F64.0

      Мать повязала бантик на мою тоненькую косичку. Благодаря бабушке, на мне брюки со стрелками, белая рубашка без вытачек и свободный пиджак. Несмотря на то, что костюм значился как "женский", в нем мне было комфортно. - Как тебе бант? Все выпускницы надевают белые банты. - Отвратно. Сними. - Надо же, первые слова моей дочери за последние полгода. - Усмехнулась мамаша. - Да ты и этого не заслужила, - огрызнулся я.       Виктор жрал, мать фыркала, разглядывая меня, а Вилка радостно носилась по квартире, собираясь на мой выпускной так, словно это был ее праздник. Иногда мне даже было завидно тому, как она умеет радоваться жизни. Отец с недовольной миной держал в руках пухлый конверт. Бабуля вопросительно посмотрела на него. - Не знаю, каким местом ты заработала эти деньги, Виктория, но мы не должны были отбирать их у тебя. - Он протянул мне конверт.       Надо было видеть его лицо! Однако там было ровно сто двадцать тысяч рублей, та сумма, что у меня отобрали, с вычетом ужина с белобрысой скотиной. Я с довольной миной убрал деньги в свой стол - заработанные потом и кровью шекели вернулись.       Сегодня, двадцать пятого мая, мой последний звонок. У двери подъезда меня ждали мои друзья - Вадим, Захар, Валера, Гриша, мутный Сергей (мутный потому, что мне он не нравился), Артем, пару пацанов из начальной школы, припёрся Марат. Моя мамаша скривила морду, а мне было радостно - я не один в этом чертовом мире.       Мне всучили какие-то коробочки с подарками, предложили хлебнуть пива, но я отказался. На сам праздник со мной идёт только Вадим. Суть последнего звонка мне непонятна - раньше в этот день выпускники прощались со школой, получали на руки аттестаты, мы же получим заветные корочки только после сдачи ЕГЭ и его результатов. Честно говоря, я бы и не пошёл на последний звонок, но это желание моей бабушки и Вилки. А родители зачем пошли - мне непонятно.       Мы взяли такси. Я, Вадька, Виолетта и бабуленька в одной машине, предки в другой. До моей школы ехать минут десять, не больше, и я мечтательно смотрел в окно, улыбался сам себе. Всё будет хорошо, я почти взрослый и почти самостоятельный. Сдернул бант с крысиного хвостика и затолкал его между сидениями. Вадим легонько ткнул меня в плечо - мол, вернись на землю. - Речь подготовил? - Ещё что смешнее придумай, - отмахнулся я. - Пяткой перекрестятся, что я выпустился. - Безобразник, - вздохнул Вадим. - Но в кафешку мы с твоим классом сходим? А то я пожрать дома не успел. - Конечно. Я за что платил?       Виолетта покачала головой. Ее я отказался брать с собой в ресторан, и объяснил, почему - ей просто не дадут прохода мои одноклассники. Ведь из них никто не знает о составе моей семьи и чем я живу вне школы, и Вилку завалят вопросами. Я пообещал, что потрачусь и устрою отдельный праздник для нее и пацанов.       У школы была огромная толпа. Девушки вырядились в платья разной длины и аморальности, парни все в костюмах. У кого-то в руках цветы, кто-то вытирает слезы. Бабуля общалась с директором школы, рядом ошивался папаша Мамедова - видно, решали вопрос с оплатой стоматолога для Эмиля. Я потянул Вадима за рукав внутрь школы, игнорируя требования моей матери сделать семейное фото. Я хочу показать ему кабинет астрологии. Хоть сам предмет давно выведен из программы, помещение предмета сохранилось - фотообои на потолке в виде Солнечной системы. Основы астрологии нам преподавал физик, в конце одиннадцатого класса вел небольшой раздел. - Знаешь, почему между Марсом и Ю-Питером проходит пояс астероидов? - Спросил я, тыкая пальцем в потолок. - Нет, конечно. Я же только девять классов окончил, а в шараге этому не учат, - улыбнулся Вадим. - По одной из версий, - начал я повествование, - раньше на этом месте была целая планета, которой дали название Фаэтон. В честь древнегреческого мифологического персонажа, который выпросил у отца солнечную колесницу и взлетел на ней так высоко, что загорелся и погиб. Считают, что этот пояс астероидов и есть обломки Фаэтона, ибо расстояние от пояса до Марса и от Марса до Земли геометрически пропорционально. А на некоторых астероидах была найдена вода, что наводит на мысль, что на Фаэтоне была жизнь. Понимаешь?       Он смотрел на меня как на умалишенного, но все-таки улыбнулся. И эти глаза, теплые, пушистые, и вселенская тоска за ними, сейчас ощущаемая ещё более остро. - Ищешь свою родину? - Вяло пошутил он. - Просто это так... - А я и не знал, как объяснить ему, почему эта теория меня так затронула. - Это как останки трупа, только в космосе. - Как Ленин в мазовлее, - брякнул Вадька. - Да, но нет, - замялся я. - Ленин подготовленный лежит, в костюмчике, а это... Скорее, как археологи находят части тел динозавров и древних животных. Только эти части двигаются на своей орбите, там, где раньше вертелась гипотетическая планета. Интересно, если там была жизнь, то насколько развита была их цивилизация? - Пошли - ка в актовый зал, - Вадим потянул меня за рукав. - А хрень про несуществующие планеты будешь девкам своим втирать.       Я пожал плечами и поплелся за ним. Не говорить же, что пялиться на нарисованное небо и рассуждать непонятно о чем в его компании меня заводит больше, чем слушать наставления бывших учителей.       В холле я обнаружил, что около Вилки вился Эмиль. Совсем охренел! Он прекрасно понял, что мы с ней родственники, ведь внешнее сходство у нас было потрясающее - у Виолетты тоже ореховые глаза, дурацкий нос, вот только губы более полные, женственные, и она больше напоминала француженку двадцатых годов. Высокая, стройная, с темными волосами, подстриженными в удлиненное каре без челки, чьи концы спереди касались ключиц, а сзади едва прикрывался первый шейный позвонок. В кремовом платье длинной до колена, с лёгкой и уместной бижутерией. Ей всего шестнадцать, а в ней уже был некий шарм очаровательной женщины. - Отошёл отсюда, - я вклинился между сестрой и Эмилем. - Вы близняшки? - Усмехнулся тот. - Это ты ему фасад поправил? - Виолетта проигнорировала реплику одноклассника. - Стало лучше или хуже?       Я заржал, и мы двинулись в сторону основного действа. Как истинные двоечники, уселись на последний ряд в актовом зале. Директор, заместители, учителя - все они выступили с слезливыми речами и отовсюду доносились редкие всхлипы и вздохи. Мои родители восторженно фотографировали близняшек, которые пели какую-то грустную песенку. - Я не понимаю, почему все грустят? - Прошептал я Ваде. - Это же радость, целая ступень жизни пройдена. Дальше столько всего интересного! - Это для тебя, - отрезал он. - А для остальных это ответственность, труд и принятие важных решений. Это твоя жизнь расписана на пять лет вперёд, а многие из этих детей ещё даже с профессией не определились.       Я фыркнул.       Мы пытали Вилку, мол, чё обезьяна до нее докопалась, но она пожала плечами - Эмиль весьма деликатно пригласил ее на свидание. Увидев, что Вадька скурвил лицо, она поспешила нас успокоить, что отказала ему.       Когда торжественно-плаксивая часть была окончена, все активно засобирались в ресторан. ***       Для нашей параллели был арендован целый зал, с шашлыком на мангале и живой музыкой. Я шёл туда, и тащил Вадима исключительно для того, чтобы поесть. Каждому из нас разрешили взять с собой кого-нибудь одного - кто-то привел свою пару, кто-то родственников, как Эмиль, с ним пришёл брат. А я вот взял своего друга и нарвался на возмущения от матери - по её логике, я должен был позвать с собой Виктора, ну или хотя бы Виолетту. Но с Виктором мы далеки так же, как Марс и Ю-Питер.       Немного неприятно задевало то, что на Вадима все пялились. Особенно Наташа, прям тыкала пальцем в моего друга, и Вадим чувствовал себя дискомфортно. Он был красив до безумия. Или это мне он казался красивым? Высокий, жилистый, в темно-синем костюме, со светлыми волосами в какой-то прикольной модельной стрижке - спереди длинные, по бокам и сзади короткие, но не выбрито, а просто короткие. Спокойные серые глаза, слегка курносый нос, волевой подбородок и красивые, изящные губы. Верю, что в моего друга легко влюбиться. Я похлопал его по плечу - мол, приободрись.       Стол здесь был отменный - вкусно. Я брал на пробу все, особо не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Вадим же лениво ковырялся в тарелке, больше размазав еду. - Ты расстроен? - Спросил я. - Как ты догадался? - Усмехнулся Вадим. - Но почему? Все же хорошо! - Это у тебя хорошо. А у меня лучший друг уезжает в другой город. Вернётся или нет, вопрос спорный. - Да кому я там нужен, - я махнул на него рукой, - поучусь, полечусь, и домой примчусь.       Вадим улыбнулся. Какая-та девушка пригласила моего друга на белый танец, и он удивлённо посмотрел на меня. "Иди", - шепнул я.       У Вади паршиво все на личном фронте. У него полно любовниц, но любимой нет, никто не задерживался рядом с ним дольше, чем на две недели. Мой рекорд - четыре месяца, к примеру. Как-то я спросил одну из его дам, может, Вадька в постели лажает? Но, оказалось, это не они от него сбегают, а он от них.       Сейчас я смотрел, как он обнимает за талию высокую девушку с волнистыми рыжими волосами. Ему бы больше подошла в пару брюнетка, как моя сестра - смотрелось бы гармоничней. Да я вообще мечтал, что между ними зародится искра! Но, очевидно, Виолетту он воспринимал как свою младшенькую, которая требует присмотра и оберега от окружающих. Я развалился на стуле и наслаждался вечером - наелся, напился, и мне хорошо. - Выйдем, поговорим? - На моем плече оказалась мохнатая рука.       Впереди показалось лицо Эмильки, а за моей спиной находился его родственник. Ясно все, решили отхерачить меня вдвоём. - Что, подмогу привёл? - Заерничал я. А хрен ли теперь, все равно побьют. - Там на улице, небось, ещё трое стоят, ждут? - А ты групповушки любишь, лапа? - Мохнатик поднял меня за плечо со стула. Да он ещё массивнее Эмиля!       М-да, сегодня мне будет больно. Я огляделся вокруг в поиске Вадима или кого-то ещё, кто мог бы прикрыть меня. Я не смогу отбиться от них, если не нападу неожиданно и первым. Поняв, что помощи ждать неоткуда, я вырвался из рук братишки Мамедова и гордо зашагал в сторону чёрного выхода. Может, получится наброситься первым.       Однако, не успела дверь за нами закрыться, как я получил мощнейшую серию ударов в район правой почки, не меньше четырёх, точно. От боли затошнило, и я медленно сполз по стене на землю. Дать полежать бомжом мне не дали - за шиворот подняли с асфальта, прижали к стене и просунули колено между ног. После чего я схлопотал кулаком в нос, в глаз, в бровь... Противный металлический вкус заполнил рот. - Таких, как ты, держат в сарае с баранами на привязи, бьют плетьми и кормят раз в день объедками. И так, пока не успокоятся. Было неплохо таким способом повоспитывать тебя.       Я хотел бы что-то сказать, нахамить, но из горла вырвался только хрип. Хотя мне уже и больно не было, просто слабость, сонливость. Я смотрел на своего обидчика расфокусированным взглядом - какие же они, чурки, противные. Вот одень его во все белое, новое, свежее, а он все равно кажется грязным. - Интересно, у неё сиськи есть или отчекрыжила уже? - Эмилька радостно скакал рядом, как собачка возле хозяина. - Мы сейчас это проверим. И между ножек все проверим. Сестра у тебя красивая, в сорок третьей школе учится, в десятом "Б"? На танцы ходит в дом культуры на Кирова, а ее репетитор по английскому живет на Морской? Ничего, ее я тоже встречу как нибудь, чего зря такой красоте пропадать.       Его братец хмыкнул и полез расстегивать мою рубашку. А мне стало совсем дурно.       На Новый год нам подарили мебель для Барби - ядрено-розовую, и кухню, и ванную, и спальни с гостиными, и шикарные наборы кукольных семей к ним. Отец и мать умилялись, ведь теперь дочки, у которых маленькая разница в возрасте, смогут играться вместе. Мне было шесть, и я топал ногами, орал, что мне это не нужно, я хотел пистолет с пульками, абсолютно дешманская игрушка, не подаренная мне из принципа. - Девочки играют в куклы, - качала головой мать. - Я не девочка, - кричал я. - Не девочка! Где мой пистолет от деда Мороза? - Дед Мороз посчитал, что ты девочка, и подарил тебе куклу, - усмехнулась она. - Ну, и не нужен мне тогда ваш этот Дед Мороз! И подарок свой пусть себе забирает и сам с ним играет!       В подтверждение своих слов я пнул коробку с миниатюрной кухней. Если старый говнюк посчитал меня девкой, то он ошибся, и пусть катится к чертям! И тут же разрыдался - ведь я остался без подарка. - Не плачь, - моя маленькая сестра обняла меня. - Я не девочка. Почему они все называют меня девочкой? Я - мальчик! - Я буду назвать тебя мальчиком. Хочешь?       Я посмотрел на нее. Крохотная, с кукольными кудрями, в пышном розовом платье и огромными ореховыми глазами, которыми она заглядывала мне в самую душу. Кивнул; и она действительно стала называть меня мальчиком, ровно с той минуты, и никогда не ошибалась. Маленькая Вилка сократила мое имя до "Вик" (ведь тогда я ещё не выбрал себе имя), и называла меня только так, и только в мужском роде. И все последующие двенадцать лет мать пыталась выбить эту манеру из нее, но наткнулась на удивительное упрямство от обычно послушного ребенка. "Вик сказал, что он мальчик, - говорила Вилка, - ему виднее". Мать бесилась, Витька обижал нас обоих, а отец махнул рукой, предложив отвести меня к доктору, но не встретив поддержки этой идеи.       Мне глубоко плевать на старшего брата, и даже в голову не придет защищать его, но Виолетта для меня была всем, едва ли не самой важной в моей жизни. Вадька, Захарчик, Гришаня и Валерка появились позднее, а первой была она, Вилка, позволившая моей самости наконец дать о себе знать. И сейчас какая-то мразь реально угрожала моей сестре!       Я терпеливо подождал, пока братик Эмильки оторвет верхние две пуговицы и с размаху заехал ему локтем в глаз. Он взвизгнул, как свинья, убрав наконец от меня свои лапы. - Бляя, кто нибудь, помогите! - Завопил я. Мне не справиться с ними вдвоём в таком состоянии.       Сожранное на банкете подкрадывалось к верху. Эмиль кинулся на меня и получил коленом в пах - мне не до соблюдения правил, когда против меня двое. Пока Эмиль корчился, я пнул его братца в область почек, пусть почувствует, какого это. Дрожащими руками пытался набрать номер телефона Вадьки, но мобильник выхватил оклемавшийся Эмиль. Он довольно твёрдо стоял на ногах, а значит, мне придётся убегать.       И я рванул. Как можно быстрее побежал дальше от этого места. Вадю не тронут, да и в случае чего ему достанутся покалеченные противники.       Какое счастье, что я не взял с собой Виолетту! Мне пришлось бы драться до конца, но я бы не вытянул эту драку. Понятия не имею, что он там повредил мне и насколько серьезно, но мне нереально хреново, и борец из меня никакой. Однако ублюдочные рожи в последующем придется обезвреживать, дабы быть уверенным в Вилкиной неприкосновенности.       Остановился возле какого-то дома, сел на лавку и меня вывернуло. У моего организма вообще такая фишка, чуть какой стресс - сразу блевать. Проходящая мимо бабка обозвала меня непечатными словами. Вернулась слабость, стало невыносимо холодно. Мне нужен телефон, срочно, позвонить Виолетте и запретить ей выходить из дома. Я свернулся калачиком на скамейке, накрылся своим же пиджаком. Если я немного посплю здесь, а потом уже пойду искать аппарат, ничего страшного не случится? ***       По неведомой мне причине я не мог открыть глаза. Лицо ныло и болело, поясницу неприятно тянуло. Вместо тёплого майского воздуха я ощущал мерзкий запах антисептиков. - Викуся? - на мой лоб легла тёплая рука. - Бабуль, - я довольно замурчал. Собственный голос казался каким-то далёким, нереальным. - Как ты себя чувствуешь? - Не вижу ничего, - призадумавшись, сказал я. А вдруг я ослеп?       Секундная мысль вызвала в моей многострадальной тушке крупную дрожь, руками я полез к своей голове - бинты, одни бинты. - Тише, тише, все хорошо, - бабуля гладила меня по волосам. - У тебя повязка на лице.       Я попытался вспомнить все в деталях - вот я удрал от Мамедовых, бегу по проспекту, вот сел на лавочку отдышаться.... А дальше-то что? - Ба, где Вадим? - Спросил я. Я ведь оставил его там! Вдруг и его поколотили? - Здесь. Позвать? - Да. Хочу поговорить с ним. Наедине.       Она глубоко вздохнула. Я слышал, как удалялся цокот её каблуков по кафельной плитке. Интересно, надолго я остался без зрения? - Ты как? - Вадин голос был тихий-тихий, почти шёпот. - Вадь, какое сегодня число? - Перебил я его. - Двадцать шестое мая. Андрюш, прости меня.       Двадцать шестое? Это как? Я что, целые сутки проспал? - Твою мать! - Я с досадой стукнул кулаками по постели. - Экзамен по биологии завтра! Твою мать, Виолетта! Где она, нормально с ней все? - Какой, к хренам, экзамен, придурок? - Вызверился Вадим. - У тебя почка отбита!       Вот почему так тянет поясницу. И вот почему все время хочется в туалет. - Виолетта как? - Глухо повторил вопрос, не дождавшись ответа на предыдущий. - В коридоре, ревёт белугой. - С ней все нормально? - По спине пробежал холодок. А вдруг ее уже нашли и... Даже думать не хочу. Я вытерплю все дерьмо, которое может случиться со мной, но Вилка... - А что с ней должно быть не нормально? - Фыркнул Вадя. - Не ее же отметелили. Спать сегодня не ходила, сидела возле тебя и ревела. Может, хоть сейчас успокоится, раз ты в себя пришел. - Никуда одну ее не отпускай. - Взмолился я. - Приставь к ней кого-нибудь из пацанов, только, ради всего святого, не оставляйте ее одну! - Андрей, что произошло? - Голос Вадима помрачнел. - Тут никого нет? Только ты и я? - Только я и ты, - подтвердил он.       И я рассказал. Рассказал ему про Эмиля и его братца, про их попытки залезть ко мне в штаны, и про реальные угрозы для Вилки. Про то, как я убежал от них. Вадим молчал и это молчание тяготило; я слышал его участившееся дыхание, как он скребет ногтями по обивке стула. - Вадь, с тобой все нормально? Тебя - то не тронули? - Не тронули, - горько ответил он, и я точно знал, что сейчас на его губах растянулась ухмылка.       Вадя вставил недостающие пазлы в произошедшее. Когда рыжая утащила его танцевать, то умудрилась облить вином, и мой друг пошёл в туалет замывать пятно с единственного костюма. А когда вышел - меня в зале не было. Вадим пошёл искать меня, но мои одноклассники, сукины дети, ничего не видели и не слышали. Кто-то из персонала сказал Вадьке, что я вышел покурить с двумя чурками. И он сразу понял, что дело плохо; кинулся на выход, но там только эти двое топтали мою мобилу и вытирали друг другу морды. Вадим пару раз вмазал уродам в попытке узнать, где я, но охотно поверил, что они не в курсе. Он побегал по району - безрезультатно. Тогда ему пришлось выковыривать из дома Вилку и рассказывать ей о случившемся, с просьбой дать телефон бабушки, но сестра обратилась к отцу, который моментально подключил ментов. Меня нашли в больнице, куда меня привезла скорая, которую вызвали жители того дома, где я уснул. - Вот и вся история. - Подытожил он. - Мда, крутой последний звонок, ничего не скажешь. А что с глазами, Вадь? На кой черт мне эта повязка? - Да не в глазах дело, балбесина, - Фыркнул Вадим. - Эти повязки гипсовую накладку на твоём носу фиксируют, тебе его сломали. - Да? Вот блин. Но, кстати, совсем не болит. Не принимай никаких действий без меня, ладно? Только Виолетту одну не оставляй.       Мы оба молчали. Да и что тут скажешь? Я был готов к тому, что Эмилька так просто не отстаёт от меня. Но я недооценил его - ожидал, что он выловит меня одного, а он осмелился увести меня на глазах у всех. Сука! И уж совсем не ожидал, что угроза повиснет над моими родственниками. Что мне теперь делать, убивать его?! - Андрюш. Простишь меня? - Да за что ты извиняешься? - Вздохнул я. - Я оставил тебя одного там. Упёрся с этой шалавой, танцевать упёрся, бля. - Да забей, ты тут не причём.       Мне не хотелось, чтобы Вадим винил себя в чем-то. Я почувствовал его тёплую ладонь у себя на щеке и улыбнулся. Вадя редко позволяет себе тактильные контакты в мой адрес - пацаны не обнимаются. И кому-нибудь другому я бы дал в нос за это, но не Вадиму; Вадиму можно.       Потом в палату залетела сестра, не сказавшая ни слова, только выла без остановки. Убедившись, что со мной все терпимо, она позволила отцу забрать себя домой - оказалось, Вилка и бабушка сутки ночевали в больнице, приглядывая за мной. И, если бабуленька пару часов поспала, Виолетта глаз не смыкала вообще.       В конце концов, они все ушли, позволив медсестрам обколоть меня чем-то, что погрузило меня в сон. ***       Это была не самая болезненная драка в моей жизни, однако последствия оказались куда серьёзней, чем могло показаться изначально. Правая почка сильно пострадала, и даже поднимался вопрос об её удалении, но отец и бабушка попросили докторов не уродовать мне жизнь - в итоге, просто удалили гематому и временно посадили меня на гемодиализ. С лицом все было нормально - небольшие синяки и отеки под глазами, а по носу вообще не скажешь, что его ломали, только горбинка стала чуть больше. Двадцать девятого мая меня выписали из больницы на дневной стационар - ночевать буду дома, а утром приезжать на процедуры.       Я попросился пожить у бабушки и родители даже не сопротивлялись, а мать, казалось, испытала облегчение. Они собрали мои вещи, при этом не проводя в них ревизию. Немного обиделась Вилка, но я объяснил ей, что находиться с матерью сейчас не могу, воротит только от одного ее вида, и, кажется, она поняла. В туалет я бегал каждые полчаса, а потому не выходил из дома, да и не до гулянок мне было. Благодаря куче справок мне выделили другой день для сдачи биологии, а вот русский язык и математику я буду сдавать со всеми, и на подготовку к русскому у меня оставалось четыре дня.       Мне довелось пообщаться с ментами. На все вопросы отвечал одинаково - никого не видел, ничего не знаю, врагов не имею, лиц не запомнил. Я не сильно доверяю закону, и разберусь с мразями сам, так будет надёжнее.       Сложнее всего дался разговор с сестрой. Просто сказать, мол, Виолетта, теперь ты никуда не ходишь одна, не получится - она просто пошлет меня. Пришлось рассказать ей всё как было, чтобы она сама осознала, и не спорила. Было стыдно - ведь ей придется жить в ограничениях из-за меня. График сопровождения Виолетты составили, если решит куда выползти, позвонит пацанам, ее встретят и проводят. Но Вилка пообещала, что будет максимально сидеть дома, пока я не решу вопрос с ублюдской четой. "Только, ради Бога, не убивай никого", - одними губами прошептала она.       И я был рад, что жил у бабушки, и не видел ее несчастных глаз. - Увы, у тебя очень строгая диета, никаких вкусностей ты не получишь, - причитала бабушка, готовя мне кашу.       Я ненавижу каши! А мне предлагали жрать овсянку на воде без соли и сахара, такую, какую ела моя бабуля из-за долбанного диабета. Ни за что! - Давай, не вредничай. - Уговаривала она меня. - Каши не обязательный пункт. Можно заменить их на что-нибудь, - пробурчал я. Даже выглядит гадко! - Либо ешь кашу, либо сегодня два раза будешь есть суп. - Выбираю два раза суп, - отрезал я.       Она укоризненно посмотрела на меня.       Мне поставили гастрит, якобы из-за того, что я завтракал абы чем. И на выходных мать варила мне эту отвратительную овсянку, геркулес, четыре злака и что-то еще. Она ставила передо мной тарелку и говорила - пока не съешь, из-за стола не выйдешь. И я сидел за этим чертовым столом час, два, три... Время подходило к обеду, а в моей тарелке льдом покрывалась мерзкая каша. Однажды я заколебал мать своим упрямством и она в прямом смысле надела тарелку с едой мне на голову. Тогда я удрал из дома с кашей на голове, вымыл волосы в питьевом фонтанчике. Вернулся домой после полуночи, и не к родителям, а к бабушке. Получил я тогда знатно - мать и отец успели поставить на уши весь город. Но и с кашей меня больше не доставали. - И чего я на тебя варила? Знала же, что жрать не будешь, - бухтела бабуля.       Я проигнорировал ее реплику - ни к чему ссориться с бабушкой.       Ближе к обеду в гости пришел Вадим. С ним мы сели перебирать подарки от моих друзей, которые я должен был открыть ещё четыре дня назад. Там обнаружилась классная зажигалка, фиолетовый галстук с ярко-желтыми ананасами, блокнот со сменными листами, набор ручек и наушники. От Вади я получил в подарок двусторонний ремень с переворачивающейся пряжкой и (просто охрененный подарок, никто бы не додумался до такого!) стетоскоп. "На практике пригодится", - улыбнулся он. Это теперь как гарант того, что я поступлю - у меня даже личные "уши" есть. Я разослал всем сообщения "Вконтакте" с благодарностью.       Следом мне надо было спрятать где-нибудь гормональные препараты, которые мне принес Вадька. Я решил использовать старый, как мир, способ - вырезал в книге страницы и сделал тайник. А вот деньги я прятать не собирался.       Разыграли три партии в Дартс, по итогу которых Вадим размазал меня в хлам, что я аж разозлился.       После всех дел мы валялись на кровати и молчали. На то он и лучший друг, что с ним даже молчать хорошо. Вадька перебирал мои пальцы. В последнее время он часто стал дотрагиваться до меня, по поводу и без; ему, наверное, действительно тяжело дается мой отъезд. - Что пацаны? - Решил я прервать молчание. - Хрен ли им будет. Я сказал, ты к экзаменам готовишься. Про драку не говорил. Про Вилку ничего не объяснял. - Это правильно. - Я одобрил его решения. - И ты спустишь это на тормозах? - Вадим приподнялся на локтях и посмотрел мне в лицо - злится. - Ни в коем случае. - Я помотал головой. - Просто за такие фокусы мочить надо не только Эмильку и его братца, но и их папашу и прочих представляющих опасность родственников, а подготовка к такой операции займет время. Я не готов совершить убийство, но мне нужны гарантии, что эти мрази никогда не появятся возле сестры. А еще я хочу сдать экзамены и сдать их хорошо. - Да сдашь, - устало вздохнул Вадим, - ты вообще из всей нашей шайки самый умный. Не парься.       Всегда он так - говорит, что я умный. Но мы все знаем, что самый умный из нас как раз таки Вадя, хоть и осилил только шарагу. Имея образование, связанное с ремонтом авто, он довольно прилично зарабатывал, копил на ремонт в своей квартире, и мечтал купить машину.       Вадька помогал мне в подготовке - опрашивал меня по моим же шпаргалкам, проверял тесты. Все эти дни он приходил днем и уходил за полночь. ***       "Аптека души...При раскопках дворца одного из фараонов Древнего Египта археологи обнаружили богато украшенное помещение со странной надписью у входа: «Аптека души». Аптека— место, где делают и продают лекарства, чтобы лечить болезни человеческого тела. А что же такое «аптека души»?" Бла-бла.       "Однажды в нашей 607-й школе появился новый учитель. Директор объяснил,что это наш новый преподаватель литературы... Первое появление Сан Саныча запомнилось не случайно. По программе на этом уроке полагалось начинать «проходить Толстого»... раскрыв томик Горького, стал неторопливо и вразумительно читать по нему очерк о Льве Толстом. Мы оторопели... повисла абсолютная тишина... захватила магия звучащего мастерского литературного слова...что почувствовал я тогда: было на душе и восторженно и жутко... Сан Саныч пронзил наши души Толстым... ".       И по этому бреду я должен писать сочинение?       День начался хорошо. Третье июня на календаре, я, вооружившись гелевыми ручками и печеньем, пришел сдавать экзамен по русскому языку. Эмиль видел меня и его удивлению не было предела, он был уверен, что я не приду. Я улыбнулся и подмигнул ему - еще увидимся, гнида.       На весь экзамен отводилось четыре часа. С частью "А", состоящих из тестовых вопросов, подразумевающих один ответ, я расправился быстро. В "В" части местами следовало вписать слово или соотнести, с чем я тоже разобрался. А вот "С" часть для меня была представлена этим долбанным текстом. Мне следовало выделить из него какую-нибудь тему, написать по ней сочинение не менее двухсот двадцати слов, с примером из жизни и двумя примерами из литературы. Ладно, пусть будет "роль книги в жизни человека".       Я не люблю читать художественную литературу, тем не менее, заставил себя осилить школьную программу и немножко из внеклассного чтения. Потому сюда как пример возьмём Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» - без книг паршиво жилось в том мире. Л.Н.Толстой «Война и мир», Пьер Безухов, очепушенно начитанный, умный, классный и вообще... Пример из жизни? Вадим использует собрание Гоголя вместо ножки для дивана.       Худо-бедно выдумав историю про книги, я ещё раз перечитал. Ну и бред! Однако, больше идей не было, и я сдал свою работу.       На крыльце чужой школы меня ждали Вадим и Валера. - Ну как оно? - Спросил Валера. - Как, как... Как земля, - процитировал я цитату из всем известного фильма. Валера заржал, а Вадя сдвинул брови - беспокоится.       Мы шли на местный рынок, где обитал папаша Эмиля. Старый бородатый черт торговал овощами. На его прилавке они лежали помытые, аккуратно разложенные, и сам черт был в перчатках и фартуке, в то время как его конкуренты клали товар вместе с горстями земли. Ну что ж, поддержим отечественного производителя. Вадим пошёл к старику, а я в это время обходил кругами его палатку. За ней мелкий пацан лет десяти надраивал овощи. - Привет. Ты чего тут один? - Спросил я малого. - Я не один, с отцом. - Буркнул засранец. - А других детей твой отец тоже заставляет работать? Или ты у него один? - Заставляет, - кивнул пацан. - Заринку не трогает только, а Эмиль и Рашид работают. - А дяди и тети? Что, совсем не жалко тебя им? - Они все в Азербайджане. - Фыркнул говнюк. - Понятно. Ну ладно, не скучай! - Я пошёл в сторону остановки. Там мы договорились встретиться после нашей маленькой разведки.       Вадим взял у старика помидор и сейчас плевался им. - Сука, гнилой! Знал же, что у чурок ничего покупать нельзя! - У урода четверо отпрысков, - пояснил я, - девка и три пацана. Один пацан совсем мелкий, его не тронем, девку тоже. Все остальные родственники вроде как в Чуркистане проживают. Остаются двое, плюс папаша. - За папашу сегодня возьмёмся? - Спросил Валера. - А что тянуть. Скоро Андрюха уедет столицу нашей родины необъятной покорять, и Вилка останется здесь одна. - Вадя мял ногой помидор. И вправду, такой красивый внешне и совсем гнилой изнутри.       Мы уселись на лавочки во дворе ближайшего к рынку дома. Когда мы с Вадимом продумали все детали плана и расписали по дням, кого и как будем гасить, я объяснил пацанам суть случившегося. Все они согласились сразу - мразей надо задушить перманентно, и не проверять, есть ли реальная угроза для Виолетты или нет.       Сидеть нам ещё часа два, не меньше, ждать, пока чуркабес засобирается на перерыв, по пути мы его и отметелим. Можно, конечно, дождаться окончания его рабочего дня, но есть вероятность, что сынишки придут встречать папочку и тогда дерзкое и жестокое нападение превратится в жалкую потасовку.       Вадька грыз семечки, Валера ковырял носком ботинка пивную крышечку в земле. А я зевал. Время шло быстро. Мы погладили дворовую кошку и посмотрели на её котят - маленьких, слепых, с торчащими хвостиками и растопыренными когтистыми лапками. Испортили мяч жирному визгливому пацану. Ближе к трём дня мы, натянув на морды маски Гая Фокса, двинулись к рынку. Старый черт зачитал лекцию младшему, затем двинулся в сторону общественного туалета. - Отхерачим его в толчке, - изрек я. - Опущу его голову в унитаз.       Валера встал на слежку, мы с Вадимом зашли. Дурно пахнущее помещение, несколько обоссанных писсуаров, кабинка и обколотая раковина. Черт ссал долго, с оттяжкой, и рычал от удовольствия. Мы встали по разные стороны от него и ждали, когда он закончит. Старый чурка брезгливо посмотрел на меня и неожиданно ткнул в плечо. - Чего встал, щенок!       Для меня это было равносильно команде "фас". Я со всей дури заехал ему кулаком в нос, затем ногой в пузо. Вадька взял его за шею и потащил к унитазу. Мы все делали молча - чтобы черт не запомнил голоса. Молча сунули его башку в толчок, я наступил ногой ему на затылок, а Вадим дёрнул слив. Пока чуркабес плевался унитазной водой, Вадя зафиксировал его ногу под неестественным углом и я прыгнул на нее. Послышался характерный хруст и черт заорал. Тогда мы окунули его ещё раз. А затем, по образу и подобию, сломали вторую ногу - переломы двухлодыжечные, черту обеспечены установка пластин и передвижение в инвалидном кресле следующие полгода. Я пошарился по его карманам и нашёл паспорт. Так, графа "дети"... Рашид, Эмиль, Зарина, Хасим. Срисовал его прописку, кинул паспорт в раковину и включил воду - ибо нечего. Мы быстро вышли из туалета, пока на визги не сбежался народ. ***       Однажды, когда мне было шесть лет, я сдружился с мальчишкой по имени Артём. Тема был щуплым, дохлым, его часто обижали. Но из всех пацанов дружить с девкой осмелился только он. Да и то скорее было шагом отчаяния, ибо больше никто его в компании не принимал. И мы нашли у его старшего брата порно. Тогда ещё ВХС кассета, которую вставляли в видик, а перематывали вручную, при помощи карандаша. В день Х мы сидели и дрожали от волнения, ждали, когда чёртов видик нагреется и начнёт крутить бобины с развратной кинолентой. Порно было скучным - гениталии там не показывали вообще, только сиськи, шарообразные, с неестественно торчащими сосками. И это видео не стоило тех разборок, что устроили мне родители, когда узнали об этом.       Возможно, это как-то повлияло на то, что я не люблю смотреть порно и его аналоги - использую собственную фантазию. Зато Вадим является ярым поклонником порноиндустрии; и чем безумнее порнушка, тем больше шансов у неё попасть в его коллекцию.       По ссылке, что он мне прислал, было мерзкое порево. Худой нигер с приличным болтом драл невероятно жирную негритоску, а вторая, такая же бегемотиха, лупила её по лицу огромными висячими дойками. Я заржал как придурок - вместо того, чтобы готовится к математике, до которой осталось чуть больше восьми часов, я смотрел сиськодраки.       Бабуля давно спала. Спал весь город, на часах было два часа ночи. Но в моём северном поселении летом солнце не могло опуститься ниже горизонта, и потому светло было, как днём, и солнечно. Выключив порнушку, я мечтательно уставился в окно - гулять хотелось нестерпимо. Я нарезал пару кругов по маленькой комнатушке и набрал телефон друга. Но Вадя не ответил, видимо, у него забег по порно-сайтам. Тогда я тихо оделся и выскользнул на улицу.       Пели птицы и трахались кошки, какой-то алкаш мирно спал на лавочке. Я глубоко вздохнул - воздух со странным запахом сырости и ранней осени, обедненный кислородом. Голубое небо, тёплое и светлое, но низко нависшее, словно держится на крышах девятиэтажек, стоящих вдалеке. Я побрел вдоль очередного гаражного кооператива - хотелось просто идти, идти и ни о чем не думать, наслаждаться этой беззаботной ночью, тихой и спокойной, и надеяться, что жизнь моя сложится так же. Город на сопках. С первого этажа одного дома видно пятый этаж соседнего, они стоят, как на ступенях пирамиды, устремляясь все выше, серые, с чёрными швами, дома - близнецы удивляли меня - как в своём детстве я различал, в каком из них живёт мой друг, а в каком враг?       Однажды зимой я забрался на самый высокий дом в нашем городе. Вид великолепный - город вытянутый как сосиска, длинный, вдоль берега N-ского залива. Из-за огней он был похож на гирлянду, брошенную на пол, а сверху переливалась полоса северного сияния. Потом затащил на это место Вадьку, но он, кажется, не понял, что я хотел ему показать. В такие моменты я всерьёз задумываюсь: действительно ли я хочу уехать из этого города навсегда. Уже и не знаю.       Кто-то одернул меня за капюшон толстовки, грубо вырвав из потока мыслей. Я обернулся - за мной стояла жуткая девушка из квартиры, где прошло первое свидание с Юлей. Сейчас я мог вблизи разглядеть ее лицо - нос и брови усыпаны маленькими металлическими гвоздиками с разноцветными камнями. Стремное зрелище. - А я ещё и думала, ошиблась или нет, - она тряхнула своей зелёной мочалкой. - Очевидно, что нет, - я улыбнулся. - В такие ночи в одиночестве гуляют люди с разбитыми сердцами. - С видом знатока изрекло это существо. - Да нет, я просто заснуть не могу, переживаю, завтра экзамен по математике. - Как насчёт пойти со мной на бомбоубежище? - Что там делать, - кисло усмехнулся я. - Пить пивасик с моими друзьями. Юли там не будет, если что. - Быстро бросила девчонка. - С чего ты взяла, что меня это волнует? - Меня неприятно укололо напоминание о своей несостоявшейся девушке. - Мало кто любит общаться с бывшими. - Тут ты права, да.       Удручено я поплелся за зелёноволосой. Светлая мысль проскочила в моей голове - развернуться и уйти домой. Но моё природное ослиное упрямство вело меня на огромный пологий камень, внутри которого располагался вход в одно из самых крупных бомбоубежищ. В само помещение лучше не заходить, кроме дерьма и бомжей ловить там ничего.       В целом, компания была мне знакома. Геля, девушка с зелёными волосами и два парня, которые на той квартире обжимались. Зеленая молча протянула бутылку "Балтики девятки". Я открыл и сделал два глотка - решил не выделываться своими "я не пью". Компания была тухлая, нудная, неинтересная. Я сидел на ящике из-под овощей и ощущал себя лишним. Пацаны рисовали граффити, девушки показывали что-то друг другу в мобильном телефоне. Я ещё раз набрал Вадима, и он вновь не ответил мне. Можно было, конечно, завалиться к нему домой, ибо Анастасии Анатольевне абсолютно до лампочки, во сколько к сыну приходят друзья. - Андрей, да? - Ко мне подошел один из парней. - Меня Влад зовут, а вон там Леха.       Я кивнул. Да, надо шуровать к Вадьке, по - любому, он не спит. - Как на личном фронте? - Что-то ты не из тех вопросов начал наше знакомство, дорогой. - Заерничал я. - Скажем так, не хожу вокруг да около. Так что, есть кто-нибудь у тебя?       Я отрицательно покачал головой. - Мы ходили к твоему дому, чтобы поговорить с тобой, а тебя не было там. Причем несколько дней, - протянул Леха. - Я там больше не живу, - напрягся я. - Что от меня надо? - Надо, чтобы ты встретился с Юлей. - А кто это? - Включил я дурачка. - Ты не помнишь? Девушка, которая лишила тебя девственности. Хватит выделываться, золотце. Я все знаю и про тебя, и про ваши отношения. - Высокий, Влад, говорил тихо, но мне было хорошо слышно. Твари! - Мне не о чем с ней разговаривать. - Отрезал я. Да как она могла кому-то рассказывать про меня? - Вам есть о чем говорить, поверь мне. - Влад завел свой монолог . - Если ты собралась менять пол, то тебе понадобится человек, который будет настолько сильно тебя любить, что вытерпит все те уродства, что ты сделаешь с собой. И Юля, хоть и является лесбиянкой, готова любить тебя даже мужиком. Весьма уродливым мужиком.       Он усмехнулся в конце своей тирады. От разбитой морды этого педика спасла подошедшая к нам Геля. - Дюшка, я рада тебя видеть! - Уже ухожу. - Ровным тоном сказал я. - А Юле передайте, что я никогда больше не хочу ее видеть. Ни в этой жизни, ни в других. - Слушай, ну распечатала она тебе пизду, что такого? - Развел руками Леша. - Не она, так кто-нибудь другой это сделал бы. - Чего? - Растерялась Геля.       Мне хотелось провалиться сквозь землю - совершенно незнакомые мне люди знали такой интим из моей жизни! И посвящённых в это становилось все больше. - Заткнитесь, пидоры, - зашипел я. - Еще раз на глаза попадетесь, дырявые, очко на рожу натяну, бля!       В доказательства своих слов я заехал локтем в живот высокому и брезгливо обтер руки об штаны. Леша с вызовом смотрел на меня. "Хочешь драки, ты ее получишь" - кивнул я. Демонстративно Алексей взял своего товарища по очку за руку и двинулся в сторону стены с граффити. Мелкий на прощание ляпнул: - А ты попробуй с парнем, тебе понравится.       Я молча развернулся и побрел в сторону дома. За мной с криками побежала Геля, но я не обращал на неё никакого внимания. Всего-то вышел прогуляться перед сном!