***
— Инквизиторство, кофе остынет, я не буду снова заваривать! — наклонившись, на ухо Яну сердито рявкнул Влад. — Але, ты слышишь меня вообще? Доброе утро, эй! — Угу, — сосредоточенно отозвался Ян. Несмотря на вкусно пахнущий, горячий кофе, поставленный прямо перед ним, он никак не мог оторваться от ноутбука, который примостил на краю кухонного стола, и часто стучал по клавишам, ища что-то в списке контактов Зябликовой и последних ее звонков. Открыв в соседнем окне документы, которые обнаружил на компьютере Шии, Ян сравнивал имена и номера, ни на секунду не отвлекаясь от экрана, прытко бегая глазами из стороны в сторону. Махнув на него рукой, Влад любопытно заглянул через плечо… В мелькании цифр сложно было не потеряться, не попасться в лабиринт электронных адресов. На плите злобно зашипело — Влад выругался и кинулся спасать блинчики. За ним наблюдал Джек, мягко повиливая хвостом; уселся точно рядом с плитой, надеясь, что ему что-нибудь перепадет, голодно глядел на сковородку. За столом Белка оживленно болтала с Сашей, заглянувшим с утра в гости; она подцепляла блинчики с тарелки прямо руками, пачкаясь в сладком джеме, одновременно умудряясь есть и разговаривать — радостно трещать, перебивая и шум из распахнутого окна, и мерно бубнящую телепанель. — А я не знал, что вы умеете готовить, — несмело признался Ивлин, уважительно поглядел на Влада, занимающегося завтраком и деловито мечущегося по небольшой кухне. — Вкусно очень, спасибо… — А ты думал, я только людей бить могу да боевой магией разбрасываться? — беззлобно насмехался Влад. — Белка, не отбирай, оставь Саньку немного… Вот вечно вас корми, дармоеды, меня ж на всех не хватит… Белка недовольно заворчала, но подтолкнула к Саше тарелку с последним блинчиком, сама шумно отхлебнула чай. Они сидели бок о бок на кухонной лавке, с любопытством поглядывая на работающую на стене плазму: показывали новости, и Влад, хоть и кривился презрительно, решил их оставить. Было тесно: обычно тут завтракали они с Яном, а теперь гостей прибавилось, а Влад вынужден был срочно что-то соображать, поднятый далеко за полдень, измученный ночным дежурством, — но все равно оказавшийся у плиты. Внеочередная Масленица показалась неплохим выходом, хотя у него совсем не оставалось времени думать: как и всегда, любые попытки забивала спешка, действия, совершенно сторонние размышления… Чуть кривоватые пышные блинчики, румяные, поблескивающие джемом, который на них от души вылила счастливая Белка, стояли на столе; сковородка шипела маслом, а Влад тихо ругался, пытаясь не проворонить следующий блин: как бы не подгорел… — Мы обычно монетку кидаем, так можно решить буквально любой вопрос по дому — проверяли, работает, — весело рассказывал он. — Свобода, равенство, братство… Вроде бы, ничего не забыл. Ну, и доверие фатуму. Но вот к плите инквизиторство нельзя подпускать, опасно для жизни, он мне как-то кофе приготовил, хорошо, я тогда уже… точнее, еще… мертвый был!.. Да я же любя! — сокрушался Влад, косясь на нахмурившегося Яна. — Это-то ты услышал… — Все было не так плохо, ты же выпил. — Ну выпил, — огрызнулся Влад. — Что мне, выливать надо было? Жалко. Ты ведь старался. Готовка, да и вообще домашние дела, его немного успокаивали, заставляли ненадолго расслабиться, но вслух признаваться Влад ни за что бы не стал: не солидно как-то, особенно перед восторженной Белкой и стажером, жадно хватающим каждое, даже самое неосторожное слово. Мельком глянув на себя в зеркало, вздохнул. Домашний — одомашненный, смирившийся и присмиревший. В нем осталось мало что от человека, желавшего смерти Господу Богу и безудержно рвущегося в бой в первых рядах воющих, голодных до свежей горячей крови гвардейцев, и Влад не знал, оплакивать уход того мертвеца со стылыми, волчьими глазами или радоваться освобождению и почти обычной человеческой жизни… Снова подпалил блины, поспешил переворачивать, ловко управляясь с раскаленной сковородой. Утро — бывшее днем несколько часов — на первый взгляд казалось мирным и спокойным; вчера, мотаясь по дождливому промозглому Петербургу, Влад мог мечтать о паре таких минут, домашних, размеренно текущих. И все равно он искал подвох: не могло быть так хорошо — не у них. Потому до неприятной черноты подгоревший блин Влад посчитал дурным знаком, хотя Джек радостно его сцапал. — Жалко, у Николаева ничего узнать не удалось, — скорбно проговорил Саша, больше всех радеющий о деле — тут он мог посоревноваться с Яном, так и не отлипшим от ноутбука. — Но ведь понятно, что все происходило с его разрешения, почему мы не поместили его под стражу? Он недоговаривает, не отвечает на вопросы, ведет себя вызывающе. Через него можно найти организаторов… Если выйти на главных продавцов, мы сможем понять, у кого было кольцо Соломона… — Родословной твой Николаев слишком вышел, — едко ответил Влад. — Что мы можем сделать? Какая-то Инквизиция, да все плевать на нас хотели. Нас сложнее подкупить, потому что официально не до конца понятно, кому организация подчиняется, вроде, когда-то — церкви, но сейчас точно нет… Это de jure. А de facto в этой стране ясно, что всегда можно надавить, извернуться. У Николаева тесть — какая-то крупная фигура в полиции, из самых верхов, а мы частенько работаем вместе. Не выгодно ссориться, Ирма ради нас на такое не пойдет, проблемы Ада — не совсем ее проблемы. Жаль, конечно, но мы обязательно придумаем что-нибудь. Кивнув, Саша угрюмо ковырялся в тарелке. Влад остановился на мгновение, понимающе усмехаясь, присел на хлипкий на вид подоконник, помешивая свой кофе, покосился на телепанель лениво, зная, что там увидит: упакованную в строгий костюм девицу, с каменным лицом читающую новости, утешительные статистики… Владу, как и Саше, как и миллионам других, в молодости казалось, что он способен изменить мир, перестроить — быть может, где-то переломить, — но он нисколько не хотел делать его лучше, как Ивлин или Ян, он не желал творить справедливость своими руками — всего лишь карать тех, кто этого, как он считал, заслуживает. Какое счастье, что он повзрослел с того времени, — может быть, встретив Яна, бывшего тем самым инквизитором, честным, смелым, жившим по заветам всех кодексов — таким, каким малевали на агитках, когда набирали кадетов в академию. Воплощенное желание справедливости; высшая справедливость — Смерть, как иронично. Ян спокойно пил кофе, домашний, растрепанный и немножко задумчивый, ни капли не похожий на грозного Всадника из легенд. Легко перехватив мысли Влада, улыбнулся чуть неровно. — Надо работать оперативнее, если мы не хотим, чтобы другие демоны оказались в том же состоянии, что Азар, — решительно заявил Ян: он иногда любил говорить очевидные вещи, но настроения поддразнивать его Влад не наскреб. — А ты тут с блинами… Хотя… И правда вкусно, — довольно усмехаясь, признался он. Стащил себе один блинчик как раз из-под носа нацелившейся на него Белки. На душе было тяжело — может, потому что Владу опять напомнили о мальчишке, вынужденном навечно оставаться бессознательным калекой; кофе показался не таким вкусным, горьким, сводящим челюсть. Кружку он отставил рядом с собой на подоконник, подле цветущего кактуса, откинулся назад, прижимаясь затылком к стеклу. — Но как же мы будем искать, — виновато поглядел на Влада Ивлин. — Кольцо ведь, магия… Вы тоже можете пострадать. — Не подействует на меня эта их хуйня, — заносчиво заявил Влад. — Бесы, они… бывшие люди. Я был мертв, Сань, я спустился в Ад и смог в нем жить, но, едва стал выходить в Петербург бесплотным духом… Тоска. Она незаметная, но глухая, покусывает каждый раз, как я руками призрачными сквозь предметы проскальзываю. Да и холодные они, духи, надоело инквизиторство мучить, мерзнет же… Покосился на Яна, как будто безучастного, спокойного: он никогда не жаловался на промозглый холод, шедший от духа, терпел, сцепя зубы и ласково улыбаясь. Для Влада не так уж важны были тактильные ощущения, он и сквозь стены любил проскальзывать, издеваясь над ним, вынужденным мучиться с дверями и замками, но и впрямь тоскливо нередко становилось. Хотелось чувствовать себя живым, настоящим, таким же, как инквизитор… — Пошел к Каре недавно совсем — она Сатана, может обращать любого грешника в своего преданного слугу, — продолжил Влад, опомнившись. — Оно раньше так звучало, а теперь, конечно, все гораздо проще, хотя и редко кто решается, духов в Аду все и так устраивает: там они люди обычные, ощутимые, это ж мне, блядь, все неймется, таскаюсь оттуда в мир, где я мертв, где меня нет, где стоит надгробие с моим именем на пражском кладбище… Так что я бес, подделка магическая. Родился и умер человеком — думал, навсегда им останусь, но… но мне и с рогами нормально. Инквизиторству вон нравятся. И все-таки — не демон. Да что там!.. Порывисто вскочив, схватившись за кухонный нож, Влад резко полоснул по ладони; из раны хлынула яркая, красная, совсем человеческая кровь — не черная, как у демонов, выходцев из иного мира — Преисподней. Белка отпрянула испуганно, несчастно заломив брови, точно ей больно было глядеть на пустяковый порез; Джек тревожно заскулил, путаясь под ногами. — Что ж ты делаешь, придурок, все кровью зальешь! — охнул Ян, тут же отставив кружку, но почему-то не тарелки с румяными блинчиками бросился отодвигать, спасая, а крепко схватил его за руку и принялся непривычно зашептывать кровь. Магия поддавалась неловко: он так редко колдовал, что толком не мог складывать нужные жесты. Теплым мраком облизало ладонь, сила шелком скользнула сквозь пальцы. Нахмурившись, Ян несильно стукнул его по лбу — по рожкам, — заставляя отпрянуть. Стирая с руки алые разводы кухонным полотенцем, Влад прошелся вокруг стола, плечом задевая холодильник. Сам не знал, отчего его так ударило по хребту желанием доказывать свою человечность, в которой по ошибке — от страха, искреннего беспокойства — засомневались. — А вот тебе стоит остаться дома, — желая замять его вспышку, напомнил Ян, обратился к Белке успокаивающе, вежливо: — Ты-то действительно демон. Отвлекшись от блинчиков, она возмущенно глянула, набрала воздуха в грудь. Привстала, вытягиваясь в струнку, задрожала хвостом. Белка была не из тех, кто любит спорить, и ссориться явно не хотела: покусывала губы, распаленно поалела щеками. — Мне рассказывали про войну! — восклицала она. — У вас были защитные амулеты… Высшая магия… Влад, ты ведь можешь!.. Пожалуйста! Я не хочу оставаться одна, пока вы все где-то работаете… Кисло улыбнувшись, он кивнул. Влад мог попытаться вспомнить защитное заклинание, каким ограждал солдат Черной Гвардии в годы гражданской, когда Люцифер откопал старый артефакт и запалил его магию. Белку он, быть может, и убережет, выплетет заклинание понадежнее, узорами всемогущего мрака, но весь Ад этим не спасешь: сколько там демонов, миллиарды?.. Он тихо усмехнулся, вспоминая предложения Каре о всеобщей переписи… Нет, всех не спасти — всегда так было, всегда на ковчег брали парочку избранных, не оставляя ни шанса справедливости… — Сделаю, черт с тобой, — отмахнулся от Белки Влад. Вчера он принялся вспоминать плетение заклинания, зная, что с ее упрямством не стоит связываться. — Но не отходи от нас ни на шаг и в неприятности не лезь. Кивала Белка так торопливо, что не было ни единого шанса, что она выполнит обещание. — Слушай, если не отвлекаю… И у Зябликовой, и у Шии есть контакты одной женщины, — в волнении вдруг заявил Ян. — Крупный коллекционер, она тут появилась около десяти лет назад. Шия с ней обсуждала встречу на складе, а Зябликова была аккуратнее и подчистила переписку. Наши не смогли восстановить особенно много. Эта особа подписывается как Ануннит. Зловеще хмыкнув, Влад прихватил кружку с подоконника и отпил кофе. Он прежде не слышал, чтобы кто-то звался так, но, как и все имена магов, оно звучало на изнанке дрожью, проезжалось прямо по нервам тупой ржавой пилой. Неприятное, омерзительное чувство. Он напряг память, пытаясь нащупать, где мог прежде это читать. — Кто это? — изумился Саша. Почувствовал, как они оба напряглись и переглянулись, тяжело вздыхая. — Вы знакомы? Отобрав у слабо сопротивляющегося Яна ноутбук, Влад быстро застучал по клавишам, вбивая в поисковую строку царапающее слух имя, заинтересованно пробежался глазами по выброшенным ему страницам. Все-таки, как он ни плевался с заполонивших все компьютеров да смартфонов, это было проще, чем копаться в древних фолиантах, задыхаясь от пыли. — Иштар, — сквозь зубы произнес Влад, начал вдохновенно: — Вавилонская блудница, мать ее ети, инфернальная шалава… — Войцек, ну не при детях же, — укоризненно заметил Ян, аккуратно пиная его по ноге. — А я знаю про Иштар! — Белка приосанилась, точно отличница, желающая ответить. Впрочем, облизывать пальцы, перемазанные в вишневом джеме, она не перестала, несмотря на торжественность, с которой говорила. — Она сильная демоница, которую люди когда-то принимали за богиню, хотя Бог, конечно, один… был. В старые времена такое часто случалось, всех магов, которые творили чудеса на глазах у простого народа, превозносили и устраивали в их честь культы. У моего отца было несколько таких, хотя все они давно распались. Так что в то время, когда славили Иштар, даже Влада посчитали бы божеством… — Чего это даже? — мгновенно возмутился он. — Особенно меня! Я весьма достоин небольшого культа. Несколько величественных храмов, чтоб, значит, с колоннами, эпичные жертвоприношения девственниц раз в месяц, симпатичные жрицы — красота! — Мечтай, — смешливо фыркнул Ян; в этот раз Влад заранее ускользнул в сторону. — Но наведаться к Иштар все-таки придется: мне кажется, она-то обязана знать, что за артефакты появляются в городе. И без фокусов, пожалуйста, — попросил он, внимательно глядя на Влада, пояснил любопытной молодежи: — Мы встречались с ней пару раз, но во время гражданской войны Иштар чрезвычайно часто меняла сторону, что расставались мы точно не друзьями. Слышали, что она поселилась где-то неподалеку, но старались не пересекаться. Пришло время наведаться в гости. Влад ругался неразборчиво и приглушенно, не желая снова получить по ногам.***
Ян ненадолго приостановился на повороте у подмигнувшего красным светофора, прикурил, выдохнул в окно густой горький дым. Они отправились не сразу, хотя на сами сборы потратили совсем немного времени, но успели обговорить поездку с начальством — инквизиторским и адским. Скан ордера на обыск лежал где-то в памяти рабочего планшета — в кои-то веки совесть Яна была полностью спокойна, и вел он неторопливо. Вокруг проносились кажущиеся безбрежными зеленые поля и отдаленные поселки; дорога была совсем пустая: разгар рабочего дня. Мягко шуршали шины по гладкому раскаленному асфальту, напевало приглушенное радио, что-то мурлыкал, вторя ему, Влад. — Командиры учили, все лучшее будет потом, но мы все здесь в Раю, и нет иного нам Рая, — довольно улыбаясь, подпевал Влад, откинувшись на спинку сидения, высоко задрав голову. Рай — взамен того, что они разрушили. Новый Эдем, возведенный без помощи ушедшего Бога. Влад понимал это, должно быть, лучше него: вцепился в свой второй шанс — в протянутую ему руку, — выровнялся над Бездной, в которую в озлобленной ярости чуть не рухнул. И почему-то на душе легко становилось от этих его слов, словно забывался древний артефакт и своенравная демоница, в дом которой они ехали… «Надо поговорить с пацаном про видения, вдруг это наследственное, — зазвучал в голове обеспокоенный голос Влада. — Тогда кто-то из семьи должен знать, как с этой силой справиться…» «Говори», — не отвлекаясь от дороги, дозволил Ян. Поглядев в зеркало, в котором отражались мирно болтающие Саша и Белка, Влад поерзал на сидении, вздохнул, как будто собирался что-то произнести, но все-таки промолчал и снова принялся рассматривать пейзаж в окне. «Скажи, с чего начинать, ты ж у нас переговорщик главный, а я ебала бить и умею, — не унимался он. — Да и момент надо подходящий». Стоило сначала разобраться с Иштар, а потом пытаться помочь Саше с приступами: должна же быть какая-то последовательность. Именно эту мысль он перенаправил Владу, задушив все аргументы вечной пословицей о двух зайцах. Нехотя согласившись, тот принялся в очередной раз перечитывать документы и списки контактов Зябликовой, которые Ян успел сохранить на рабочий планшет, неловко управляясь с сенсорным экраном, чутко отзывающимся на размашистые резкие движения. Замолк, хотя Ян бы рад был послушать его голос: Влад петь умел, но нечасто этим пользовался. В кои-то веки все было очень даже мирно. Правда, Ян ни за что не мог бы сказать, как и зачем они согласились везти Сашу и Белку с собой к Иштар. За их спинами они обсуждали учебу, кажется: Ивлин определенно жаловался на Ленинградскую инквизиторскую академию, первую в области, а потому старающуюся делать все безукоризненно правильно и держащую студентов в ежовых рукавицах, а Белка вторила ему, рассказывая об адском образовании. Поворачивая, следуя дороге, проложенной навигатором, Ян довольно усмехался: помнил, что Кара проводила ликбез среди всего населения именно с подачки Вельзевула, отца несчастной Белки, у которой совершенно не ладилось с точными науками. Джек лежал у их ног, терпеливо выслушивая все жалобы. — Инквизиторство, а давай тоже дачу купим, — пробормотал Влад, смотрящий по сторонам: они как раз миновали очередной коттеджный и чрезвычайно престижный поселок. — А то что мы как не люди, даже летом поехать некуда, в городе в духоте пылимся. — Чтобы купить дачу здесь, нам обоим придется на десяток лет продаться в рабство и лишиться по почке, — фыркнул Ян. — У нас в Аду курорт, зачем тебе еще, выдумал тоже… — Ян? — Мм, да?.. — откликнулся он, легко поворачивая руль и ныряя на ответвление дороги, уводящей ближе к темнеющему на обочине густому лесу. — А ты представляешь, сколько стоит машина, которую ты ведешь? — невинно намекнул Влад. — Хотя бы примерно? Ему оставалось пожать плечами, чудом не отрываясь от руля; массивный, выглядящий угрожающе джип когда-то принадлежал Каре, но она незаметно отдала его им, стоило ненароком, действительно без умысла обмолвиться, что служебную машину Инквизиция никак не пожалует. Да и было ему добрых двадцать лет — хотя и не подводил ни разу. Но насчет дачи Влад, кажется, не был серьезен ни на миг, дурачился снова. Ян все равно был уверен, что они оба просто не могут отдыхать — точнее, бездействовать, потому меняли службу в Инквизиции на Гвардию и наоборот, не способные просто наслаждаться днем. Привыкнув к такому бешеному ритму, напрочь изматывающему их обоих, невозможно остановиться. Невозможно просто спрятаться за городом и изнывать от лени. Навигатор подсказывал, что ехать оставалось всего ничего, так что Ян позволил себе втопить педаль газа и рвануться к поселку чуточку быстрее, чем разрешали знаки на обочинах. Разделаться бы с этим: с Иштар хотелось или не видеться вовсе, или проскочить этот момент как можно быстрее. Нужный дом нашелся легко: Иштар не пыталась скрываться, выбрав себе коттедж в самом начале поселка, недалеко от въезда. Их пропустил сторож, стоило показать удостоверение, хотя Ян увидел, как опасно напрягся Влад. Снова проверив адрес, припарковался напротив, возле другого такого же участка; хотел напомнить об осторожности, но Влад уже выскочил на улицу, захрустел белым гравием, рассыпанным по обочинам, а за ним, запутавшись в руках и ногах, вылетели Белка с Сашей — и Джек следом. Снова проверив табельное, нервно проведя дрогнувшими пальцами по кобуре, Ян пошел за ними. Забор был высокий, сплошной, так, к тому же, с угрожающе острыми пиками наверху, чтобы никто не вздумал перебраться; такие ограждения всегда ставили, когда хотели скрыться, спрятаться от соседей, не показывать никому свою жизнь, и потому весь поселок представлял собой внушительные разноцветные заборы, над которыми было видно одни макушки пышных деревьев и верхние этажи коттеджей. С интересом покрутившись около забора, Влад попробовал было что-то колдовать, но Ян ухватил его за рукав и уверенно подтащил ближе к калитке. Их ждали: он договорился о встрече утром, кинув по почте все тот же ордер с инквизиторскими печатями; позвонил, сунул удостоверение в черный глазок камеры. Тяжелые ворота распахнулись, их встретил высокий охранник-демон. В последнее время считалось более выгодным нанимать на такие должности выходцев из Преисподней, обладающих силой большей, чем у обычного человека. Демон мельком осмотрел всю компанию, включая вздыбившего шерсть и недобро ворчащего Джека, но, кажется, гвардейцев в них не опознал, мотнул головой, приглашая войти. Задержал тяжелый, но цепкий взгляд на табельном на поясе, однако сдавать не попросил; Ян прекрасно знал: если бы они хотели их обезоружить, пришлось бы связывать и ему, и Владу руки намертво. Следуя по ровной дорожке, косясь на ухоженный сад, Ян вдруг сбился с шага и остановился, заметив в глубине обширного участка ряды вольеров, в которых возились крупные собаки — лоснящиеся ротвейлеры, тут же приникшие к тонкой сеточке, ограждавшей их от мира. Он глубоко вдохнул, стараясь успокоить зашедшееся сердце, кусал губы. Шедший у его ноги Джек приосанился, поднял голову, зычно рыкнул на родичей, выведенных людьми, более мелких по сравнению с адским псом. Ротвейлеры отпрянули прочь без единого звука, униженно поджимая хвосты. — Хор-роший, — тихо пробормотал Ян, потрепав его по ушам, слыша, как грозный пес радостно взвизгивает; Джек уткнулся влажным носом в хозяйское запястье. Двери перед ними распахнул второй охранник — куда делся первый, Ян, пораженный, несколько напуганный видом зловещих псов, проглядел. Но он чувствовал, что вокруг много демонов, вооруженных, окутанных защитным колдовством; если дойдет до драки, если кто-нибудь из них сорвется — он не надеялся, что Влад будет говорить в спокойном тоне, — придется несладко, куда хуже, чем во время той стычки с Зябликовой. Оставалось держать себя в руках: ради собственной безопасности и увязавшихся с ними Саши и Белки. Внутри их встретил просторный холл, напротив была лестница из белого мрамора, по бокам — круглая комната, уставленная полками с чем-то, до ужаса напоминающим музейные экспонаты; настоящие витрины, за которыми таились артефакты. В попытке рассмотреть, что Иштар горделиво выставила напоказ, Ян пропустил момент, когда на лестнице появилась сама хозяйка, разодетая в дорогие золотые шелка. Платье скользило по телу, стройная нога мелькнула в глубокой прорези; она высоко поднимала голову, чтобы солнечный свет играл на позолоте витых мощных рогов, на украшениях, запутавшихся в белой косе. Владычица утерянного города, последняя крупица былого величия по-змеиному чарующе взирала на гостей. — Как вас много! — воскликнула Иштар приятным глубоким голосом, оглядывая их сверху вниз. — Нечасто у меня столько посетителей… Настоящий праздник! Любопытство заставило ее изящно перегнуться через перила, чтобы рассмотреть лучше стоявшую за спиной Влада Белку, которая почему-то поспешила скрыться от взгляда песчано-золотистых, густо подведенных глаз демоницы. Со сдержанным интересом она поглядела на Сашу, уставившегося на нее, точно на величайшее из чудес; Ян знал, как эта женщина любит производить впечатление на мальчишек, помнил, что сам однажды встретился с ней и в благоговении застыл. Инквизитор в нем, вцепившийся в дело, в работу, необходимость, что привела их в этот дом, не позволял потеряться в бархатном звучании голоса и завораживающем взоре. Иштар перевела взгляд на него, точно подслушав мысли, но Ян даже не моргнул. — Смерть и его ручной пес, — ухмыльнулась Иштар, небрежно кивнув им. Обращалась она отнюдь не к Джеку, усевшемуся на толстый мягкий ковер алого цвета и умно поглядывающему на демоницу, а к Владу, застывшему, скрипящему зубами и тихо клокочущему истинно песьим рыком. — У Смерти нет ни слуг, ни хозяев, ты знаешь это, Белет-Бабилим, — в тон отвечал Ян, гордо задирая голову, что заныла шея. — У Смерти есть только равные. Если ей и понравился ответ, громом прозвучавший в пустой комнате, то Иштар этого никак не показала. Сохраняла лицо, хотя наверняка чувствовала хищно взвывший, голодно урчащий мрак — плещущуюся совсем рядом Бездну, готовую сомкнуть на ней беззубую пасть. Она любила играть с огнем. — А мальчик повзрослел и многому научился, — покровительственно кивнула она. — Идемте наверх, тут неудобно говорить. А вы точно явились по делу, а не потому что соскучились по мне, да, капитан Ян? Оставьте детей внизу, пусть не мешают. Смутившийся и спутанный Саша не забыл, тем не менее, преданно уставиться на них с Владом, ожидая команды, а вот Белка без лишних приглашений скользнула глубже в комнату, когда приметила там мягкий белый диванчик, обитый кожей. — На витрины вон поглядите, — тихо распорядился Влад, рыкнул настойчиво: — Ничего не трогать, узнаю — убью сам. Джек, сторожить! Они поднимались по высоким лестницам; Ян с удивлением размышлял, как это у Иштар получается мерно ступать по мрамору, не сбивая дыхания, ровно держа спину. Сам он уже схватился за перила, затаскивая себя выше. «Она глядит на тебя, точно на… экспонат, — в голосе Влада, прорвавшемся в его мысли, было столько яростной брезгливости, что стало страшно. — На часть великой коллекции, которую она могла бы заполучить…» Как будто ненароком Влад взмахнул руками, демонстрируя алые искорки, зажатые между пальцами, непрозрачно намекая, что мог бы вдарить магией, — скажи слово, позволь, разреши… Они оба знали, что нельзя, но во Владе горела ненависть слишком живая, неугасимая. «Мы не будем ссориться, пока она просто глядит, — терпеливо напомнил Ян. — Если умудришься найти статью, которая запрещает это делать, то милости прошу, арестовывай». Наверху было просторно и светло. Стены украшала громоздкая, кажущаяся неуместной лепнина; не та, что расцветала и у них на потолке в бывшей коммунальной квартире, а пышная, богатая, точно выпиленная из какого-то дворца, вынесенная темной ночью из Версаля. Тяжелые лестницы, мрамор, гипсовые колонны, громоздкая мебель… Ян начинал понимать, почему Иштар кажется иной, тоже успокоившейся: она наконец нашла себе место, создала подобие дома, в котором почувствовала себя хозяйкой, вернула себе толику той властности. Этот дом — храм всеми забытой богини, где она славит саму себя, ее убежище, попытка воссоздать былое величие. Напротив большого окна, открывающего вид на темный лес, стоял небольшой столик, на котором Ян с легкой насмешкой рассмотрел вазы с фруктами и вино, разлитое на три золоченых кубка: Иштар точно готовилась к их визиту, и все ее изумление, изображенное на лестнице, было замечательной актерской игрой. Иштар, покачивая бедрами, скользнула мимо него, первой устроилась в мягком кресле, плавно закинув ногу на ногу. Незаметно Ян поймал себя на том, что слишком заглядывается, не отводя от нее глаз, как будто бы объясняя это инквизиторской внимательностью и осторожностью. Улыбка у Иштар была топкая, опасная, и он ускользнул в боевой транс. Глянул на нити ее души, обтрепанные, хранящие следы тысячелетней жизни; Иштар могла быть молода, прекрасна и бессмертна, но аура показывала слишком многое. Скользкая, точно змея, густая, как болото. Ян спокойно прошел к противоположному креслу, с вызовом глянув на нее, на ходу вынимая из наплечной сумки планшет. Разочарованно вздохнув, Иштар потянулась к вину. — Будьте добры ознакомиться с перепиской. — Ян любезно протягивал ей планшет. Говорил так, будто они не были знакомы слишком давно, будто она не металась разрушительным лесным пожаром с одной стороны на другую, пока Ад стонал от войны, раздирающей его изнутри. — Вы ведь не будете отрицать, что общались с гражданками Зябликовой и Шией? — Вовсе нет. — Она невинно пожала плечами. — Очень приятные собеседницы… — Они обе мертвы, — встрял Влад. — Из-за артефакта. Кольца Соломона. Что тебе о нем известно? Прежде чем ответить, Иштар долго молчала, покачивая кубком, наблюдала, как переливается в нем темная жидкость. Испытывала нарочно нервы, провоцировала — эта женщина желала управлять, мечтала стать кукловодом, дергающим за ниточки человеческих душ. Успокаивающе улыбнувшись Владу, Ян кивнул на кресло, вынуждая его сесть и уняться. — Недавно появился демон, который утверждал, будто у него есть кольцо Соломона, — рассказывала Иштар. — Конечно, это сразу заинтересовало всех крупных коллекционеров, они бросились туда, точно стервятники на свежее тело. Ходил слух, этот демон ограбил Сатану. Это правда? — Нет, — отчеканил Ян. — Сокровищницы Сатаны невозможно обокрасть, это каждый знает, Иштар, там десятки стражников и сотни защитных заклинаний. Вы догадались, что кольца у нас не было, не нужно этого… Вам предлагали купить указанный артефакт во время личной встречи? — он вновь перешел на холодный официальный тон. — Предлагали. Недобро прищурившись, она следила, как Ян быстро записывает показания, отбивая пальцами по экрану ровно, по-механически. — Предлагали — почему же ты не согласилась? — резковато спросил Влад. Он с удобством устроился в широком кресле, вальяжно откинулся на мягкую спинку, подхватил с небольшого столика старомодный, крупный кубок. Пить благоразумно не стал, но размахивать им тоже умудрялся, ничего не расплескав. — Разве ты не хотела власти? Устроиться на адском троне, он ведь такой удобный? Скривив губы, Иштар покачала головой: — Я хотела свой город, повергнутый в прах, обратно. Я хотела, чтобы мне поклонялись, как во времена, когда твои предки, Влади́слав Войцек, Высший маг, были беспомощными человечишками, согбенными перед подобными мне… Я желала, чтобы пели гимны и устраивали пышные пиры, поклонения и процветания, а вовсе не ответственности за безумный мир, какую взяла ваша командор. Если бы мне нужен был адский трон, я бы поборолась за него во времена гражданской войны, что уж спохватываться теперь. Потому я не отважилась вступать в эту игру с кольцом. Политика, — выплюнула она, словно оскорбление. — Политика меня не интересует. Разбирайтесь с ней сами, Гвардия… Это могло растянуться надолго, потому Ян снова вынужден был вмешаться, перебивая: — Итак, вы можете сообщить имя демона, который с вами связывался с целью продажи артефакта?.. — А что вы можете предложить взамен? — обманчиво ласково улыбнулась Иштар. — Не говорите мне про закон, капитан, я вовсе ничем не обязана Гвардии и Инквизиции, содействие следствию — увольте. Пытать вы меня не станете… Коротко выдохнув, Ян позволил себе усмехнуться, глядя на нее прямо, в упор, желая заставить сомневаться: а правда ли не станут? Действительно ли он не способен на это, господин инквизитор, закованный в ледяные кандалы правил и предписаний? — Командор не будет скупиться на вознаграждение, если угрозу спокойствия в Аду устранят, — вдохновенно лгал Ян. — Сейчас это главное, вы должны понимать, так что можете просить золота хоть в собственный вес… Он не обговаривал это с Карой, но, вспоминая недолгий разговор в машине, надеялся, что и из своего кармана сможет оплатить слова Иштар, что были действительно на вес золота. — Неужто я похожа на нищую? — изумилась Иштар. — Голодающую, с протянутой рукой идущую к вашему доблестному командору, умоляющую, чтобы она подала мне заплесневелый медяк? — Тридцать серебряников, разве что. Знаю я, чем ты обычно берешь, куртизанка богов, — скривился Влад. — Натурой Инквизиция не платит. — Ты мог бы присоединиться, я не против. — Она легко пожала плечами. Влада неприятно перекосило — кажется, от отвращения. — Совсем нет настроения с вами спорить… Любая клятва приносится кровью, ей платят за тайны, за услуги, за потраченное время. Всего немного, капитан Ян. Я ведь помню вкус твоей человеческой крови. Насколько он поменялся, когда ты унаследовал чужую силу?.. — Инквизиторство, плюнь в нее, да и дело с концом, — предложил Влад. — А что, если вся тушка из мрака… Не тратя времени, он вырвал у Влада кубок, выплеснул его в кадку с растением, напоминающим небольшую, но мощную пальму. Вином пахло удушливо, когда он протянул Владу ладонь и позволил рассечь ее заклинанием: оно прикоснулось невесомо, тонко, заставляя кожу разъехаться. Кровь была чернее черного, чистый мрак, вязко потекший в опустевший кубок. Не глядя на это, чтобы не дрогнуть, Ян смотрел на Иштар, хищно привставшую на кресле, подавшуюся вперед. Еще пара надсечек — и кубок был полон, кровь едва не переливалась через край, и Ян протянул ее Иштар. Раздраженно шипя, Влад колдовал лечебные заклинания над его рукой: не осталось даже тоненького шрама, точно ничего не и не было. Голова немного кружилась, от кровопотери или просто от осознания, что за глупость он творит. Им нужны были имена, и он сцедил бы Иштар несколько литров, если б понадобилось, но она была вполне удовлетворена этим. Принюхалась к мраку, блаженно прикрыла глаза, но, к счастью, пробовать не стала, отставила на столик. — Достойная плата, — пророкотала чуть изменившимся голосом. — Имена, капитан?.. Многие продали бы что поценнее ради такого. Родину, семью. Ради силы. У вас в руках целая Бездна, а вы даже не знаете толком, что с ней делать, какая… жалость. Я не знаю имени продавца, это был анонимный адрес, но могу предоставить переписку. Знаю, что с ним связывался Мархосиас, если вам это имя о чем-то говорит. — Сторож Самаэля, — несдержанно выговорил Влад. — Блядь. Я не тебе. Она снесла колкость, даже не моргнула. Иштар внимательно разглядывала Яна. — Командор была уверена, что сын Люцифера не станет претендовать на престол, так? — С наигранным сожалением она цокнула языком. — Дети так скоро растут. А мальчишка погулял в мире людей и набрался их грехов. Алчность, гордыня… Это ведь вы придумали — не демоны. — Это ничего не значит, — сквозь зубы выдавил Ян. — Благодарю за сотрудничество, гражданка Иштар. Позволите взглянуть на компьютер? Она тонко улыбнулась и кивнула, величественно поднимаясь с кресла и жестом прося следовать за ней.***
Сделав небольшой крюк, они запросто достигли Петергофа, втиснулись в угол возле длинного экскурсионного автобуса; оставили явно оскорбленного Джека в машине. Конечно, за это время можно было сделать что-то более полезное, посидеть в тишине и обдумать все, что они узнали, попробовать найти Еву снова, но Ян понимал, что ничего не получится, — просто знал это. Он отправил файлы с компьютера Иштар ведьмочкам: пусть попытаются найти таинственного продавца. А после поддался уговорам и позволил молодежи развлекаться. Они с Владом остались наверху, издали следили, как Саша и Белка мелькают среди толп туристов, кочующих от фонтана к фонтану; Ивлин ухватил восхищенную Белку за запястье, не позволяя ей потеряться среди сотен людей, и, как казалось, вдохновенно что-то рассказывал, размахивая свободной рукой. — Хочешь тоже личную экскурсию от лучшего гида этого города? — самодовольно предложил Влад. Он успел купить уже подтаявшее мороженое, облокотился рядом на перила, задумчиво наблюдая за движением людей и сверкающими вспышками камер. — Сколько тебе лет, Войцек? — обреченно спросил Ян. — Да много, пятьдесят скоро… или было… Песок сыплется, — радостно откликнулся тот, обкусывая мороженое. — Пойдем, прогуляемся, пока молодежь наслаждается жизнью. Представляешь, пятнадцать лет живем в Петербурге и ни разу сюда не выбирались, как мы вообще умудрились… — Да что тут смотреть, я на открытках все видел, там даже красивее, — сердито огрызнулся Ян, но все-таки последовал за ним, когда Влад решительно направился к Большому дворцу. Но не мог не признаться, что тут дышалось удивительно легко и просто, хотя со всех сторон и напирали люди. Ян жил в Столице Ада, пригляделся к толпам, потому ему было привычно здесь. Гораздо страшнее уединение и тишина, а среди веселящегося, искренне наслаждающегося народа он забывался. Потянул Влада вниз, поближе к фонтанам. — Наверное, у меня никогда не было этого, — признался Влад, глядя на людей, фотографирующихся вокруг. — Простой человеческой жизни. Я не могу… вот так. Как они. Скептически оглядев жмущиеся друг к дружке парочки, натужно улыбающиеся в камеры дорогих смартфонов, Ян пожал плечами. Влад, как ему думалось, был куда живее их. — Мы немногое потеряли. Расскажи что-нибудь, а? — попросил Ян. Они миновали большое скопление людей, отошли подальше от групп туристов и экскурсоводов, пытающихся перекричать шум воды, к Нижнему парку. Присмотрев удобную лавочку, Влад утащил Яна к ней. — На тот стаканчик крови можно сотворить пару-тройку Высших заклинаний, не тратя своих сил, — прикинул он. — Мрак ведь — чистая магия, энергия. Если бы… — Влад вдруг задохнулся и замолк, неловко продолжил: — Если бы я был урод, я бы этим пользовался, но я… я в другую сторону урод. Я не паразит и не вор, я бы никогда без спроса не брал твою силу. То есть — не во мраке совсем дело, лучше бы не было его вовсе, Денница, мы сами не знаем, что с ним делать, эта шалава права, как бы я не желал это признавать. — Да бери, мне не жалко, — напомнил Ян. — Тебе для заклинаний нужнее, а я по старинке повоюю. Не мое это — магия. — Я не за магию!.. — взвился Влад. — Знаю, знаю, не кричи, не пугай людей. Мороженое Влад обгрыз ровно наполовину, точно догадывался, что попросят; сходить бы за вторым стаканчиком, но не хотелось вставать — двигаться вообще. По горлу растекался приятный холод, Ян ненадолго прикрыл глаза, блаженно жмурясь. В темноте сомкнутых век он мог бы попытаться представить магические печати-татуировки на спине Влада, которые он бил, истязая себя, навязывая магию, раскрашивая ауру в кровавые цвета. А все — ради силы… — Эй, я повзрослел и поумнел, — оскорбленно напомнил Влад, локтем толкая его в бок. — Но красиво ведь получилось! — Очень красиво, — покорно согласился Ян. Скользнул пальцами по рисункам, обвившим левое запястье, уходящим выше. Глядя на буйно цветущую зелень, он позволил себе ненадолго расслабиться и не думать о работе, с любопытством наблюдая за людьми, прогуливающимися по дорожкам, а сам краем уха слушая Влада, который снова ударился в дебри истории. Удивительно, как много городских легенд и просто интересных фактов могло храниться у него в голове — Ян бы просто сошел с ума от избытка информации, запутался, а Влад помнил все и рассказывал каждый раз что-то новое, довольно, горделиво ухмыляясь, польщенный вниманием: Ян всегда слушал затаив дыхание. Когда амулет полыхнул на запястье, Ян практически поверил, что судьба дала им выходной. Но тут руку страшно обожгло, будто он снова заживо горел, продавая душу, и он с криком взвился со скамейки, оглашая изумленным воплем аллею, заставив забеспокоиться прохожих. Он твердо знал: что-то случилось, непоправимое, страшное, что вынудило Белку так схватиться за амулет. В ужасе оглянулся на Влада. Им не нужно было лишних слов, чтобы договориться; по правде сказать, вовсе не было и плана. Заклинание перехода грубо швырнуло их куда-то — Ян даже не догадывался, где окажется, огляделся мельком, заметив прозрачный аккуратный прудик, сбившихся в кучу людей. Криком отпугивая зевак, расталкивая их, они кинулись туда, в центр толпы. На земле навзничь лежал Саша, над ним, причитая и ругаясь, склонилась Белка. — Опять? — рыкнул Влад, подбираясь ближе. Развернулся к людям рывком, соскакивая в боевой транс и обнажая звериную пасть: — Вон! Без вас разберемся. Пока он отгонял прохожих, тыча им в нос удостоверением Яна, которое незаметно вытащил из кармана, Ян с Белкой подхватили Сашу под руки с разных сторон, не теряя времени, подтащили его к ближайшей лавочке, захлопотали вокруг. Ивлин очнулся, озирался по сторонам, точно никого не узнавал — сердце екнуло. В этот миг он был бесконечно похож на демоненка Азара, искалеченного кольцом Соломона. — Опять прошлое? Петра не видел? — стараясь поддержать, как всегда Влад делал, — насмешкой, хмыкнул Ян, подхватил Сашу и позволил на себя опереться, нетрезво покачиваясь, чудом не сползая с лавочки. — Хоть что-то видел? Саш? Это к делу относится? — вдруг встрепенулся он, ступая на след, собираясь. — Но почему… здесь… Как это связано… Ему страшно стыдно было, что он думает о деле, когда бедный мальчишка загибается от боли, но ничего с собой Ян поделать не мог: не выправить в себе инквизитора, не стереть, не избавиться… Ивлин услышал его не сразу, а когда услышал — вряд ли понял. — Красный, — пробормотал Саша: был слегка не в себе, безумно глядел в никуда, часто вздрагивая, точно оглушенный. — Красный… И ничего другого от него нельзя было добиться. Хотели сразу везти в больницу, но Саша оклемался в машине, пока Ян на высокой скорости несся обратно в город, сдавленно рыча на встречные знаки и просыпающуюся совесть, не позволяющую нарушать правила. До того Ивлин забылся беспокойным ненадежным сном, что Влад побоялся будить и тащить в город порталом, — в машине за Сашей следила Белка, тревожно заглядывающая в лицо, скулил Джек. Где-то на середине пути Ивлин очнулся, протер глаза — проснулся он совершенно обычным, ни капли не напоминающим безумца, которого они видели. Белка счастливо вскрикнула что-то, но тут же опомнилась, смутилась и повесила голову. — Нормально все, башка не болит? — немного мешая вести, Влад развернулся, оглядываясь назад, потянулся к Саше, чтобы взмахнуть у него перед носом озаренной сиянием рукой. — Помнишь что? Неуверенно улыбнувшись, Саша пожал плечами. Часто моргал, потянулся к глазам, долго их тер, сдавленно ругаясь. — Простите. Я помню, мы с Белкой гуляли, а после — ничего, — сознался Саша, несчастно взглянул: — Мне опять стало плохо? Простите. Наверное, я все-таки не могу это контролировать… — Ты говорил… красный, так? — спросил Ян, ненадолго отвлекшись, взглянув в зеркало. — Что ты видел? Кровь? Саша раскрыл рот, но ответить не успел. Вдруг полыхнуло — прямо перед глазами, заслоняя взор, где-то под колесами машины. Ян нелепо дернулся, руль — тоже, джип вильнул, визжа шинами, их перетряхнуло, почти вынесло на встречку. В глазах плясали ядреные цветные пятна — Ян ничего не видел, вслепую пытаясь выровняться… — Держи! — рявкнул Влад, хватаясь за руль, помогая. В четыре руки они пытались совладать, не вылететь на скорости прямо навстречу движущимся автомобилям. Навалившись на руль, тянули в одну сторону; мимо с грохотом пронесся красный экскурсионный автобус. Едва не врезались — нет, машина устремилась в сторону, вырвалась с дороги на обочину… Мимо неслись другие автомобили, точно ничего не случилось, но сердце в груди разрывалось. Ян тихо застонал, заглушил двигатель. Руки тряслись, он ухватил ошалевшего Влада за плечи, мельком осматривая, вытер кровь, сочащуюся из рассеченного лба, — красными разводами размазал под рожками. Обернувшись, Ян поглядел на вцепившихся друг в друга Сашу и Белку; чувствуя, что опасность миновала, успокаиваясь, Белка неловко отстранилась от Ивлина, хотя секунду назад судорожно стискивала его рубашку, вжимаясь в бок. — Целы? — Вышло шепотом, приглушенным и сорванным. — Джек живой? Пес в ногах у них заскулил, ему вторила Белка: на глаза ее накатили слезы, плечи дрожали, но она упрямо стискивала кулаки, прерывисто дышала, явно с трудом удерживаясь, чтобы не шмыгать носом. Рядом истерически хохотал Влад, трясясь всем телом, подвывая. Ян растерянно глядел на него, не зная, как унять, схватил за руку несмело. — Красный, понимаешь? — сквозь хохот выдавил Влад. — Автобус был красный, мы в него должны были въебаться… Эх, Сань, оракул ты недоделанный… Он видел! Я же говорил, что он видит будущее!***
Вирен правда понятия не имел, как они собрались искать двух беглецов среди пяти с половиной миллионов его жителей — и то официальная перепись, которая затронула, конечно же, не всех. Однако что-то ему подсказывало, он и не должен задаваться такими вопросами: решали все Волк и Айя, иногда к ним присоединялся хмурый молчаливый Кость. Они сидели на кухне, цедили между разговором жиденький безвкусный чай и расчерчивали карту города на ровные квадраты. Находиться же в снятой за бесценок, разваливающейся коммунальной квартире было невыносимо; гвардейцы маялись скукой, пока командиры устанавливали порядок патрулей, резались в карты, а Вирен был отвратителен в покере. Чаще всего он забивался в угол и читал книжку, подаренную капитаном Войцеком, с пожелтевшими хрусткими страницами — «Герой нашего времени». Но Вирен первым выбежал в прихожую, а потом и в парадную, едва зашнуровав ботинки: невыносимо сидеть на одном месте, пусть и с интересным чтивом. В Аду все было проще. Вирен всегда знал, куда направиться, чтобы узнать что-то или распустить слухи, прогуливался по тавернам и базарным площадям, встревал в разговоры и слушал. Тут же люди на улицах толком не общались, шли, угрюмо уставившись себе под ноги или в экраны мобильных телефонов. Стараясь не попасться никому под ноги, Вирен шел следом за магом, разбрасывающим по тротуару мелкие косточки с рунными засечками; он засунул руки в карманы, перебирая боевые амулеты, которые покалывали пальцы, а подмышкой была кобура с пистолетом. — Тебе не кажется, что мы привлекаем слишком много внимания? — тихо спросил Вирен, когда почувствовал несколько любопытных взглядов. Пока возле них никто не остановился, не прекратил движения по улице — напротив, женщина потащила ребенка быстрее прочь, какой-то молодой человек тоже ускорил шаг. Кость промычал что-то неразборчиво, словно пытался от него отмахнуться, подсказать, что сейчас самое неудачное время, чтобы отвлекать. Он был полностью сосредоточен на своем колдовстве, закатил глаза, что стало видно белки, — Вирена передернуло от отвращения. Боковым зрением он заметил, как к ним целеустремленно приближается какой-то человек; когда он встал напротив, Вирен обнаружил, что это приятная молодая девушка в темных солнечных очках и широкополой шляпе — и это несмотря на нахмурившееся серое небо. — Майор Анна фон Айзендерф, Петербургская Инквизиция, — ледяным тоном отчеканила она, взмахнула перед носом Вирена удостоверением. — Позвольте поинтересоваться, каким именно колдовством в общественном месте вы занимаетесь? Амулеты, которые вы разбрасываете, могут навредить обычному человеку? У вас есть лицензия, разрешение, в конце концов? Непонятно, с чего она так набросилась, засыпала их частой дробью вопросов, заставив Вирена смутиться, точно он не выполнял прямой приказ Сатаны и не было у него всех документов и разрешений в наплечной сумке. Пока Анна рассматривала бумаги, изрядно их задерживая и заставляя мага поскрипывать зубами, Вирен успел понять, кого она напоминала упрямой и настойчивой правильностью — капитана Яна, точно так же готового грызться за закон и общественное благо и требовавшего того же от всех бойцов. — Рота Смерти? — удивленно, но уважительно уточнила Анна, поднимая голову, глядя на них. Она улыбнулась мимолетно, не разжимая тонких красных губ, и Вирен только и смог, что немного нелепо разулыбаться в ответ, кивая рывком. Вернув бумаги, она извинилась несколько раз, крепко пожала руку и заспешила по своим делам, оказавшись у них за спинами; Анна шла осторожно, пытаясь не наступить на разбросанные тут и там маленькие руны, чтобы ненароком не нарушить их порядок — Кость довольно оскалился, возвращаясь к своему колдовству. — Ты не запомнил, как ее полное имя? — зачем-то спросил Вирен, постоянно оглядываясь и ища среди прохожих строгую тоненькую фигурку, хотя и знал, что на такие ребяческие глупости маг не станет тратить ни время, ни слова. — Она здесь, — вдруг ответил молчаливый Кость. — Демоница. — Где? — Вирен напрягся, схватился за рукоять пистолета, сунув руку под куртку; готов был тотчас же броситься, кинуться бегом, догонять, хватать, тащить… Кость успокаивающе помахал сухой рукой у него перед носом: — Была неподалеку. Часа два назад. Подожди, я на след стану. И, унявшись и сделав вид, будто ничего и не произошло, Вирен молча стоял рядом, наблюдая за исполняющим свои чудные шаманства магом, готовый терпеливо подхватить его, если транс зайдет слишком далеко и глаза его окончательно закатятся, а сам Кость рухнет в обморок. Мимо спешили прохожие, гремели по дороге машины; некоторые люди останавливались поглядеть, понимающе усмехались. Не хохотали, даже на телефон никто снимать не стал, глупо скалясь; сердобольная старушка попыталась бросить копеечку, но Вирен ловко возле нее оказался, уговорил идти мимо. Народ стоял, смотрел недолго, да и отходил себе спокойно. Блаженных в этой стране принимали всегда — так капитан Войцек когда-то говорил.