, выровнялся, и они поняли, что достигли вершины горы, он совершенно забыл об этом. Внезапная перемена в их окружении и общая атмосфера полностью захватили его ум, когда они все разом остановились, чтобы посмотреть на остатки того, что должно было быть массивными, в несколько метров высотой, каменными воротами, и которое теперь почти полностью заросло мхом, усиками и более мелкими деревьями. Но, тем не менее, это было впечатляюще, но они ещё не выяснили, были ли первые свидетельства человеческой жизни, с которыми они столкнулись до сих пор, на самом деле частью Шандийской империи. Робин была первой, кто подошёл поближе для осмотра. Её зоркие глаза следили за колонной вплоть до того места, где обрывалась дуга. Края её массивных остатков глубоко вдавливались в мягкую почву, и некогда угловатые очертания искажались множеством растений, которые претендовали на поверхность как на свою собственную землю, чтобы править ею. Её длинные, тонкие пальцы потянулись, чтобы погладить мох, теперь Джаяны тоже подошли ближе; Камакири, единственный архитектор среди них, тщательно измерил строение своим тренированным глазом, вероятно уже оценивая его возраст. Он осторожно сорвал часть растительности, сняв с пояса щётку, чтобы осторожно потереть ею камень, который он положил на землю. Они молча наблюдали за тем, как растёт пятно, и только когда спазм прошёл по его напряженной груди, и Сабо понял, что он затаил дыхание в ожидании. Он судорожно сглотнул и придвинулся на несколько шагов ближе, облизывая губы быстрым нервным движением языка. Камакири сделал паузу, а затем подозвал Робин поближе, отступив в сторону, указывая пальцем на орнамент, который был невидим для тех, кто сидел во втором ряду, чтобы она могла рассмотреть его поближе. Она сняла свои очки в тонкой оправе с их обычного места на макушке и положила их на переносицу своего острого носа, прищурившись, чтобы лучше рассмотреть то, что Камакири очертил указательным пальцем. Она слегка поджала губы, как делала всегда, когда была сильно заинтригована находившимся перед ней археологическим артефактом, прежде чем кратко обсудить этот вопрос с Камакири. Их фразы состояли всего из нескольких быстрых слов и резких одобрительных кивков, которые говорили Сабо и остальным, что они, безусловно, были того же мнения, прежде чем они, наконец, повернулись к шести встревоженным лицам с полными надежды глазами. Коала повернулась рядом с ним, крепко сжала его затянутую в перчатку руку, чтобы разделить тяжкое напряжение, навалившееся на всех, и он ответил ей ободряющим пожатием пальцев, несмотря на то, что нервное напряжение пожирало его изнутри. Его внутренности снова превратились в гнездо извивающихся змей, волосы на затылке встали дыбом, воздух вокруг них был заряжен, потрескивая от волнения. - Робин, – произнесла Коала так тихо, что только Сабо мог бы её услышать, если бы их чувства не были обострены адреналином, бурлящим в венах, а резкость её голоса придавала звук тому, что чувствовали все остальные. Робин обернулась после последнего быстрого обмена словами с Камакири, голубые глаза горели огнём археологической решимости. Её губы изогнулись в мягкой удовлетворенной улыбке. - Мы оба довольно уверены, что это сооружение датируется почти восемьюстами годами, и, судя по тому немногому, что осталось от орнамента, а также по стилю, в котором были построены эти ворота, оно, скорее всего, имеет Шандийское происхождение. Сердце Сабо забилось быстрее, когда он услышал ясный голос Робин, давление пальцев Коалы вокруг его собственных усилилось. - Почему вы оба так уверены в его возрасте и происхождении? – спросил Уиппер, едва сдерживая волнение, и слоги его дрожали, слетая с губ. - Есть узоры, общие для Шандийской архитектуры, многие из них являются символами Шандийской веры, такие как солнце, – он указал на что-то на том месте, которое он освободил от мха, и все они придвинулись ближе, пока не смогли увидеть то, что было вырезано в песчанике. – А здесь огонь и Феникс, как божественный посланник между Землёй и небом, – он указал на двух последних, которых они тоже могли видеть, и Сабо на мгновение напрягся при упоминании Феникса, прикусив кончик языка как раз вовремя, чтобы сдержать удивлённый вздох. Он внимательно изучил примитивные изогнутые линии, которые намекали на очертания распростёртых крыльев летящей птицы, уверенный, что их не было на каменном сланце, переведённом Робин. - Поскольку все они изображены здесь, можно ли с уверенностью сказать, что это сооружение принадлежит древнему городу? – вопрос Коалы прервал его размышления, и теперь все по-настоящему затаили дыхание, ожидая ответа, жажда подтверждения. Однако Камакири и Робин не торопились, искоса поглядывая друг на друга, прежде чем Робин ответила: - Пока мы не можем сказать так много. Здание выглядит так, как будто когда-то было частью массивных ворот, одно из которых подходит для входа в большой город, как Шандора, но это может быть также и любой арочный проход. Нам нужны дополнительные доказательства, прежде чем мы сможем быть уверены. Пока они смотрели то на руины, то обратно на Робин и Камакири, среди них царило отрезвлённое молчание. - Однако, – глаза всех присутствующих снова обратились к Робин. – Мы все знаем, что Шандора была построена на вершине горы, и до сих пор это единственная гора, которую мы видели. Велика вероятность, что это действительно западный вход в Древний город. Высокие и низкие звуки радости смешались, птицы рядом замолчали на секунду или две, испуганные извержением странного шума. Коала прыгнула вперед, обняв Робин и крепко прижав её к себе, в то время как Джаяны по очереди обнимали друг друга или одобрительно хлопали в плечи. Сабо уже собирался подойти к Робин и Коале, когда тяжелая рука легла ему на плечо, удерживая на месте. Он повернулся, чтобы посмотреть прямо в пронзительные стеклянные глаза, и на мгновение суматоха вокруг них полностью исчезла, напряжение усилилось в их мышцах. Уиппер никогда не говорил Сабо о его подозрительном поведении, поскольку все это более или менее прекратилось после встречи Сабо с птицей. Однако, поскольку Сабо никогда не объяснял в подробностях, как он нашёл это место, выходящее на круглую долину, и просто сказал им, что он чувствовал необходимость в ранней утренней прогулке, чтобы очистить свою голову, Уиппер продолжал наблюдать за ним, чувствуя, что что-то не так. Скорее всего, он подозревал, что Сабо решил сохранить часть истории для себя. Однако теперь он стоял рядом с ним, положив руку на плечо Сабо, с широкой улыбкой, которая значительно осветила его обычно хмурое лицо. Вес его захвата уменьшился, пока он не исчез совсем, и он похлопал Сабо по спине, а затем предложил свою руку – не только чтобы поздравить их обоих, но и в молчаливом мирном, своего рода, извинении. Сабо, не раздумывая, взял её и потряс с широкой улыбкой, крепко сжимая, но без устрашающего проявления силы. Ни один из них не пришёл сюда ссориться. Они были сообщниками в преступлении, искали одно и то же, их опыт был необходим для достижения их общей цели, поэтому они похоронили своё взаимное недоверие и вместо этого решили отпраздновать этот краткий момент удовлетворения вместе, как коллеги-исследователи. Тогда Коала обняла его, слёзы радости уже сверкали в уголках её больших голубых глаз, и Сабо засмеялся глубоким, чувственным, сердечным смехом из центра своего тела, и обнял её. Они начали раскачиваться из стороны в сторону, едва способные сдержать своё возбуждение. Робина он не обнял, потому что один взгляд между ними мог передать больше, чем любое слово или прикосновение. Его глаза наполнились благодарностью, в то время как её сияли любовью и радостью от того, что он был с ними, что они смогли пережить этот волнующий момент вместе, как семья, которой они были. Все ещё немного постояли перед сломанной аркой, либо наблюдая за строением и его символами вместе с Робин, либо помогая Камакири осторожно соскребать мох. Но когда они поняли, что место, которое они уже обнаружили, было единственным, которое всё ещё находилось в таком хорошем состоянии, они, в конце концов, смирились; переезд был их лучшим вариантом. Теперь Робин и Камакири должны были идти впереди, Коала и Сабо – прямо за ними, а Уиппер должен замыкать шествие. Тропинка, по которой они шли, всё ещё была не более чем звериной тропой, но вскоре кто-то настороженно окликнул их и указал на другое большое строение. Опять же, оно было заросшее растительностью, как и ворота, но это явно что-то построенное человеческими руками. Они все многозначительно посмотрели налево и направо, кивая друг другу, чтобы убедиться, что все видели руины, прежде чем повернуться к главе своего отряда, чтобы посмотреть, что будет дальше. Робин задумчиво подперла рукой подбородок, глядя туда, где из земли поднимался зелёный кубик, и внимательно слушала то, что говорил Камакири, прежде чем они сошлись на том, что сейчас лучше всего двигаться дальше. Чем дольше они шли, тем больше редели деревья, а на смену им приходили всё более смутные неестественные формы под видом тропического леса, некоторые из которых были разбиты и сломаны, а некоторые всё ещё целы. Они сильно различались по размеру и форме, некоторые были высокими, некоторые маленькими, а некоторые полностью рассыпались, не давая никакого намёка на то, как они когда-то выглядели. Но одно было ясно всем: когда-то это был большой город, населённый множеством людей. Само количество руин было достаточным доказательством этого. - Это мне кажется, или чем дольше мы идём, тем меньше деревьев? – спросила Коала. Сабо огляделся вокруг, чтобы убедиться, и покачал головой. - Дело не только в тебе. Здесь, правда, меньше деревьев. На самом деле меньше растительности. - Похоже, джунгли боятся приблизиться к тому месту, куда мы направляемся, – сказала Конис позади них, подслушав их разговор. Коала оглянулась через плечо, нахмурив брови. - Это звучит слишком похоже на историю о привидениях... – её тон был сухим, но когда она заговорила, в воздухе повис вопрос. - Если это действительно древний город, то храм Бога Огня должен быть на востоке, и именно туда мы направляемся прямо сейчас, – сказала Лаки, предлагая своё собственное мнение. Сабо посмотрел на большое пятно ярко-синего неба, видневшееся между верхушками деревьев, обдумывая его слова. Следуя за птицей, он не только заметил гору в середине долины, но и увидел что-то, отражающее солнечный свет из-за листвы, что означало, что где-то должно было быть здание, которое всё ещё было так же высоко, как деревья. И это здание явно находилось на востоке. Он поделился своими мыслями с остальными, не сказав ни слова о птице. - Это могла быть вода, – предположила Конис. - Или крыша здания, украшенная каким-то металлом. В этом не было бы ничего необычного. Шандийские архитекторы использовали позолоту на вершинах священных или важных зданий. Если я не ошибаюсь? – сказала Коала, немного повышая голос, чтобы слышали Робин и Камакири. - Нет, ты права, – подтвердил Камакири, прежде чем внезапно остановиться, почти заставив Сабо врезаться в него. Они шли в одном темпе так долго, что он позволил своим глазам блуждать и рассматривать чудеса вокруг них, больше не обращая внимания на то, что происходило впереди. Однако ему потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, почему Камакири так резко остановился. Примерно в ста метрах впереди джунгли не просто стали редеть дальше, но, казалось, совсем перестали расти. Яркий солнечный свет просачивался между стволами, пыль искрилась и танцевала в воздухе, а земля светилась там, где собирался свет. Это было прекрасное зрелище, но Сабо оно тоже показалось предупреждением. Слова Кониса о том, что джунгли слишком напуганы, чтобы подползти ближе, прокручивались в его голове. Не то, чтобы он ожидал, что что-то большое и опасное внезапно прыгнет на них с поляны впереди; в отличие от прошлых недель, они действительно могли видеть ясно, и, возможно, даже на несколько метров вперед, что делало засаду на них ещё более трудной. Но его инстинкт самосохранения уловил нечто такое, что ни логика, ни зрение не могли объяснить, и его внутренности сжались от осторожности. Сабо потянулся за своей трубкой, Коала рядом с ним напряглась, готовясь защищаться точными ударами ног и рук, которые к этому времени были уже скорее рефлекторными, чем осознанными движениями, и Уиппер вытащил из ножен длинное изогнутое лезвие. Остальные, встревоженные их поведением, с тревогой оглядывались вокруг, ещё несколько рук летели к рукояти кинжала или сжимали ремень рюкзака. - А что это такое? – тихо спросил Брахам. Некоторое время никто не отвечал, Пока Сабо не заговорил: - Просто... У меня странное чувство. За его спиной Уиппер издал звук согласия где-то глубоко в горле. - Ты не один такой. У меня плохое предчувствие насчет этого. - Может быть, Бог Огня не одобряет нашего пребывания здесь и сожжет нас своим священным огнем, как только мы выйдем из тропического леса? Последнее, что мы услышим – это крики агонии друг друга, когда огонь пожирает нашу плоть и кости, – прошептала Робин. Сабо видел, что их коллеги Джаяны были ошеломлены и потрясены живым воображением Робин. Она искоса взглянула на Коалу, которая едва заметно улыбнулась, несмотря на намёк на страх, окрасивший влажный воздух. То, что сильно беспокоило других, помогало им успокоиться, так как они привыкли к мрачному чувству юмора Робин. - Что ж, если мы останемся здесь, это нам тоже не поможет. Мы все очень хорошо умеем защищаться, поэтому нам нужно двигаться дальше, – и после короткой паузы Сабо добавил: – И если Бог Огня не ценит нашего присутствия, я бы сказал, что мы обречены в любом случае. - Сабо прав, – сказал Уиппер, пробираясь вперед. – Просто смотрите в оба, нет ли чего подозрительного, – он подождал, пока все они мрачно подтвердят его приказы, но сдержанно кивнул, прежде чем повернуться и пойти вперед, держа клинок наготове. Они двигались с той же скоростью, что и раньше, и за пару минут преодолели небольшое расстояние, выйдя на то, что оказалось не лугом или поляной, а опустошительной пустошью. Некоторые ахнули, другие громко сглотнули, но все с недоверием смотрели на открывшееся перед ними зрелище. И снова слова Кониса эхом отозвались в голове Сабо. И хотя он не верил в сверхъестественное, не было никакого другого правдоподобного объяснения, почему могучие джунгли росли не дальше определенной точки и создавали границу, которая выглядела так, как будто кто-то взял компас и нарисовал широкий идеальный круг вокруг руин. Развалины, которые выглядели так, будто их подобрал разгневанный гигант и в истерике разбросал вокруг, прежде чем поджечь. Едва ли один камень всё ещё лежал на другом, фасады закопчены и обуглены, земля в основном чёрная и сожжённая. Руины, которые всё ещё выглядели так, как будто такими и были почти восемьсот лет назад. - Что... – начал было Камакири, но так как ничего не приходило ему в голову, он остановился и продолжал смотреть. Шандора, древний город. Столица империи, которую боялись и которой восхищались во всем Старом Свете, лежала у их ног, раздавленная и разбитая, и от былой славы её не осталось ничего, кроме груды щебня и пепла. Пепел, который уже давно должен был быть рассеян ветром и дождём по всем четырем углам земли. И всё же он выглядел так, как будто его поставили на колени всего лишь пару дней назад, а не несколько столетий, разрушение осталось нетронутым как человеческой рукой, так и природой. Огонь, который Шандианцы восхваляли и которому поклонялись, в конце концов, стал их падением. - Это невозможно, – прошептал Уиппер, прижав ладонь к стволу дерева, как будто это был его спасательный круг к реальности, когда то, что видели его глаза, было таким сюрреалистичным. Но независимо от того, насколько настойчивый тоненький голосок логики настаивал на том, что это было за пределами возможного, изображение перед ними никогда не мерцало и не исчезало, и не было никакого другого объяснения тому, почему они видели то, что видели. - Он так прекрасно сохранился, – сказала Робин, обводя взглядом окрестности и вглядываясь в каждую деталь. – Я должна рассмотреть его поближе. Она сделала решительный шаг, а затем ещё один, выходя из-за деревьев, но прежде чем она смогла пересечь границу между тропическим лесом и городом, рука Камакири метнулась вперед, обвив её предплечье, удерживая её сзади. Сабо и Коала нахмурились, но остались на месте. Камакири быстро понял своё неподобающее поведение и отпустил её. - Извини, Робин, – пробормотал он. – Я просто не уверен, что это хорошая идея. Робин просто улыбнулась, как любящая мать улыбается своему чересчур усердному ребёнку, который сделал что-то глупое, но имел в виду только хорошее. - Я ценю твою заботу, Камакири, но я не упущу эту возможность, – сказала она. Камакири не выдержал её взгляда и вместо этого уставился в землю. - Я знаю, Робин, – его тон, несмотря на явное неодобрение, был полон глубокого уважения к ней, слова с трудом срывались с его губ. – Но мы понятия не имеем, что именно так прекрасно сохранило город. Это может быть опасно, и может быть причиной, по которой никто из тех, кто отважился найти эти руины, никогда не возвращался, – он посмотрел налево, вдоль ряда деревьев, где джунгли стоически держались на расстоянии от хаоса. Сабо шёл тем же путем рассуждений в своей голове, но, как и Робин, он не хотел упускать этот шанс. И разве это не было абсолютной сутью того, что означало быть исследователем – рисковать и искать то, что никто не видел раньше, открывать неизвестное и видеть то, что обычные люди не могли даже вообразить в своих самых диких мечтах, несмотря на опасности и возможность невозврата? Исследователь, искатель приключений всегда должен двигаться вперед, движимый неутолимой жаждой знания и всего нераскрытого, и мгновенное колебание может стать его потерей и шансом для другого. Их работа не прощала тех, кто колебался. Робин никогда не уклонялась от проблем. Это ещё одна причина, почему она была так хороша в том, что она делала, и почему Сабо так восхищался ею. За время своего одиночества он столкнулся с несколькими разными типами исследователей, но только те, кто был достаточно смел и отважен, были теми, чьи имена остались, чьи учения и открытия передавались из поколения в поколение, кто вдохновлял. Однако прямо здесь были Робин, Коала и Сабо. Это их шанс стать частью тех людей, которые высекали свои имена в историю вечным шифером, как красноволосый Шанкс и его соперник Дракуль Михоук, и конечно, ещё одни из кумиров Сабо, хотя никто не знал наверняка, если этот человек действительно существовал – великий Монки Д. Драгон. Если бы они смогли вернуться в Королевство Гоа с полной документацией и доказательством существования древнего города, они, несомненно, были бы упомянуты на одном дыхании с этими великими людьми. И хотя Сабо вовсе не хотел стремиться к такой славе, то, что его вдруг назвали бы среди тех, о чьих приключениях он читал в детстве и чьи подвиги были воплощением его мечты, было, безусловно, заманчиво. Кроме того, это не только заставит Робин гордиться им – ведь именно к этому он стремился в первую очередь, – но и ознаменует завершение разрыва связей с его благородной семьей и создание собственного имени. Он обязательно подчеркнёт, что ничего из этого не было достигнуто из-за наследия, которое он, казалось, не мог поколебать, и что его аристократическое происхождение больше не могло бросить тень на всё, что он делал. После того, как Камакири заговорил, наступила тяжёлая продолжительная тишина. Все пришли к своим собственным выводам после молчаливого обсуждения своих страхов и тревог, и Робин, будучи мудрой и рассудительной личностью, предоставила всем достаточно времени, прежде чем изложить свою точку зрения ясным, непоколебимым голосом. - Я хорошо знаю все опасности, которые это может повлечь за собой, но я работала так усердно и зашла так далеко не для того, чтобы отступить сейчас из-за «что если» и прочих неявных возможностей. Найти эти руины было мечтой моего наставника; на его смертном одре я дала обещание, которое намерена сдержать. И если я умру, исследуя эти руины, чтобы выполнить своё обещание, так тому и быть. Люди умирали и за меньшее. Решительность в её позе, когда она заговорила с ними, не оставила ни следа сомнения в том, что она рискнет выйти сама, если остальные решат остаться. Она не будет пытаться убедить их или затаить обиду, но её не остановят, пока не привяжут её к дереву. Судя по смиренным взглядам на лицах Джаянов, они прекрасно знали об этом, и её речь произвела на них довольно сильное впечатление – не то чтобы они уже не знали, с каким человеком путешествуют. Последовала ещё одна короткая пауза, джаянские члены экспедиции поочерёдно поглядывали на сожжённые городские здания, джунгли вокруг них и друг на друга, пока не выступил вперед с винтовкой в руке. - Ты совершенно права. Мы тоже много работали, и наш долг перед нашим народом – продолжать после того, как мы зашли так далеко. Это была столица нашей страны, когда она только появилась, и у нас никогда не будет шанса узнать так много о наших днях основания, как прямо здесь, прямо сейчас. Кроме того, мы не грабители и не собираемся красть секретные артефакты. Если в этих развалинах и вправду спит Бог Огня, я уверен, он знает, что мы пришли сюда не с дурными намерениями, – его лицо было решительным, когда он говорил в направлении развалин города, почти как бы успокаивая его предполагаемого хранителя. Джаяны согласно кивнули, и на лице Робин вновь появилась нежная улыбка. - Но прежде, чем мы продолжим. У кого-нибудь есть объяснение этому? – спросил Уиппер, делая широкий жест рукой во всю длину, чтобы охватить всё необъяснимое перед ними. Они все на мгновение задумались над его вопросом, так как даже самая маленькая подсказка могла бы повысить их уверенность. Но, конечно же, никто не пришёл ни к чему, кроме сверхъестественного или потустороннего, и Сабо на мгновение задумался, не слишком ли охотно они всё это предполагают, учитывая легендарного Бога Огня, предположительно спящего в глубине его храма. Но до тех пор, пока он не сможет проанализировать состав грунта в надлежащей лаборатории, подтверждая, что действительно прошёл через обычные руины, он не сможет опровергнуть этот аргумент. Поэтому сейчас ему казалось, что он должен смириться с тем, что ничего не знает, как и тогда, когда он впервые сопровождал Робин в её поездках и ещё не имел достаточного опыта или знаний, чтобы понять смысл того, что он видел. - Ну что ж, – сказал Уиппер, поднимая с земли камень и взвешивая его на ладони. – Посмотрим, что из этого выйдет. Маленький камень летел высоко по идеальной дуге. Он не врезался в какой-то невидимый барьер, не взорвался и не исчез. С несколькими отчетливыми короткими звуками он столкнулся с осыпавшейся стеной и, отскочив от её поверхности несколько раз, приземлился на землю, лежа совершенно неподвижно для их затаённого дыхания. После этого ничего не произошло. Ни одна дыра не открылась в земле, ни одно чудовище не вырвалось наружу, ни один человек или любое другое существо не появилось, чтобы напасть на него. Жужжание и чириканье животных в окружающем лесу не прерывалось ни на секунду, и листья всё ещё шелестели естественно и без малейшего намёка на предчувствие с каждым случайным ветерком, который проходил через них. Все они так явно вздохнули с облегчением, что некоторые даже рассмеялись, и все же Сабо наклонился, чтобы поднять ещё один камень и бросить его в другое место. На этот раз камень не попал ни в одну скалу, но опять же ничего не произошло. Однако их глаза задержались ещё немного, когда они поняли, каким будет следующий шаг. - Я пойду, – снова сказал Уиппер, уже снимая рюкзак. Конис взяла его с беспокойством, глубоко отпечатавшимся в мягких линиях её красивого лица, но не стала спорить. Они все понимали, что один из них, в конце концов, должен был сделать первый шаг и пересечь черту. - Я пойду с тобой, – быстро вызвался Сабо, уже вытаскивая руки из ремней рюкзака. Движения Коалы были механическими и немного сбивчивыми, когда она взяла его, чего она, вероятно, даже не сделала бы, если бы он не сунул его ей и не испугал её. Она была в шоке, вызванном его словами. Он смотрел, как она приоткрывает губы, готовая поспорить с ним или назвать своё имя, когда он вошёл первым. - Не урони его, – сказал он. Она смущенно моргнула, но затем сказала: - Ну, тогда не позволяй мне держать его слишком долго. Он улыбнулся, кивнул и встал рядом с Уиппером перед началом тёмной выжженной земли, которой деревья избегали. Она была всего в паре шагов впереди. - А если ты не вернёшься? – внезапно спросил Лаки. - Не ходи за нами, – сказал Уиппер с ноткой предупреждения в голосе. Похоже, он хорошо знал своих друзей и коллег. - Отметьте это место на карте, постарайтесь вернуться на лодку и вернуться сюда с большим количеством людей и лучшей экипировкой. Даже при том, что он не мог видеть их, Сабо знал, что они все кивнули в подтверждение с мрачным выражением лица. - Мы просто пойдём прямо вперед. Никаких остановок, никаких раздумий, – сказал он. - Ты боишься? – спросил Сабо, фыркнув и ухмыльнувшись. - Не будь таким самоуверенным, – прошептал Уиппер тихо, но с ноткой мрачного веселья в голосе. – Всю свою жизнь я мечтал найти это место. - Прекратите пререкаться, вы двое! Я уже подсчитываю. На счёт три, – сказал Коала. Они напряглись, словно готовясь к изменяющему жизнь стометровому спринту, прислушиваясь к отсчёту времени Коалы и тяжелым взглядам других людей за спиной. - Один. Сабо судорожно сглотнул. - Два. Его сердце упало, прежде чем набрало скорость. - Три. Они начали двигаться, шагая вперёд в идеальной синхронизации. Их ноги коснулись земли одновременно, каждый шаг был одинаковой длины. Они вышли из-за деревьев и внезапно оказались под тёплым ярким солнечным светом. Сабо заморгал, его легкие наполнились глубоким дыханием, но он ни на секунду не замедлил шага, как и Уиппер. Там не было ничего, кроме короткого метра более зелёного тропического леса, отделяющего их от разрушения. Его сердце громко стучало в голове. Он сделал шаг, потом ещё один. Он затаил дыхание. А потом его ноги пересекли границу.