F64.0

      У меня был медовый месяц с моим родным городом. Дни и ночи напролёт я гулял, шалил и подрабатывал. Лето тёплое, ночи солнечные и их было жаль тратить на сон.       Бабуля уехала за границу сразу после выдачи моего аттестата, и в её квартире я жил один, не считая Шани, которую она решила оставить мне. Часто у меня оставались с ночлегом Вадим и Вилка, иногда - Захарчик. Деньги на еду и коммуналку бабуля мне положила на карточку в Сбербанке, заведенную на моё имя - ведь мне надо учиться жить самостоятельно. Миша почему-то игнорировал меня, не отвечал на сообщения и не перезванивал. А я не стал навязываться.       Так получилось, что мои друзья выпустились из шараги одновременно с моим окончанием школы. В их школе отсутствовал четвертый класс, а родители друзей отправили учиться в шесть лет, без дополнительного подготовительного года, как меня. Так что в этом году мы с грохотом отметили то, что теперь они оба стали дипломированными специалистами. Гуляли почти трое суток. Празднование выпускного ребят плавно перешло в мой праздник, который я пообещал устроить для них персонально.       Я брал Виолетту на абсолютно все посиделки, приобщал ее в свою компанию. Хоть мы и считались отменными уродами, я доверял друзьям и точно знал, что никто из них не причинит вреда сестре. И с удивлением обнаружил, что она сама нашла подход к каждому из них, хотя раньше оставалась в стороне. Так как Вилка отлично шпарит на английском, и собирается дальше идти в эту степь, к ее ногам быстро пали Гришаня и Валерка, с просьбой помочь с этой сранью в виде времён, ведь их выпуск в следующем году, а долг висит. Захарчик просто добродушен, ну, а для Вади Вилка была близка так же, как и я. И я знал, что если что-то пойдет не так, ее есть кому защитить.       Двадцать первого августа мне позвонили из колледжа и торжественно объявили - я зачислен на первый курс лечебного дела в медицинский колледж номер четыре.       Двадцать четвертого августа Виолетта отпраздновала свое семнадцатилетие. Приключился форменный скандал - мать посчитала, что устный запрет Вилке жить со мной в Москве непременно будет учтен, Вилка же заявила, что маменька рушит ей жизнь, лишает возможности учиться в столице. И все подружки маменьки охали и ахали, и осуждали мать. Ну, а потом Вилка собрала своих друзей, и безудержное веселье продолжилось!       Честно, мне даже не хотелось уезжать, настолько здорово прошли эти два месяца.       Мой поезд отбывал в семь вечера. Утро я потратил на сбор вещей, в том числе, решение вопроса с деньгами. Их я положил на тот счёт, что открыла бабуля, вот только сумма стала чуть крупнее - сто семьдесят тысяч. За день до отъезда Вадька сделал мне подарок в виде тридцати штук в конверте. Я даже брать сначала не хотел, но он сказал, что смертельно обидится, если не приму их. И ещё сколько-то там я заработал и сэкономил на еде.       Родители пришли на вокзал проводить меня, просто убедиться, что я уезжаю, и я даже не разговаривал с ними. На перроне Вадим обнимал меня так крепко, что какой-то гопник обозвал нас гомиками. Я только гладил его по спине и шептал что-то утешительно-бессвязное. О своих планах на жизнь он мне так и не сказал. Гриша и Валерка похлопали меня по плечу, а Захар сухо пожелал мне удачи - он сказал, что с моим выпуском из школы закончилось их детство. - А когда ты приедешь к нам? - Спросил Владик.       Я и не ожидал, что он заплачет. Но он обнял меня, крепко-крепко, насколько только мог это сделать семилетний ребенок. Прикола ради я научил его читать и писать, когда просек, что вместо объяснений мать просто орет на него, и то больше с целью унизить ее, нежели с заботой о мелком. Остальное время я как-то забивал на него, и сейчас мне стало остро стыдно, захотелось отмотать время назад и хоть раз поиграть с ним. - Лучше ты ко мне приезжай, - ответил я, - отведу тебя в зоопарк.       Он кивнул, оставшись удовлетворенным моим ответом. Вилка старалась не плакать, Виктор и отец махали мне, мать смотрела куда-то в сторону, а Катя держалась руками за живот. Свадьбу братец назначил на середину сентября, так что меня на ней точно не будет. Вадим стоял, убрав в карманы руки и разглядывал вагон, но все равно выглядел самым несчастным из всех моих провожающих. Он попытался взять с меня обещание, что я вернусь, а я не смог его дать.       К полуночи обнаружилось, что в моем вагоне не работает отопление. Соседи разбежались по свободным местам в других вагонах, мне же было лень менять место дислокации. Так что я собрал все одеяла и свил из них на своей полке гнездо, куда спрятался вместе с кошкой. Удивительно, но Шаня, хоть и довольно взрослая особь с сформировавшимся характером, позитивно меня приняла. Две ночи и один день ехал в ледяном вагоне, мечтательно пялясь в окно. Слушал музыку на плеере, что-то рисовать пытался, хоть мне это не дано - в отличии от Вадьки я криворук.       В пять утра поезд прибыл на Ленинградский вокзал и я, с огромными чемоданами и кошачьей переноской, вывалился на перрон. Таксист, услуги которого я заказал, когда проезжал Питер, услужливо помог дотащить моё барахло до машины.       Огромный город с кучей огней, высокими и пушистыми деревьями, тёмным небом и длинными дорогами. Как восторженный идиот, я пялился в окно на все эти вывески, многоэтажные дома и дорожные развилки. Регулярно мне попадались трамвайные пути - этот вид транспорта я видел только в телевизоре.       Дом, в котором мне предстояло жить следующие четыре года, находился в парковой зоне и был окружён огромными зелёными деревьями. Квартира находилась на последнем, двадцать втором этаже. Сама жилплощадь встретила меня холодом и пустотой; комнаты раздельные, одна побольше, другая поменьше. В большой комнате была огромная стенка, полукруглый стол, раскладной диван, и кошачий домик в углу. Маленькая комната разместила в себе две односпальные кровати, комод, шкаф и неширокий стеллаж. Не было тут какой-то обжитости, но оно и не удивительно, ведь бабушка появлялась здесь два раза в год.       Первым делом я заварил чай. Мне нужно было сделать тьму дел, и начать с покупки канцелярии, продуктов (ведь холодильник был пустой), и нормальной одежды, намыть себя и кошака.       Я терпеть не могу душ - в нем мне видно самого себя. Видно два бугорка на груди и плоскость между ног. И я всегда моюсь максимально быстро, дабы не успеть впасть в депрессию. Но сейчас я отметил, что на внутренней стороне бёдер стали появляться единичные волоски, что не могло не радовать - я все ближе к тому, чтобы быть собой.       Быстро помылся, отметив, что московская вода приятней на вкус, и завалился спать. ***       На тумбе с телевизором бабушка оставила мне конверт с круглой суммой и списком того, что надо купить для меня и Виолетты. Оказалось, в ее жилье не было дополнительных постельных комплектов, полотенец, и прочего. Да даже подушка у нее была только одна! Я дописал в список тетради, канцтовары, некоторые медикаменты. Полазил по гугл-картам и нашёл ближайший Ашан.       Погода прекрасная. Я напялил шорты и широкую футболку, взял с собой рюкзак. До метро мне следовало идти около трёхсот метров пешком или три остановки на трамвае, но я выбрал первое. Автобусная остановка была прямо у станции метрополитена, там же продавались проездные. Я купил билет на сто поездок и стал ждать нужный транспорт. Вопреки моим надеждам народу было много - большой город не волнует то, что сейчас полдень понедельника, люди куда-то торопятся и спешат. Я занял место у окошка и принялся рассматривать ландшафт. Больше всего меня восхитил мост через Москва-реку, плавно переходящий в Строгинское шоссе, идеально ровная дорога и никаких остановок.       В Ашане я взял большую тележку и попёрся в торговый зал. Два больших одеяла, четыре квадратные подушки, по три комплекта постельного белья на каждую из кроватей, четыре набора полотенец и два банных халата - себе и Вилке. Набрал всякой бытовой химии, начиная от стиральных порошков, заканчивая мылом и пастой - с этим у бабушки тоже была беда. Куча тетрадок с изображениями природы, ручки и карандаши. Всякой еды, крупы, сладкое, чай и кофе, кошачья еда... В задумчивости остановился у стойки для диабетиков, покривлялся, но взял шоколадку на сорбите и печенье.       Вызвал такси - у меня получилось четыре сумки и битком набитый рюкзак, не вариант добираться автобусом. Приятная мелочь, но таксист не разглядел во мне женщину, как и продавщица в Ашане. Консьержка тоже назвала меня "вежливым мальчиком", когда я помог какой-то тётке спустить со ступенек коляску.       Потом я болтал с Вилкой. Она сказала, что теперь живёт в Витькиной комнате, а он вместе с Катей съехал в нашу, большую. Мать свою добрачную "трешку" переоформила на сыночку, заплатила огромные деньги, лишь бы успеть сделать это до свадьбы, чтобы Катя прав на нее не имела. Квартира сдавалась в аренду, договор был оформлен до июня следующего года, и до его истечения Витька будет обитать в родительском гнезде. - Так что мы трое остались без наследства от мамочки любимой, - вздохнула Виолетта. - Ну и ладно. - Пожал я плечами. - Что мы с тобой, на метры в халупе не заработаем? - Да заработаем, просто сам факт.       Ну да, неприятно.       Шлялся по магазину я долго, время было вечернее, а я плохо спал. Решил оставить все дела на завтра, только закинул в стирку один комплект белья и полотенца. Сам решил ночь поспать на незаправленном диване. ***       Утром мне позвонила мать. Сухо спросила, как я добрался, отругала, что не позвонил, сообщила, что у Виктора будет дочка. Я только кивнул - мне какое дело до его детей? А ещё попросил ее звонить реже.       До начала учебного года оставалось два дня. Их я собирался потратить на облагораживание жилья, по пути решая, чего ещё не хватает и что надо докупить. Нет, ба говорила, что квартира полупустая, но чтобы настолько! Я принялся за комнату, которую в дальнейшем буду делить с Вилкой. Помыть окно, повесить тюль и шторы, протереть все полки и ящики, сложить в них свое барахло, настроить каналы на телевизоре, заправить постель... К шести вечера я ног не чувствовал.       Потом мне позвонил Вадим. Я, восторженный дебил, рассказывал ему про поездку в магазин и про саму квартиру, и как я тут все обустроил. Ответом мне служило тяжёлое дыхание. - Приезжай, - попросил я. - Ладно, созвонимся первого, расскажешь про шарагу, - подвёл итог Вадим и отключился.       Потом я приготовил нехитрый ужин и, налупившись, улегся на диван. Изучал форумы по FtM транссексуализму, обнаружил, что центр, который занимается этими операциями, находится на другом конце двадцать третьего маршрута трамвая, который тормозит у моего дома, и ехать мне до него всего час. Ещё списался с чуваком по поводу майки - утяжки. Заказал у него сразу четыре штуки двух цветов, и договорился встретится завтра. Потом смотрел матерные мультики по 2х2.       Сам не заметил, как отключился. ***       Проснулся от настойчивого мяуканья. Облачко гневно кричала, сложив немаленькие лапы у меня на груди, и истерично прикусывала край одеяла. Я посмотрел на время - одиннадцать дня! Обычно я встаю не позже восьми. А породистая тварь приучена жрать по часам, об этом мне тоже говорили. Правда, породу твари никто не знал, но, очевидно, были тигры в роду, ибо весила кошатина около десяти килограмм. По пути на кухню остановился у огромного зеркала в коридоре и уставился в него. Имел я такую привычку, спать только в трусах, и сейчас я разглядывал себя: бедра стали чуть квадратней, плечи массивней, грудь слегка обвисла, но казалась меньше за счёт плеч. Осиной талии у меня итак никогда не было, сейчас она потихоньку съезжала все ниже, ноги не сильно волосатые, да и на груди растительности нет. Но даже то, что мои плечи стали шире жопы, я считал хорошим результатом за полгода гормональной терапии.       А самым приятным было то, что у меня уже как два месяца шла задержка.       Оставшись довольным, я накормил кошку и выгреб дерьмо из лотка. Затем позвонил бабушке, рассказал, что уже устроился тут, про свой вагон без отопления и про помывку Шани. - Я приеду десятого сентября, самолёт прилетит в два часа ночи. Значит, где-то к пяти утра буду дома. Но ты не вздумай встречать меня! Спи, утром поговорим.       Я угукнул. Всё равно я не смогу заснуть перед её прилетом, так что обещать ничего не буду. Я распрощался с бабулей, и стал собираться на встречу с Кириллом из интернета, дабы выкупить майки.       Мне предстояла первая в жизни поездка в метро. Зелёный снаружи вагон с коричневыми кожаными сидушками вдоль стенок мчался быстро и невероятно шумно. Пришлось сделать "Депешей" в наушниках ещё громче.       Выйдя из душного подземелья, я оказался словно в другой стране - вокруг были здания постройки прошлых веков, широкая улица и огромные ворота. Подошёл к зданию, где располагался вход в KFC, и стал смиренно ждать, когда явится продавец. Им оказался щуплый парнишка чуть ниже меня ростом, но я отметил, что, кроме его общей миниатюрности, ничего не выдавало в нем бывшую женщину.       Расплатившись, я заглянул в отданный мне пакет, пересчитал прозрачные упаковки, коих было четыре. Между прочим, по семьсот рублей каждая!       На моей станции метро располагался торговый центр, и какие-то черти потащил меня туда, хоть магазины я не люблю. В основном, везде бабская одежда и косметика, пара обувных. Нашёл "Детский мир" и присмотрел там огромный набор Лего, из которого следовало отстроить пожарную станцию. Такого у нас в городе не найдёшь! Коробка была высотой с четверть меня, а количество деталей превышало пять тысяч штук - можно было собрать три пожарных машины, вертолёт, два катера, само здание с площадкой на крыше и гараж. Цена кусалась, но мне было грустно без Вадьки, и я купил ему этот набор. Отправлю почтой, глядишь, к его дню рождения дойдет.       Следом я заперся в "Глорию Джинс" и остался доволен настолько, что даже обзавёлся их скидочной карточкой. Мне идеально подошёл детский мальчишеский отдел четырнадцать плюс. Чего греха таить, нормальная мужская одежда мне велика в плечах и жмёт в жопе, а вот подростковая в самый раз. Я взял треники, футболки, несколько рубашек, толстовку и трое штанов. Раньше я донашивал откровенные обноски своих друзей. Иногда, если находил что-то дешевое, мог прикупить свежачок. Чаще всего просил Вилку выбирать одежду унисекс, и менялся с ней на то откровенное женское барахло, что покупала мать. Да, Вилке можно унисекс, мне - нет.       Со всем этим хламом загрузился в трамвай и поехал домой, мерить обновки.       Майки хитро сделаны: часть, прилегающая к груди, была из двойной плотной, но тонкой ткани, а с правого бока имелась длинная пройма, с одной стороны в крючках, с другой - несколько рядов петель, под размер. Я застегнулся на последний ряд, одел сверху рубашку и уставился в зеркало. Прекрасно. Ни намёка на то, что у меня есть сиськи, при этом майка не давит на грудную клетку и не мешает дышать, в отличие от бинтов. Как-то раз, помню, я психанул и перемотал грудь скотчем, потом полтора часа сидел в ванне и отдирал липкую часть ленты. Руками провел по бокам, даже петли практически незаметны.       Плевать, как я буду записан в студенческом билете. С такой причёской, парфюмом и одеждой никто не осмелится обозвать меня девчонкой.       Настроение заметно улучшилось, я отложил то, что надену завтра и отправился готовить ужин.       Я перевозбудился. Завтра мой первый учебный день, и я мандражирую, как целка перед брачной ночью. Как ко мне отнесутся, как меня примут? Я не знал, к чему готовиться. Набрал Вадю, но тот не взял трубку, видимо, с кем-то кувыркается. А с Вилкой я не хочу это обсуждать, иначе она тоже всю ночь будет переживать за меня.       Заснул в обнимку с кошкой, под включенный телевизор. ***       Огромная толпа перед узкими дверьми колледжа гудела и плевалась. Абсолютно разношерстная публика, кто-то одет в выдержанном деловом стиле, а кто-то в джинсах и растянутой футболке. Я подошёл к миниатюрной бабушке, скромно державшую табличку "111". По непонятной причине, настроение у меня было паршивое, идти никуда не хотелось. Из-за того, что рано вырубился, я не успел убрать лоток, и Шаня нассала на коврик в ванной.       Я рассматривал тех, с кем мне предстояло учиться следующие четыре года -девочек больше, мальчиков меньше. Приятная брюнетка с огромной задницей, обтянутой джинсами, с ней пухловатая блондинка, невероятно жирная баба и девушка в весёлом платье в горошек. - Привет, - ко мне подошёл парнишка ростом с меня, светловолосый и в очках. - Ага, - Кивнул я. - Дима, - он протянул мне руку. - Вика, - я сжал протянутую ладошку до хруста, но на лице Димы ни дрогнул ни один мускул. - Да ладно, - улыбнулся он. - Прохладно, - огрызнулся я. - Разве? В июле у меня тапки к асфальту прилипли, - к нам подошёл пухлый пацан в футболке с "танчиками". - В смысле? - Завис я. Это юмор у них такой? - О, ты не местный, - хлопнул в ладоши Дима, - или посчастливилось провести лето в другом городе. Тут было под пятьдесят градусов жары, кто-то даже помер. - Ясно, - кивнул я. Да, жару в пятьдесят градусов мне не охота переносить. - Да что не семьдесят-то? - Возле меня появилась крупнозадая брюнетка и вальяжно облокотилась на мое тело. - Максимум тридцать восемь было. - Да конечно! - Воскликнул Дима. - Конюшня, - передразнила его девушка и повернулась ко мне. - Я Катя. - А я Вика, - расплылся я в улыбке. Ситуация начинала забавлять меня. Катя хихикнула и продолжила спор с Димой о погоде.       Потом на нас рявкнула бабушка, казавшаяся милой и безобидной, и мы бодро зашагали внутрь здания, на пятый этаж.       Большой актовый зал с темно красными портьерами, креслами с подлокотниками. Мне досталось место на последнем ряду между Димой и пацаном с танчиками, как оказалось, Костей. Несколько человек выступили с речью, мол, они тоже отучились в нашем колледже и теперь работают по специальности. Потом директор и тьма её заместителей. Затем выступили кураторы групп, среди них наша божий одуванчик бабушка, говорившая тихо и спокойно, словно не она гавкала на нас на улице.       После окончания нам предложили идти по очереди за своим куратором, дабы продолжить знакомство в кругу группы. Где-то в глубине толпы я увидел рыжую макушку на тощей шейке, смутно напоминавшую мне Мишу. Постарался приглядеться, но меня за рукав потянула Катерина, а макушка так и осталась на своём месте.       Я выбрал вторую парту около окна. Все остальные рассаживались назад и я сидел один. Опоздавшие неохотно приземлились на первых партах, но все они уже были с парами. - Лариса Викторовна, врач-терапевт, веду модуль "пропедевтика внутренних болезней", - представилась старушка. - Отработала в нашей пятьдесят второй городской больнице почти сорок лет. Не терплю опозданий и прогулов без уважительной причины. Люблю людей с юмором, главное, чтобы шутки были не пошлыми и уместными. Сейчас каждый из вас в алфавитном порядке встанет и представится группе, расскажет кратко о себе, по моему примеру. Так вы будете поверхностно знакомы между собой. - Лариса Викторовна, я принес, - в дверь заглянула рыжая макушка, а за ней в класс ввалился её хозяин, держа в руках небольшую коробку. - Отлично. С тебя и начнём, Миша. - Кивнула Лариса Викторовна. - Эмм, что с меня? - Озадачился мой земляк. - Представься, о себе расскажи. Только кратко. Краткость - сестра таланта.       На этих словах божий одуванчик занялась коробкой, в которой лежали студенческие билеты, зачетные книжки и какие-то белые конверты. - Ну, меня зовут Миша Никитин, мне семнадцать лет, я из N-ска. Приехал поступать в Сеченовку, но не поступил, так что пришёл сюда. - Миха развёл руками. - Чем ты увлекаешься, Миша? - На гитаре играю, люблю гулять. Ну так, всего понемногу.       После своего сбивчивого рассказа он получил пару конвертов и корочки, расписался в каких-то бумагах и уселся рядом со мной. - Здорова, блудливый пёс, - прошипел я. - Не трогай меня. Я был в прострации.       Он получил зачетную книжку, студенческий билет, карту Сбербанка для стипендии и социальную карту москвича для проезда в общественном транспорте. Следом выступила девочка по фамилии Афонькина, заверяющая всех в своей безграничной любви к аниме, огромный толстый пацан с фамилией Балуев, который в своих интересах обозначил сон и еду. Оля Елагина и её спортивные танцы, Катя Ливанова с шопингом и тусовками, Дима Карпов с паркуром и скейтом, Семён Конюшко, деликатно умолчавший о своих пристрастиях. Очередь плавно подходила ко мне и неприятная дрожь разбегалась по телу. Мне придётся встать и назвать то имя, которое пока ещё записано в моём паспорте. То имя, на которое я в N-ске не отзывался принципиально, и брезгливо выводил во всех документах. Имя, которое и не моё вовсе. -... Ну ещё на лыжах катаюсь, но это так, в свободное от коньков время, - закончила Ира Малыгина. - Следующая, Милошева Виктория, пожалуйста, - бабуля стала оглядываться класс в поиске этой самой Виктории.       Я глубоко вздохнул. Увы и ах, это мне придётся сделать. Тогда я встал, отряхнув брюки, и краем глаза заметил несколько удивлённых взглядов. - Меня зовут Вика и я алкоголик, - выпалил я первое, что пришло в голову.       Часть группы засмеялась, другая - поморщилась. Я заулыбался и начал щебетать что-то извинительное, попутно запоминая тех, кто скривился. Нереально жирная девка, рядом с ней ничем не примечательная девушка с каре, низкий и круглый пацан, бритоголовый качок и пафосная блондинка - очевидно, это и есть мои будущие неприятели. - Нет, на самом деле я вообще не пью, ни грамма, - замахал я руками, - просто вырвалось. Я тоже из N-ска, училась с Мишей в параллельном классе, мечтаю работать на скорой. Занималась раньше лёгкой атлетикой, хорошо играю в дартс, животных люблю. - Что вас из N-ска привело к нам? - Склонила голову Лариса Викторовна. - Жажда знаний, - хмыкнул я.       Как ни странно, но больше вопросов ко мне не было. Миша показал мне большой палец в знак одобрения, когда я сел. Я же стал внимательно рассматривать тех, кто осмелился сморщить носики во время моего выступления. - Говорят, если человек не пьёт, - завёл свою песню качок, - значит, боится расслабиться и сболтнуть лишнего.       Он покосился на меня и я, растянув губы в широкой улыбке, помахал ему. - Меня зовут Максим Михайлюк и я коренной москвич...       Звонок прозвенел как раз на середине выступления последнего студента в группе, и мы деликатно ее дослушали. Во время толкучки в дверях кабинета меня задели плечом. - Никогда не подумал бы, что ты девчонка, - хмыкнул Лёня.       Я промолчал. В коридорах стояли лавочки с кожаной обивкой и я плюхнулся на одну из них. Рядом уселся Миша. - Ты меня прости, - заговорил он, - я знаю, что неправильно было игнорировать тебя, но я был в такой депрессухе, сдохнуть хотелось. - Смысл? - Спросил я. - Помереть всегда успеешь. - Всё обломалось, блин. Все мои планы рухнули, как карточный домик. Тётка ржёт надо мной, говорит, мол, я неудачник и весь в свою мать пошёл, раз не смог поступить. Я сказать ей ничего не могу, иначе выставит меня из квартиры, и поеду я обратно в N-ск. А я его ненавижу! Ненавижу всем сердцем. - Не парься. - Я похлопал его по плечу, - поступишь ты в институт, в третий мед. Вот год на скорой отработаешь и автоматом будешь зачислен. - Че, серьёзно? - Встрепенулся Миха. - Да, абсолютно. Не веришь, в канцелярии уточни. Потому все и прут на московскую скорую, чтоб в ВУЗ попасть. - Вау, - протянул Миша       Ко мне на колени плюхнулась Катя своей тёплой мясистой жопкой и я на автомате обнял её за талию. - Ты серьёзно девушка? - Тихо спросила она.       Я кивнул. Никакая я не девушка! Но объяснять кому-либо это бесполезно, только засмеют. - Идёшь с нами в Макдак? Типа праздновать и все такое? - Быстро перескочила Катька с темы на тему. - А кто идёт с вами? - Я покосился на девушку, которая тыкала в меня пальцем и что-то оживленно рассказывала своей подруге. - Деревенщина не идёт, - к нам подошла Ира. - Ты, я, Катька, Рыжик, Кристина, Костик... - Семьона возьмём, - засмеялась Катюха. - Да, Семьона и Диму.       Они стали коверкать имена одногруппников и ржать. Катя так и сидела на мне до самого звонка, вокруг нас столпились люди и вели оживленную беседу. Кажется, у меня на удивление быстро появилась компания.       Лариса Викторовна ушла, оставив нас на попечение Елене Владимировне, которая собиралась вести у нас модуль "сестринское дело". Она заявила, что сегодняшний день уже учебный, а мы итак пропустили первую пару из-за концерта и выдачи документов. И я, как послушный школьник, принялся конспектировать её речь. ***        Сто пятьдесят рублей в час обещал мне лысоватый мужичок в белой рубашке и смешном жёлтом галстуке. А ещё два выходных в неделю, полный социальный пакет и премию при отлично сданной сессии. - Но работа у нас тяжёлая. Быстро принять заказ, быстро собрать его, отдать посетителю. Быть вежливым и улыбчивым, это если ты решишь работать на кассе. На кухне тоже работа быстрая, но вдобавок опасная. Например, температура гриля для мяса сто восемьдесят и двести сорок градусов на разных поверхностях. Следить за свежестью продукции и правильно соблюдать принцип "тяни-толкай". - Я ведь смогу совмещать с учёбой? - Уточнил я. - Я одобряю тот график, что ты написала. Насильно в часы, которые ты указала как неподходящие для работы, тебя никто не заставит выходить. Предложить могут, но не заставлять.       Я кивнул и протянул ему заполненную анкету. Взамен получил бумагу с алгоритмом дальнейших действий. Мне следовало оформить санитарную книжку, снять копии своих документов и все это дело отвезти в центральный офис Макдоналдса. И только после этого я смогу делать гамбургеры в торгово-развлекательном центре рядом с моим домом.       Закончив беседу с директором, я вернулся к одногруппникам, которые вовсю жрали. - Что, будешь теперь людям в бургеры плевать? - Поинтересовался Мишка. - Не получится, - наигранно тяжко вздохнул я, - у них камеры стоят. - А я хотел устроиться в Макдоналдс, - подал голос до сих пор молчавший Семён. - Но меня не взяли. - Тебя не взяли в мак? - Вытаращилась на него Ира. - Не взяли. Сказали, мест нет. Даже в Маке меня не хотят.       Мы заржали. Это и впрямь обидно. - Эй, Андрей, а платить-то сколько будут? - Спросил Миша. - По разному, зависит от отработанных часов, - начал объяснять я, но резко осекся.       На меня и на Мишку вытаращились наши одногруппники. Один Костя не среагировал, ибо был занят поеданием огромной булки. Я почувствовал себя нереально мерзко, будто сказал что - то такое, чего говорить нельзя было под страхом смертной казни. - Как тебя он назвал? - Тихо спросил Дима. - Слушай, это долго объяснять, да и не твоё это дело, тем не менее... - Завёл песню Миша, но его резко одернула Катя, и он заткнулся. - Он назвал меня "Андрей", - твёрдо ответил я.       Я не собираюсь скрываться или строить из себя непонятно что. Я есть я. И если моим новоявленным друзьям это не нравится, то ничем помочь им не могу. На этих мыслях я криво улыбнулся и развалился на неудобном пластиковом стуле, сложив руки на груди. Где-то с минуту за столом царило молчание, одногруппники потихоньку возвращались к еде. - Ты мне нравишься, но называть тебя мужским именем при всех я не буду. - Сказал Дима. - А я буду, если это важно для тебя, - тут же встряла Катя и вместе с ней Ира энергично закивала головой. - Да хоть чугунком называй, мне плевать. - Отрезал я.       Мишка издал протяжный выдох облегчения, а Костя стал что-то втирать про компьютерные игры. У прилавка Макдоналдса толпилась вторая компания из моего класса. При виде меня блондинка согнулась пополам, и что-то стала говорить своей толстой подружке.       Их шайка с полными подносами продефилировала мимо нас, остановившись возле нашего стола на минуту. - Эй, красотка, хорошо подружка-то лижет? - Хихикнул Максим, обращаясь к Кате.       Пока Катя и Ира гавкались с ними, а Семён уговаривал всех заткнуться, я быстро доел и, резко встав, с ноги выбил поднос со жрачкой из рук Максима. Хрустящая картошечка разлетелась по всему залу, кола лениво растекалась по полу, а на бургер я специально наступил ногой. Не пострадал только сырный соус - я запихал его к себе в карман. - Эй, это был мой обед! - Воскликнул Максимка. - Считай, что ты уже пообедал. - Отчеканил я.       Я двинулся к выходу. Вслед мне сыпались проклятия и угрозы, вроде тех, что я вылечу на первой же сессии. За мной ринулся Миша.       На свежем воздухе я все же слегка подуспокоился и стал анализировать то, что вытворил. "Молодец, Андрюша, - шептал ехидный внутренний голос. - Ты обзавелся врагами в рекордно короткие сроки". Конечно, по опыту прожитых лет, я и не рассчитывал, что мое обучение пройдет гладко, и окружающие будут настолько сильно поглощены процессом, что не заметят меня. Но я не в N-ске. Здесь нет Вадима, нет Захара и прочих, кто придет и самым жестоким образом разберется с моим обидчиком. Мне вообще теперь нельзя вступать в драки - мне восемнадцать, и на меня просто напишут заявление за такие фокусы. А по другому решать конфликты я не умею. - Во взбесился этот козел из-за двухсот рублей, - протянул Миша, успокаивающе хлопая меня по плечу. - Он сказал, что если ты вернешь ему бабки, то он типа готов замять конфликт. Нет, я не говорю, чтобы ты их возвращал, просто передаю. - Какие ему бабки еще? - Рядом со мной появилась Катя. - Пусть скажет спасибо, что ему этот поднос на голову не надели!       Все, кто сидели со мной за столом, теперь стояли вокруг меня. Кто-то курил, остальные так, за компанию, и все возмущались, лишь Костик отметил мою шикарную растяжку. Мне совершенно не хотелось общения, хотелось зарыться в свое огромное одеяло и тихо злиться. Хотелось позвонить Вадьке. Как же мне его чертовски не хватает! Я вдруг осознал, что не умею жить без него. Как он там вообще, чем живет, чем дышит? - Эй, Милаш, ты правда живешь один? - Выдернула из мыслей меня Катя. - Как ты меня назвала? - Растерянно спросил я. - Милаш, - пожала она плечами. - Типа, милашка, Милаш, Милошев. Так что, завалимся к тебе? - Если срач за собой уберете, то пошли.       Катя и Ира радостно взвизгнули и, взявшись за руки, поскакали впереди нас. - А идти-то куда? - Обернулась Ира. - Пока прямо, а там решим, - хмыкнул я. ***       Первым делом девушки кинулись тискать кошку. Шанечка растерянно смотрела на всю эту толпу и жалобно мяукала, пока ей чесали уши и крутили хвост. Я, как гостеприимный хозяин, нафигачил с помощью Семена бутербродов, а Миша разливал по бокалам виски и колу, купленные в магазине у дома. Расположились мы на кухне, решив не засирать комнаты. Катя уже по какой-то привычке залезла ко мне на колени, сэкономив количество посадочных мест. В шутку Костя попытался устроиться на коленях Семы, за что получил смачный поджопник.       Разговоры шли ни о чем. Сперва девочки вдоволь промыли кости толстухе (Насте, оказывается), затем ее подружке из Тульской области. Оказалось, Аленушка замужем за шестидесятилетним мужиком, что вызывало злорадный смех у моих одногруппниц. Затем обсудили, кому насколько сильно противен Максим. Играла какая-та музыка, мы пили и жрали. На фоне общего загруза я достаточно быстро стал плыть, хотя по-прежнему мусолил первый бокал. Правильно истолковав мое состояние, Миша предложил проводить меня до койки, клятвенно заверив, что проследит за порядком.       Я даже не удосужился раздеться, а Миша заботливо накрыл меня моим одеялом, предварительно сунув туда кошку. И я уснул под радостный смех на кухне.       Мне снилось что-то невообразимое. Снилось, что я какой-то чересчур худой, горбатый, с неприятным запахом. В зеркале я мог узнать себя лишь по одежде, но и та была какой-то грязной, неопрятной... Я откликался на имя "Виктория", коим меня называли все. Бабушка укоризненно качала головой при виде меня, а люди в метро тыкали пальцем. "Да что с тобой? - Кричала Катя. - Ты девушка или кто? Переоденься и заплети косу!" И я послушно заплетал солому в колосок, но волосы ломались и сыпались пеплом на пол. Максим фотографировал меня каждый раз, как я заходил в колледж. Учителя делали мне замечания и требовали, чтобы я убрал руки в карманы или подстриг ногти. Но тут появился Вадим. Он потрепал меня по щеке и улыбнулся, и в миг неприятный запах исчез, волосы стали мягкими, а ногти нормальной длины. Просто он рядом и все, все стало хорошо. Ведь он всегда там, где мои проблемы. Что бы не случилось в моей жизни, появлялся Вадим, и, как по щелчку пальцев, все было решено им. А теперь я без него, я сам по себе. И я не умею, я не знаю, что мне делать, как мне вести себя, что говорить.       Я сладко потянулся в кровати, раскинул руки в разные стороны и наткнулся на чью-то макушку на соседней койке. Игриво потрепав ее, обнаружил, что волосы не светлые, вопреки ожиданиям, а рыжие. - И тебе доброе утро, шалунишка, - пробормотал Миша, вставая с кровати. - Почему тут ты, а не Вадька? - Прошипел я. - Вадька? - Удивился Мишка. - Вот блин, лезет всякое в голову, - протянул я и взглянул на часы. Семь сорок. - Эй, нам через сорок минут выходить. Давай, шуруй в ванную, а я пойду пожрать сделаю, что ли.       Миша послушно поплелся приводить себя в порядок, а я - готовить завтрак. Особо напрягаться не пришлось - сыр и колбаса были нарезаны еще с вчера, так что я только ткнул чайник и уселся на диванчик. И что за хрень мне снилась?       На телефоне была только сухая смска от Вадима в два слова: Как ты? А как я? Я не знаю, Вадь, не знаю.       За завтраком Миша рассказал мне, как прошел их вечер без меня, отчитался за порядок и попросил прощения, что принял решение переночевать у меня самостоятельно. - Да нормально все, не дури, - отмахнулся я.       Вопреки моим ожиданиям, второй учебный день начался тихо и без конфузов. Максик сверлил меня взглядом, остальные из его шайки игнорировали. Пару раз я ловил на себя растерянные улыбки девушек со старших курсов. Как объяснил мне Семен, Максик выбил себе уютное местечко в качестве помощника программиста в актовом зале и всем интересующимся разболтал о моей половой принадлежности. Я только усмехнулся - пусть болтает. Я даже не собирался мстить ему или еще что в этом роде - я научусь забивать хер на таких, как он.       Однако под конец учебного дня он перегородил мне путь. Встал на выходе из колледжа, упер руки в бока, и поинтересовался, не хочу ли я ему вернуть деньги, на которые ему вчера по моей вине не удалось пожрать. Я кисло улыбнулся. Достал из кармана сверток и стал отсчитывать. - За картошку и колу для Максика, - вынул я первую сотку, - за булку и соус для Максика, - вторую, - и, наконец, моральный ущерб, причиненный Максику.       С этими словами я свернул три сотки в трубочку, подошел в плотную к Максиму, и засунул ему сверток туда, где у девушек начинаются сиськи, по пути поправив ему воротничок рубашки. Похлопав его по плечу и подмигнув, просочился в дверь и оказался на улице. А Максик так и стоял посреди входа, растерянный и с красными щечками.