Самсуддинские хроники. Охотник

Этот сон был странным, и его ничем нельзя было объяснить. Хотя, если подумать… Очень может быть, что девушка в этом сне — что-то вроде духа реки. Реки, которая протекала через город, и так часто показывала ему удивительные видения. Очевидно, когда Арменд убил Эркена, душа того освободилась не полностью. Видимо, река, протекающая через город, несёт на себе какое-то другое заклятие. Наверное, это как-то связано с людьми-жертвами в подвале крепости. Душа Эркена прочно срослась с городом, убить его визуальное воплощение было лишь половиной дела. Когда Эркен последний раз, в агонии, попытался напугать Арменда, подослав ему призрак молодого турка с мечом, Арменд скинул его в реку, тем самым принеся реке жертву. Это объясняет и то, почему в первый раз у него не получилось набрать воды из реки, а в этот раз он даже смог унести её так далеко из города. Принеся жертву реке, он освободил город окончательно, и душа Эркена отправилась совершенно точно в ад, а душа Мевлюта-паши, по видимому, на исламский страшный суд. К сожалению, видимо, мор был не галлюцинацией, а объективной реальностью, он-то и убил всех жителей Самсуддина. Арменд покрутил головой. Что бы ни случилось в Самсуддине, оно навсегда останется в Самсуддине. Он больше никогда не вернётся в этот город, это слишком рискованно. Встав, Арменд принялся доделывать оставленную им тумбочку. Поразительно, но, несмотря на всё произошедшее с ним, он отлично помнил, где оставил инструменты, материалы и тому подобное. Буквально полчаса-час… и тумбочка готова. Дверцу тумбочки покрывала удивительная двухслойная сквозная резьба, с красивой окантовкой. Ножки были похожими на свёклы, чуть толще вверху и чуть тоньше внизу. А небольшая столешница сверху была сделана из двух видов древесины в форме шахматной доски. Это будет дорогая вещь, её нужно будет выставить, но продавать только в крайнем случае. Это не столько для продажи, сколько для демонстрации уровня мастерства — в этих краях ни у кого не хватит денег купить такое чудо. Скорее, они обратятся с просьбой починить какой-нибудь старый разваливающийся шифоньер. Арменд с чувством хорошо сделанной работы посидел, отдохнул, и решил заварить себе чаю. Внезапно в дом ворвался разгорячённый Лорик Аголли.  — Здравствуй, Лорик! — радостно воскликнул Арменд.  — Привет… Арменд, ты пропадал где-то… Ты сегодня вернулся, не так ли?  — Не совсем сегодня. Вчера, уже поздно вечером…  — У меня беда.  — Что случилось? — спросил Арменд, со всего размаху сев на только что законченную тумбочку. Несмотря на такой тяжёлый удар, произведение столярного искусства пока держалось молодцом.  — Беса пропала. А самое ужасное, что и Марьям тоже.  — Как — пропали? Куда? Ушли куда-то?  — В том-то и дело, что нет. Если бы они ушли, они бы взяли с собой какие-то пожитки. Если бы что-то страшное случилось между нами, взяли бы вообще всё. А так всё лежит на месте, понимаешь? Абсолютно всё лежит на своих местах! Так не бывает, так не должно быть, понимаешь?  — Нет, не очень понимаю… — на автомате ответил Арменд.  — Я думаю, их украли или убили. Но кому мы могли помешать? Это какое-то средневековье! Кровная месть! Возможно, их уже нет в живых…  — И уехавшие оттуда будут нести на себе печать этого проклятого города… — шёпотом процитировал по памяти Арменд слова из проклятия Эркена, которые передал ему Мевлют-паша.  — Что-что ты сказал? — вдруг спросил Лорик, посмотрев на Арменда настороженно.  — Да так, ничего, — ответил Арменд, а сам глубоко задумался.  — Я не могу надеяться, ведь тебя не было, когда это случилось… Но всё же… если ты увидишь их, или узнаешь что-то о том, куда они пошли, или кто их похитил, дай мне знать. Я сам сделаю то, что должен. Я долго не хотел обращаться в полицию. Но пришлось. Сыщики скоро прибудут. Я буду следить за ними, что они делают, в нужный момент я должен быть на шаг впереди. Так ты скажешь мне, если что?  — Обязательно, Лорик, обязательно, — заверил друга Арменд. В этот день он почти не выходил на улицу. Ему казалось, что Лорик набросится на него и начнёт требовать ответа о том, куда он ездил, и Арменд признается в том, что ездил в Самсуддин, и разбирался в делах, имеющих самое прямое отношение к Бесе и в Марьям. Глупости, но психика Арменда была очень расшатана всем тем, что происходило с ним в последнее время. Нужно было сделать ещё одно очень важное дело. Нужно избавиться от этих проклятых вод этой проклятой реки, которые даже снились ему сегодня. Поздно ночью Арменд вновь взвалил на себя баклажки и вышел из дома. Дойдя до ближайшего трактира на дороге, он заночевал там. А на утро сел в попутные дрожки и покатил в Белград. Дорога выдалась спокойной. Вокруг алели и желтели листья, конь недовольно фыркал, когда мелкие листки акации попадали ему в ноздри, но шёл очень мягко и плавно. Однако Арменд почти не замечал этого. Он думал лишь о том старике, которого видел в баре Белграда. Если бы не он, думал Арменд, может, я бы и не собрался ехать в Самсуддин. Что это было, когда я захотел туда поехать? Желание? Блажь? Не более, чем блажь. А когда старик попросил привезти ему воды, хотя с его стороны это тоже была блажь, для Арменда это стало долгом. Поэтому он и решился поехать в этот проклятый город. Арменду ужасно захотелось посмотреть старикашке в глаза. В Белграде всё было по-прежнему, и вместе с тем, по-новому. Молодое королевство жило и развивалось, на главных улицах закрывались и открывались новые кафе, магазины, рестораны… Звенел трамвай… Старое кафе было на месте. Зайдя внутрь, Арменд с радостью обнаружил на месте полоумного старика.  — А! Здравствуйте, молодой человек! Я знал, что вы вернётесь. Обязательно вернётесь, — сказал старикашка, облизывая свои сухие потрескавшиеся губы, — вы ведь принесли то, что я просил?  — Да. И больше я туда не пойду.  — Конечно, не пойдёте, — подмигнул старикашка, — вам теперь никогда не придётся никуда ходить. Держите, вы заработали. В руках Арменда оказалась внушительная пачка крупных, хрустящих, как будто бы только что напечатанных банкнот динаров. Быстренько сунув их за пазуху, Арменд скомканно откланялся и вышел. Только на выходе из кафе Арменд вдруг увидел, как прекрасна осень. Жёлтые листья кружились над городом… Уже вечерело. Красные снизу облака, лежащие слоями, напоминали пёстрые цыганские юбки. Теперь всё кончено… Арменд даже мог бы остаться здесь, в Белграде, если бы захотел… Начать новую жизнь, почему нет? Всё оплачено! Однако в глубине души он понимал — предать старого друга он не может никогда. Нужно помогать ему в его поисках. Такова его судьба. Беса и Марьям должны найтись, как же иначе?