Alia tempora

Когда амулет связи вспыхнул огненно, сразу привлекая внимание, Вирен готов был поверить, что это Кара решила добавить что-то чрезвычайно важное или что капитаны Роты срочно вспомнили о чем-то, придумали новое поручение… Он привык сразу же отвечать, так уж его воспитали; тем более, его так отчаянно пытались добиться — и это было даже приятно… Амулет выскользнул из-под пальцев, едва не улетел на пол, но Вирен смог принять вызов. Услышать взволнованный, срывающийся голосок Белки он вовсе не ожидал, пораженно вякнул что-то, разинул рот и так и застыл. Лицо взглянувшего на него Рыжего побледнело, что особо ярко стали видны рассыпанные по щекам веснушки, и перекосилось от самого настоящего ужаса; напрягшись, Ринка резко отложила меню и уставилась на Вирена тоже. Наверно, у него все крупными буквами на лбу было написано. Из всех криков Белки он и половины не понял в первый момент, так и сидел оторопело, боясь пошевелиться, а в ушах гремели вопли и отдавались всхлипы. Именно это привело Вирена в себя: Белка определенно плакала, ревела чуть не навзрыд, что было совершенно на нее не похоже. И это невыносимо продрало ему сердце. — Тебя кто-то обидел, да?! — вскричал Вирен, чувствуя, как в нем просыпается что-то грозное и очень взрослое. — Этот твой… Новый истерический плач не дал ему закончить, но и окончательно разубедил, что дело в Белке. Вирен понял, что нужно срочно убираться прочь, бежать, нельзя сидеть на месте — все это Белка выпалила вперемешку со всхлипами. Слава всему несвятому, он рос в Гвардии, а там учили не задавать лишних вопросов, не тратить драгоценного времени и сразу выполнять приказы; потому, не успел Вирен ничего толком обдумать, вскочил на ноги, с грохотом опрокидывая стул. Следом за ним поднялись и Рыжий с Ринкой, с надеждой глядя, и ответственность сдавила Вирену плечи атлантовой ношей. Не было времени объяснять или спасать всех: опасность грозила не только им троим, но и каждому человеку или нелюдю, им, безмятежно сидевшим за столиками, громко смеявшимся… Расталкивая народ, Вирен вылетел прямо в центр зала, отдавил кому-то ноги, едва не сдернул сумку с чужого плеча, но внимание уж точно сумел привлечь. Мыслей не оставалось — как и всегда в самый ответственный момент, Вирен не смог бы разразиться речью, как старшие гвардейцы могли, да и некогда было устраивать импровизированную трибуну… Короткие волоски на шее, на руках встали дыбом, заломило рога, Вирен вскрикнул; Рыжий застонал, едва не рухнув, его повело. Не одного его — многие забеспокоились. Ненадолго стих шум, и Вирен смог ощутить приближение чего-то зловещего, опасного; предвестие магии, точно стихийного бедствия, разнеслось вокруг, и все тело страшно заныло. Это почувствовали все, несомненно, и им нужно было какое-то объяснение. В голове всплыла пара слов, обжигающих и страшных, они застыли где-то внутри, словно вычеканенные в памяти. Прозвучали громом — Вирен не узнал своего голоса. А потом поднялся вой. Они с Рыжим и Ринкой, едва не в обнимку, первыми оказались у дверей, а следом, напирая, потекла масса демонов — тех, кто понял, что он отчаянно проорал, напуганных, побледневших. Этих слов не слышали почти два десятка лет. Оглядываясь, Вирен видел, как та симпатичная демоница за кассой, с которой он успел мило поболтать, тоже выбегает прочь, тащит за собой недоумевающую, напуганную блондинку из людей и еще нескольких… Никто не оставался на месте — многие кинулись в противоположные раздвижные двери, примыкающие к какому-то подобию торгового центра… Сворачивали столы, топтали объедки; кто-то с криком упал. Стадный инстинкт — так это нередко называл Влад. Толпа ломится куда-то, значит, нужно к ней присоединиться; это первобытное, ужасающее, не поддающееся объяснению, выливающееся в полную панику. Сейчас оно сыграло на руку; выбегая на свежий воздух, слишком сильно разбежавшись и почти выскочив на дорогу, Вирен резко затормозил, нелепо взмахнув руками. В дверях была давка, но десятки стояли растерянные, глядя в небо с изумлением и нарастающей яростью. — На землю! — снова заорал Вирен, чувствуя боль в почти сорванном горле — но разве в этот миг мог о чем-то думать?.. И сам первым рухнул на горячий асфальт, в падении видя, что его послушались — слава Деннице! Он упал, закрывая голову руками, предвидя взрыв; волной горячего воздуха Вирена подтолкнуло в спину. Локоть, которым он треснулся об асфальт, мгновенно отозвался болью от кончиков пальцев до плеча, а где-то рядом зазвенело стекло, запахло паленым, раздался долгий захлебывающийся вопль… Мысли почти уплывали — не от ран, там так, царапины, но от осознания; Вирен не считал, но понимал отлично, что под конец дня в забегаловке в центре города было много народа, очень много. Оборачиваться и видеть кошмар не хотелось, но Вирена подняться заставила одна-единственная мысль: там могут быть те, кому нужна помощь. Пошатываясь, он встал на ноги и развернулся к тому, что минуту назад было обычным, самым заурядным «Макдональдсом»… Разразившись гудками, рядом останавливались машины, бегали и кричали люди, кто-то рыдал… Чернел густой дым, поднимаясь к небу; отсюда сквозь окна и стеклянные двери Вирен мог разглядеть огонь и — он немного вздрогнул — тела, лежащие на полу. Вокруг мигом образовалась давка, его ощутимо задели, столкнувшись плечами — в другое время Вирен и не подумал бы отмалчиваться, но тут как язык проглотил. Из дверей, из разбитых окон, обломав клыкастые осколки, кто-то из толпы тащил людей и нелюдей, стонущих, кричащих. Кожа пузырилась ожогами, на одежде вспыхивало пламя; кому-то повезло больше: демоны всегда хвастались быстрой регенерацией… Все происходило в стороне от Вирена. Дрожащей рукой он потянулся к шее, к старым шрамам, как будто отозвавшимся болью… И не мог пошевелиться, заставить себя кинуться прямиком в ожившие воспоминания, закопошившиеся в голове, отрезавшие Вирена от сегодняшнего дня и зашвырнувшие далеко в прошлое, когда он ребенком оказался на таком же пожаре. Он хотел сделать что-то полезное, нужное, но не сдвинулся с места. — Он не мог далеко уйти! — кричала Ринка, нещадно его встряхивая и пытаясь добиться, чтобы Вирен взглянул на нее. Все ее крики казались ему бессмысленными. — Маг должен быть рядом! — надрывалась она. Хоть кто-то из них мог думать о деле. Оглянувшись на Рыжего и уверившись, что тот стоит, опираясь на столб, и не собирается сбегать, Вирен с трудом взглянул в глаза Ринке. — Нельзя уходить, сейчас набегут… — заплетающимся языком заспорил. Несмотря на поднявшийся в душе страх, на пляску огня совсем близко, что-то он помнил четко: увещевания Яна, который почему-то был твердо убежден, что однажды Вирен обязан оказаться на месте преступления, и который, разумеется, был прав. — Сейчас прибудет Инквизиция и полиция… Нам нельзя исчезать, потом не оберемся проблем с обвинениями, зря потратим время. Но Ринке было совершенно наплевать, и она силой вытащила его из толпы. Может, это в ушах Вирена все звенело, но он слышал вой сирен: скорая и пожарные… Он оглянулся и случайно пересекся взглядом с Рыжим, безмолвно идущим за ними, точно потерявшийся пес. Подумал на ходу, что теперь-то Рыжий свалит и никакая сестренка в плену у Сатаны его не остановит; очевидно, покушение было на него, на единственного мага, способного уничтожить кольцо — как они считали. Каково чувствовать себя загнанным в ловушку?.. Следующий удар Рыжий вряд ли переживет. — Я могу попробовать отследить мага, — неуверенно предположил Рыжий, когда показалось, что он вовсе потерял дар речи. — В теории. Я читал про такое. — Звучит охуительно обнадеживающе. Мы точно его найдем! — огрызнулся Вирен. Удивительно, но Рыжий оставался куда более спокойным, чем в тот момент, когда Вирен его догнал. Должно быть, шок. Еще бы: не каждый день чудом избегаешь смерти — и ведь правда их спас счастливый случай, загадочный предсказатель Белки и вовремя принятый звонок… Похлопав по карманам, Вирен понял, что забыл забрать амулет, но возвращаться, конечно, не стал. Они двигались в противоположную сторону от столба дыма, натыкаясь на любопытствующих горожан и туристов; мимо пролетела пара машин с мигалками, и Вирен отвернулся на всякий случай, чтобы не запомнили лица. Беспокойство его съедало: хоть он и не был ни в чем повинен, убегать сейчас казалось неправильным. Но Ринка тихо и низко рычала и самоуверенно шагала вперед — наемница, привыкшая жить иначе, чем он, не желавшая встречаться с законниками… Наконец они остановились в укромном месте, в какой-то подворотне. Улица шумела неподалеку, взбудораженная, а Вирену в вечернем теплом воздухе все чудился привкус гари, и он не мог сосредоточиться. — Что это было вообще-то? — спросил Рыжий. — Что ты закричал, что все так скоро двинули к выходу. Заклинание? Это что-то… на архидемонском? — На нем самом. Это боевая тревога на случай, если ангелы нападут, — нервно ковыряя носком ботинка асфальт, рассказывал Вирен. — Под нее принято не прятаться в домах, а выбегать и готовиться отражать атаку. Ее не использовали лет пятнадцать, но… в Гвардии помнят. И многие другие тоже. — Что-то я не слышал о таком никогда в жизни, — заспорил Рыжий. Он ежился, будто от холода, хотя вечер был на редкость приятный и безветренный. — Это потому что в войну ты был совсем мелким, а потом твои родители, видно, предпочли забыть и наслаждаться миром, — неожиданно поддержала Вирена Ринка. — Я помню, мне было лет пять, но это была учебная тревога… А мать меня учила этим знакам, как будто боялась, что ангелы еще вернутся. Наверно, не одну меня, если это сработало. Говоря о матери, Ринка сразу ожесточилась лицом, мрачно сверлила взглядом землю под ногами, стискивала зубы, что остро вырисовывались скулы. Навскидку Вирен мог предположить, что матери она лишилась слишком рано, но так невежливо было бы лезть в чужие раны… — Ладно, ты говорил что-то, — Вирен взмахнул рукой, — про поиски. Нам нужен след. Гвардии он точно не помешает. У нас куча проблем, еще не хватало тратить время на побочные расследования, так что с этим нам нужно разобраться. — Мне попробовать? — Да, давай, — с неожиданным азартом согласилась Ринка. — Если что пойдет не так, здесь никого нет, люди не пострадают… — Подожди, а мы?.. — возмутился Вирен. — Я как-то не очень хочу страдать… А Рыжий занимался чем-то своим, размахивал руками, точно ветряная мельница, и ни капли величественного, красивого в этом не было; словно попытки вспорхнуть в небо. Вирен непременно бы что-нибудь съязвил насчет его неумения, но сейчас нашарил кобуру. Если этот Рыжий вздумает что-то выкинуть, ему хватит нескольких секунд… — Ты знаешь, как искать? — «Этот Рыжий» неуверенно посмотрел на Вирена. Различив в глазах напротив искренний ужас и непонимание, он сразу отпустил пистолет. — Мне бы не помешало… руководство. — Почему я? — иронично, как он надеялся, усмехнувшись, переспросил Вирен. — Я колдовать не умею. — Твой отец — Высший боевой маг, не задавай глупых вопросов, — сквозь зубы процедил Рыжий. Сначала показалось, Вирен ослышался, но переспрашивать было бы глупо. Он не захотел спорить, тем более, Рыжий уверенно заявил то, о чем сам он боялся говорить… За свои восемнадцать лет Вирен бывал в боевом трансе всего пару раз — стараниями все того же Влада, который хотел чему-то научить. Обычно у него быстро начинала болеть голова: почти все демоны могли колдовать по мелочи, но с изнанкой лучше умели обращаться Высшие маги. В этот раз спрашивать его никто не стал: Рыжий резко дернул, вытаскивая его за границы привычного мира, и Вирен стиснул зубы, что думал, раскрошатся, настолько сильной была боль, прокатившаяся по голове, стекшая на спину. С трудом пригляделся к раскрасившемуся миру. Попытавшись спросить что-то, Рыжий вдруг закашлялся, прижал руку ко рту, вздрогнул, будто чем-то судорожно давился. Когда отнял дрожащую ладонь, Вирен с отвращением разглядел черные потеки крови, вязкую жидкость, капающую сквозь пальцы. От перенапряжения магу было невыносимо плохо, а сам Вирен почувствовал, как по лицу его течет горячее. Шмыгнул носом, вытерся тыльной стороной ладони. Времени было немного; конечно, оставалась Ринка, которая с едва заметным беспокойством за ними наблюдала, но Вирен сомневался, что в ее силах будет откачать двоих или дотащить до больницы. Он был твердо уверен, что у нее нет телефона, а звонки по амулетам «скорая», кажется, не принимала… Время истекало. Линии тянулись вокруг, насколько хватало глаз. Всматриваясь в плетение их причудливой паутины, Вирен смог отследить те, которые вели к бывшему кафе, вспухшие красным, как будто воспаленные — однозначно огненная магия, Высшая боевая. Без лишних слов указав на них Рыжему, Вирен первым бегом кинулся куда-то к началу нитей, внимательно следя за их изгибами. Быстро Вирен понял, как опасно нестись во весь опор в боевом трансе: мир поблек, а вот ауры горели слишком ярко, бросались в глаза, заслоняя все остальное. Столкнуться с кем-нибудь по неосторожности — не беда, но Вирен едва не бросился через дорогу на красный, засмотревшись наверх, оглушенный и уничтоженный многоцветием мира, и благодаря Ринке остановился. Она шипела недовольно, почти плевалась, но успешно справилась с должностью поводыря для двух полуслепых и полубезумных. Напомнив себе ее однажды поблагодарить, Вирен не отрывал взгляда от нити, петляющей по улице, ускользающей за дома… Это напоминало погоню, пусть он и уверен был, что мага они не застанут. Дорога их вывела в обычный с виду дворик; дверь в парадную была, к счастью, широко распахнута, и они спокойно в нее залетели. Поднимаясь по лестнице бегом, решив не ждать старого скрипучего лифта, остановившегося наверху, быстро взбирались все выше и выше… Вирен не считал этажи, решив не тратить время. На полутемной лестнице столкнулись с сухонькой старушкой, которая, ойкнув, прижалась к грязно-зеленой стене, перекрестилась, и от этого бесполезного и много лет как устаревшего жеста его разобрал истерический смех. Магия влекла его выше, и ее зов также слышал Рыжий, и бежал, перепрыгивая через ступеньки и здорово рискуя свалиться. Азарт погони мучил их. Дверь на чердак была распахнута тоже, но возле нее Вирен задержался, присел, разыскивая что-то на полу. В глазах расплывалось из-за обилия цветов, но он ухватился за небольшой навесной замок. Его спилили… Нет, понял Вирен, присмотревшись: это была не простая стамеска, а заклинание, тонко прорезавшее металл, отсекшее дужку. Задумавшись, Вирен пожалел, что не захватил пакеты для улик из инквизиторского офиса, но сунул замок в карман. — Думаешь, это пригодится? — спросила Ринка. Вирен пожал плечами. Отсюда, с высоты, получалось рассмотреть дым и кусок обгоревшего здания, хотя Вирену и казалось, что они прилично отбежали. На крыше было, как он и предсказывал, пусто, гулял ветер, но в боевом трансе расцветали яркие следы; по ним можно было увидеть, как маг расхаживал кругами, прежде чем остановиться в одном углу и начать возводить громоздкое огненное заклинание. Оно плелось совсем не как магия Влада, так что Вирен ничего в этом клубке линий не понял, а Рыжий изучал с явным недоверием. Находиться в трансе было невыносимо, поэтому Вирен крепко зажмурился, помотал головой, точно мокрый пес, а когда снова взглянул вниз с крыши, не увидел переплетения ниточек. — Он может быть где-то здесь! — Ринка вертелась на месте. — Вдруг мы не разминулись? Затаиться в любой квартире… Да это проще простого. — Иди, проверь каждую, — фыркнул Вирен. — Не звучит особо полезно. Это сильный маг, нам опасно разделяться. Не слушая паникующую, жаждущую действия Ринку, он терпеливо водил амулетом вокруг, ожидая, пока аура отпечатается на нем — все равно что пальчики снимать. Вот только рисунок души надежнее, да и рассмотреть его куда проще. Конкретно эта аура Вирену не нравилась. Не потому, что ее хозяин хотел сжечь их, но и с виду — мутноватая, как грязная вода, серенькая… Он верил ауре Влада, насыщенно-алой, серебряным ниточкам Яновой души, проросшей в ней от подвески, верил черным всполохам Кары и даже силе Рыжего, хранящей золотые искры ненавидимых Небес. Но на это ему и смотреть было тошно. — Думаю, это кто-то из наемников, — предположил он. — Не Мархосиас, его отпечатки были бы куда ярче, как у всех Высших. Ладно, хотя бы что-то мы обнаружили. Вы должны спрятаться, — повелел он Рыжему и Ринке. — Квартиру Евы Мархосиас нашел, не будем снова на нее надеяться, хотя и говорят, что дважды в одно место молния не бьет… Давайте лучше к нам, там всегда кто-то дежурит, да еще и защитных заклинаний навешано. Таким, — он указал туда, где в боевом трансе горел след, — их точно не пробить. Он назвал адрес, и Ринка увела неумело сопротивляющегося Рыжего, оставив Вирена совершенно одного на продуваемой всеми ветрами крыше. Он присел, запустил пальцы в волосы, помассировал основания рогов. Рыжий слишком важен, поэтому его пытаются убрать. Есть ли смысл тратить время и искать незначительного исполнителя, если они знают, что за этим стоит сам Мархосиас?.. Попытавшись представить, что сделали бы на его месте Влад с Яном, Вирен так ни к чему и не пришел — впору было отчаяться. Спускаясь по лестнице, он внимательно вертел головой, помня о предположениях Ринки, но стояла мирная тишина. Во дворе возились дети, как будто не замечая дымного столба, веселясь по-прежнему. Найти дорогу обратно было чуть труднее, чем добежать до дома, но у Вирена был прекрасный ориентир. Воспитанная Яном ответственность не дала ему сбежать, не заглянув на место взрыва. Вирен был единственный, кто мог ответить хотя бы на несколько вопросов, да и не хотелось вдруг угодить в подозреваемые и быть вывешенным на экране в офисе… Дорога была перегорожена, на месте работала Инквизиция. Осторожно ступая, Вирен подошел ближе, думая, как бы объявить о себе, к кому подойти… Все решилось само собой. Оказавшись лицом к лицу с нетерпеливой обеспокоенной Анной, он инстинктивно попытался пригладить лохматые волосы и протереть лицо. Устало поглядев на него, она определенно пробормотала нечто вроде: «Конечно же…» Зря он рассчитывал на радость — впрочем, то, что именно она отправилась на вызов, было удивительным везением. — Полагаю, ты лучше знаешь, что здесь происходит, — прошептала она, аккуратно хватая Вирена за локоть и отводя в сторону. Рука у Анны была на вид хрупкая, но держала она крепко, что он и не попытался высвободиться. — Гвардия как-то замешана?.. Это связано с вашим делом?.. — На все ответы — почти однозначное «да». — Он не стал увиливать. — Мы договорились с одним очень важным магом, а потом происходит этот взрыв… Мага пытаются убрать, это точно. Мы напали на след… Заклинание колдовали неподалеку, я могу показать. — Инквизиция требует… — уверенно начала Анна, ликующе и облегченно улыбаясь, но тут же виновато поправилась: — То есть, полагаю, просит. Это было бы очень плодотворное сотрудничество, у нас есть база с примерными рисунками аур большинства местных магов… — Не думаю, что он отсюда, — с досадой признался Вирен. — Явно демон. Адский наемник?.. Но меня не надо просить, я сам с радостью поделюсь. Ян… Капитан Ян говорил, что мы должны работать вместе. Кажется, он об этом и мечтает. Он мог бы попытаться ставить условия, но не посмел заигрываться слишком долго. Не с майором Анной, достаточно строгой, чтобы приструнить его одним взглядом — в этом Вирен был уверен. Он успел побродить, пока Анна снимала ауру с его амулета на свой, что заняло куда больше времени: штатный, неровно собранный, этот амулет не мог соперничать с поделкой Влада. Осматривать место было тяжело. Что-то до сих пор тлело: магическое пламя не так-то легко погасить… Внутри здания со стенами, ставшими черными, сновали ведьмы, тоже считывающие ауры на амулеты. — Тебе нужна помощь? — участливо спросила Анна, всмотревшись в его глаза. — Выглядишь неважно, если честно. — Она сунула руку в карман легкого плаща, и лицо ее жалостливо исказилось: — Отдала амулет одному из раненых, ничего не осталось. Можно спросить у кого-нибудь… Ссадин на лице Вирен почти не чувствовал, как и отбитых костей, а вот знаменитый отходняк от магии начал его настигать, стискивая голову горячими лапищами. Так же, а то и сильнее, должно было накрыть Рыжего, и оставалось надеяться, что Ринка успела дотащить его до квартиры… Он помотал головой, мгновенно об этом пожалев. — Все в порядке! — соврал Вирен, совсем как взрослый, упрямо преодолевая ноющую боль внутри черепа. — Ты… Все равно в офис едешь, верно? Если подвезешь, буду очень признателен. С опасением он косился на спасателей, которые до сих пор выносили тела. Их казалось так много, что Вирен не мог сосчитать; кажется, всех живых вытащили раньше, а теперь пришло время тех, кому не повезло. Глядя на человеческие трупы, Вирен с трудом мог вообразить, что души их теперь бредут где-то в Аду в поисках ближайшего поселения и специального паспортного стола: после смерти всех вынуждали озаботиться адскими документами… Вирен взглянул на обгорелую мертвую демоницу, которую накрывали белым, и его снова замутило. У них не было второго шанса… — Это подрывное заклинание, — пояснила Анна, как будто стараясь отвлечь. — Печать появилась на полу, вверх вдарило колдовское пламя. Больше всего не повезло тем, кто был рядом, их практически испепелило. Потом — еще несколько магических ударов, взрыв. И… мы имеем это. Больше скажем после экспертизы… Мне сказали, незадолго до удара часть народа вывели. Как ты узнал? — Друг подсказал. Не позволив Вирену и дальше стоять, пялясь на обугленные почерневшие тела, Анна схватила его за руку и повела к машине; тонкий планшет она держала в другой руке, им же неловко отмахнулась от нескольких людей, которые сквозь выставленные ограждения пытались прорваться ближе. Родственники жертв — или те, кто боится, что близкие оказались в ловушке из огня, но надеялись на избавление… Особую злость у Анны вызвали не эти несчастные, а несколько репортеров с камерами; не стиснув зубы, но, напротив, показав крепкие острые клычки, она зашагала быстрее. — Наверное, я мог спасти больше, — засомневался Вирен. — Почему я не попытался? — Ты сделал, что мог, — сухо бросила Анна, оглядываясь через плечо. — Жертв не так много, как кажется поначалу, смогут вылечить магией… Ты не способен спасти всех. Это первое, что я поняла, когда стала работать в Инквизиции. В салоне было тепло и пахло чем-то сладковатым — за время поездки Вирен перебирал в голове разные названия, едва за этим не засыпая, рылся в памяти. Позже всплыло: ладан, его раньше жгли в церквях, пока те не превратились в помпезные памятники архитектуры, не переродились музеями. Ему страшно хотелось клубком свернуться на заднем сидении, достаточно широком, и поспать, позволить себе немного отдохнуть, отпустить… Раскрыв глаза в следующий раз, он увидел небольшой дворик, уже знакомый. Анна осторожно толкала Вирена в плечо, тщетно пытаясь разбудить. Он подскочил, едва не ударившись головой о крышу машины; было бы так неудобно вонзиться в нее рогами. — Мы не в офисе? — растерянно и хрипло спросил он, высовываясь из машины и едва не запутываясь в руках и ногах. Задрав голову, Вирен заметил, что и солнце переползло совсем к краю мира, грозясь за него свалиться. — Я что… Все еще сонный и разморенный, Вирен покорно позволял себя вести. Что-то, взрощенное гвардейцами, нашептывало ему, что нужно быть куда осторожнее, не выпускать из виду руки Анны, всегда держать свои поближе к пистолету. Но отчего-то Вирен ей верил. — Ты заснул, — с едва различимой смешинкой разъяснила Анна. — Я оставила тебя в машине, а сама отдала амулеты нашим криминалистам. Результаты должны быть скоро, а меня отпустили. Не надо смущаться. Однажды я спала пару месяцев, — рассказывала Анна, пока они неспешно поднимались по плохо освещенной лестнице. — С вампирами такое случается, что-то вроде анабиоза. Из-за потери сил. — Вы меня похитили, майор, — пробормотал Вирен. — Чтобы съесть? Она улыбнулась. Легонько толкнула отпертую дверь, но этого хватило, чтобы та распахнулась настежь. Тихие прохладные комнаты встретили их легким порывом ветра, сквозняком, перебравшим Вирену волосы, и он усилием с громовым грохотом захлопнул дверь — отступать было некуда. Скинув плащ и сумку в коридоре, Анна засуетилась, пробежалась по комнатам, закрывая настежь распахнутые окна; небольшие каблучки дробно цокали по голому паркету. В душе Вирен снова едва не заснул — под теплой водой, но сумел собраться. Упав на знакомый диван, Вирен полежал немного, чувствуя, как тяжело ворочаются в голове мысли, потер рога. Потом вытянул из кармана брошенной рядом куртки амулет связи и подумал о Белке: если подле нее был камушек-передатчик, он обязательно должен был загореться… Ответила; она не беспокоилась, ласково мурлыкала что-то в ухо: Анна рассказала, что все в порядке. Теперь Белка мягко ругала его за неосмотрительность, а распрощались они на редкость тепло. Застывшая в дверях, чтобы не мешать разговору, Анна наконец прошла в комнату. В руках у нее была кружка, и Вирен, изумленно принюхавшись, понял, что там горячий шоколад. В Аду шоколада не было, лишь тот, что привозили из мира людей. Пока он пил, Анна успела ответить кому-то по ноутбуку, быстро щелкая по клавиатуре, откинулась на мягкую спинку кресла, стоявшего почти впритык к диванчику. — Это тоже — от огня? — спросила Анна, несмело протягивая руку к шее. На шрамы она смотрела без тени неприязни, с едва заметным любопытством. — Если не хочешь рассказывать, я не настаиваю. — Когда мне было около десяти, в окрестностях городка, возле которого мы жили, завелась банда грабителей. Любили наживу и жечь. Мы до последнего оставались на месте, все думали, до нас не доберутся… — Вирен вздрогнул: он так редко вспоминал. — У нас и брать было нечего. А все равно добрались. Родители сгорели, я — почти. Повезло, что как раз прибыла Гвардия, остановила бесчинства… У нас частенько устраивают такие карательные выезды, чтобы напомнить о законе. Я недавно участвовал в таком: Рыжего ловили… — Ты скучаешь по ним? — По маме немного, — нехотя сознался Вирен, вдруг расчувствовавшись. — Я люблю свою семью. Роту, инквизиторов. Нужно доложить! — опомнился он. — Они поехали к Иштар, — неожиданно созналась Анна. — Вряд ли готовы принимать звонки. Он и не удивился: они не способны сидеть на месте, Рота вечно находилась в движении. — Иштар? Надо же, сколько всего древнего вылезло: и она, и Ева… Как бы не свалился на нашу голову какой недобитый архангел, — скривился Вирен. — Это было бы хуже всего. Смешно? — изумился он. Смех у Анны был приятный и девичий, но неожиданно покоробил. — Пятнадцать лет назад я встречала другого мальчишку, который говорил точно то же. Его звали Янош Кирай. Еще не Ян, которого ты знаешь. Он прищурился, пытаясь угадать, сколько ей лет, больно старое, древнее, мудрое просвечивалось в некоторых словах Анны, но напрямую спрашивать побоялся. Влад Войцек использовал слово «этичность» преимущественно как ругательное, но Вирен старался быть вежливым. Обижать Анну ему не хотелось. — Останься, я знаю, как там у вас на квартире, будто в коммуналке, — предложила Анна, ласково, как с ребенком. — Да еще раненый под боком. У меня ты можешь отдохнуть. Мне бывает одиноко, дом большой. Однажды — не так давно — он воспользовался ее гостеприимством, но твердо был уверен: это — не для него. Он неумелый гость в этой роскошной квартире, полной величественных шкафов и диванов, узорчатых люстр и канделябров, — в этом обломке прошлого. Да и что-то неясное, смущенное, как будто неправильное, не позволяло ему остаться. — Я должен быть с ними, — произнес Вирен, рывком поднимаясь. — Спасибо, что дала отдохнуть немного. Надо идти… С тоской на него глядя, Анна хотела что-то сказать, но сдержалась. В мягкой полутьме ярко вспыхнул экран ее телефона, забегали по нему тонкие пальцы. Она прятала лицо, чуть отвернувшись, и Вирену страшно захотелось извиниться — он сам не осознал, за что. — Как же вы похожи… — вырвалось у нее все-таки. — Я вызову такси. Меня просили приглядывать, помнишь? И Вирен снова опустился на краешек дивана, допил горячий шоколад одним глотком. До приезда такси оставалось две минуты.

***

Со стороны процессия из нескольких тяжелых черных машин, неумолимо несущихся по шоссе, должна была впечатлять: редкие легковушки так и прыскали в разные стороны, прижимаясь к обочинам. Ирма предлагала поставить пару мигалок, но они гордо отказались. Это в Аду Гвардию узнавали по черно-серебряным мундирам и перекрещенным саблям на знаменах, по мощным скакунам, клыкастым, когтистым; но и в мире людей верили первому впечатлению, чудно подсказавшему, что у этой силы не нужно вставать на пути. Небо стремительно темнело, вспыхнули фары. Обо всем этом Влад воодушевленно раздумывал, пока гнал мотоцикл на полной скорости; руки Яна крепко обхватывали под ребра, шею теплило дыхание, и потому вел он вдвое осторожнее, чем мог бы. Вышел в боевой транс, просматривая дорогу, обочину, густые зеленые заросли, из которых на них могло выпрыгнуть что угодно… Первый барьер они встретили совсем близко к поселку — магия, почуяв приближение, засияла посередь дороги, на изнанке казалась огненной стеной, но Влад чуял, что это — отпугивающий фасад, а само заклинание не так ужасно. Иштар любила красивые, но бесполезные вещи, иначе как объяснить это увлечение коллекционерством… — Что ты собрался делать? — крикнул на ухо Ян, пытаясь переорать ветер. Не слушая его, Влад добавил еще скорости, рев мотоцикла и магии оглушал, бил по голове. — Войцек! — надрывался Ян; контракт трясло и прошивало разрядами его паники. — Остановись! Влад, пожалуйста! Барьер разлетелся тысячей осколков, когда они на полной скорости врезались в него; мотоцикл сильно тряхнуло, но Влад сумел справиться с управлением. Магия не выдержала — точно камень со всего размаху бросили в стекло. Постепенно замедляя скорость, Влад притормозил у края дороги, обернулся, наблюдая мерцание осколков в воздухе. Сквозь пробоину точно в середине барьера проносились гвардейские машины… Не дав мотоциклу остыть, Влад снова дернул ручку, надеясь, что столкновение нисколько ему не повредило. «Харлей» голодно взревел — куда там Ай’Хаару. — Ты же не подумал, что я стану рисковать тобой? — довольно спросил Влад, подначивая угрюмо молчавшего Яна. — Если бы хотел эпично самоубиться, пересадил бы в машину, ну правда. Верь мне. — Мы могли остановиться, — Ян все еще тяжело дышал и едва собирал слова в предложения, — и развеять его… — Но это не было бы так весело. Иногда лобовая атака куда проще и эффективнее. Оставшуюся дорогу Ян молчал, контракт сердито позванивал; Влад, пожалуй, и сам понимал, что мог честно предупредить, но разве была бы в этом та особенная прелесть, адреналин… Они гнались за этим, сколько себя помнили, с самого первого дела, и Ян тоже рад был чувствовать опасность и свободу, пусть и ворчал, привыкший к строгим рамкам закона и человеческих приличий. Прибыв, они быстро договорились с охраной поселка, сунули под нос молодому парнишке в форме документы и догнали своих, вырвавшихся вперед. Выставив машины на въезде, они разбирались с оружием, разгружались; распахнули двери, и на землю соскочил, виляя хвостом, Джек, разбежался, вертясь под ногами, разминаясь. В полутьме вечера рассмотреть удавалось только очертания солдат. Вытянув из пачки сигарету, Ян торопливо курил, отступив чуть в сторону. Он никогда не рвался в бой первым, если не было необходимости, а вот Роту явно потряхивало от желания развеяться за дракой. Им нужен был реванш: та громадная тварь их здорово потрепала, они надеялись на хороший, удачный бой. Не в их правилах было бояться или сомневаться. — Нет ее там, — лаконично доложил Волк, козырнув от виска, когда гвардейцы разобрались с амулетами, просветили дом за забором. — Хотя движение на изнанке чувствуется, но это не Иштар. Охрана сказала, собралась и уехала. Машину объявили в розыск, оповестили патрульных по области, но говорят, это слишком похоже на отвлекающий маневр. Потратим время, если будем ждать результаты. — Она подписывала… о невыезде. — Тон Яна был почти что оскорбленным; он давился сигаретой, яростно глядя на возвышающийся над кромкой забора дом. — Когда мы последний раз у нее были. За домом должны были наблюдать местные из полиции. — Инквизиторство, родной, я очень ценю твое правдолюбие, но никого не волнуют бумажки, — насмешливо напомнил Влад. — Она резала людей и устраивала кровавые оргии до того, как изобрели закон. Ее не удержало бы на месте ничего… Иштар там нет. Может, и к счастью. Мы не готовы драться с магичкой, которую когда-то называли богиней, пусть время ее и потрепало. — Она оставила кого-то внутри, капитан, похоже, это охрана, демоны-наемники, — деловито доложил Волк. — Они готовятся к осаде. Думаю, все-таки придется драться… По периметру растянуты защитные заклинания, но не слишком крепкие. — Считай, их нет! — громко воскликнул Влад. Надо было отдать Волку должное: он умел оставаться спокойным в любой ситуации и, ничуть не поменявшись в лице, отошел к остальным, столпившимся у машин и обсуждавшим что-то. Ян стоял рядом, прищурившись, внимательно наблюдая, смолил сигарету. — Ты как будто радуешься этому? — Возможности развеяться? Отбросить все правила? — Влад пожал плечами, лукаво усмехаясь. — Да. Я люблю свою работу больше всего на свете, ты знаешь, о таком я никогда не лгу, но это ведь наш мир. Оба наших мира: человеческий и демонский, два дома. Но Ад — это способ отпустить, тебе никогда так не казалось?.. Беззаконная свобода, которую все так ищут, возможность делать, что захочется, это… наш побег, земля, мать ее, обетованная. — Стоп, притормози-ка вот на этом моменте, — хмыкнул Ян. — Я лично участвовал в составлении адских законов, и ты, кстати, тоже. Так что отставить разговоры про беззаконие, капитан. Я очень рад твоему поэтическому настроению, но мы будем осторожны. Один наш солдат уже лежит с раненой ногой. Не в наших интересах терять еще кого-то. Настроение у Яна было мрачное, и Влад всегда терялся, не зная, что ему делать, чтобы оживить его, подбодрить; попробовал бы и дальше самоуверенно болтать свои глупости, но время поджимало. Оглянувшись на десятку, он с радостью заметил, что те ждут в полной боевой готовности. — Через пару дней Гил будет в порядке. А пока… они притащили твою саблю? — Влад следил за тем, как вытаскивали оружие. — Думаешь, придется фехтовать? — Перестраховаться всегда лучше. Люблю приходить подготовленным. Он отошел, приторочил саблю к поясу, деловито проверил, насколько быстро она выскальзывает из ножен, но, несмотря на чистый звон стали, на легкую ее песню, блеск расписанного рунами клинка, еще колебался. Отдал пару распоряжений гвардейцам: запалить защитные амулеты, взять на всякий случай и холодное оружие. Оглянулся на Влада в сомнениях… Привыкнув действовать по велению души, тот порывисто притянул Яна к себе за воротник рубахи, мягко коснулся его горьких обкусанных губ, взлохматил волосы… Ян выронил сигарету в траву: рука дрогнула. Несмело оглянувшись на Роту, старательно отводившую взгляд, ужасно занятую своим, Ян осторожно приобнял, положил голову ему на плечо. Так простояли пару секунд, прежде чем с сожалением отступить друг от друга. — Это на удачу, инквизиторство. А то больно ты мрачный. — Удача для светлых, — усмехнулся Ян. Расправил плечи, улыбаясь. — Клинок для темных, — довольно кивнул Влад, подмигивая, радуясь, что Ян помнит семейную присказку, которой их обоих научила Кара. — Нам пригодится и то, и другое. Все будет хорошо, я тебе обещаю. Медлить еще больше было невозможно. В ворота ударил чистый мрак — так они когда-то брали крепости и города во время гражданской, отлично отработанный трюк. Вылетели начисто; заскрипел жестяной забор, и Владу еще почудилось, что он рухнет от следующего же тычка, но, зная цену могуществу магии, ничего не стал делать. Гвардейцы короткими перебежками оказались во дворе, находя укрытия за кустами и лавочками в шикарном саду, пользуясь прикрытием ночной тьмы… Джек стрелой метнулся вперед, и в тот же миг загрохотали выстрелы. Пса они не достали, а когда Влад, магией перенесшийся на несколько метров дальше, за деревья, проморгался, он в изумлении разглядел, как Джек сцепился с крупным ротвейлером и покатился по траве… Памятуя о страхе Яна перед собаками, до конца не истребленном жизнью бок о бок со славным и ласковым Джеком, Влад тревожно обернулся, готовый помочь, привести в чувство, но Ян сосредоточенно колдовал. Сплошной черной стеной, быстро опавшей, он заслонил Роту, но и их выстрелы не достигли цели, пули застыли во мраке, а потом со звоном раскатились. Но гвардейцы подобрались достаточно близко. Волк первым бросился врукопашную, силой вырвал автомат и отбросил его куда-то в сторону, своим прикладом ударил в висок… На других кинулись в яростном опьянении битвой. — Хотя бы один нужен живой! — рявкнул Ян, схватившись за амулет. Зарита ничей крик остановить не мог, хоть бы ему приказала сама Кара: тот, яростно рычащий, повалил на землю щуплого демона, бил его кулаками по лицу, в мясо ссаживая костяшки, превращая лицо в месиво… Его оттащили свои же, силой отпихнули от бессознательного и едва ли живого наемника. Нервно стряхнув ладонь Волка со своего плеча, Зарит выхватил пистолет. Взгляд его пометался в поисках нового врага, но все они были схвачены или убиты… Один из новобранцев зажимал рану на бедре, шагал, прихрамывая, но им занялась Айя с лечебным амулетом. Джек вернулся, ткнулся мордой в ноющую от магии ладонь, потерся о ногу, точно кот. Пасть у него была кровавая, и он часто облизывался, ворча; ротвейлеров Влад нигде не замечал, зато на боку у Джека мог рассмотреть неглубокую рану, сочащуюся темной жидкостью. Наклонился, чтобы залатать магией, — пес дернулся, но устоял на месте, виновато метя хвостом. Пока Ян распоряжался насчет наемников, которых поволокли к машинам, Влад попытался снова проверить дом. Движения не было, но его смущало особо яркое пятно ауры, это было сомнение, неясная интуиция… Последний, затаившийся наемник вылетел прямо тогда, непонятно, на что надеясь; мог бы сдаться, но, насмотревшись на расправу Зарита, наверняка не верил, что его пощадят… Вылетел из дверей, попытался прикрыться колонной. Не успел Влад наколдовать ничего, а Джек — зарычать, сбоку в грудь демона ударило короткой очередью; полуобернувшись, он смог увидеть Яна, напуганного, побледневшего, выхватившего автомат у Айи: он, кажется, поверил, что Высшего мага можно достать из обычного пистолета… Демон сползал по стене, оставляя яркий черный след, дернул напоследок спусковой крючок, и пули влетели в выставленный щит прямо на уровне лица Яна. Он и глазом не моргнул — Влад мог бы поклясться. Только с сожалением поглядел на мертвого демона. — Теперь чисто, — кивнул Влад, не желая задерживаться. — Можно заходить в дом, но будьте осторожны, оружие не отпускать, быть готовыми к бою. Зажгли свет — у Влада заболели глаза от вспышки. На первом этаже оказалось пусто; дом стоял такой же, как и в первый их визит, величественный и будто нежилой. Уезжая, Иштар явно торопилась и не стала забирать экспонаты, хранившиеся за витринами. Гвардейцы разбрелись вокруг, медленно прочесывая первый этаж, готовые открыть огонь на малейшее движение. Шаги в тяжелых ботинках глухо отдавались по начищенному до блеска мрамору. — Она оставила наемников, чтобы охранять это? — тихим, чуть подрагивающим голосом спросил Зарит, автоматом указывая на лежащую за толстым стеклом книгу. Выглядела она так, что Влад не сомневался: если продать ее, можно выручить не один миллион. Древняя кожа, инкрустированные камни… Будь возможность, он бы хотел полистать этот гримуар: там наверняка сохранены заклинания, которые люди и демоны могли забыть и переиначить за многие века. — Нужно же их куда-то девать, — прогудел Волк. — Она не могла забрать всех с собой. Не думаю, что Иштар волновали чужие жизни… Капитан, эти артефакты?.. — Не трогайте здесь ничего, — приказал Ян, прежде чем Влад, искушенно поглядывавший на книгу, успел ответить. Взгляд обжег руку, протянутую к стеклу, и Влад торопливо ее отдернул. — Если я хорошо знаю такие гримуары, они часто бывают прокляты, лучше не рисковать. Я доложу Инквизиции, они пришлют кого-нибудь для оценки, но наша работа — найти то, что скажет о местоположении Иштар. Бумаги, документы, карты, что угодно. Приступайте. Джек, ко мне! На втором этаже, как Влад помнил, располагались жилые комнаты, а не импровизированный музей, туда он и отправил большую часть солдат. Крутая лестница снизу показалась бесконечной, но он первым взбежал по ней, следом за ним шли Ян с Джеком. Может, они и нарушали сотню правил, надиктованных Карой и ими самими, но уверенно устремились к кабинету Иштар, оставив на гвардейцев спальни и гостиные. — Хорошо живет, — вздохнул Влад, оказавшись около тяжелой двери с позолотой, опустился на колени перед замком, быстро вспоминая десяток отпирающих заклинаний. — У меня есть отмычки, а навык скоро растеряю, — улыбнулся Ян. — Следующий замок — мой. Он облокотился о стену рядом, просматривая широкий коридор, украшенный картинами и гравюрами, сжимая в руках табельное. Усевшись на задние лапы, рядом ждал Джек, и его мирное настроение лучше всего подсказывало, что бояться пока нечего. — Здесь больше магии, замок-то простенький… Готово! Рывком вскочив, Влад дождался, пока внутри замка сверкнет пара красных искорок, а потом всем телом навалился на дверь, которая поддалась с трудом, скрипя. Прикрывшись защитным заклинанием, он шагнул в кабинет, подмечая, что с прошлого их визита пара книжных полок, письменный стол, камин, обитый белой кожей диванчик и картина над ним остались прежними. Из-за светлых стен, золотистых легких штор, кабинет казался шире, но на деле был совсем небольшим. Не убирая пистолета, Ян подошел к книжным полкам, принялся перетряхивать пухлые томики. Похмыкав, Влад двинулся к столу с выдвижными ящиками. Они были пусты, точно Иштар ими не пользовалась, и Влад пожалел, что стал тратить время, но, простукивая, нашел у одного потайное дно. Издав ликующий вопль, поднял голову на Яна, куда менее удачливого, но замер. Рукой шарил по ящику, осознавая, что и тут ничего не было. А Джек рычал, яростно глядя в пустой коридор; он пригнулся, точно изготовился к прыжку, но врага не было, и бедный пес мучился, царапал мягкий светлый ковер… — Что с ним? — резко спросил Влад, подходя ближе. — В драке по башке ударили? — На изнанке проверь, — тревожно предложил Ян. — Не к добру это… Боевой транс сделал комнату ярче, обозначил, наметил следы, но Влад смотрел в коридор, куда уставился обеспокоенный пес. Воздух сгустился, из него стали вырисовываться фигуры — Ян предупреждающе вскрикнул, значит, и вне транса они оказались видны. Крупные львы, в холке выше Джека; они лучились призрачным загадочным светом, по гривам пробегали искры. Ян отреагировал столь же быстро, как и с охранником внизу, но львам пули не причинили никакого вреда. — Как думаешь, они ощутимы?.. — задумался Влад, хотя и подозревал, что теперь не время. — Дух, иллюзия? Что это, блядь, такое?.. Один лев напружинился и взмыл вверх, и Ян в тот же момент оттолкнул Влада в сторону, едва не заставив рухнуть. Кончик выхваченной из ножен сабли тонко проехался по гладкому боку; лев заскулил, приземляясь и припадая на один бок. Вперед вылетел Ян, обогнав Влада на какую-то долю секунды, — и он удержал заклинание, боясь ударить не по зверю. На второго, разогнавшись, ринулся Джек, пытаясь свалить его на пол, но зверь оказался крупнее… Словно обжег лапы, Джек заскулил, отлетел в сторону, но в следующее мгновение напал снова, не давая пройти дальше порога; они кружили, огрызаясь друг на друга. Перелетевший через них лев приземлился на все лапы возле стола, хлестнул по бокам гибким хвостом, угрожающе заурчал. Заслоняя Влада, перед ним встал Ян с обнаженной саблей — на лезвии ее различались золотые потеки. — Ты не дашь мне никого убить сегодня? — храбрясь, уточнил Влад. Вспомнив про гвардейцев, определенно слышавших шум, он быстро нашарил на изнанке их амулеты связи, неразборчиво рявкнул приказ не лезть: кабинет и без того маловат, развернуться негде. Оскалясь, обратился с Яну: — Я, конечно, сердечно люблю кошек, но это, блядь, ни в какие ворота… Ян не ответил, сосредоточенно гипнотизируя зверя. Закрыл глаза, чтобы открыть их иссиня-черными, без радужки и белка, тягуче замедлил дыхание, а потом рывком кинулся навстречу изогнутым когтям, чудом ускользнул, изломился, легко провернулся. Человек не мог двигаться так одновременно плавно и быстро, точно летел, танцевал — на остро заточенном лезвии клинка, зовущегося Смертью. Сабля голодно пела, мелькали искры, била-секла — и глаз уследить не мог за ее молниеносными выпадами в загустевшем воздухе. То, что играючи творил Ян, звалось боевым трансом. Настоящим, истинным. Не позволив себе восхищенно засматриваться, Влад наградил льва парой мелких боевых заклинаний, подсекших ему лапы. Готов был добить, но позади услышал жалобный вой Джека, о котором, к своему стыду, успел позабыть. Кивнув, Ян принялся теснить своего зверя в угол, зажимая между книжной полкой и камином. Разъяренный лев бился, врезаясь во все подряд — вот покосился стеллаж, книги повалились на него, шелестя страницами, лавиной погребли, и Ян с ликующим криком насел на него с серией молниеносных атак… У Джека все было вовсе не так хорошо: лев его пересилил, вжимал в пол, щелкая пастью совсем близко с песьей мордой, но Влад врезал по нему огненным заклинанием, заставляя кубарем скатиться с пса. Шерсть зверя точно вспыхнула, но паленым не пахло. Джек же поспешил подняться, радуясь помощи, теперь он, точно сторожевой пес, гонял льва по комнате, кусая за хвост и задние лапы, вынуждая его бежать прямо под боевые заклинания… Несколько ощутимых ударов лев получил, изрезавших ему грудь, и уставал, не двигался так быстро, не рычал свирепо… Расправившись со своим противником, Ян добил второго, широко рубанув по шее, пока зверь приходил в себя, лежа после очередного заклинания. Заметив, что тела клубятся дымом, Ян отступил, в смятении оглянулся на Влада, ожидая подсказки, но тот быстро оказался рядом, нащупал на изнанке нити-сердцевины заклинаний и рванул что есть силы, пока было еще время. Это было проще, чем найти суть крылатого волка в несколько этажей высотой. — То же заклинание, — пытаясь отдышаться, выговорил Влад. — Как у Мархосиаса. Принцип создания фамильяра тот же — можно проследить определенную… подпись мастера. Она надеялась, что застанет нас врасплох в своем кабинете. — Львы — потому что на ее воротах?.. — предположил Ян. — Мы оба знаем, как она скучает по временам, когда считалась богиней. Уставший, чувствующий, что силы на исходе, Влад рухнул на диван, забыв проверить его на враждебные заклинания. К счастью, обошлось: ничего не сверкнуло и не загорелось. Сердце по-прежнему колотилось как бешеное, он оглядывал перевернутый кабинет, книги на полу, рухнувший стол… — Давай, будь хорошим мальчиком, — ласково увещевал Ян, трепля такого же усталого Джека по загривку. — Ищи! Нам нужна Иштар… Хоть что-нибудь полезное… Здесь все было — Иштар. Ее вязкие охристые следы, еще поблескивающие золотом на изнанке. Она жила в этом доме не так долго, чтобы плотно врасти в него, — видно, часто меняла жилища, нигде не задерживаясь. Джек пронесся по полуразрушенной комнате, радуясь поручению, тычась носом в ковер, — казалось, его отличного настроения не может изменить никакая битва. Подскочив к покосившейся картине, заскребся и залаял. — Антиквариат, наверно, — протянул Ян, бережно снимая картину и с трудом удерживая ее из-за аляповатой золотой рамы. — Войцек, да помоги ты! Он с трудом поднялся и на непослушных ногах подошел ближе. — Антиквариат, угу, конечно… Бабы голые, безвкусица, подумаешь… И на что она Иштар, она-то вроде по мужикам. — Влад охнул, когда на него свалили картину, но за ней была не беленая стена, а железная дверца, и это мигом отвлекло его от праведных возмущений. — Сейф! Так и знал! Это все начинает напоминать какой-то дешевый детектив… — Я передумал, — с сожалением признался Ян, — с таким замком не справлюсь, нужно код. — Попробовать бы год падения Вавилона — не помнишь? Ладно, будем опять в лоб, против лома нет приема… Плюнув на возможную ценность этой неясной мазни, Влад небрежно свалил ее у стены, отпихнул в сторону морду Джека, поводил рядом с сейфом руками… Магия, охранявшая его, была куда крепче той, что встретила их на дороге. Мрак поддался, ломая все замки, смывая заклинание, но внутри пробежала искра, всколыхнув изнанку… — Ложись! — спокойно скомандовал Влад, пригибаясь, прижимаясь спиной к стене; в бок больно впивался край золотой рамы с листиками-завитушками. Не переспрашивая, Ян упал, подминая вертлявого Джека, которому все казалось какой-то забавной игрой. Прогремел взрыв, от сейфа повалил густой белый дым, которого поднявшийся Влад предпочел не касаться, пока не развеется, но дверца спокойно приоткрылась. Однако в хрупкой тишине опустевшего дома небольшой взрыв прозвучал, точно сошедшая лавина. — Капитан, все в порядке? — Волк заглянул, грозно взвешивая в руке автомат, несмотря на тот приказ. Виду он ни капли не удивился, рассматривал комнату, цепко оглядывая каждый угол. — Помощь нужна? — Все в порядке, продолжайте обыск, — так же спокойно отозвался Ян; он стоял, отряхивая джинсы и поправляя взлохмаченные волосы, лезшие ему в глаза. — Обо всем важном докладывать незамедлительно. Пожалуйста. Заворчав, точно как Джек, Волк ушел, спустился по лестнице, качая головой. Слышно было, как он громко прикрикивает на гвардейцев, чтобы возились поживее, и как ему вторил звонкий голосок Айи… — А сейф-то почти пуст, — безрадостно заключил Влад. Заглянул внутрь, чтобы найти небольшой аккуратный пистолет, типично «женский», легкий, и несколько пачек денег, которые Иштар, похоже, посчитала бесполезными. Обреченно хмыкнув, Ян отстранил его и нетерпеливо швырял деньги на стол, небрежно обращаясь с пачками, стремясь докопаться до того, что скрывалось под ними. — Мы могли бы свалить в Дубаи и безбедно жить еще сотню лет, — прикинул Влад, садясь около стены и тасуя купюры, вытащенные из одной связки. — Или двести: мы ж неприхотливые. — Нет. Мы бы не смогли, — укоризненно сказал Ян, нахмурился. — Оставить все — и бросить семью? Ты сам-то в это поверил? — Конечно, не поверил. Но дай мне помечтать. Что-нибудь нашел? — Он заметил, как лицо Яна немного изменилось: явно нашарил интересное. На ладони у него лежало небольшое черное перо, которое Ян повертел между пальцев, отложил. Следующим он выудил потрепанный листочек с какими-то расчетами — на то, чтобы вникнуть в черную бухгалтерию Иштар, Влада не хватило. А вот извлеченное следом небольшое кольцо-печатка его заинтересовало. — Похоже на сигил демона, надо узнать, чей он, — указал Влад на вырезанный рисунок, круг и засечки, складывающиеся в причудливую магическую печать. — Думаешь, Мархосиас?.. — Если так, то их связь доказана. Прямая улика, но больше ничего не дает: как и где ее искать, черт поймешь, а про причастность к сделке мы и без того знали, спасибо Тине. Думаю, они заодно. — Издав усталый стон, Ян сел рядом, прижался плечом. — Это бессмысленно. Нужно было оставить у Иштар кого-нибудь… Не допустить побега. — Чтобы были новые жертвы? — не согласился Влад. — Да и не знали мы, что она замешана — можешь считать меня дураком, но играла она охуенно убедительно. Нечего жалеть о проебанных возможностях, нужно придумать, как это исправить. Надеюсь, кто-то из ее охраны знает, что здесь происходит… Ян, а хочешь, картину заберем? — неожиданно предложил. — Повесим у нас, красиво будет, смотри, какие барышни… — Безвкусица, — мрачно припечатал Ян.

***

В Столице редко выдавались мрачные, облачные дни: чаще всего к полудню город становился таким, как в древности люди представляли Ад: почти кипящим, огненным и полным муки. Однако теперь, когда время близилось к Исходу, погода вдруг взбунтовалась, и утром Кара увидела небо, закрытое тяжелыми тучами. Летать сегодня она бы точно не рискнула, в остальном же прохлада ее не сильно расстроила: Кара частенько завидовала инквизиторам в дождливом Петербурге, не умирающим ежедневно от палящей жары. Однако ближе к обеду поняла, что город охватила паника, а кто-то начал пророчить беды и несчастья. Суеверный народ Ада боялся всего подряд, Каре и раньше казалось это забавным. Но в этот раз она не знала, что делать, чтобы успокоить толпу; к счастью, волнения скоро улеглись. Но народу на улицах было куда меньше обычного, как докладывали ей, а торговля на главной рыночной площади шла не так бойко. Слуги во Дворце ходили по стеночке. Задумавшись, что все-таки значит внезапная перемена, Кара остановилась у окна в галерее-переходе между крыльями Дворца; отсюда она могла видеть творящееся во внутреннем дворе, рассмотреть стражу в черных мундирах. Народ беспокоился — в какую же панику они бы впали, если б узнали, что на самом деле им грозит… Не небольшой освежающий дождик, но безумная магия Соломона. — Кара! Она обернулась на каблуках с легкой усталостью, но изумленно отметила, что ее назвали по имени. К ней, размахивая бумагами, спешил Агалиарепт, лорд Девятого круга, с которым она однажды брала Рай; бывших гвардейцев нет, есть лишь те, кто притворяется, что забыл зов драки и занялся государственными делами, заботой о мире. Кара хорошо понимала таких: сама была из их рядов. — Эл, — радостно улыбнулась она, когда тот поравнялся. — Новости? Что-то хорошее? Скажи, что никто из Гвардии не пострадал: в последнее время мне несут одни дурные вести. Точно весь мир против нас… — Мы нашли мага-наемника, о котором спрашивала Инквизиция… Недавно поступали крупные заказы в наемничьи конторы на Девятом, — рассказывал Эл. — Все через каких-то подставных лиц, но, думаю, за всем стоит Мархосиас. — Почему не доложили? — требовательно рявкнула Кара, разозленная тем, как просто было это обнаружить. — Разве это не ваша работа, милорд? Я ничего не знала. Сразу же Эл приосанился, тревожно вздохнул. — Преступлений не было, поэтому нас ничего не насторожило. Заказы поступали на протяжении года, понемногу стягивали силы. Количество наемников невозможно четко отслеживать, командор, — виновато говорил Эл; за что Кара его любила, так за то, что он не оправдывается и не лебезит. — Все материалы уже послали в Петербург со срочным гонцом. — В будущем я должна знать о каждом движении наемников, — решила Кара. — Не важно, сколько времени это займет. В следующий миг засомневалась, не слишком ли много берет на себя, но надеялась, что беспокойство не отразилось на лице: за годы, проведенные во Дворце, она училась контролировать свои эмоции. Теперь хотелось перевести тему. — Это оно? — любопытно спросила Кара, указав на отворот мундира. Чудо, сотворенное магами со Второго круга. — Помогает? Тоненькая веточка сирени — изящная поделка. Они научились магией консервировать цветы, сохранять их свежими и прекрасными — и за это заклинание уцепились многие люди, желавшие вечной молодости. Кара и не считала, за сколько они продали ту магию, предоставив это чиновникам Вельзевула, но и никогда не думала, будто что-то, сотворенное с помощью такого заклинания, спасет их жизни. Сирень — символ их победы, великого триумфа… — Не чувствую никаких изменений, видно, пока не… случится, не узнаем, работает ли. Полагаю, нам остается верить и надеяться. — Хороший настрой, — хохотнула Кара, с силой хлопая Эла по плечу. — Главное — оптимистичный! Продолжайте работать, мне нужны контакты ваших наемников, тех, кто что-то знает о заказчике, кто видел его, ведите прямо во дворец. — Но праздник, — несмело встрял Эл, однако заметил ее изумление. — Я понимаю, что нет ничего важнее сохранения мира, но это обязательно привлечет внимание. Невозможно пропустить кучу наемников, которых заводят во Дворец, даже если это будет черный ход. Здесь так много гостей… — Да, да, пожалуй, я переборщила, — сдалась Кара. — Передавайте их Ист и ее солдатам. Гвардейский замок на окраине — ты, должно быть, еще не забыл о нем на своем холодном круге?.. Впрочем, сегодня и Первый не балует нас теплой погодой. — Он всегда останется для нас колыбелью Гвардии. Оттуда мы выступали на Рай… Не думал, что вернемся, — Эл ностальгически улыбался, глядя через окно на окраины Столицы — если присмотреться, можно было различить далекие шпили. — Я тоже не думала, — призналась Кара. — Мне до сих пор кажется, что я шла умирать.