Самсуддинские хроники. Охотник

Поспать спокойно, однако, Арменду не удалось: снова ему являлись широко раскрытые пасти змей, загадочные барельефы и покойник в турецком мундире. Мало того, теперь он ещё чувствовал, будто его тело сводит судорогой, а руки кровоточат. Всё тонуло во мгле, он не мог ничего соображать, в голове снова гремели выстрелы, слышались голоса, рёв загадочного существа, но главное — окоченевшие трупы… Кто это был? Откуда они взялись? Лишь под утро парень смог задремать. Уже наступило утро, лучи солнца лениво выглянули из-за туч, проникая в окошко. В доме уже шла возня, слышались голоса хозяйки и Роккелли. — Спасибо, синьора! — благодарил он хозяйку за завтрак. — Я тут ещё на пару дней задержусь, всё-таки. — А что же ваш друг? — Арменд? Не знаю, но, похоже, ему история этого города интересна не меньше, чем мне. «Теперь уж точно», — горестно вздохнул про себя парень и, решив, что больше он не уснёт, попытался резко встать, но снова дала о себе знать рука, больно ушибленная при падении. Мало того, кожу покалывало, а ещё и над бровью вскочил синяк. — Твою мать! — выругался Арменд и метнулся к зеркалу. Он до последнего верил, что это всего лишь дурной сон, но синяк над бровью и рука доказывали обратное. «Я сошёл с ума, теперь уж точно», — обречённо сказал сам себе парень и в следующий момент рефлекторно схватил самого себя за предплечье — в зеркале он заметил, что на нём прорисовывается длинный белый шрам, имеющий форму спирали. В зеркале это отчётливо виднелось, однако сколько ни смотрел Арменд на свои руки, ничего подобного не разглядел. — Что с вами случилось? — услышал он обеспокоенный голос хозяйки. — Выглядите вы не очень. — Я… Ну, мне не спалось и в вышел на прогулку, думал — развеюсь, а потом шёл назад и… Ну, соскользнул там с обрыва… Арменд путался в объяснениях и сильно нервничал, боясь навлечь на себя лишние подозрения. Однако хозяйка, видно, сочла сбивчивые объяснения своего постояльца вполне правдоподобными, оттого лишних вопросов задавать не стала. Тем временем, подошёл и Роккелли. — Вы себе ничего не сломали, синьор? — обеспокоенно спросил итальянец. — Вам лучше сходить в амбулаторию. Там, у набережной, прямо за часовой башней. Доктор Рустеми вам поможет, он хороший врач. — Ладно… — вздохнул Арменд. — Схожу к нему… Парень чувствовал, как у него дрожат руки, в голове точно гулял ветер. Когда Роккелли сказал, что ненадолго отлучится, Арменд, как назло, вспомнил, что хотел спросить у археолога — больше всего его интересовал вопрос о льве-наезднике и о трёх змеях, тех самых, что как будто сошли с барельефа. Ладно, чёрт с ним — узнать всё можно и потом. Через силу прикончив завтрак, Арменд поспешил к амбулатории. Найти её действительно было не сложно — неподалёку от часовой башни стояло белое здание с довольно необычно оформленной крышей. Оно выглядело довольно роскошным и большим среди скромных приземистых домиков, и, пожалуй, не заметить его было сложно. Арменд полдошёл к двери и позвонил. Дверь открыл худощавый мужчина среднего роста. У него были короткие чёрные волосы с налётом седины, чисто выбритое овальное лицо и подчёркнуто спокойный взгляд, заглядывавший, казалось бы, в самую душу. — Чем могу помочь? — поинтересовался доктор. — Вы… Вы доктор Рустеми? — Он самый, — ответил мужчина. — А вы не местный, так? — Я проездом, — уклончиво ответил Арменд. — Ночью случилось… Соскользнул и… Чёрт возьми, похоже, доктор что-то заподозрил! Рустеми смотрел на Арменда с некоторым недоумением. Да, чужаки уже не были столь явной диковинкой — несколько раз сюда приезжали ватиканские миссионеры, католические священники из Шкодера, а также — врачи и пациенты для местной лечебницы. Чутьё подсказывало доктору, что парень явно что-то скрывает. — Проходите, осмотрю вас. Арменд спокойно прошёл в амбулаторию и сел ждать, пока доктор приготовит все инструменты. Рустеми как будто никуда не спешил. Он неторопливо осмотрел Арменда, поспрашивал о происхождении увечий, после чего наложил повязку на руку, а над бровью прилепил пластырь. — А вот на пальцах у вас явные следы обморожения. Где же вы так умудрились? — Да там… В горах… — путаясь, ответил Арменд, а у самого сердце учащённо забилось. Он надеялся, что этот доктор будет не слишком любопытен, но не тут-то оно было. В своих манерах он подозрительно напоминал Валентини, но тот хотя бы чуть откровеннее. Тот сразу дал понять Арменду, что не доверяет чужаку и не советует оставаться в Самсуддине надолго. — Скажите, а вам знаком доктор Валентини? — поспешил перевести тему Арменд. — Дон Энцио? Конечно. Меня он зовёт просто Джордано — так ему привычнее, иногда заходит на огонёк. Пациентов у меня не так много, могу позволить себе принимать гостей, — неожиданно разоткровенничался РУстеми. — А вы для чего спросили? — Да вот, подозрительный он какой-то. И как будто чем-то напуган — говорил, что тут какая-то загадочная болезнь гуляет… Может, вы знаете? Арменд заметил, что Рустеми как-то нахмурился. Он что-то знал, и, очевидно, озабочен был не меньше, чем Валентини. Однако не откровенничал с гостем, как бы говоря ему: «Вы не доверяете мне, я не доверяю вам». — А вот это вам лучше разузнать у него самого. Что ж… Наверное, моя помощь вам больше не требуется. Можете идти. «Как-то быстро ваше гостеприимство сошло на «нет», — с некоторой досадой подумал Арменд. Впрочем, он и не намерен был дальше здесь задерживаться. Чего доброго, придётся остаться здесь ещё, если травмы окажутся серьёзными, а парень теперь откровенно боялся того, что ему может присниться. Если его убьют во сне, то умрёт он и в реальном мире. — Чёрт-те что! — сказал он вслух. Пока Роккелли не вернулся, следовало развеяться и прогуляться по набережной. Миновав пару улиц и, остановившись у раскидистой ивы, Арменд закурил. Табачный дым окутал лёгкие, и вскоре парень почувствовал желанное облегчение. Ему стало спокойнее на душе. Пора было вернуться в реальный мир, тем более, у парня появилась идея относительно того, что делать по возвращении в Черногорию. Внезапно он услышал чьи-то голоса. Прижавшись спиной к дереву, парень выглянул, надеясь увидеть его обладателей. Это были Роккелли и доктор Валентини. Последний, как и вчера, был чем-то озадачен. А не видел ли он сам того кошмарного мира? — Sei un po' accigliato oggi, don Enzio, — с улыбкой говорил Романо. — Non c'è molto divertimento qui… — раздражённо отвечал Валентини. — Romano, non pensi di aver scelto un momento non proprio buono per la tua ricerca? — Cosa stai insinuando? — удивился археолог. — Vedi, la gente del posto è stata falciata da un'epidemia, e non so ancora a che cosa sia collegato, — сухо отвечал Валентини. — Dicono che qualcuno ha inviato una maledizione alla città… E sai, penso di essere pronto a credergli. — Non avrei mai pensato che i dottori improvvisamente credessero alle voci! — произнёс Роккелли с нотками иронии. — Non avevi detto che devi credere solo a quello che vedi con i tuoi occhi? — E' proprio quello che vedo, — теперь уже более спокойно отвечал Валентини. — Ora, mio caro, non preferiresti tornare a Ravenna, e almeno temporaneamente non tornare in questo strano posto? E poi chi lo sa, la gente del posto può decidere che tu sei la causa dei loro problemi. — Grazie per la tua preoccupazione per me, ma non dovresti, davvero — se avessi paura, dopo la Cirenaica mi sarei rotto e sarei rimasto a casa. E il nostro ospite, come vedi, è molto curioso e l'assistente non mi farà del male. — Non so cosa, tranne la vendetta, potrebbe portarlo qui. Vivrei al suo posto in Serbia, sì felice che non sparano… Oh, rischi, don Romano, rischi molto.* Арменд не понимал по-итальянски ни слова, но интонации, с которыми разговаривали между собой доктор и исследователь, говорили о том, что они явно не погоду обсуждали и не вчерашний званый ужин. Решив не показываться на глаза своему спутнику, Арменд тихо покинул своё укрытие и отправился на ярмарку. Сегодня там было настоящее столпотворение — жители Самсуддина и окрестных сёл заняли все ряды и зазывали купить товар, выставляя вперёд тележки и всячески подманивали к себе зевак. Где-то нетерпеливо толкались посетители — у кого-то навьюченный осёл не мог пройти, кто-то уронил узелок, а кто-то бойко торговался. Ярмарка, конечно, не такая, как в Баре, но шуму от неё не меньше. Разжившись парой булочек, Муарем собрался уйти, и в этот момент кто-то ему кивнул. Это был Самир, первый знакомый Арменда. — Здравствуй, — улыбнулся Самир, пожимая руку своему вчерашнему собеседнику. — Я смотрю, город тебе не слишком-то и рад был. — Зато я ему как рад был, — мрачно пошутил Арменд. — Мрачное место. Но по-своему интересное. Кстати, что ты знаешь о крепости? — Да только что она разрушена, — усмехнулся Самир. — Старожилы бы тебе больше рассказали, а я так… Не учёный. — Может быть, — не стал настаивать Арменд. — А имя Эркен тебе ни о чём не говорит? — Хм… Что-то слышал. Мои земляки произносили его всегда с какой-то опаской, говорили, что он что-то ужасное совершил, только вот не говорили, что. Снова мимо… Арменд одновременно и хотел поскорее покинуть Самсуддин, и узнать побольше об этом странном месте. Что ж, раз шагнул, назад пути нет.