A Home for Fire: One - Ember

- Сабо! Со стоном, подступающим к горлу, Сабо вышел из глубины своего подсознания. Тёмный, тяжёлый занавес сна отодвинулся в сторону, открывая его разум реальности и медленно обостряя чувства. - Сабо! Земля, на которой он лежал, была твёрдая, упирающаяся в бёдра и лопатки, и все его конечности ныли от тупой боли. Язык у него пересох, во рту было густо и пушисто, но в носу чувствовался ещё и приятный запах. И этот голос, зовущий его по имени… Он был смутно знаком. Но он не принадлежал никому из команды. Он снова застонал и перекатился на бок. Его веки всё ещё были тяжёлыми, и сон отказывался полностью отступать, задерживаясь на краю его сознания, но в этом голосе, зовущем его по имени, был настойчивый подтекст, который заставил его захотеть проснуться. Он чуть приоткрыл глаза, и его затуманенное зрение постепенно сфокусировалось. Неподалёку от того места, где он скорчился на земле, виднелась стена, рельеф резьбы на которой был заострен тенями раннего утреннего солнца, пробивающегося из-за горизонта. Приятный густой запах стряпни Брахама смешался со свежим запахом вчерашнего дождя. - Сабо? Мимолётный образ напряжённых серых глаз, сидящих на самом красивом лице, которое он когда-либо видел, промелькнул в его сознании, и через мгновение он резко проснулся, вспомнив, кому принадлежал этот голос, зовущий его по имени. Он повернулся, легко нашёл свою палатку среди остальных и вскочил на ноги. Брахам уже встал, убирая и готовя то, что он выбрал из их запасов для сегодняшнего завтрака, и когда он проходил мимо камина, голова Коалы с её взъерошенными рыжими волосами выглянула из входа в палатку, сонно моргая на него. Остальные либо ещё спали, либо покинули лагерь, и Сабо этого не заметил. Он спал на удивление крепко после всего, что случилось накануне. Его измученное тело заставляло его беспокойный ум подчиниться, позволяя столь необходимому сну взять верх. Однако, судя по времени суток, он почти не спал. После того, как Эйс снова заснул, они сначала были вынуждены ждать в одном из разрушенных зданий, пока гроза не прошла, а когда дождь, наконец, прекратился, им потребовалось несколько часов, чтобы вернуться в храм. Вместе они положили Эйса в палатку Сабо, и после еды, которую приготовил Брахам, все разошлись по своим палаткам, за исключением Сабо, который устроил себе постель из одеял на земле рядом с костром. Пока они ждали, когда буря утихнет, он рассказал остальным о том, что сказал ему Марко, и это привело к долгому обсуждению дальнейших действий. Они все понимали, что теперь на них лежит ответственность за Эйса, даже Лаки не возражал, но покидать руины Шандоры так скоро после их прибытия казалось откровенно жестоким поступком. Тем не менее, в конце концов, они все согласились, что Эйс был их приоритетом, и если забрать его из руин было необходимо, чтобы предотвратить то, что осталось от его сил, чтобы они не вернулись к жизни и не угрожали им, то это было то, что они должны были сделать. - Сабо? – Эйс снова позвал его. -Я здесь, я здесь, – поспешил ответить Сабо, расстёгивая простыню, которая закрывала вход в палатку, прежде чем отодвинуть её. Он увидел широко раскрытые глаза Эйса. Облегчение вспыхнуло на его веснушчатом лице, когда он увидел Сабо. - А где же я? – спросил Эйс. - Ты в моей палатке. Мы поместили тебя сюда прошлой ночью, пока ты спал, – объяснил Сабо. - А, понятно, – Эйс посмотрел в сторону. – На мгновение мне показалось, что ты ушёл от меня из-за того, что… Случилось. Раскаяние начало расцветать в животе Сабо, и он быстро сменил тему. - А почему ты не позвал Марко? Эйс слегка склонил голову набок, снова глядя на Сабо. - Потому что Марко здесь больше нет. - Откуда ты знаешь? - Мне это приснилось. Он улетел. Но сказал, что ты присмотришь за мной, и что он вернётся. Легкая удивлённая улыбка тронула уголки губ Сабо, и он посмотрел на Эйса с новым удивлением в глазах. - Он также велел мне передать тебе, что собирается найти способ вернуть тебя домой. Лицо Эйса на мгновение дрогнуло, но когда он заговорил, его голос тем не менее был полон доверия. - Так и будет. - Эйс, ты голоден? спросил Брахам, как всегда, несмотря на жару, надвинув кепку поглубже на глаза. Сабо отодвинулся в сторону, чтобы дать Эйсу возможность выглянуть наружу, и когда запах завтрака дошёл до него, желудок Эйса требовательно заурчал. - Я думаю, что да, – заключил он и выполз из палатки, чтобы последовать за Сабо к костру. Они сели, и пока Эйс расспрашивал о том, что приготовил Брахам, остальные члены группы проснулись и вышли из своих палаток. - Как ты себя сегодня чувствуешь, Эйс? Ты всё ещё уставший? – спросила Конис, осторожно взяв Эйса за запястье и пытаясь нащупать его пульс под всеми этими мягко позвякивающими браслетами. - Нет, я думаю, что всё в порядке, просто хочу есть, – он одарил её дружеской улыбкой. - Вот и хорошо. Я сменила повязки на твоих ногах вчера вечером, потому что ты так много двигался. И я бы хотела проверить их снова после завтрака, если ты не против. - Конечно. Как только все собрались вокруг костра, Брахам начал раздавать завтрак в маленьких мисках. Они взяли их и поблагодарили его за приготовление еды перед тем, как приступить к трапезе. И в тишине, которая царила среди них, гул Эйса отозвался громко. - Это восхитительно, – заявил он, с удивлением глядя на кашу в своей миске и облизывая губы. – Я бы сказал, что она очень вкусная. Коала рассмеялась, сидя по другую сторону костра. - Это просто каша, Эйс, – сказала она и, искоса взглянув на Брахама, добавила: – Хотя я должна признать, что у Брахама есть способ готовить её так, чтобы она была особенной на вкус и не такой пресной, как дома, – и она дружелюбно ткнула его локтем в плечо. - А что ты ешь на небесах? – Робин хотела это знать. Внезапно всё внимание было приковано к Эйсу, с любопытством ожидая его ответа. Еда в их мисках на мгновение была забыта. - О. Ну… – он снова посмотрел на сероватую массу овса в своей миске. – Мы ничего не едим. Они потрясенно уставились на него. - Что ты имеешь в виду? – спросил Лаки. - Мы ничего не едим. В этом нет необходимости. И никакой еды там нет. Никто не проронил ни слова, а потом все разом заговорили, их голоса смешивались с потрескиванием огня, лязгом и скрежетом ложек в мисках. Все они были веселы и разговорчивы, но вчерашние события постоянно крутились в голове Сабо. В какой-то момент им придётся рассказать Эйсу, что посоветовал Марко, и что они покинут это место как можно скорее. Как бы он отреагировал? Неужели его непредсказуемый характер снова вспыхнет жизнью? В конце концов, именно Робин подняла эту тему после того, как все закончили завтрак, спросив, каковы планы Эйса с этого момента. Эйс внимательно огляделся вокруг, прежде чем посмотреть на огонь. - Есть кое-что, что я хотел бы сделать, – начал он, быстро взглянув на неё. Сабо немедленно напрягся, вспомнив, что случилось в последний раз, когда Эйс хотел сделать что-то ещё свежее в его памяти. - Что же это? – Робин подбодрила его, и Сабо стало интересно, действительно ли она так же спокойна и невозмутима, как он, или просто очень хорошо умеет скрывать свое беспокойство. Его нервировало то, что он не мог этого сказать, и ещё больше то, что он считал возможным, что она действительно не беспокоилась. - Я хочу построить погребальный костёр. Глаза Сабо сузились. - Погребальный костёр? – спросил Лаки с некоторой тревогой в голосе. – Это ещё зачем? - Потому что именно так ты поступаешь, когда люди умирают. - Так оно и есть? – удивилась Коала, переводя взгляд с Эйса на Робин. - Это то, что ты делаешь на небесах? – спросила Конис. - На небесах? – Эйс выглядел удивлённым, что она вообще могла подумать о чём-то подобном. – Нет. Это то, что вы делаете здесь. - Здесь? – Уиппер явно смутился. - Может быть, ты имеешь в виду погребальный ритуал старой Шандоры, Эйс? – Камакири, наконец, сжалилась над ними, обменявшись взглядом с Робин, которая улыбалась про себя. Эйс задумался, прежде чем медленно кивнуть. – А, понятно. Ну, в наши дни мы больше не сжигаем бренные останки умерших на погребальном костре. Но, насколько я знаю, Шандийцы делали это, потому что они верили, что для того, чтобы душа отправилась в загробную жизнь, она должна быть освобождена от своей не вечной оболочки. В то же время огонь очистит и подготовит его к тому, что должно было произойти. Я ничего не забыла, Робин? - Нет, это тоже то, что я слышала и читала. - Но почему ты хочешь это сделать? – Лаки продолжал зондировать дальше. Его голос стал тише, когда он заметил: – Там больше нечего жечь. - Лаки! – Конис упрекнула его приглушённым голосом, обеспокоенно взглянув на Эйса, который снова уставился в пляшущее пламя. Это заняло некоторое время, в течение которого никто не осмеливался говорить, пока Эйс не ответил спокойно и сдержанно, к всеобщему облегчению. - Я в курсе. Но я всё ещё чувствую, что должен сделать это, как будто я в долгу перед народом Шандоры… После всех страданий, которые я им причинил. - Ты хочешь искупить то, что случилось, – вслух размышляла Робин. Эйс снова кивнул. - Я чувствую, что эта боль в моей груди не сможет уйти иначе, – он огляделся вокруг, на лице Сабо его взгляд задержался дольше всего, как будто он молча спрашивал, понимает ли его Сабо. - Ну, если это так, то я думаю, что мы не можем сказать тебе не делать этого, – сказал Камакири, откинувшись на руки, ободряюще улыбаясь, и Эйс, казалось, немного расслабился. - Но я думала, что мы решили покинуть это место как можно скорее? – вмешалась Лаки. Все глаза сразу устремились на неё, в том числе и Эйса. - Покинуть это место? – спросил Эйс, нахмурив брови, но его голос звучал нейтрально. – А почему ты хочешь уехать? Я думал, ты только что пришла. Они все тревожно переглянулись, и никто не осмеливался ничего объяснить, пока Робин не взяла на себя смелость посвятить Эйса в то, что сказал Марко, тщательно подбирая слова. Пока она говорила, Сабо наблюдал за Эйсом сбоку, настороженный и готовый реагировать на малейшие изменения. Когда Робин закончила, они затаили дыхание в предвкушении, и Сабо увидел, как пальцы Лаки медленно потянулись к ножу на его бедре на случай, если ему придется защищаться. Хотя Сабо было интересно, как много он действительно сможет сделать, если Эйс решит использовать то немногое из своей силы, что, очевидно, всё ещё находилось в этом месте. Но выражение лица Эйса осталось неизменным, и Сабо снова начал расслабляться, радуясь тому, что температура воздуха не начала меняться и что птицы всё ещё радостно щебетали с позолоченной крыши храма. - Мне было интересно, почему он показался мне таким знакомым, – на этот раз Эйс долго и пристально смотрел на огонь, словно надеясь, что тот подчинится его воле, но ничего не произошло, и через некоторое время он сдался. – Я чувствую, что мне нужно… Извиниться за то, что вчера потерял самообладание. Особенно после того, как я поклялся, что не причиню вам вреда. - Просто убедись, что это не повторится снова, – вздохнул Сабо рядом с ним, и все закивали в знак согласия. - Я так и сделаю, – торжественно поклялся Эйс. – Но значит ли это, что вы не собираетесь покидать это место? – его тон поднялся на одну или две ноты с надеждой. Прежде чем ответить, Уиппер на короткое время установил зрительный контакт со всеми присутствующими, его взгляд задержался на Лаки чуть дольше, чем на остальных. - Наверное, так оно и есть. Ты хотел бы построить этот костер, и мы уважаем это, но мы также принимаем твоё слово, что то, что произошло вчера, больше не повторится. - Спасибо, – сказал Эйс, и его голос прозвучал так искренне, что никто не мог мешать улыбкам распространиться по их лицам. И пока Сабо вместе с Коалой собирали посуду, чтобы вымыть её, он вспомнил слова Марко и то доверие, которое они питали друг к другу. «Я знаю, что вы все будете хорошо заботиться о нём». Но прежде чем остальная часть сказанного Марко смогла эхом отозваться в голове Сабо, он быстро заговорил с Коалой, чтобы отвлечь его мысли.

***

Эйс начал работать над костром в тот же день, и остальные из них вскоре должны были узнать, что, хотя он принял их инструкции относительно того, как на самом деле построить его, он не был готов получить любую физическую помощь, независимо от того, сколько они настаивали. Во второй половине дня он повёл Камакири и Коалу в священный лес за храмом, чтобы обсудить, какой лес ему следует использовать и как лучше всего его срубить. Уиппера он спрашивал об инструментах и о том, как ими пользоваться, а Конис навещал каждый вечер перед ужином, чтобы она могла заняться порезами и синяками, которые вскоре начали цвести по всему его телу. Они предложили ему более прочную одежду, чтобы носить её во время работы, боясь, что он испачкает или порвет свою собственную, но удивительно, что она выглядела такой же безупречной и нетронутой, как и тогда, когда Сабо впервые увидел его, и оказалась гораздо более прочной, чем их собственная. Единственным, для чего он сделал исключение, были его драгоценности, которые он хранил в большой хлопчатобумажной ткани, спрятанной в палатке Сабо, которую он всё ещё занимал. Сабо в это время строил себе одну из простыней, которые они оставили. И хотя все они были обеспокоены тем, что Эйс может навредить себе во время работы над костром, они не жаловались, так как это была прекрасная возможность, наконец, начать исследовать руины, а также храм. Поэтому в первый же день после того, как Эйс начал свою работу, они все отправились в разные стороны, за исключением Конис, которая предложила остаться и наблюдать за лагерем, и которая была лучше всего оснащена, чтобы помочь Эйсу в случае чрезвычайной медицинской ситуации. Брахам, Камакири и Робин вернулись, чтобы как следует осмотреть развалины города, в то время как Сабо, Коала, Уиппер и Лаки пытались найти другой способ попасть в комнату, где Сабо нашёл Эйса. Однако в конце дня Сабо больше всего раздражала не их неудача, а отсутствие сосредоточенности и тонкий, но постоянный намёк на беспокойство из-за того, что он оставил Эйс позади, который грыз его рассудок на протяжении всего дня. И когда Эйс с гордостью показывал ему кровавые волдыри, которые образовались на его ладонях из-за того, что он весь день срезал деревья, Сабо только хмурился, задаваясь вопросом, что скажет Марко, когда узнает о том, что Эйс был не очень осторожен. Поэтому на второй день Сабо вызвался остаться и наблюдать за лагерем, к большому удивлению Коалы. Он использовал эту необходимость, чтобы догнать свой дневник в качестве предлога, что было отчасти правдой. Однако в тот момент, когда Брахам вернулся с проверки их окружения на предмет чего-то, что он мог бы подать им на обед, тот покинул лагерь, чтобы направиться в лес, где, как он знал, будет Эйс. Эйс улыбнулся, увидев его приближение, и нетерпеливо взял флягу с водой из рук Сабо. - Тебе сегодня нужна помощь? – спросил Сабо, хотя и был уверен, что знает ответ. - Нет, – его догадка подтвердилась мгновением позже, и он отказался от своего предложения. - Ты же знаешь, что можно попросить о помощи, – вздохнул он, глядя на разбросанные повсюду бревенчатые деревья. - Я знаю, но это то, что я должен сделать сам. Это мой способ показать преданность людям, которые смотрели на меня снизу вверх, – объяснил Эйс с большой уверенностью в своем голосе. Сабо приподнял бровь. - Это очень похоже на то, что сказала бы Робин, – задумчиво произнёс он. - Она бы так и сделала. Ты же хорошо её знаешь, – Эйс улыбнулся. – Есть ли кто-то, кому ты предан, Сабо? Сабо на мгновение уставился на Эйса, застигнутый врасплох явным любопытством на его веснушчатом лице, а затем быстро отвернулся, изображая интерес к окружающему. - Робин и Коала, наверное, потому что они моя семья, – сказал он. – «И… Тебе, в некотором смысле… Я думаю», – тихо добавил он про себя. – Ну, я сяду вон там, – он указал на увядающий ствол дерева, лежащий на земле. – И немного поработаю, если ты не возражаешь. - Конечно. Я не против компании. Улыбка Эйса стала ещё шире, прежде чем он повернулся, поднимая свой топор с земли. Но когда Сабо увидел, что его ушибленная ладонь сомкнулась вокруг него, его поразила одна мысль. - Эйс, – позвал он, протягивая ему перчатки. – Если ты не хочешь никакой помощи, по крайней мере, возьми это, и Конис будет иметь немного меньше поводов для беспокойства каждый вечер. Эйс некоторое время смотрела на перчатки, прежде чем взять их, слегка касаясь кончиками пальцев тыльной стороны руки Сабо. Его неестественно высокое тепло тела оставляло тёплый след, который Сабо слишком хорошо осознавал. Воспоминание об их соединенных руках в комнате неизгладимо отпечаталось в его памяти. А пока… Эйс поблагодарил его и снова повернулся, надев перчатки, но Сабо всё ещё был занят своими мыслями. Всё остальное время, пока Эйс работал над костром, Сабо никогда не отходил далеко от лагеря. Каждый день после полудня он приносил свой дневник туда, где Эйс работал в лесу позади храма, сидя на увядающем дереве, чтобы записать то, что он узнал от других за обедом накануне вечером, наблюдая, как Эйс складывает брёвна всё выше и выше каждый день. Иногда Коала просила его поохотиться с ней на травянистой равнине за храмом за час до начала дождя, и если рядом был Уиппер, он обычно присоединялся к ним. Вскоре Эйс был больше заинтригован тем, что они делали, чем его фактической задачей, пока он, наконец, не подошёл, спросив, может ли Коала научить его. Сабо суровым взглядом попытался заставить её отказаться, но она, конечно же, только улыбнулась ему, прежде чем согласиться. А потом, вечером шестого дня после того, как он отправился в путь, Эйс объявил, что он закончил, выглядя совершенно измученным, но всё же счастливым, и они все последовали за ним за храм, чтобы посмотреть. Костёр представлял собой куб, сделанный из более толстых брёвен для устойчивости и сплетенных веток, чтобы подпитывать пламя. - А когда ты собираешься его зажечь? – спросил Лаки. - Завтра вечером. Робин сказала мне, что Шандийский обычай заключается в том, чтобы построить его в течение шести дней, а затем зажечь его на седьмой день после захода солнца. - Есть ли что-нибудь, что мы можем сделать? – удивилась Коала, переводя взгляд с Робин на Эйса. - Обычно покойному давали личные вещи, которые считались полезными в загробной жизни, но золото, цветы или благовония были столь же обычны. - А ты как думаешь, Эйс? – спросила Конис. - Цветы гибискуса, – быстро ответил Эйс. - Гибискус? – Коала задумчиво поднесла палец к губам. – А они особенные? - Да. Они – творение моей матери. - Богини Солнца? – Робин что-то прощупала, и Эйс кивнул. – Ну, она самая высокая богиня в Шандийском пантеоне и была самой почитаемой рядом с тобой. Нежная улыбка тронула губы Эйса. - Да, люди любили её за мягкую натуру. - А где мы найдем эти цветы гибискуса? – захотела узнать Коала. - Я покажу вам, – сказал Эйс, прежде чем повести их всех дальше в лес.

***

Они все смотрели, как последний розовый цветок выскользнул из руки Эйса, присоединившись к своим братьям и сёстрам на огромной куче, собранной на костре. Затем Эйс осторожно снял один из своих золотых браслетов и бросил его в цветы, прежде чем отступить назад. Сабо обвёл взглядом полукруг, в котором они стояли вокруг костра, глядя только на серьёзные лица. Каждый старался выглядеть как можно лучше, носить самую чистую одежду, пустить меньше всего слёз, оружие привязано к спине или пристегнуто к бёдрам. И хотя щебетание птиц обычно немного затихало с наступлением ночи, казалось, что даже они были чувствительны к напряжённой атмосфере, позволяя приглушённой тишине падать на травянистую равнину позади храма. Уиппер ровными шагами подошел к Эйсу и протянул ему факел, который тот держал в руке. На мгновение Сабо ожидал, что пламя отреагирует так же, как это было чуть больше недели назад, когда он пробрался внутрь храма и наткнулся на спящего Эйса, но оно оставалось того же размера и интенсивности. С факелом в руке Эйс снова подошёл к костру, повернувшись ко всем спиной. Он сделал паузу, вздохнул, возможно, даже прошептал несколько слов, чтобы утешить мёртвых, прежде чем поднести пламя к костру. Удивительно, но в тот день дождя не было, и дерево, высохшее от целого дня палящего на него жаркого экваториального солнца, быстро загорелось, потрескивая и разбрасывая повсюду искры. Эйс взял факел, чтобы обойти вокруг костра один раз, освещая разные места, прежде чем бросить факел и присоединиться к их полукругу. Пепел закружился в воздухе, как только первые цветы гибискуса сгорели, наполняя тёплый воздух джунглей своим богатым и экзотическим ароматом наряду с отчётливым запахом горящего дерева и дыма. Первым нарушила молчание Коала, наклонившись к Эйсу. - А куда они идут, Эйс? – спросила она. - Кто? - Души. Стоя рядом с ней, Сабо наблюдал, как Эйс изучает её лицо, обдумывая её вопрос, прежде чем направить свой взгляд на ночное небо, созерцая бесчисленные звёзды, усеивающие огромную темноту. - Даже боги этого не знают.

***

Когда голодное пламя поглотило большую часть костра, Лаки и Брахам медленно и тихо пошли прочь. Вскоре за ними последовали Робин, Коала и Уиппер. И когда остался только маленький костёр, Сабо и Эйс остались единственными, кто всё ещё стоял на равнине. На протяжении всего ритуала Эйс едва отводил глаза от огня, и чем дольше он длился, тем более задумчивым становилось его лицо. Счастье от выполнения поставленной задачи, чувство выполненного долга, озарявшее его черты, медленно угасало. Думал ли он о том, что будет дальше? Или мучительно переживал из-за того, что случилось в прошлом? Сабо прочистил горло. - Может быть, ты хочешь побыть один? - Может быть, ты хочешь уйти? – сказал Эйс, не отрывая взгляда от огня. Сабо немного подумал, прежде чем честно ответить: - Нет. - Тогда оставайся. Пожалуйста. Он так и сделал, усевшись на траву и скрестив ноги, когда Эйс тоже сел. Какое-то время они молча смотрели на огонь, и единственным звуком было журчание мерцающего пламени. Затем заговорил Эйс, его голос был спокоен, но он не смог скрыть нотки грусти в своих словах. - А ты хотел бы знать? - Что знать? - Причину, по которой я спустился на Землю. Сабо повернулся, наблюдая, как оранжевый отблеск огня мерцает на веснушчатой коже щёк Эйса, омывая его тёплым, мягким светом. - Я думал, что ты пришел сюда, потому что собирался идти за Тичем? Наконец, Эйс повернулся к нему. Его антрацитовые глаза внимательно изучали лицо Сабо. - Да, но знаешь ли ты, почему я пошёл за ним? Сабо покачал головой и добавил: - Но если ты не хочешь говорить мне, то всё в порядке. - И всё же я хотел бы тебе сказать. Может быть, разделив это, я немного облегчу своё сердце. - Если это так, то я, конечно, выслушаю. Эйс слабо улыбнулся и снова уставился на огонь, собираясь с мыслями. - Тич совершил самое страшное преступление на всех небесах, – в голосе Эйса снова появились жёсткие и горькие нотки. Сабо сглотнул, прежде чем спросить: - Что же он сделал? Губы Эйса на мгновение растянулись в тонкую линию. Усилие, которое потребовалось ему, чтобы сказать об этом, отразилось прямо на его лице, прежде чем он заговорил таким тихим голосом, что Сабо пришлось напрячь слух, чтобы понять, и всё же каждый слог сочился отвращением: - Он убил одного Бога. Сабо склонил голову, уставившись в землю, думая о том, что сказать дальше, тщательно взвешивая свои слова. - Ты дружил с Богом, которого он убил? - Он был моей семьёй, как брат. Но хуже всего было то, что Тич убил его, потому что он хотел получить свою власть и статус. Ты должен знать, что только Бог может убить другого Бога. Вот почему это считается самым страшным преступлением во всех небесах и преисподней. Услышав об этом, я немедленно последовал за ним, но он уже бежал на землю, пытаясь найти вход в подземный мир, где он будет в безопасности, зная, что мне не позволено следовать за ним. - Почему тебе не разрешили следовать за ним? – спросил Сабо. - Потому что это нарушает равновесие всех вещей. Мы, боги, слишком могущественны, чтобы ходить по царствам людей. Но я был слишком зол, чтобы обращать на это внимание. Я хотел наказать его за то, что он сделал. Я был ослеплён гневом и потерял концентрацию, – в голосе Эйса прозвучало раскаяние, прежде чем он слегка фыркнул. – Если бы ты был там, то сказал бы мне, что я был глуп, потому что действовал так опрометчиво. Точно так же, как тогда на крыше, – нежная улыбка окрасила лицо Эйса, и когда Сабо поднял глаза, у него перехватило дыхание. Пока он смотрел в землю, размышляя над тем, что ему говорил Эйс, задаваясь вопросом, есть ли способ утешить Бога, вокруг них начал собираться рой светлячков, наполняя воздух своими маленькими плавающими огоньками. Некоторые цеплялись за волосы Эйса, а другие садились на руки и ноги Сабо. Эйс посмотрел на них. Его глаза следили за медленным танцем, который они исполняли в воздухе. - Может быть, это люди Шандоры говорят мне, что они простили меня… Разве это не было бы хорошо? – задумчиво произнёс Эйс, оглядываясь на Сабо. Но у Сабо не было слов, чтобы ответить, его разум был полностью захвачен тем, что он видел – не захватывающей дух божественной красотой лица Эйса, а скорее хрупкой невинностью новорождённого человеческого сердца, и когда он, наконец, нашёл часть своего остроумия снова, он пробормотал: - Да, я уверен. И точно так же, как в тот момент в комнате, когда Эйс держал его за руку, Сабо знал, что благодарная улыбка, которую он получил в ответ, навсегда останется частью его памяти.