it was too complicated / всё было слишком запутано

вторник, 09:15

Кончики пальцев совсем немного покалывало, когда я типично-быстрым шагом зашла в здание школы. На улице сегодня было противно холодно, да настолько, что пробудь я там еще пять минут, точно бы превратилась в кусочек льда. Я поправила огромную бледную куртку цвета розовой пудры и прошла в центр коридора, выискивая красотку Ибен, что писала мне вчера. Мы договорились встретиться сегодня, и я подозреваю, что она точно так же ищет меня. Наконец, я приметила ее тонкую фигуру у моего шкафчика и зашагала в ту сторону, одновременно с этим стряхивая хлопья снега с густых русых волос. — Привет, — громко отозвалась я и дотронулась до плеча девушки; она вздрогнула от неожиданности и от того, насколько сильно моя рука была холодна. — Давно ждешь? — Тебе тоже привет, — Ибен улыбнулась и повернулась ко мне всем телом, сразу становясь готовой к общению. Она махнула волосами в знак отрицания, что сразу обдали приятным персиковым запахом, и я с облегчением вздохнула; да, я всегда опаздывала. — Нет, не то, чтобы давно. — Хорошо, я слушаю тебя, — я поправила лямку рюкзака и склонила голову. Ибен сцепила пальцы своих рук и немного задумалась, совсем на мгновение, а после открыла рот, чтобы сказать что-то, но не успела. Ее глаза, которые отливали каштановым цветом, метнулись мне за спину и засияли; я повернула голову следом и в нос ударил сладкий парфюм. Кристофер и Вильям стояли через несколько метров от нас и смотрели сюда; первым подошел Шистад, а Магнуссон лишь лениво поплелся следом, будто вовсе не желая приближаться к нам; меня это расстроило. Я отвернула голову и раздраженным взглядом уставилась на шкафчик; чертов говнюк портит мое настроение каждый день. — Приве-е-ет, — протянул Кристофер и потянулся к Ибен; его тонкие губы сплелись с ее пухлыми, и я замерла, отчаянно наблюдая за всей это картиной. Вильям закатил глаза и принял решение осматривать все вокруг, когда как я, поглощенная удивлением, не отрывала взгляда от этого поцелуя. — Я уже заказала тебе подарок, — оторвалась от его губ Ибен; ее руки пробежались по шее парня и коснулись его волос. Кристофер вскинул брови и улыбнулся. — Да? И что же это? — Шистад заинтересованно махнул головой и уставился на девушку, что та аж поежилась и застеснялась; это можно было понять по ее румяным щекам, которые за минуту до этого были бледными. — Секрет, — пролепетала она. — Узнаешь на островах, когда мы с тобой… — На островах? — бессовестно перебила я ее и хлюпнула носом. Ибен уставилась на меня с удивлением, очень огромным удивлением, и с таким интересом, будто я была единственным экземпляром чего-то доисторического, и это меня позабавило, хоть и немного смутило. — Хочешь сказать, ты не знала? — протрясено спросила девушка, перекидывая русые волосы на правое плечо. Я тихо шепнула «нет» и уставилась в пол, выводя носком серебристо-розовых сапожек какие-то узорчатые фигуры; стало немного неловко, и я почувствовала себя тем самым отстающим человеком, вечно тормозящим в школьных слухах. — Хартвиг Ниссен устраивает нам поездку, — спустя минуту продолжила Ибен. — Мы летим на острова, платно, конечно же, но можно себе позволить. Странно, что ты не знала, вся школа гудит об этом с самого утра. Я сомкнула глаза; да, вся школа гудела, пока я спала в своей кровати, свесив ноги к полу. Определенно, в следующий раз я проснусь точно по будильнику. — Ладно. Мы пойдем с Вильямом, нам уже пора, — встрепенулся Шистад, убирая свои руки от талии Нордштейн; он поцеловал ее в щеку напоследок, а после оба парня спрятались за углом, и больше я их не видела. Ибен демонстративно провела пальцами по щеке и уголки ее губ поднялись. — Так вы вместе? — спросила я, на что Ибен радостно кивнула. — И давно? — Вчера он написал мне, мы встретились, поговорили, и в общем… — она помолчала несколько секунд, а потом оживленно продолжила: — Так вот! Ты же летишь на острова, верно? Ты подруга Криса, и я решила, что ты можешь помочь мне с вечеринкой в честь его дня рождения там. Я хочу устроить что-нибудь бомбезное, ты как? Я провела рукой по волосам, что морской волной снова расплылись по моим плечам, и судорожно вдохнула воздух; с каких пор меня считают подругой Кристофера? Да, он мой сосед по парте, но это единственное, что связывает нас, за исключением того случая на вечеринке. — Мне нужно поговорить с мамой, — я склонила голову вбок и задумалась, насколько же процентов мое участие в поездке вероятно; моя мать может меня попросту никуда не отпустить, аргументируя это тем, что я чересчур маленькая для таких вылазок; она слишком заботлива, что иногда напрягает. — Да, конечно, — ответила мне русоволосая, а после мы попрощались и разошлись по разным кабинетам. На кухне пахло черничным вареньем и черным чаем, я сидела на высоком стуле и болтала ногами. За окном, что сейчас выглядело, как бездонная черная дыра в стене, бушевала буря; снег со всей силы долбил по стеклам, после чего серебристыми каплями стекал вниз; при лунном свете окно блестело, словно было покрыто крошечными алмазиками. Я задумчиво провела пальцем по скатерти, неуверенно вздохнув. — Так что ты думаешь? — отломив кусок песчаного печенья, я положила его в рот, взглянув на лицо своей матери; она закинула клетчатое полотенце себе на хрупкое плечо и присела на стул напротив меня. Ее серые глаза выглядели обеспокоенными, а кучерявая челка выглядывала из-под красивого ободка, который она постоянно носила. — Я думаю, что было бы здорово, если бы ты отдохнула где-нибудь у моря, — услышала я ее бархатный голос; эти слова дошли до меня не сразу, но как только я поняла, то сразу же оживилась – эта новость очень обрадовала меня. Она обтерла руки о фартук и положила их на скатерть, сладко улыбнувшись. — Ты рада? — Конечно, я рада, — я соскочила со стула и обняла женщину так крепко, что на душе стало тепло, даже жарко. — Спаси-и-ибо! — Только будь осторожна, я очень волнуюсь за тебя, — ее голос резко стал строгим, но ту самую теплоту не потерял. Я закивала так быстро, что думала, моя голова скоро отвалиться; мама поцеловала меня в лоб, и я пошагала в свою комнату, чтобы обдумать сегодняшний день. Весь двор школы, что был обрамлен темно-зелеными ветвями сосен и елей, был полон народу; небольшие хлопья зимнего снега падали на мою вязанную шапку, пока я стояла у дерева вместе с Нурой. Уже сегодня мы улетаем на острова, туда, где тепло и ярко светит солнце, и мне уже не терпится побывать там. Я хочу ощутить на своей бледной коже лучики, вдохнуть морской воздух и пальцами ног ощутить сыпучий песок у берега, который периодически омывается соленой водой. Я стряхнула снежинки с носа и сквозь ресницы взглянула на рядом стоящую компанию, где находился Вильям. Я заметила, что на остров едут многие из ребят, что очень здорово, пусть и неожиданно; конечно, всем хочется отдохнуть от мороза и вечных холодов, нападающих на наш бедный городок; за такой шанс стоит крепко хвататься. Под ногами хрустел снег и лицо обдувало леденящим ветерком; наконец, из здания школы вышла директриса, миссис Эрика Рённ, важно вскинув подбородок, и зашагала прямо-таки в центр небольшого дворика. — Ученики школы Хартвиг Ниссен! — она похлопала хрупкими ладошками, облаченными в кожаные перчатки, и, убедившись, что владеет нашим вниманием, заговорила дальше: — Обязана вам сообщить, что вы, будучи отдыхающими на острове, не отстраняетесь от школьных занятий; их будет заметно меньше, но они все же будут, — директриса поправила пальто, выслушивая недовольный и расстроенный гул учеников; никто не хотел учиться там, где предназначено отдыхать, так что эта новость явно всех озадачила. Я подперла спиной ствол елки и лениво вздохнула, наблюдая за тем, как Нура перебирала ноги от холода. В школу нас не пустили, потому что там царит полная суматоха: все бегают из кабинета в кабинет, собирая учебники и остальные вещи, так что сотня учеников будет явно мешаться. Директриса кивнула сама себе, мол, "я сделала свое дело", и зашагала снова прочь в здание. Неожиданно по школьному двору разнесся девичий писк, пронзающий уши, и я заметно вздрогнула и замотала головой. Мои глаза метнулись к другой стороне площадки, и я увидела там Камиллу, что на своих длинных ногах убегала от веселого Вильяма; он держал в голых руках снежок и метился в девушку, а та, заливаясь смехом, бежала по рыхлому снегу и придерживала шапку. — Тоже мне, — буркнула я себе под нос и скрестила руки на груди. Стало обидно немного из-за того, что на месте Камиллы должна быть я, но я слишком неуверенная в себе для того, чтобы быть с Вильямом. Он мне очень нравится еще с класса шестого, но подойти к нему я просто-напросто… боюсь; мне сносит крышу каждый раз, когда я подхожу к нему где-то на два метра, и его выразительный взгляд подкашивает мои ноги. Я уже хотела выразить все свое недовольство по поводу неожиданного сближения Лэнгфорд и Магнуссона, но мне в живот прилетел снежок. Я подняла голову и увидела довольную Нуру, которая присела на корточки и собирала в свои маленькие ручки новый «серебристый шарик». Недолго думая, я спряталась за широким стволом дерева, и схватила в руки снег, сооружая что-то наподобие кривого снежка, а после выскочила из места своего укрытия и прикрыла пепельно-серым шарфом красноватый нос. Я замахнулась и, прошептав под нос смелое «ну, держись», отпустила снежный шар по траектории в сторону Нуры; та вскрикнула и нагнулась, успев избежать холодного удара. Снежок пролетел над её белой макушкой и шлепнулся прям в лицо чертового Вильяма Магнуссона, что стоял позади моей подруги. Я прикрыла глаза руками и ругнулась; это позор, это конец. Парень провел пальцами по лбу и щекам, стряхивая серебристый снег; его лицо выражало глубокое возмущение и ропот. — Господи, Вильям, мне так жаль, — я подошла к нему ближе, встав впритык к его лицу, и вынула свою руку из варежки; дрожащим пальцем я провела по его брови, убирая остатки моей глупости, но тот резко отдернулся от меня. — Эва, ты всегда такая… неряха? — юноша чертыхнулся и откинул мокрую челку за ухо. К нам подбежала Камилла и протянула ему платок, который он сразу же выхватил. — Я не хотела, я вообще на Нуру замахивалась, — я сцепила свои пальцы и виновато опустила брови; какой стыд, боже. Такое ощущение, что я сама взяла лопату и вырыла еще один метр своей могилки. — Ты не сердишься? — Мун, все у него в порядке, ты же не ножом в него махнулась, — влезла в наш диалог Лэнгфорд, и я раздраженно повернула голову в ее сторону, смерив враждебным взглядом. — Я даже не с тобой разговаривала, — крепко схватив варежку, я надела ее обратно на продрогшую руку, а после услышала звук подъезжающего автобуса. Мои пальцы обхватили ручку чемодана, и напоследок я повернула голову обратно к парню, сказав: — Еще раз извини, — и виновато поджав губы, направилась к транспорту, обдумывая свою поганую сущность. Вечно я все порчу, невыносимо.