Холодное пламя
«Я говорил себе, что ты та самая для меня, Но почему-то чувствовал себя одиноким в твоей компании».
Кармеле кажется, что она, наконец, искала то, что так долго искала — внутреннее спокойствие. Но стоит ей отвести взгляд шоколадных глаз с чистого голубого неба, как вся умиротворённость пропадает. Мужские пальцы свободно скользят по волнистым каштановым волосам, мягко перебирая пряди. — Ты знаешь это чувство внутренней дрожи? — она спрашивает, после уютного молчания голос хрипит, а начало предложения и вовсе можно не расслышать. — Вроде бы приятное, но в то же время тянущее тебя ко дну, — глаза находят Лиама, устроившегося возле, на чей груди она и расположилась. Он опускает на неё встревоженный взгляд. — Когда внутренняя тревога переходит и в наружную… И всё кажется таким неправильным, каждое твоё действие, — она хмурится, то прикрывая глаза, то снова смотря в бескрайнее небо. Она позволяет себе вспомнить, и воспоминания окутывают её. Местами ей тяжело говорить, но она рада избавиться от этой ноши. От её тяжести, которую на протяжении многих лет она терпела внутри. Или же она сама успокаивает себя этим. — Это чувство внезапной тошноты. Недуга и дрожи одновременно, — девушка сглатывает, как сейчас ощущая это на себе, вкус пустоты на кончике языка. — Ничего не происходит с тобой, но ощущение тяжести не отпускает тебя. Лиаму неприятно. Его рука замирает в волосах девушке, потому что внутри него всё сжимается в комок, ведь он чувствует. Чувствует её, понимает и, более того, принимает её. — Когда твоё сердце бьётся так быстро и так медленно одновременно, — она прикрывает глаза, делает глубокий вдох и чувствует этот стук внутри. — Когда тебе кажется, что вот-вот, и оно замрёт и остановится навсегда, — шепчет, ощущая себя сейчас такой живой и мёртвой одновременно. — Когда тебе кажется, что оно колотится, но самом деле еле стучит, — Кармела несколько раз моргает, хочет прийти в себя, но этот стук внутри не отступает от неё, не отпускает из своих коварных лап жизни. Девушка задирает голову выше, желая увидеть непроницаемый взгляд Лиама, трактовку которого понимает неверно. — Такие, как ты, не понимают этого. Ты обращаешь внимание на личико и тельце, да и только, — от чего-то с неизвестной грустью прошлого вспоминает их первую встречу. И не только их. В голову сами лезут воспоминания всех одноразовых встречах, ночах, что она подарила кому-то, лишь бы забыть о том самом неприятном стуке внутри. Но парадокс в том, что с ней они чувствовали себя живыми, будто никуда не убегали от реальности, а, наоборот, оставались в её объятиях, опьянённые, свободные и счастливые. Они обретали себя. — Кармела, — просит брюнет, хоть и знает, что та окончила. Он падает назад, полностью ложась на спину и приковывая взгляд к небу. Всё такое же голубое, а внутри всё горит как во время сильного пожара и не помешал бы проливной дождь, чтобы потушить весь жар. Ему кажется, что ещё чуть-чуть и из души пойдёт пар. Ему тяжело, до этого огня внутри больно, что она никогда не сможет понять его, принять себя. — Я думаю, — хрипит он, — тебе нужно поговорить с профессионалом, — и мысленно к этому списку добавляет самого себя. Кармела только хмыкает, как при их первой встречи, и Пейн чувствует, как она качает головой. — У меня уже есть негативный опыт общения с психологами, спасибо, — она приоткрывает завесу тайны, но не более. Не признаёт вслух, но она так устала постоянно открываться первой, не слыша ничего в ответ. И обоим происходящее чувствуется глупым и бессмысленным. Как бы один из них ни хотел, они кажутся несовместимыми, не подходящими друг другу для дальнейших шагов. Возможно, от этого и берётся та пустота, наполняющая сердца обоих сейчас?ххх
Окончание обрушения приходит внезапно, неожиданно для обоих, но предчувствие его витало в воздухе. Документы Лиама случайно попадают в женские руки, нанося неисправимый урон. Тот в свою очередь не понимает гробовой тишины, стоящей в номере, когда возвращается с пакетами, полными еды на вынос. — Всё в порядке? — спрашивает брюнет настороженно, наблюдая за неподвижной девушкой, склонившей голову на бок и сканирующей его взглядом. — Нет, — честно хрипит она после некоторого молчания. Ему хочется задать больше вопросов, но в ответ он только молчит, не сразу решаясь. Однако Кармела первая идёт в нападение. — Кто ты, чёрт возьми, такой, Лиам Пейн? — она подскакивает с места, в глазах столько незнакомой злости. — Я не понимаю, — кареглазый приоткрывает рот, ища ответов. — Почему ты такой? — она щурит глаза, складывая руки на груди. — Ты требуешь, буквально высасываешь из меня информацию, но сам не можешь сказать и предложения о себе. Ты эгоист, использующий других в навязчивой идее отвлечься, — только сейчас его взгляд падает на кровать и документы, появившиеся на ней. — Кто просил тебя трогать мои вещи? — уже рычит он, выходя из себя. — Ты сам подтолкнул меня к этому, — только хмыкает девушка. — Не смей в чём-либо винить меня! — он повышает голос, взмахивая руками. — Ты начал преследовать меня. Не я, ты приходил и садился напротив меня, Лиам. — Ты не больно и возражала, — он шипит, впервые смотря на девушку напротив с пренебрежением. — И это ты вдруг начала говорить о себе и своей дерьмовой жизни. Разве не так? — глаза бешено метаются от одного предмета в комнате к другому. — Я только хотел помочь. — Но я не просила твоей помощи! — впервые кричит она. — Разберись для начала в себе, — она направляется к двери. — Ты эгоист, Лиам Пейн, потому что ты не бог, ты не можешь помочь умирающему человеку, облегчив верой страдания. Ты делаешь только хуже, усугубляешь всю ситуацию, — уже с ненавистью она смотрит на него. — Ты используешь секс как способ отвлечься, и в этом мы с тобой схожи. Но я не пересекала эту грань, — наконец, находит его глаза. — Ты первым сделал это, ещё до того, как я открылась тебе. Сам не умеешь, но требуешь от других, — уже спокойнее продолжает она, устав от всей драмы. — И это неправильно, — она замолкает, опуская голову на секунду. — Кто бы говорил о правильности, — Пейн хмыкает. — Да, я спала с женатым мужчиной и не скрываю этого, — она вспоминает встречу в участке. — Но в какой из моментов ты забыл сказать, что у тебя есть жена? — она шепчет в тишину, пока оба собираются с мыслями. — Ты обманываешь самого себя, а не меня. Ты говоришь о моей излишней ненависти, но я не стала такой в один день. Общество поработало надо мной, а оно состоит из таких, как ты. Я ненавижу вас всех, и тебя тоже, потому всегда, абсолютно всегда вы судите человека по внешности. Ты считаешь меня легкодоступной, больной сукой, с которой можно переспать и ничего не будет. Той, что использует тело в поисках лучшей жизни. — Кармела… — возможно, она и смогла победить анорексию, но не мысли о потребительском отношении окружающих к ней. — Перестань мыслить стереотипами. Ты не исправишь меня или себя в считанные дни, потому что на это уходят года, даже десятилетия. Я открылась тебе, Лиам, потому что было что-то в твоём взгляде тогда. Мне казалось, что ты поймёшь меня, и я ошиблась. — Я не тот, кем был раньше, — он начинает, но девушка только качает головой, в последний раз прося остановиться, и он исполняет просьбу. С ним ей хотелось кричать громче, готовиться взлететь выше, как те техасские летучие мыши, выходящие на охоту перед закатом. С ним она хотела быть свободной, но собой, она желала и в очередной раз допустила ошибку. Она уходит безмолвно, тихо прикрывая за собой дверь, и он позволяет это, не бежит вслед и не хватается за голову, потому что всё вокруг кажется глупым, а пустота окончательно наполняет его. Реальность отрезвляет разум.