F64.0

      От хирурга, который будет проводить мне мастэктомию, я получил направление на обследование. Изначально я собирался пройти это добро платно, но, внимательно вчитавшись в список, решил, что это слишком накладно для моего бюджета. Одна только кровь грозилась встать в десять тысяч православных - общий анализ, биохимия, показатели свёртываемости, на ВИЧ, на гепатиты, на сифилис, и на половые гормоны... А ведь ещё общий и биохимический анализ мочи, электрокардиограмма и флюорография! Тогда я позвонил на горячую линию страховой компании и уточнил, могу ли я пройти обследование в поликлинике бесплатно. И получил ответ - при наличии направления от врача, заверенного его личной печатью и печатью медицинского учреждения могу. Вот только милая девушка-оператор не сообщила мне, что запишут меня на это все черт знает когда! А сроки поджимают. - Талоны к терапевту на следующую неделю выдаются с понедельника по пятницу с восьми до десяти утра. Терапевт, если посчитает нужным, даст направление на анализы, запись на кровь так же идёт за неделю, на ЭКГ за две недели, на флюорографию - за три.       Я глубоко вздохнул. Вот откуда я мог об этом знать? В моем родном городе процесс был проще. А противная тетка, швырнув мне мои документы, уже пригласила следующего посетителя сего прекрасного заведения, и сейчас мне в затылок шумно дышал какой-то дед. Но мне никак нельзя уходить отсюда без направлений! Даты четко расписаны, через десять дней комиссия, а через пятнадцать дней - первая операция. Анализы должны быть не позднее двух недель. И, если сдавать завтра, то я как раз укладываюсь в сроки! Но тетка смотрела на меня с брезгливостью, а дед за моей спиной начинал бухтеть. - Отходите от окна, мне с другими пациентами надо работать, - рявкнула регистратор. - Но вы не закончили работать со мной, - ответил я, доставая телефон. - Видите ли, прежде чем идти в ваше заведение, я сперва получил консультацию от страховой компании. И мне было сказано, что направления обязаны дать в день обращения. - Вот пусть страховая вам их и даёт. Или платно сдавайте, вон, этих медицинских центров, как грибов! Идите уже! - Я тоже так подумал. - Кивнул я. - Наверное, действительно придется проходить обследование платно. Но возникает вопрос - а кто будет платить? - Ну, уж точно не я, - усмехнулась регистратор. - А вот тут вы ошибаетесь. - Я навел на нее камеру телефона. - Сейчас я, уже под видеозапись, снова задам вам вопрос об обследовании, получу ваш бесценный ответ. Затем пойду в один из медицинских центров, которых, как вы выразились, как грибов, сдам все там. Затем скурпулезно соберу все чеки, найму адвоката и подам в суд на вашу богодельню, с требованием оплатить обследование. А главным доказательством того, что мне отказали, будет служить данная видеозапись, с вашим прекрасным лицом на ней.        Тетка побагровела. - Да как вы... - И мне, - перебил я ее, - совершенно плевать, кто именно будет возмещать мне убытки, поликлиника как юридическое лицо, или лично вы, как физическое. - У нас, вообще - то, запрещено снимать!       Она ткнула пальцем в распечатанное объявление, и я хмыкнул. Прежде чем устраивать эту клоунаду, я внимательно изучил просторы интернета. - Статья 152 Гражданского кодекса запрещает обнародовать и использовать изображение без согласия снимаемого. А для суда снимать можно, и мне это позволяет делать 29 статья конституции. Так что ваша записулька ничтожна. Ну, а теперь начнем. Итак, четырнадцатое ноября одиннадцатого года, время десять ноль ноль, я обращаюсь в городскую поликлинику номер сто пятнадцать к регистратору Петровской Алине Валентиновне... - Идите на четвертый этаж, кабинет четыреста двадцатый, там заведующая! - Она практически прокричала последнее слово и потянулась к телефону, видно, предупредить начальство о скандальном пациенте.       Я кивнул и поплелся к лестнице. Честно говоря, я не люблю скандалить, и уж тем более привлекать к себе внимание окружающих. Да и операцию я мог бы перенести на январь, но... Даже не знаю, как объяснить, но я хотел к Новому году восстановиться, и встретить его без женского паспорта, хотелось оставить женское имя в старом году. Само собой, новые документы сразу после операции мне не выдадут, этот процесс растянется на несколько месяцев, но сам факт, что я сдам в паспортный стол свой нынешний паспорт, уже многое значил для меня. Да и в феврале мне будет двадцать, и документ следует менять по срокам, неплохо было бы одним выстрелом убить двух зайцев. Про ничтожную оплату больничного я вообще молчу.       Я постучался в дверь указанного кабинета, услышал сдавленное "войдите", и оказался в помещении, больше напоминавшее офисный кабинет, нежели поликлинический. - Вы Милошева?       Я кивнул и плюхнулся в кресло напротив. - Знаете, Виктория Владимировна, так уж вышло, что у нас есть определенный порядок.... - Мне продолжать устраивать скандал? - Перебил я ее. - Или вы мне просто дадите направления, и мы разойдемся?       С минуту она смотрела на меня в упор, затем потребовала дать ей документы. Пока она с плохо скрываемым раздражением что-то печатала в компьютере, я лениво разглядывал помещение. Было ли мне стыдно за это представление? Нет. Вот ни разу, ни капельки. Я всегда старался как - то сливаться с обстановкой вокруг меня, не доставлять проблем так называемым взрослым, и не скандалить в общественных местах. И делал это не потому, что я такой хороший, а исключительно из нежелания реагировать на женское имя, зная, что в поликлинике, в школе, в секции Вилки и во дворе местными бабками я буду назван Викой. Но тут стоит вопрос денег, которых мне итак вечно не хватает.       Наконец принтер издал характерное шуршание, распечатывая кучу бумажек. Заведующая проставила на каждой из них печать и протянула мне. - Свободных талонов на ближайшее время нет, так что будете договариваться с очередью самостоятельно.       Я кивнул. Проблемы буду решать по мере их поступления, и этот вопрос я оставлю на завтра. ***       Утро началось с грандиозного скандала. Мы не оговаривали с сестрой некоторые вопросы нашего совместного проживания, но я считал, что воспитательная функция автоматом ложится на мои плечи, ведь я старше, как никак. Вилка же, очевидно, посчитала, что контроля за ней не будет вовсе. И с утра огорошила меня новостью - сегодня она ночует у Даны. - А разрешения ты не хочешь спросить? - Зачем? - Искренне удивилась Виолетта.       И ссора началась. Нет, я не отпущу на ночь сестру к незнакомым людям! Пусть сначала Дана переночует у нас, я с ней познакомлюсь, пообщаюсь, а потом уже Вилка поедет к ней. Это Москва, это огромный город с кучей криминальных событий, и я не доверяю ее подружкам! - Я тебя предупредила? Предупредила! - Кричала сестра. - Можешь думать что хочешь, но я сегодня ночую у Даны! - Не явишься к десяти домой - будет написано заявление в полицию о твоей пропаже, - спокойно парировал я. - Что, от мамаши научился? - Кстати да, ей тоже позвоню и расскажу про тебя.       Виолетта прошипела что-то невнятное и закрылась в своей комнате. Я пожал плечами - может обижаться сколько влезет, но ночевать она будет дома. Пусть приводит своих подруг сюда, хоть всех сразу, и делает тут, что хочет, мне так будет спокойнее.       Вооружившись баночкой с мочой, в самом поганном настроении я удручённо поперся в поликлинику. Медицинские учреждения наводили на меня тоску, даже когда я приходил туда за какими-то справками, будучи абсолютно здоровым. А сейчас мне почти что физически плохо тут находиться.       Сдать баночку труда не составило. А вот очередь на кровь была огромной, и я аккуратно, из-за угла, рассмотрел вывеску на кабинете. Достал ручку и поставил нужные мне дату и время рядом с печатью заведующей. Нацепив самое наглое выражение лица, я прошел к двери, игнорируя огромную толпу. - Молодой человек, тут очередь! - Воскликнула одна из бабок. - У вас на сколько талон? - Спросил я. - На восемь утра ровно. - Гордо парировала бабка. - Я первая. - Странно, у меня тоже на восемь утра. Вот, смотрите. - Я показал ей ворох направлений, куда сам же и поставил время. - Но у меня талон! - Верещала бабка. - У меня тоже. Причем подписанный заведующей, - спокойно отвечал я. - Хотите, я могу позвать ее сюда и она разберётся в этой путанице. И попадём мы на сдачу, в лучшем случае, в половину девятого. - Ничего не знаю, у меня талон. - Упиралась пенсионерка. - Да пусть идёт, - рявкнула другая бабка. - Эти все разбирательства времени больше займут, чем его прием. - Нет, не пойдет! Я первая! - Да хватит уже! - Воскликнула тетка средних лет. - Вы куда торопитесь? Вы же на пенсии! Зайдёте на пять минут позже, ничего страшного! - Нет, в восемь ноль пять у меня талон, я иду, - заворчал какой-то дед. - Вот, вся очередь из-за него одного сдвинется! - Вынесла вердикт первая бабка. - Дак итак сдвинется, его примут в любом случае, коль заведующей написано. - Здравствуйте. Кто сейчас идет на кровь? - Раздался миленький голосок. - Мне сказали зайти без очереди, у меня срочно.       И, пока вся очередь накинулась на девушку, из кабинета выглянула морда, сообщив, что прием начался, и я прошмыгнул в помещение. Пожилая медсестра презрительно осмотрела меня и мои направления. - Это точно вы Милошева Виктория? - Уточнила она. - Паспорт показать? - Огрызнулся я. - Какой ужас. В советском союзе такого не было...       Она ещё долго что-то бухтела, но кровь взяла, аж шесть пробирок. Поблагодарив ее, я удалился из кабинета.       Примерно по той же схеме я прошел ЭКГ, заведя всех вокруг и устроив скандал.       А вот на рентгене лёгких такой фокус не прокатил. - Они выходят, забирают документы, потом приглашают сами. - Пояснила женщина средних лет.       И сидел я там почти полчаса. Исследование мне провели, и на мой вопрос, есть ли что-то в лёгких, ответили, что на первый взгляд все чисто, грубой патологии нет. И на том спасибо. ***       После поликлинических приключений я отправился в колледж. Все же, сейчас шли медицинские дисциплины и пропускать их не следовало, да и Лариса Викторовна согласилась отпустить меня только на первую пару. Путь в учебное заведение лежал через парк, большой, ухоженный, с аккуратными тропинками и лавочками. Сам парк треугольной формы, внутри него дорожки вьются словно нити паутины; где-то шире, где-то уже. На лавочке около одной из таких дорожек сидела Катя и рыженькая девушка, мне не знакомая. - Что не в общей курилке? - Спросил я. - А я не курю то, что курят они, - захихикала она. - Будешь?       Я склонил голову набок. Я никогда в этой чертовой жизни не курил дурь, вот честно. - Это Лена. Лена, это Андрей. Тот, про которого я тебе говорила. - Что ты про меня говорила? - Мы собирались выловить тебя во время занятий, но ты сам нас нашел. Так будешь? - Катя проигнорировала мой вопрос. - Зачем ты куришь это? - Чтобы не быть унылой какашкой. Как ты, например. – Она подмигнула, мол, обидеть я тебя не хотела, просто как факт. - Что ещё ты принимаешь для веселья? – Спросил я.       Они засмеялись. - Так ты будешь? Давай, первый раз бесплатно.       В моей жизни не было наркотиков. Как-то раз я даже зарёкся не пробовать это дерьмо. Память унесла меня в мой родной N-ск, в квартиру к Грише, где я, Вадик, Валерка, сам Гришка и две девушки из педагогического колледжа курили траву. Валера и Гриша уединились с девушками, кто в туалет, кто на балкон, а мы с Вадимом остались сидеть в вонючей, не видевшей уборки комнате. Я не рискнул курить это, ведь мне было всего лишь четырнадцать, да и мне особо не предлагали. А вот Вадим накурился крепко; он сидел напротив, развалив колени в разные стороны, и смотрел на меня, практически не моргая. - Какой ты хорошенький, - наконец выдал он с абсолютно серьезным лицом, от чего сделалось жутко, - такой хорошенький… Так бы и затискал тебя. - Бабоньку тебе надо, - заржал я.       Он тоже улыбнулся. На непослушных коленях дополз до меня, сел сзади и резко обнял, да с такой силой, словно удав; носом зарылся в мои волосы и шумно вздохнул. - Как ты вкусно пахнешь, малыш, - шептал он.       Это не смешно, Вадим. Меня это напрягает, Вадим. Ты же против петушатни, Вадим! Но на все мои реплики он хихикал, продолжая обнюхивать мою голову. Я убираю его руку со своего плеча, а он тут же кладет ее мне на лоб; убираю со лба, а он уже пальцем водит по ключице, уходя вглубь, за ворот футболки. Другой рукой он прижимал меня к себе, обхватив поперек груди, и от этой хватки мне не хватало воздуха. Спиной я чувствовал, с какой сумасшедшей скоростью бьётся его сердце. И я как-то терпел эту происходящую с нами странность, но окончательно взбесился тогда, когда он лизнул выпирающий позвонок. Я разорался и, резко откинув голову, стукнул его своим затылком по лбу. - Идиот, - прошипел он и отбросил меня в сторону.       После чего встал и пошел на балкон, отжимать телку у Валеры, а я заметил нехреновый такой стояк. Конечно же, я сразу свалил. И на следующий день потребовал объяснений. - Тьфу ты, - Вадька сплюнул на пол подъезда, и посмотрел на меня своим фирменным взглядом, раздражение вперемешку с лаской, - люди собак под этим делом трахают, а тут всего-то мальчишку позажимал. Зато теперь ты не нуждаешься в лекции, почему наркота – зло.       И конфликт сам собой сошел на нет. - Давай, - неожиданно для себя ответил я. - Садись сюда, - она похлопала по лавке рядом с собой.       И я послушно сел. А не было ли какого подтекста тогда? Может, как и большинству моих знакомых мужского пола, Вадиму было интересно трахнуть меня? Хрен ли он сейчас ведёт себя как истеричная сука? Пока я грузился, Лена затянулась, и прикоснулась губами к моим губам. Я приоткрыл рот, скорее рефлекторно, и в меня выдохнули едкий дым неприятного вкуса. - Давай, вздохни поглубже. – Она закрыла ладонью мои нос и рот.       А когда убрала руки, и я стал ловить воздух, она вновь овладела моим ртом, отправляя клубы наркотического дыма в мое тщедушное тело. И так три раза.       Сначала было непонятно. Через минуту – страшно. А потом хорошо, так хорошо, что я засмеялся. Словно мое тело вмиг избавилось от всех несовершенств, и стало идеальным. Никаких болезней, никаких недостатков, а главное, оно совершенно ничего не весит. - Сейчас к тебе пойдем, ок?       Я кивнул. Мне все равно, пока мне так хорошо. Внизу живота сладко потянуло, и вполне знакомо. Так вот что имел ввиду Вадим! Я хотел сейчас секса так, как никогда в жизни, и, если бы тут была Юля, я бы позволил ей облизать себя. От этих мыслей я заржал ещё громче. - Тише, тише, - Лена закрыла мой рот ладонью. – Не шуми так.       Но Лена тоже улыбалась. И Катя улыбалась. И я примирительно поднял руки вверх – мол, не буду больше. Ведь деревья такие красивые, и такие зелёные. А высокие какие! И ветки пушистые. Листья большие. Я вытянул вперёд свою руку – у меня такая маленькая ладонь! Мне никогда не забраться на такое высокое дерево с такими маленькими ладошками!       В этой эйфории я не заметил, как мы подошли к моему дому. По пути они затянулись ещё несколько раз, а мне и без добавки было придурочно. Лена несла пакет, из которого доносился звон стекла. Значит, будет пьянка.       Мы жрали мороженное, и пили вино, сидя на моей кровати. Они курили ещё, но я отказался, мне больше не надо. Лена щипала меня, и говорила какие -то глупости. - Сладкая булочка, - изрекла она и ущипнула меня за плечо. - Ты что, гусыня что ли, прекращай это. – Я улыбнулся. - Какая милаха. – Она попыталась повторить мою скромную улыбку, при этом подняв бровки домиком. - Я не так улыбаюсь, - я постарался сделать серьезное лицо. Но самого же пробило на смех. - Так, так! – Смеялась Лена. – Очарование. Какое же ты милое создание. Я хочу тебя себе.       Я не успел обдумать то, что она сказала, как она припала к моему рту и требовательно провела языком по моим губам. И я пустил. Это все наркотик. Я никогда не испытывал такого наслаждения от простого поцелуя. Она зарылась рукой в мои волосы, второй держалась за мое плечо. - Ты моя сладкая плюшка, - шептала она.       Одну мою руку она переместила на свою грудь, и я послушно сжал красивую сисечку. Низ живота нещадно тянуло, а девушки у меня не было почти год, не считая Жени, конечно. От этой мысли я засмеялся. - Что смешного, пирожочек? – Она надула губки. - Ха-ха, я не над тобой, просто вспомнилось кое-что. Прости, ты прекрасна, очень красивая, правда. - Ты меня хочешь? - Хочу.       Она одним движением сняла блузку и лифчик, представив моему взору прекрасную грудь с красивыми аккуратными сосочками. И я затянул в рот один из них, массируя языком. Она стонала в голос, говорила что-то одобряющие, но я не слушал, просто лизал ее прекрасные сиськи. Краем глаза заметил, как Катя деликатно свалила из комнаты, бесшумно прикрыв дверь. Лишь бы Вилка не припёрлась! - Ну как, нравлюсь? – Лена заглянула мне в глаза. И, пока я улыбался, ее ловкая рученка оказалась у меня между ног.       Я сжался. И даже потрезвел, на долю секунды. - Не бойся, - вдруг ласково заговорила Лена, - у меня был такой парень, как ты. Но сволочью оказался. Я знаю, как обращаться с твоим телом. Я не сделаю ничего из того, что тебе не понравится. Но я сделаю тебе хорошо, очень хорошо. Если ты сделаешь хорошо Леночке, конечно же.       Она убрала свою руку и повалила меня на кровать. Лёжа, я наблюдал, как она снимает юбку и трусики. Теперь она абсолютно голая, и невероятно красивая. Облизнув палец, она провела им по своей киске, и кокетливо улыбнулась. - Иди сюда, - я схватил ее за руки и пододвинул к себе.       Теперь ее писечка была прямо над моим лицом. И я зарылся носом в эту прекрасную розочку, чем вызвал ее протяжный стон - пахнет детским мылом. О да, давно у меня не было женщины, тем более, такой красивой.       Я резко снял с себя Ленку и уложил ее на спину. Устроился между ее ног и стал массировать ей промежность рукой. Один палец, второй... Набираем скорость... Я смеялся в голос. Она попыталась обидеться и даже свести ноги, но не тут - то было - я сильнее. И через небольшой промежуток времени она кончила.       Одурительно.       Я лежал на спине с закрытыми глазами. Слышал, как Лена снова раскуривает траву - запах, ужасный и неприятный запах у этой дряни, надо успеть проветрить квартиру до прихода Виолетты. - Эй, Дюша, ты не спишь? – Лена уселась мне на живот, все такая же голая и красивая. - Не спишь, - она прошипела последние буквы и прошлась языком от моего уха до ворота футболки. - Не сплю, - ответил я. - Сделаешь Леночке маленькое одолжение? Совсем крохотное? - Нет, - ответил я так на всякий случай, чувствуя, как она покрывает мою шею поцелуями. - А вот и сделаешь, - ласково шептала Лена.       Да во что я опять вляпался! Эта бестия сняла с меня футболку, оставив утяжку, стащила штаны. Я напрягся, от наркоты не осталось следа. Лена раздвинула мне ноги и тихонько подула на промежность. Стало щекотно. Через ткань хлопковых трусов она дотронулась языком до клитора и я охнул. Как это классно. Я невольно двинул бедрами навстречу, чтобы она сделала так ещё раз. Она попыталась стянуть с меня трусы, но я грубо одернул ее за копну рыжих кудрей. - Валяй так, - прохрипел я.       Она пожала плечами и лизнула с большим нажимом. Как молнией ударило все тело. Я взвизгнул. Как же круто, хорошо, охрененно, и вообще! Может, надо было накуриться тогда с Вадимом и дать ему? Ему не западло лизать, я узнавал. Или дать Юле зайти дальше, чем я позволил? Я же сколько всего потерял! Лена действительно сосала мне - втягивала клитор в рот и водила по нему языком. При этом ее руки гладили мой живот, она действительно не лезла туда, куда нельзя. Я стонал в голос, толкался бедрами ей на встречу. - Смотри на меня, - приказывала Лена.       И я смотрел. Смотрел, как она жует мое белье, и просто заходился в собственных стонах, мне так хорошо не было никогда. Она подтянулась к моим губам и смачно поцеловала. Хитро улыбнувшись, она странно уселась мне на промежность, одну ногу закинула выше моей, другую наоборот, просунула под меня. - Сейчас Леночка тебя трахнет. И, погнали!       Она стала тереться своей писькой об мою промежность. Как же это очепушмтельно! Почти как настоящий секс между мужчиной и женщиной. Я ласкал ее грудь и подавался навстречу бедрами, она рукой помогала своему клитору тереться об меня. Классно, мокро, приятно, просто обалденно. Болело горло от стонов, хотелось ещё, и чтобы это никогда не кончалось. Но в один момент меня пронзила невероятно сильная вспышка удовольствия, прям от пяток до макушки. Мое тщедушное тело вздрогнуло, выгнулось дугой и все. Невероятная усталость, и чувство лёгкого стыда. Ленка быстро додрочила сама, и рухнула рядом.       Где-то часа через два я выпроводил дам, пооткрывал окна, и завалился спать. ***       Юрий Константинович внимательно слушал мои рассуждения. А порассуждать мне было о чем.       После того, как получил результаты анализов, я показал их хирургу, и мне подтвердили дату для операции. Я сообщил об этом психиатру, и, - вуаля! - мне назначили день для комиссии. И теперь я мандражировал, нервничал и закидывал вопросами своего доктора. Не дожидаясь его ответа, озвучивал следующий, метался от окна к двери и обратно; и так до тех пор, пока он не усадил меня на кресло практически силком. - Даже не думал, что вы так переволнуетесь, - хмыкнул Юрий Константинович. - Нет, ну они же будут спрашивать это все, ну, вот прямо при всех, да? Про секс там, и все такое? - Будут, - утвердительно кивнул врач. - И я должен буду ответить? А-а, не хочу! Как об этом вообще можно говорить? Это же так стрёмно!       Я снова вскочил. Я действительно нервничал! Те вещи, которые я рассказал Юрию Константиновичу, совершенно не был готов озвучивать посторонним. Все же мой доктор за это время стал мне почти что родным, и к щекотливым темам мы пришли плавно, медленно и аккуратно. - Вы можете взять с собой группу поддержки. - Заметил психиатр. - Попросите сестру или вашего друга Вадима. - С Вилкой мы слегка поругались. - Честно ответил я. - А Вадька в N-ске же, он ради меня не поедет в Москву.       На секунду я призадумался. Наверное, взять Виолетту и вправду неплохая идея... С другой стороны, мне придется мириться с ней первым, а я не должен этого делать, ведь я абсолютно прав! Что касаемо Вадима... - Как вам вообще пришло в голову, что он ради меня сюда поедет?       Юрий Константинович пожал плечами. - Есть у меня некоторые домыслы, и я уверен, если вам нужна будет помощь, ваш друг приедет. - Да ну, - отмахнулся я. - Он до сих пор злится на меня за роман с парнем. - И вы не находите это странным? - Пришурился доктор. - Это-то как раз не странно, Вадька не любит пидоров. Знаете, его дядя сидел, вроде, за наркоту. И в соседнем подъезде, на первом этаже, в коммуналке жил такой человек, все называли его Егорыч. Он тоже сидел, статью не знаю, и по этой зэковской касте слыл очень уважаемым. Я-то не понимаю в этом ничего, и вообще, тюремную романтику не люблю. Так вот. Когда Вадим отхерачил своего дядю и ещё троих болванов, помните, я рассказывал вам?       Юрий Константинович кивнул.       Нож уже давно валялся где-то в кустах, а человек, который этим ножом пытался угрожать Вадьке, плевался кровью. Мы с Захарчиком подошли уже после того, как драка началась, и суть конфликта пропустили, но один из зевак сказал, что дядя Леша кого-то назвал блядью, после чего Вадим вмазал ему. И мы решили, что речь шла об Анастасии Анатольевне. А другой зевака побежал в одиннадцатую квартиру, и сейчас скакал за Егорычем, которого я боялся до одури. Он никогда не угрожал нам и не делал ничего странного, но я нутром чувствовал, что этот человек крайне опасен. - Ты чего шумишь, Вадик? - Ласково спросил Егорыч. - У нас семейный разговор с дядей, уже расходимся, простите за беспокойство. - Сплюнул Вадька. - И что на повестке дня? - За блядей поясняет.       Егорыч посмотрел на меня, от чего я поежился и спрятался за Захарчика - абсолютно нечитаемый взгляд. Тут один из избитых зеков стал орать что-то вроде того, что встретит мать Вадика с работы и прочие угрозы. - Ты рот-то прикрой, - усмехнулся Егорыч. - Не смог за базар пояснить, так сейчас собираешь своих петухов и покидаешь поляну. Увижу возле парниши, больно сделаю. И к мусорам советую не ходить, не позориться. А тебе, Лешенька, пора бы уже съехать от сестрицы. Славный у тебя племянник растет, правильный парнишка, но без тебя ему будет лучше.       На этих словах зек плавной походкой ушел обратно в свою бомжатню. И я тогда удивился - он что, не понимает, что как только уйдет, эти уроды кинутся на Вадьку? Но нет; они реально уползли, и дядя Леша в тот вечер обозначил матери Вадима цену за комнату, которую до этого категорически отказывался продавать. А Вадька стал довольно тесно общаться с Егорычем. - Егорыч умер через два-три года после этой истории, - закончил я рассказ, - но у Вадима остались воспитанные им некие понятия, хотя Егорыч просил его не связываться с криминалом. Вот Вадька к голубым и относится плохо, так что да, он мог меня выкинуть из своего круга общения за этот косяк. - Знаете, - глубоко вздохнул мой доктор, - большинство людей, которые приходят сюда, глубоко одиноки. Общество отворачивается от них, родственники бросают, друзья отказываются. А у вас есть три близких человека, которые готовы поддержать вас в вашем пути. Один умер, другого вы уже потеряли. Понимаете, к чему я клоню? - Беречь Вилку, - фыркнул я.       Он кивнул. - Наверное, вам стоит помириться с сестрой.       Мне в миг стало невыносимо грустно, ведь в лице такого друга, как Вадим, я действительно потерял много. Человека настолько близкого, как он, в моей жизни больше может и не быть. Но ведь Миша сказал, что Вадька интересуется мною у него, может, ещё не всё потеряно? Может, как только я найду девушку, мы снова будем общаться? Но тут же приуныл - про свою бабу Вадька мне не сказал ни слова, хотя раньше всегда рассказывал. - А ведь вы перестали нервничать из-за комиссии, - хитро прищурился врач. - Нет, не перестал. - Мотнул я головой. - Может, вы мне скажите, что именно следует говорить?       Он засмеялся. А я был рад и озадачен одновременно. Вкратце доктор мне поведал о том, что у меня будут спрашивать. Я немного поерничал, но запоминал, и сразу придумывал ответы. А ещё, разморенный воспоминаниями, я решил, что напишу Вадиму после первой операции. ***       Я сидел на кровати и мечтательно пялился в потолок. - Да рассказывай уже, - Вилка шутливо ткнула меня в плечо. – Я не дам тебе заснуть, пока не расскажешь!       Я хихикал, как дурачок. Конечно, мы живём в одной комнате, и она первая заметила перемены во мне. И я помотал головой, мол, не скажу, и не упрашивай! - Ну, что? С пацанами кого-то грабанули, денег много получили?       Я снова помотал головой. На лице Виолетты появилась озадаченнность, затем растерянность, затем гнев… И вдруг ее осенило. - Та девочка, в которую ты влюбился, согласилась с тобой встречаться!       Я закивал, как китайский болванчик. Да-да, Анфиса наконец оценила мои потуги, и мы теперь – пара! Как же я долго этого ждал! Ведь я так сильно люблю ее! - Вы уже целовались? – С серьезным видом спросила Вилка. – Тебе ведь нужно будет ее целовать! - Да не, я не умею, - я виновато пожал плечами. - Она же тебя бросит, - вздохнула Виолетта. – У меня Ленка, подружка, со Славкой рассталась из-за того, что он целоваться не умел.       Я поник. Ну, вот что теперь мне делать? Ведь я так долго добивался Анфису! - А Ленка-то на мне тренировалась, - Продолжила свою мысль Виолетта. - Ты что, с девчонкой целовалась? – Округлил я глаза. – Ну все, мать узнает, убьет меня! Точно все мое влияние! - Не целовалась, а тренировалась! Без души, понимаешь? Зато мы обе теперь умеем, - она победно посмотрела на меня. - А мне тогда на ком тренироваться? – Уныло вздохнул я.       Захарчик сам не умеет, у Валерки нет зубов, Вадик не любит пидоров, и не позволит ни мне, ни себе, хотя он-то точно умеет… Виолетта положила свою руку мне на затылок. - Э, ты чего? – Забрыкался я. - Не ори ты, - шикнула она. – Лучше запоминай.       Пока я ошарашенно смотрел в ореховые глаза, ее губы аккуратно коснулись моих, маленький язычок прошёлся по зубам, легонько толкнулся в рот, и, встретив мой язык, она отстранилась. А я сидел в тихом шоке, и не совсем понимал, как мне теперь себя вести. - Запомнил?       Я отрицательно помотал головой. Да нихрена я не запомнил! У меня крутилась тысяча вопросов к сестре, но ни один из них мне не хотелось озвучивать.       Виолетта, расценив мое молчание и ошарашенный вид по – своему, вновь поцеловала меня. Я и сам не заметил, как моя рука скользнула в ворох темных кудрей, и сжала прекрасные мягкие волосы – до своих пятнадцати лет она их завивала каждый день, а потом уже остригла в каре. - Уже лучше. Теперь ты пробуй.       Она говорила все с таким серьезным видом, сосредоточенная и важная. И я сам потянулся к ней. ***       Домой я возвращался в раздумьях. Мне просто жизненно необходимо помириться с сестрой, ведь скоро произойдет самое важное для меня событие, и нужно будет как-то это отпраздновать. Да я просто хочу поделиться с ней своей радостью! С ней и с Вадькой. И если уж последний на меня надулся надолго, то хоть один родной человек должен быть рядом.       Я зарулил в магазин, решив купить небольшой тортик и конфет. Вилка - ужасная сластёна, однажды она сожрала восемь плиток молочного шоколада за раз! И я решил подкупить ее сахаром и беседами за чаем. Задача не из лёгких - помириться с сестрой, при этом не идти ей на встречу с ночевками у сомнительных людей. Вспомнив разъяренное лицо Вилки в момент нашей ссоры, я решил, что одним тортиком не отделаюсь, и накидал в корзину всяких разных шоколадных батончиков, кучу сосательных и жевательных конфет, кислых мармеладок и Чупа - чупсов. Собрав это добро в большой пакет, я двинулся в сторону дома.       Открыв дверь в квартиру, услышал хихиканье - значит, приволокла своих подруг. Я аккуратно заглянул на кухню - напротив сестры сидела миниатюрная девушка, тоненькая и бледненькая. Рядом - смуглая шатенка с крупными кудрями, полными губами и в очках, и даже сидя было понятно, что она высокого роста. Я постучал по дверному косяку, привлекая внимание собравшихся. - Дана, Лиза, это мой брат Андрей. Андрей, это Дана и Лиза, - представила нас друг другу Вилка.       Я улыбнулся. А вот девушка, которую сестра назвала Даной, смерив меня оценивающим взглядом, полезла в свою сумку. Покопавшись там, она достала паспорт! И протянула мне. - Изучайте, пожалуйста, зануда Андрей Владимирович, - прошипела Виолетта. - Можете сфотографировать, - хихикнула Дана. Вторая девушка прикрывала рот кулаком - тоже ржёт, видимо. - Да? Спасибо, - я демонстративно взял предложенный документ.       Так, Антонян Дана Витальевна, на год младше Вилки, родилась и прописана в Москве... Я действительно сфотографировал первую страницу паспорта. Не потому, что мне нужна эта информация, а так, из вредности. Девушки ошарашенно посмотрели на меня, затем резко и заливисто рассмеялись. - Ну ты и кадр! - Веселилась Дана. - Вайолет сказала, что ты не будешь фоткать. Знала бы, сняла бы ксекоропию специально для вашего величества! - Вайолет? Это ты Вилку так называешь? - Я наигранно поднял брови вверх. - Фи, Вилка, - Беленькая, Лиза, скорчила лицо. - Столько красивых производных от ее имени, а ты дразнишься. Вита, Лета, Виола, Лола... - Вилка. - Перебил я ее, возвращая в длинные смуглые и наманикюренные пальцы документ.       Виолетта тоже хихикала. Интересно, а она рассказывала про меня своим подругам, ну, про мои проблемы половые? Мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал - итак большое количество просвещенных. Я поставил пакет на стол и пошел в ванную, мыть руки. Я не питаю какой-нибудь особой страсти к еде, но вкусняшек тоже хочу! - А что в пакете, Андрей Владимирович? - Лиза картинно сложила лицо на руки.       И я принялся бесстыдно разглядывать ее - голубые глаза, темные прямые волосы, довольно громоздкий нос, широкий подбородок и тонкие губы. По отдельности такие черты лица совершенно некрасивы, но именно у этой девушки они выглядели гармонично. А ещё я сразу отметил в них обеспеченных дам - в их образах не было ничего вычурного, бриллиантов размерами с куриное яйцо и толстых золотых цепей, но был некий шарм, и простая, не броская одежда, и тонкий аромат качественного парфюма. - Все для Вайолет.       Я включил чайник, достал блюдца, краем глаза отметив, что сестра с подругами распивали вино. - Чай кто-нибудь будет? - Уточнил я. - Нет, Андрей Владимирович, мы такое не пьем, - хихикнула Лиза.       Я кивнул - нет так нет. - Я могу это расценивать как извинение? - Вилка перебирала сладости. - Мне не за что перед тобой извиняться, - я покачал головой. - Скорее, в знак примирения. - Так ты отпустишь ее ко мне или нет? - Вклинилась Дана. - Отпущу, - я пожал плечами. - Если оставишь свой номер и адрес, где вы будете находиться. - Что ж ты прописку - то не сфотографировал? - Продолжала язвить Вилкина подруга. - Смысл? Я же не знаю, живёшь ты по прописке или нет.       Они снова засмеялись. Мне вообще стало казаться, что они готовы ржать от чего угодно. Дабы проверить свою теорию, я резко показал им указательный палец - как и ожидалось, смех усилился. - Э, ты чего? - Возмутилась Вилка. - Да так, ничего. - Я пожал плечами. - Они не глупые, просто ты ведешь себя так, что на смех пробивает! - Заметь, ты это сказала, не я. - Андрей, хватит! - Фыркнула сестра. - Нечего было устраивать этот цирк и теперь ещё обижаться! - Я не обижаюсь и ничего не вижу такого, над чем можно ржать. Хотя, все зависит от того, что именно ты им рассказала.       Мне вдруг подумалось, что ее подруги меня раздражают. Хотя раньше, в N-ске, на подобных девушек, веселых и беззаботных, я клевал так же, как и другие парни. То ли взрослею, то ли старею... То ли все сразу. Сестра смотрела мне прямо в глаза, в упор, затем медленно помотала головой. И я понял - ничего она им не сказала.       Я кивнул, взял себе один из батончиков, налил чай и вышел из кухни. Будем считать, что с Вилкой мы помирились. ***       Один из самых важных дней в моей жизни. Я оделся донельзя прилично, и даже слегка вызывающе, галстук, мужской костюм, использовал самый едкий одеколон. Туфли начистил и раздобыл дерьмо в виде барсетки. Прям все во мне кричало, какой я классный.       И вот весь такой душистый я зашёл с пакетом документов в холл РХАСА. Все как обычно, за исключением того, что сегодня я, в свои полные девятнадцать лет, получу эту заветную справку. Я-то ее точно получу! Только слепой или моя мамаша могут признать во мне бабенку.       Народу по мою душу было больше обычного - одних только врачей я насчитал трёх человек, ещё была какая-то неприятная тетка с огромными бусами и тощая девочка с короткими, торчащими во все стороны волосами, я бы назвал ее "воробушком". Мне предложили присесть на стул возле первого врача. Это оказался эндокринолог и он затребовал мои анализы, дежурные вопросы про месячные, оволосенение, когда сломался голос и прочее. Даже на те вопросы, что я считал совершенно не уместными, смиренно отвечал. Я старался не драконить комиссию и вести себя максимально спокойно и выдержано. После эндокринолога гинеколог, тоже анализы, те же вопросы... Ну, про беременность и роды спросили, конечно же. - А планируете? - Прищурился доктор. - Нет. Не планирую. - Отрезал я.       Затем психолог-воробушек с вопросами про детство, друзей, воспитание и прочее. Честно рассказал про своих друзей и про отношения с семьёй. Я так понял, она смотрела, как я социализировался в обществе в мужской роли. Затем была тетка с огромными бусами - и это был лютый кошмар. Оказалось, дама представитель социальной службы и что только она не несла! И про религию, и про семью, и про детей... Про то, что грешно это все. Я слушал и кивал - пошла в жопу, старая дура. В конце своего молонога она спросила меня, не передумал ли я. Получив отрицательный ответ, она махнула рукой и отпустила меня.       А вот последний доктор был психиатром. Только не такой приятный и располагающий к себе, как Юрий Константинович, а мерзкий и отталкивающий тип, с масляными глазками и потными ладошками. И вопросы он задавал скользкие, неприятные, очень колкие - снимал ли я трусы перед своими половыми партнёрами, был ли у меня вагинальный секс, как я писаю. Я стойко терпел и отвечал, не подавая виду, что раздражён до глубины души. Было ощущение, что он прощупывает меня, ищет ту грань, переступив которую он увидит взрыв. - А что вы носите? Бюстгальтер, топ или что? - Скользил он по мне липким, неприятным взглядом. - Ничего. - Ответил я. - А если я вас попрошу снять майку? Сможете сделать это?       Нащупал. Я сжал кулаки - если выбешусь, получу не тот диагноз, за которым пришел. - Ну, что вы так сразу, доктор, - оскалился я. - А как же ресторан, цветы, комплименты? Поцеловать, в конце концов?       Он рассмеялся и поставил свою размашистую подпись в каких-то бланках. - На кассу, оплачиваете, идете к своему к психиатру и получаете справку. Свободны. - Отчеканил он.       Как грубо! Но я пулей вылетел из кабинета и помчался в сторону кассы. Там я отдал сорок пять тысяч отечественных и родных, получил чек об оплате и с ним так же быстро помчался к Юрию Константиновичу. Скорее, скорее бы ее получить! Покажу Мишке, отправлю фоткой Вадику, дам подержать в руках Вилке. Моя!       Юрий Константинович улыбался. - У вас пациент уплыл, - отшутился я. - Здорово вы его, Морского, отбрили. - Восхищался он. - Он всех выводит из себя, не любит он справки о транссексуализме подписывать. Ему проще шизофрению нарисовать. Такой он жук. - Чё тогда сидит тут, - пробухтел я. - Не нравится, пусть увольняется. - Да нет, нравится ему, - пожал плечами доктор. - Что ж, я вас поздравляю с началом вашего пути. Вы прошли очень важный этап, и для многих он кажется самым сложным. Я желаю вам, в первую очередь, здоровья, чтобы предстоящая операция прошла успешно, без осложнений, и онкологи вам не понадобились. Во вторую очередь, личного счастья. Я желаю вам любви и любви взаимной, чувства, которого у вас до сих пор не было. А так всего по-маленьку, деньжат, работу хорошую и прочее. Мне было очень приятно с вами работать, Андрей Владимирович. - Спасибо большое. - Мне даже стало тоскливо. - Спасибо за все, что вы за меня сделали. Мне тоже было приятно с вами общаться. Я многое получил от этих бесед. Спасибо!       Я распрощался с Юрием Константиновичем. Крепко пожал ему руку - я правда благодарен. - Я ведь смогу прийти, если меня что-то будет беспокоить? - Аккуратно спросил я. - Конечно.       Выскочил на улицу и заорал во весь голос - как же я счастлив!