россия для грустных

— я умираю, — сообщает дейв задумчиво. бро курит третью сигарету — кажется, собрание, кажется, черное, на самом деле не кажется, дейв отлично знает, что бро курит. он знает, какая именно неслышная у бро походка, как он становится большой, тёплый и злой, когда возвращается с тусовок видеоблогеров, дейв знает, куда надавить, чтобы бро нахмурился, а потом взял его за волосы и вжал лицом в диван. — не умираешь, — говорит бро так, словно это факт. — я не ел четыре дня. — зато твоя жопа чистая. зато жопа дейва чистая. факт. он питался водой, водкой, святым духом и нейролептиками, а еще своей вредностью от неотвечания на сообщения роуз. — мне кажется, тебе стоит прекратить меня ебать. — мне кажется, что тебе стоит занять рот делом, пока я заказываю какую-нибудь легкую еду, чтобы ты не выблевал ее сразу. вот и поговорили. можно и спермой питаться, в принципе. там белок, все такое. у дейва громко урчит живот, и бро недовольно отталкивает его голову в сторону. дейв ёбается щекой о деревянный подлокотник и шипит. когда-то все думали (все и так думают), что бро его пиздит. лучше бы пиздил, ей богу. через минут сорок дейв лениво пожевывает какой-то салатик из салата и салата, запивая йогуртом с клубникой, и смотрит на бро таким больным влюблённым взглядом, что тот не выдерживает и уходит к себе. может, дрочить, может, видео снимать/монтировать/писать материал. через двадцать минут дейв аккуратно скребется в дверь его комнаты, садится в ноги и укладывает голову бро на бедро. через час дейв вылетает из квартиры (в который раз), пряча гематомы и синяки от пальцев под курткой и водолазкой. роуз встретит его усталым вздохом, обработает то, что сможет, а дейв уйдет играть с ваней в приставку, пока женя варит чай с вином, потом они выпьют это вместо молока на ночь, завалятся спать на огромный раскладной диван, и дейв прижмется спиной к ваниной груди, женя усядется в самом углу с бумагой для эскизов, а роуз будет холодными пальцами проводить по следам на горячей коже дейва. мальчикам засыпается легче.