Не отпускай меня. Даже если весь мир рушится, Не отпускай меня, Не отпускай меня.
В глаза вновь бьет яркий свет, и даже привыкнув к нему, девушка прищуривается, стараясь не смотреть на белые стены. Взгляд скользит по телу, перемотанным бинтами рукам и замечает огненно-рыжую макушку сверху. Картинка теряет четкость, но девушка из последних сил приподнимается на локтях, чью попытку сразу же останавливают. — Только очнулась и уже решила сделать зарядку? — Язвительно шепчет незнакомка и заботливо кладет блондинистую голову на подушку, стараясь не давить на нее. Усилий было не достаточно, чтобы приглушить боль на затылке и еще пару мест. — Сильно болит? — Девушка присаживается на стул рядом с кроватью и белокурая с гудящей головой, пытается вспомнить хоть что-то. Единственное, что она помнит это имя. И вроде не полностью. Такое мягкое и… громкое. Нет-нет. Его кто-то кричал. Или шептал? По голове проходят новые потоки боли и зеленоглазая хмурит глаза, сильней впечатываясь в подушку. Незнакомка с ярко-алыми губами без слов дала больной, кажется, обезболивающие таблетки. Следом протянула стакан воды и мило улыбнулась. — Шерил Блоссом, — представилась та, чтобы блондинке было комфортней. — У меня половина медицинского образования, я тебя не отравлю. — Шер с интересом наблюдала, с каким недоверием блондинка рассматривает таблетку, что слабо держала в тонких пальчиках. Не смотря на колебания, боль превышает лимит терпения и она быстро запивает таблетку. Стакан выскальзывает из рук и вода просачивается сквозь ткань одеяло. Стекло разлетается по паркету, заставляя девушку вздрогнуть. Рыжеволосая поспешно, но аккуратно стягивает одеяло с ног пострадавшей и откидывает его на кресло. Зеленые глаза расширяются от удивления, рассматривая перебинтованные живот, с бока которого виднеются малые пятна крови. Все тело в ушибах и на голове, по ощущениям, тоже бинты. Только сейчас она замечает на руках ссадины и небольшие парезы, что словно осыпали ее кожу. Девушка молча продолжает всматриваться в изувеченное тело, пока вид не прикрывает теплый плед. — Ты еще слишком слаба, тебе нужно поспать. Блоссом покидает комнату, прихватив по дороге одеяло. Осколки остаются неподвижно лежать возле кровати. Блондинка так и не сказала ни слова, находясь в неком вакууме. Голова настолько плохо соображала, что переварить происходящее ситуации удавалось с трудом. Только сейчас малахитовые глаза осмотрели комнату. Просторное помещение в светлых тонах. Сама девушка лежала на довольно большой, мягкой кровати, стараясь не закрывать глаза из-за блещущего любопытства. На стенах были необычные картины и полки с искусственными цветами. В голове поселилось все больше незначительных вопросов. Чья это комната? Какой у меня голос? Кто художник картин? Чем больше глупых вопросов зарождалась, тем более быстро блондинка погружалась в царство Морфея, унося все вопросы с собой в сон. Жаль, что ей ничего не снилось. Ведь когда она проснулась, то помнила только глубокую черноту из своих снов. Голова болела не так сильно, но двигаться было не просто. Не смотря на это, она попыталась приподняться на локтях, но тут же пожалела об этом. В боку отдалась резкая боль, заставляя ее прохрипеть и оставаться в неподвижном состоянии. Она смогла вспомнить вид на свое тело, что увидела перед тем, как уснула. Ее живот До сих пор перебинтован. Зеленоглазая подняла плед, но бинты были другими, свежими. Прежних кровавых пятен как не бывало. Может это та рыжеволосая? Шерил, да. — Наконец выспалась? — В своеобразной озорной манере прервала тишину Блоссом, что незаметно открыла дверь. Цокая каблучками, она прошла до кровати, поставив на тумбочку поднос с едой. — Как ты? Глупо затормозив с приоткрытым ртом, белокурая уставилась на Шерил — Немая? — Удивленно спросила рыжая, присаживаясь на кровать. — И как же ты тогда мне сообщишь свое имя? — Улыбнулась девушка, будто резво играла с пострадавшей. — Я. я… — Начала она, но запнулась, словно впервые услышала собственный голос. Блоссом вопросительно вскинула бровь, мол, и что дальше? — Э… Эли, наверное. — Произнесла она столь неуверенным, хриплым голосом прежде, чем перевести взгляд на тарелку с едой. Сколько она не ела? В животе будто всю жизнь ничего не было. — Я помню только это имя. — Более уверенно пояснила она, дабы избежать глупых вопросов по типу: «Имени своего не знаешь?». — Я помогу тебе подняться и ты покушаешь, Эли. — Что-то екнуло в блондинке, когда она услышала это имя из чужих уст. Оно точно ее? Рыжеволосая помогла больной облокотиться о спинку кровати, пытаясь сильно не изгибать тело девушки и не зажимать больные места. Наконец устроившись и отблагодарив Шерил, Эли начала медленно поедать приготовленное. Она неловко взяла в рот ложку бульона, но ничего не почувствовала. Ей он и не понравился и отвращения не вызвал. А какая еда ей нравится? Вкусовые рецепторы узнали знакомый вкус какой-то добавки и Эли казалось, отправилась в другой мир, зациклившись на вновь одолевших ее, глупых вопросах. Девушка не с первого раза услышала, что ее зовет Блоссом. — Так, давай уточним. Ты ничего не помнишь с какого момента? — Перешла к делу кареглазая, цокая накрашенными коготками по ножке стула. — Не знаю. — Вот как, — тяжело выдохнула Шерил, приготовясь к последующим разъяснениям. — Я нашла тебя около леса, на трассе. В полицию мы пока не пойдем, тебе нужно оправиться. Не пойдем в полицию, значит не пойдем и в больницу. Это бессмысленно, у тебя уже есть частный врач, что работает исключительно на нашу семью. Он осмотрел тебя еще пока ты спала. А спала ты, милая, долго. — Блоссом отвела взгляд в бок. — Ножевое ранение в боку, которое уже зашили, незначительные синяки и царапины, что мы тебе будем обрабатывать и еще… Доктор подозревал, что травмы головы могут обойтись, чем-то более масштабным. Например, повреждение гиппокампа — часть мозговой системы, отвечающей за память. Не волнуйся, амнезия может быть временной. В целом, ничего жизненно важного не повреждено. — Хоть Шерил и говорила так уверенно, но по спине Эли все равно пробежал холодок. — Спасибо, но у меня есть два вопроса. Можно? — Спокойно прохрипела девушка, откладывая ложку в сторону. Шерил серьезно кивнула. — Почему мы не едем в полицию? Ножевое ранение… Это же серьезно. — Вот именно, Эли. Это серьезно. Если тот, кто это сделал все еще хочет закончить начатое? Прости, если пугаю, но я не хочу рисковать. — Кареглаза сдержала паузу, — но есть еще одна причина. Полиция этого ужасного города, все до единого, моральные уроды. Им плевать, на своем опыте говорю. Даже если тебя бы пытались застрелить двадцать мужчин в костюмах кроликов, которые сбежали из психушки, им было бы страшней за свой зад и плевать им на других. Не сейчас, пожалуйста. Так будет лучше. Тон Шерил был необыкновенно холодным и серьезным. Будто слова раздирали ей же душу. И как такое возможно? Неужели Эли даже искать не будут? Хотя…Кто я?
Этот вопрос задают люди, что не могут разобраться в себе. Ведут самокопание и ищут себя. А она в прямом смысле не знает. Кто она? Кому она нужна? Нужна ли вообще? Откуда? Что умеет.? Что любит? Кого любит? Умеет ли любить вообще? Не знать о себе ничего — отвратительно. Почему она была в лесу и кто напал на нее? Ножевое ранение. Трасса. Эли перебирает полученную информацию, но не может ничего вспомнить. — Зачем тебе такая… обуза? — тихо говорила белокурая, отводя в сторону пустые зеленые глаза. — Я ничего не помню и даже если… — Я нашла тебя около трассы, привезла сюда, вызвала доктора, оказала первую помощь. Но это не значит, что я жалею об этом и чувствую обязанность помочь только из-за того, что именно я нашла тебя. — Перебил ее слабый голос уверенный тон Блоссом. — Если бы можно было вернуть время назад, то я бы поступила точно так же, не изменив ни один свой шаг. — Шерил внезапно хитро улыбнулась, — так что не пытайся так просто отвязаться от меня, подруга. — Задорно сверкнула глазами девушка, что так напоминала непослушный огонь. На душе Эли стало тепло и комфортно. Даже если не в прошлом. Но сейчас она кому-то дорога. Так приятно осознавать, что есть надежда. Есть опора. Что было бы, если бы Шерил не заметила девушку? Проехала мимо и… Возможно тот, кто пытался блондинку, действительно закончил начатое. — Ты настолько худая… Прости, просто твои впалые щеки и… У тебя были синяки под глазами, ты спала тут два дня. У тебя было, наверное… Не лучш… — Блоссом отдернулась на полу слове, поняв, что сболтнула слишком много. — Прости-прости, я не умею отделять на «что стоит сказать» и на «стоит промолчать». — Она невинно сверкнула глазками, еще раз осматривая гостью. Уголки губ мягко приподнялись. — Отдыхай. Блоссом вновь покинула комнату, оставив блондинку один на один с мыслями. На душу пал тяготящий груз и девушка зажмурила глаза, в попытках не думать о сложившейся ситуации. Все что она помнит — это имя. Ее ли это имя? Может Эли — это ее подруга или героиня любимой книги, что отважно боролась за жизнь. Или это был роман? Откуда ей знать, если она себя то не помнит. С уст срывается тяжелый вздох и не открывая глаз, Эли заправляет пшеничные пряди за спину, что так мешаются ей. Какую прическу она носила? — Беспросветно, — тихо шепчет зеленоглазая, открывая глаза. Взор устремляется к картине современного искусства перед кроватью и она прищуривается, чтобы лучше разглядеть ее. «Джей-Джей» — подписано в углу картины, будто автограф на работе. Эли снова осматривает картину и только сейчас замечает, как много в ней оранжевых тонов. Огонь. Наверное, на эту четкую прорисовку ушло много времени. Взгляд скользит на следующие картины и неизменная подпись в левом углу остается на каждой. Они точно не куплены. «Для тебя»***
— Шерил, — задумчиво окликает подругу блондинка, потягивая горячий чай с кружки. Та сразу же поворачивается. — Ну… Я думаю, что Эли — не мое имя. — Зеленые глаза выжидающе смотрят на Блоссом, надеясь, что рыжевласка поймет. — И что? — Беззаботно пожимает плечами девушка, подкрашивая губы перед зеркалом, любимой алой помадой. Блондинка шокировано таращится на нее. Закончив макияж, рыжая изящно оборачивается и в немом вопросе изгибает бровь. Эли не находит слов, чтобы ответить и просто молчит, потупив взгляд. Шерил по доброму ухмыляется от реакции блондинки и поясняет: — Глупая Эли, — невозмутимо говорит Блоссом, будто и не слышала слов пострадавшей. — Я не всевидящая, но одно знаю точно. Если ты вспомнила именно это имя, значит оно для тебя многое значит. Воспоминание приходят в течении 6-9 месяцев, а это имя первое, что ты вспомнила, так? — Шерил видела, как Эли изменилась в лице и продолжила. — Даже если оно не твое, я имею полное право дать своей подруге прозвище. — Кареглазая неожиданно подскочила, гордо подняв руку. — Эли — прозвище моей блондинистой подруги. Жизнь бывает яркой***
Нахер. Нахер не нужна такая жизнь. Шершавые пальцы скользят по гладкой странице книги. Она податливо переворачивается, открывая новые строки. Глаза жадно впиваются в каждую букву, заставляя воспоминания вновь и вновь обрывками сыпаться на Джагхеда. Парень морщится от ярких лучей солнца, что совсем недавно возвысилось над Ривердейлом. Солнце. Яркую красоту Бетти можно было сравнить с солнцем. — Черт! — С обветренных губ срывается гневный рык. Быстрым движением Джонс захлопывает книгу. Она так любила читать. Джаг взлохмачивает смоляные волосы и по привычке хватает черную кожанку змеев перед тем, как вылететь из трейлера. Ноги сами несут его к байку. Он запрыгивает на темное сидение и моментально срывается с места. Брюнет уже не в первый раз хочет уехать. Плевать куда. Просто ехать и ехать, не сбавляя скорость. Что же его останавливает? Воспоминания. В голове лишь звук мотора и свист ветра. Раньше это помогало расслабляться даже в самые сложные дни. Но не сейчас. Чертовы оковы вины туго сжимают от головы до ног. Тяжелые цепи горечи окутали душу.Не взываю к милосердию, Предстоит ещё слишком много боли.
Мотоцикл стремительно набирает скорость. Кажется, Джагхед понял. Понял, как нужно. Не то что проще, в этой жизни ни чего простого ему не светит. Просто нужно. Расплывчато, но голубые глаза замечают приближающийся обрыв. Скоро. Увидимся. На той. Стороне. Джонс уверенно давит на педаль, не планируя сворачивать. Холодный пот скатывается со лба. Казалось, время набирает скорость вместе с мотоциклом. Он так быстро доехал. Малахитовая глаза игриво сверкают перед Джагхедом. Так расплывчато, но он снова видит ее. Та самая лучезарная улыбка, нежно-голубое платье и летний венок. Как из сказки. А мотоцикл все ближе и ближе к ней. Нет, нет, нет! Если он не остановится, то… Парень поспешно тормозит, колеса со скрипом бороздят по асфальту, оставляя за собой черные следы шин. Мотоцикл заносит и лицо Джагхеда глухо сталкивается с корой дерева, получая тупую боль в области носа. Дрожащие пальцы забираются в густые волосы, когда Джонс нервно обводит взглядом упавший байк. Чертовы воспоминания***
Ты знаешь, как я тебя любил. Да и люблю сейчас. Джагхед хмурится от своих же эмоций, когда старательно пишет послание, что вряд ли дойдет до нее. Он удивляется своей глупости, когда черная ручка аккуратно выводит чувства на листок. Как хочу к тебе. И я пытался. Думал, что так нужно, так мне станет легче. Но я сам себе противоречил. Ведь ничего простого нет. Холодные пальцы бережно сворачивают лист и набрасывают на плечи неизменную кожаную куртку. На носу красуется тонкий шрам, почти на переносице. Зачем ты меня остановила? Я же сошел сума, так? Везде вижу твою теплую улыбку. Эта улыбка раньше дарила мне столько света, а сейчас… Наверное, одновременно убивает и сдерживает. Солнце продолжает палить уже чертовы две недели, если не три. Брюнету больше по душе терпимый, прохладный ветерок, что невесома касается его кожи. Джонс сквернословит на жаркую погоду, пока добирается до одного из самых мрачных мест Ривердейла. Это противоречие происходит из-за воспоминаний. Из-за прошлого и настоящего. Глупо винить во всем воспоминания. Все знают, кто виноват, просто не говорят в слух. Я и только я. Голубоглазый взгляд скользит по серым воротам, заросшим дорожкам. Джагхед наизусть знает, где находится ее могила. Не стоит врать, что пишу я это не из-за того, что мне плохо и хочу попросить… Да, нагло, после того, как я тебя отпустил. Но все же. Он неуверенно останавливается в двух шагах от огражденной маленьким заборчиком земли. «Элизабет Купер» — гласит выгравированная надпись. Парень проходит чуть дальше и присаживается на корточки, всматриваясь в небо. Хватит оттягивать. Молю, оставь меня. Не являйся ко мне во снах, видениях, надоедливых иллюзиях. Ты же не хочешь, чтобы я умер, но и жить не даешь. Честно, то я хочу успокоиться. Не думать о тебе каждую минуту. Джагхед медленно тянет руку к карману. Нервно сжимает бумагу и протягивает вперед. Засыпает бумажку горстью земли, потом еще одной. Джонс тяжело вздыхает, вновь уставившись на небо. — Гребаное солнце, — угрюмо усмехается он и медленно встает, взявшись за отекшую шею. Прости и прощай, Бетс.***
Шерил аккуратно наносит румянец на мягкие щеки Эли, пока та недоверчиво обводит взглядом шкаф, полный вечерних платьев. Особое подозрение вызывает то, что почти все они имеют откровенный характер. Эти эмоции не вызывают у Эли ностальгии и ей начинает казаться, что раньше она, по крайне мере, не часто посещала такого рода мероприятия. Глаз начинает слезиться от попавшей в века туши. Блоссом извинилась раз десять, но продолжает утверждать, что красота требует жертв. — Ты уверенна, что это хорошая идея? — Вновь тихо спрашивает Эли, когда подруга заканчивает красить ее губы. Малахитовые глаза внимательно всматриваются в зеркало. Четко выраженные ресницы, идеально выщипанные брови и помада «Марсала». Оттенок на грани красного и коричневого. — Не очень, стоит попробовать персиковый коралл. — Рыжеволосая медленно стирает яркую помаду с пухлых губ и наносит следующий цвет. — Шерил, я имею ввиду вечеринку. Я…ну, знаешь, волнуюсь из-за… — Девушка неуклюже замялась, хотя Блоссом и так поняла причину негодования подруги. — Эли, амнезия не стоит у двери с битой. Все твои раны зажили и ты должна, просто обязана расслабиться. — Хотелось бы ей, чтобы эта было правдой. Пустое место в душе не дает Эли покоя. Это тоже рана и не известно заживет ли она. Шерил отправилась к шкафу, перебирая многочисленные наряды. Семья Блоссом богата и может себе позволить роскошные платья. Эли было еще более неловко, когда она узнала об этом, чувство обузы не покидало ее. Пока блондинка размышляла над этим, кареглазая успела подыскать ей платье. Последние силы на сопротивление ушли, когда Шерил пыталась налить ей «для храбрости», поэтому Эли ничего не оставалось, кроме того, что примерить платье. Она зашла за занавесу и неторопливо натянула короткую персиковую ткань. Платье пришлось ей по размеру. Оно было без лямок, а талию обвивал тонкий серебристый пояс, под стать белым сережкам. Шерил победно улыбнулась, когда увидела идеально сидящие на Эли платье. Сама девушка лишь пожала плечами. Вскоре Блоссом надела свое коронное алое платье с длинными рукавами и вызвала такси. Всю дорогу она убеждала Эли, что это хорошая идея. «Повеселись» да «Расслабься» повторяла она каждые две минуты, до самого входа в большое здание. Это был не дешевый клуб, а целая встреча известных личностей. Почему Эли не сообщили об этом раньше? Это поставило ее еще в более неловкое положение. Девушка никак не могла освоиться и привыкнуть к вечно двигающейся толпе, переминалась с ноги на ногу, но все же смогла дойти с Шерил под руку до мягкого дивана. Хоть что-то хорошее. Кареглазая заказала два слабоалкогольных напитка и увлеклась с Эли в длинный разговор, рассказывая о некоторых знакомых личностях в помещении. — Шерил, как давно не виделись, — слащаво протянул, подошедший к девушкам блондин. — Я вижу ты с компанией, — он наигранно подмигнул Эли и снова посмотрел в карие глаза Шерил, — Можно я украду её на один танец? — Обратился незнакомец к блондинке, что явно замялась. — Нет, Джеймс, — отчеканила Блоссом, окинув ошеломленного парня равнодушным взглядом. Когда она посмотрела на Эли, ее суровый взгляд смягчился и стал добродушным и кажется, поддерживающим? Эли хватило этого взгляда, чтобы понять, что подруга отказала Джеймсу лишь из-за боязни оставить ее одну. — Шерил, ты можешь идти. — Блондинка мило улыбнулась, — со мной все в порядке, мне здесь нравится. — Кажется, это была не совсем правдоподобная ложь, но после еще одной улыбки, можно сказать, рыжеволосую уломали на этот танец. Она нехотя поднялась с места и последовала за парнем. — Удачи, — прошептала голубоглазая на последок и отпив приятную жидкость, наткнулась на чей-то взгляд. После увидела на себе еще один, по коже пробежали мурашки. Создалось впечатление, что все только и ждали, что Шерил отойдет от своей подруги. Эта ситуация заставила Эли потупить взгляд и нервно сжать бакал. — Все в порядке? — Мягкий голос заставил Эли немедленно поднять глаза. Она увидела приятного молодого человека с милыми кудрявыми волосами. Доброжелательный тон заставил ее улыбнуться и немножко расслабиться. — Выглядишь напряженной, — предположил незнакомец и присел рядом. — Не против, что присяду? — Все хорошо, — она еще раз улыбнулась ему, — я не против. — Солидный человек примерное ее возраста. А в прошлом у нее был парень? Она кого-то любит? Сколько бы Эли не пыталась отбросить эти противные мысли, они все равно градом сыпались ей на голову. Нужно отвлечься. — Эли, — она протянула хрупкую руку для рукопожатия, но в место этого получила невесомый поцелуй на тыльной стороне ладони. Это не вызвало трепетания в сердце, но заставило смутиться и поволноваться. Не привычно. — Николас Сентклер, — представился парень, прежде чем заметил ее смущение. Он усмехнулся реакции Эли и задумался откуда же она такая взялась. Ничего, ему же легче. — Просто Ник, — дополнил брюнет и перевел взгляд на пустой стакан девушки. — Выпьем? — А…Нет, спасибо, думаю, мне на сегодня хватит. — Эли нутром чуяла, что ей не стоит злоупотреблять алкоголем, даже не зная, как ее организм воспримет его. Блевать пол ночи ей точно не хотелось. Нечего так расслабление получится. — А что так? — Мило поинтересовался Сентклер, одарив ее такой все такой-же доброй улыбкой. — Я… — Если она скажет все как есть, знакомство точно обломится и тогда Эли останется наедине со своими погаными мыслями, до самого прихода Шерил. — Не очень хорошо себя чувствую. — Сильно плохо? Ты выглядишь прекрасно, но раз говоришь, что не хорошо, то пойдем, я провожу тебя до балкона. Свежий воздух не помешает, верно? — Его вопрос заставил блондинку врасплох. Она взглядом пыталась найти рыжую макушку, но не получив желаемого просто кивнула. Безысходное положение, наверное. Ник аккуратно подхватил Эли под руку и сопроводил до большого балкона. Свежий воздух заставил ее расслабиться и она медленно подошла к перилам, наслаждаясь вечерним ветром. Мысли улетучились из головы, оставляя за собой только умиротворение. Эли почувствовала руку парня на плече, что скользнула ниже, поглаживая предплечье. По спине пробежались мурашки, когда она почувствовала сквозь тонкую персиковую ткань тело Ника. Она заметно напряглась, оглядываясь по сторонам. Только сейчас до нее дошло, что они в слепой зоне без людей. Прозрачные двери находились в далеке и были прикрыты. Но оно все еще находится в безопасности, ведь здесь много людей, которые тоже выходят подышать свежим воздухом. Не смотря на ее упирания, он прижался сильнее. — Отпусти, Ник, — наивно полагаясь, что он послушается, попросила Эли. Она пыталась унять дрожь, но попытки были безуспешны. Девушка чудом смогла повернуться лицом к нему, наверное, потому что Сентлкер позволил ей это движение. Она почувствовала бедром его отвердевший орган. Ее накрыла паника, почему никто не идет? Руки вспотели от волнения, а в глазах предательски поплыло изображение. «Возьми себя в руки» — сама себе приказала в мыслях блондинка и попыталась оттолкнуть парня от себя, но он был значительно сильнее. До синяков сжимая запястья, похабно ухмыляясь. Нет больше милой улыбочки, есть только настоящее злорадство над беспомощный Эли, что извивалась в попытках освободиться под ним. Ее движения лишь сильнее заводили парня. — Помогите! — Закричала она, но ее рот был рефлекторно закрыт мужской ладонью, позволяя лишь тихие мычания. Эли пыталась его укусить, но такая детская самозащита не сработала на парне. — Тише, сладкая, пойдем в номер и там ты сможешь вдоволь покричать. Ты будешь стонать подомной и просить большего, как самая настоящая продажная… Ника оборвал на полуслове тяжелая пощечина девичьей руки, что оказалась свободна, когда Сентклер закрыл ей рот. Ладонь горела от силы удара, но этой секунды его ошеломления хватило, чтобы она успела выскользнуть из-под него. Еще пару шагов и она была у входа в зал. — Сучка! — Ник потянул ее за волосы, от чего Эли болезненно простонала, а глаза заслезились. Ее потянуло вниз и она свалилась на холодный паркет балкона. Страх, боль, отчаяние сковали ее тело и она не могла пошевелиться. За тем пришло знакомое ощущение. Брюнет сжал ее шею, подойдя сзади. Такое же ощущение, когда… Она была, кажется, в лесу. Такая же грубая мужская рука, такая же неприятная аура и боль в области шеи. Соленные слезы скатились по ее щекам, а из горла вырвался неприятный хрип. — Плохая девочка. Нику пришлось поднапрячься, чтобы поднять девушку с пола, но она хотя-бы уже не сопротивлялась. Он прижал ее к стенке, позволив себе отдохнуть от этого цирка, просто навалившись на хрупкое тело. Эли хотела еще раз закричать, но ен успела из-за заткнувшего ее поцелуя. Неприятный, слюнявый язык гулял по ее рту, вызывая сильные рвотные рефлексы. Зубами Ник буквально впивался в ее губы, пока она не переставала плакать. Эли пыталась оттолкнуть его, возобновив попытки самозащиты, но он продолжал мучать ее губы, безжалостно сминая под своими. Он просто отошел в сторонку, не переставая держать ее запястье, но она обессиленно скатилась по стенке. Почему судьба так жестока? Почему именно сейчас никто не заходит? Почему это происходит с ней? Почему Шерил не ищет ее? Почему все так похоже на гребаный фильм? Брюнет сильней сдавливает ее запястье, отрыва от стены и волоча за собой. Слева есть лестница, ведущая наверх. — Нет, пожалуйста, — из последних сил всхлипывает Эли, когда они идут к той лестнице. Там наверное, комнаты. Хотя девушка уже смирилась с ее участью на этот вечер и на всю оставшуюся жизнь. Спустя минуту они оказываются на пустом втором этаже с многочисленными комнатами. Ее грубо пихают в первую же комнату и проталкивают дальше, заваливая на кровать. Почему тело не хочет слушаться? Почему она не в силах оттолкнуть его? — Это моя вечеринка, — облизывается Сентлкер, медленно расстегивая ремень. — Внизу стоят мои люди. Они наблюдают за тем, чтобы никто не помешал моим развлечениям. Ты на эту ночь моя, сладкая. Парень остается в одних боксерах, пока онемевшая Эли в страхе не может пошевелиться. Тяжелая рука проводит по внутренней стороне бедра, когда девушка пытается отпихнуть ее, он лишь наклоняется ближе. Их лица находятся совсем близко. До отвращения близко. До тошноты мерзко. Руки собственнически блуждают по дрожащему телу, вызывая толпы мурашек. Наконец у зеленоглазой получается стряхнуть с себя одну руку, панически дергаясь, она ударяет ему коленом в пах. Этой возможности достаточно, чтобы сбежать. Еще один шанс. Почему ей не может повезти хотя-бы один раз? Рука дотягивается до торшера, мирно стоящего на деревянной тумбе и с размаху направляется к кудрявой голове Ника. Одна чертова секунда разделяет ее успех. Лампа разбивается о паркет, когда Сентлкер яростно отбивает ее от своей головы. Глаза Эли дрожат от слез, что быстро скатываются по щекам. «Нет-нет-нет» — лихорадочно бормочет она. — Тварь! — рычит парень, забрызгивая девушку слюнями, что вырываются вместе с его бранью. Его рука безжалостно бьет по бедру, оставляя красный след пальцев. Эли пытается не стонать от боли, но когда Ник стягивает боксеры, ее горло разрывается в мольбах о помощи. Полу-прозрачную дверь в комнату чуть-ли не выбивают, когда она со стуком сталкивается со стеной. Пара быстрых шагов и голову Ника выворачивает от боли. Красный каблук пришелся ему прямо в затылок. Он что-то кричит, пока обессилившее тело Эли обнимают мягкие руки, а в нос вбивает знакомый успокаивающий аромат крепкого чая и дорогих духов. Перед глазами все плывет от слез, но девушка точно знает, кто ее спаситель. Точнее спасительница. — Гребаный Ник! — Злостно выпаливает Шерил, отпустив Эли. — Чтоб ты сдохнул, пучеглазый насильник! — Пока Блоссом остается без второй туфли, каблук в кровь расцарапывает губу, а брюнета крепко держит Джеймс и еще пара людей. Доигрался. Музыки внизу уже не слышно, а гул толпы только усилился. — Эли, ты как? Он… — Карие глаза замечают красную отметину пальцев на правом бедре. Шерил буквально трясет от злости, когда она без слов жестикулирует парню продолжить сдерживать виновника. — Я заставлю тебя страдать, уясни это на всю жизнь. Ты сдохнешь в колонии без рук и ног. — Слова звучат столь многообещающе, что Ник уже сто раз пожалел о том, что дотронулся до Эли. По его лицу проходит кулак Джеймса. Конечно, этому парню было бы плевать, если он увидел новость о изнасиловании некой Эли завтра в газете, но сейчас, когда блондин своими глазами видит этого животного и трясущуюся девушку на кровати, Ника охота просто изолировать от общества. — Милая, держись. Мы сейчас будем дома. — Пару минут назад Шерил в панике бегала по залу, пытаясь отыскать Эли. Когда ей сказали, что Сентклер увел с собой неизвестную блондинку, сердце рыжеволосой готово было порвать грудную клетку. Она сломя голову неслась на верх, пройдя мимо охраны, что не хотела впускать ее. И сейчас в ее руках дрожащие тело настрадавшейся Эли. Хочется рвать и метать, но только не смотреть на то, что раздирает душу. — Джеймс, отвези нас домой. — Коротко и прямо, скорей приказала, чем попросила Шерил. Парень согласился донести Эли до машины и сам сел за руль, оставив своих людей следить за Ником. Завтра его ожидает нечто нехорошее от самой Кроваво-Алой Госпожи Блоссом, как ее прозвали после одного инцидента.***
Тело зеленоглазой все еще мелко дрожало, ведь даже душ не помог избавится от ощущения его мерзких рук на своих бедрах и талии. Она четко помнит, как его вонючий рот целовал ее губы. Четко помнит, как болело тело от его ударов. И точно знает, что похожие ощущения не в первые. Стресс охватил блондинку и даже спустя время она не могла уснуть. Наверное, скоро утро, но Шерил неустанно гладит ее пшеничные волосы. Мягко водит рукой по затылку, нашептывая извинения и прилагает все усилия, чтобы доставить покой и умиротворение для Эли. На душе будто камень. Блоссом знает от чего это и даже не скрывает, в сонном бреду рассказывая, как ей жаль. Если сейчас хреново Шерил, то какого-же самой пострадавшей зеленоглазой? Пережить такой кошмар. Понятно, почему она не может сомкнуть глаз пол ночи. Но рыжеволосая не уйдет, пока не удостоверится, что с подругой все хорошо. Хотя все хорошо быть и не может. От этих разъедающих мыслей нельзя избавится. До тех пор пока ты не узнаешь ответ или не перестанешь интересоваться этими вопросами. Эли хорошо знакомо это чувство. Куча вопросов и не одного ответа. Наверное, следует смириться. Веки тяжело держатся открытыми, моля Эли закрыть глаза и уснуть. Но она не может. Не может забыть произошедшее вечером, восстанавливая в памяти каждую деталь и каждый раз вздрагивая. Вместе с ней вздрагивает и Шерил, которая не сможет уснуть из-за разъедающих ее чувств и неспокойной блондинки. Но царство Морфея утягивает Эли в глубь сна, заставляя все проблемы отложить на завтра и отдастся приятной белой перине в объятья. Шерил облегченно вздыхает, замечая умиротворение белокурой, но не убирает руку. Она поглаживает ее щеку и наклоняется ближе. Неправильно близко. Слишком неправильно. — Эли…забет