Из Монако с любовью

У Саши нет тёплых вещей — зачем они ему в солнечном Монако, где снег выпадает крайне редко и больше напоминает дождь? Именно поэтому Головин с лёгким сердцем надевает на себя фирменную куртку Монако и едет на такси в аэропорт, где практически без проблем проходит досмотр. В Москве морозно, выходить из аэропорта не хочется от слова «совсем», но встретиться со старыми друзьями хочется ещё больше, пока все не разбрелись по солнечным странам, где хотят отдохнуть от холодной России. Саша же наоборот устаёт от тёплого климата — привыкший к суровой зиме в родной стране, он всё никак не может адаптироваться, хотя с его переезда проходит почти пять месяцев. Монако кажется ему чужим, он на подсознательном уровне думает, ступая на газон стадиона — «не родной, чужой». Может отсюда и все проблемы? Саша думал до этого, что сборы как-то помогут — он может получить совет от Игоря, только вот Акинфеев не приезжает, только по телефону пытается приободрить, но, как можно было заметить по его игре, ничего у капитана не получилось. Первым делом едет к Игорю и его семье, где его принимают практически с распростёртыми объятиями — семья Акинфеевых тоже собирается в долгожданный отпуск, о чём свидетельствуют чемоданы в прихожей. Игорь тянет его за стол, Катя ставит перед ним тарелку с пельменями — к чёрту режим, Акинфеев знает его тайны наизусть, совсем не смеясь над таким выбором. Саша уплетает за обе щеки под тихий смех Игоря, а потом спешит поздороваться с детьми капитана ЦСКА, после чего идёт с ними во двор, где наслаждается настоящим снегом и морозной прохладой. Игорь не спрашивает ничего, только обнимает на прощание, когда подвозит к многоэтажке, где живёт Федя, уже ждущий его около футбольной коробки. Саше рассказывать ровным счётом нечего, но Акинфеев понимает всё без слов, а потом уезжает вместе со своей семьёй в аэропорт, чтобы покинуть страну на какие-то жалкие пару недель. Головину хочется купаться в снегу, будь у него возможность, так бы и сделал, но вместо этого он носится по слегка заснеженной коробке вместе с Чаловым, который очень много спрашивает, с нетерпением ожидая ответов. Ему интересно буквально всё — начиная от вида из окна квартиры и заканчивая душевой в раздевалке игроков Монако. И Саша рассказывает, мысленно благодаря Федю за то, что тот ничего не говорит про Сашу, очень плавно обходя его стороной и не позволяя себе лишнего слова. Время подходит к той отметке, когда Саше уже стоит выехать в аэропорт, чтобы отправиться в родной город — к снегу до колена, заснеженному сибирскому лесу и тёплым рукам матери, которой главное, чтобы её сын был счастлив, даже если он чувствует себя комфортно в объятьях огромных мужских рук. Он всё ещё в злополучной куртке Монако, хотя до некоторого времени совсем не обращает на это внимания, только после того, как его просят в аэропорту сфотографироваться. Саша смущается — впрочем ничего нового — но фотографируется, нервно теребя лямку рюкзака в руке. Фотография наверняка тут же обходит весь интернет, а фанаты начинают судорожно придумывать всякие теории, куда же мог отправиться молодая надежда России и Монако. Саша уже даже не удивляется тому, что из-за полученной популярности вынужден каждый раз оглядываться по сторонам. Прогуляться по городу и вовсе не было возможности, буквально на каждом шагу его поджидали фанаты — маленькие девочки и вполне себе взрослые мужчины, которые буквально полгода назад поносили российский футбол и называли РПЛ самыми последними словами. Головин не выбирает страну, ему пришлось родиться в России и сквозь множество препятствий идти к цели, которую он себе ставит ещё в детстве. Только вот диванные эксперты думают, что все они — футболисты — получают места в основе за красивые глаза и зелёные купюры, отправляющиеся в кошелёк тренеров и директоров. Саша статистики не читает, вообще старается обходить новости, потому что читать про самого себя кажется чем-то неправильным и самовлюблённым. Он же Саша Головин, — как-то сказал Игорь, когда его спросили, почему молодой хавбек так смущается и постоянно отводит взгляд. Саше Головину свойственно ошибаться, свойственно любить и хотеть чего-то, а все поголовно пишут, что ему нужен только футбол, если он хочет чего-то добиться. И он правда добивается — уезжает в Европу, где собирается перечеркнуть чёрную полосу Монако, потому что боится, что сделал неправильный выбор. Спиченково встречает его памятником вертолёту и такси до автовокзала, которое он вызывает ещё внутри здания. Погода на улице отвратительная, если честно, поэтому Саша кутается в куртку сильнее, надевает фирменный капюшон, хотя бы пытаясь скрыться от любопытных глаз прохожих и быстро садится в машину, где таксист старается не высказать своего восхищения от такой встречи. Утром в городе тихо, они доезжают быстро, Саша даже не успевает толком рассмотреть что-то за пределами машины — летит снег, везде всё заметено и водитель позволяет себе пару ругательств в сторону российских дорог. Головин думает о великолепных дорогах в Монако, которые строятся специально для автогонок «Формулы-1», а потом тихонько усмехается, слыша бурчание мужчины за рулём. Наличных у Саши оказывается не так много, даже ещё и евро, так что он с некоторым сомнением смотрит на водителя, который так же не знает, что делать. Головин прикидывает в голове курс евро к курсу рубля и отдаёт смущенному мужчине пять евро, надеясь, что этого вполне хватит. Ему что-то лепечут вслед, когда он практически выбегает из желтого Яндекс.такси со спортивной сумкой наперевес и маленьким чемоданом в руке. Саша даже не против выпить дешёвый кофе из автомата, который неприятно обжигает язык, отчего хочется постоянно его чесать. С утра здесь только пара старушек, которые телевизор смотрят исключительно ради Малахова, так что Головин спокойно садится практически в середине зала, чтобы отчётливо видеть табло с расписанием. Он практически засыпает, когда слышит название своего маршрута, так что подхватывает вещи и устремляется на выход, где его ждёт маленький автобус — «пазик». Саша тушуется, когда видит восхищённый взгляд водителя, поэтому практически бегом идёт в самый конец и удобно располагается на двойном сидении, точно зная, что никому не помешает. Он подключает наушники, по привычке проверяет соцсети, останавливаясь на историях Вероники больше, чем надо было бы, а потом заходит в мессенджер, видя «был в сети 2 часа назад». Сука. Хочется рвать и метать, да так, чтобы с размахом, как он делал первое время в Монако, когда внезапно ломает себе ногу. Даже тогда, во время сложной травмы, он получает лишь звонок с соболезнованиями, а чуть позже и букет цветов, которые выкидывает практически сразу — не может смотреть и понимать, что цветы выбирала Ника. Саша смотрит на них и остервенело ножницами отрезает бутоны, давя их в ладонях, после чего роняет крупные слёзы на измятые лепестки. Всё падает, на полу остаются его измятые надежды, его влюблённость — и он посреди всего этого хаоса лежит, испытывая жалость к самому себе. Отвращение, недоверие и жалость, что распространяются неуловимо, ещё с начала лета проникая в сердце и отравляя кровь. На чемпионате ему кажется — «не справится». Когда он рядом с Сашей — «не достоин его». И даже сейчас в автобусе — «жалок». Жалок не от того, что не забивает голы или выглядит как-то не так, а от того, что постоянно загоняется по поводу мужчины, у которого есть семья — жена и милый ребёнок. Он чувствует отвращение к самому себе от того, что рушит эту семью, как бы эта Вероника не улыбалась ему и не говорила, что «всё в порядке». Саша не хочет иметь ничего общего с Ерохиным, но каждый раз сдаётся под его взглядом и новыми сообщениями, где рассказывает о том, как скучает и как ждёт их встречи. «я тебя ненавижу», — печатает Саша, а потом стирает сообщение, оставляя диалог молчаливым и оконченным ещё день назад. Он хочет забыться в преддверии праздника, в домашней атмосфере и суете, которая в таком маленьком городке смотрится донельзя мило. Его поздравляют, дети подбегают на улице, совсем не стесняясь и прося автограф. Саша и рад стараться, особенно в пределах своей маленькой родины, где ему не нужно как-то притворяться и строить из себя того, кем он быть не хочет. Мама обнимает его крепко-крепко, папа жмёт руку, а брат неловко улыбается — они давно не виделись и им стоит наверстать упущенное. Он помогает украшать ёлку, идёт с отцом и братом в лес, где ищут лучшее дерево, чтобы срубить его и отнести домой. Саша внезапно отвыкает от того, что в Калтане самая настоящая сибирская зима, поэтому в своих ботинках проваливается в снег уж слишком часто, оставаясь позади брата и отца, которые предусмотрительно надевают валенки. Головин мёрзнет в своей фирменной куртке, шапку натягивает практически до носа, а отец только смеётся и достаёт откуда-то термос с горячим чаем. Саша сыпет благодарностями под смешки брата, после чего получает снежком в затылок. Они забывают о ёлке, которую отец приваливает к дереву, играются как дети, совсем забывая о времени. После часа беготни кровь разогревается так, что Саша готов снять с себя куртку и прыгнуть в снег прямо в одной кофте, но вовремя останавливает себя, напоминая мысленно, что иммунитет у него самый обычный — заболеет легко. В машине играет какая-то новогодняя подборка, брат дурачится, пытаясь повторять на английском, а Саша рядом смеётся во весь голос, совсем не помня о том, что где-то в горах сейчас развлекается Александр со своей умничкой-женой. Ему больше нравится ставить ёлку, пререкаться с братом и смотреть на своё отражение в стеклянных шарах, которые он потом вешает так высоко, как только достать может. Они выключают свет в зале, включают гирлянды и все вместе с замиранием сердца смотрят на переливающиеся огни. И Саша понимает, что именно здесь его место.