Мята для нас

Перед нами на бешеной скорости промчались первые вагоны и, так же резко, как он и приехал, он начал тормозить. Толпа сонных людей начали собираться у входов, не замечая ничего и никого вокруг, огрызаясь и толкая любую форму жизни рядом. Мы лишь вздохнули, когда очередная женщина в возрасте с отсутствием, видимо, функции логического мышления, наорала на нас и заставила уступить место - Господи, всего лишь пережить понедельник, просто пережить это, просто проехать 5 станций и выжить, пожалуйста, - шептала каждая из нас сама себе, понимающе смотря в глаза подруги по несчастью. Я не знаю, как у остальных, но именно метро вызывает у меня дикое отвращение и волнение. В метро на тебя давит толща земли над тобой и неизвестная темнота, в которой едите поезд, лишь иногда находя крупицы света в тусклых лампах, света которых не хватает на всю темную душу длинного тоннеля. С тобой едут люди, которые то и дело смотрят на тебя, как на добычу, отводя глаза при зрительном контакте. Они страшны, а иногда и отвратительны. Отвратительны именно на ту степень, на которую этим же людям наплевать на все. Наплевать на других людей, и поэтому можно орать и даже воровать. Наплевать на окружающую среду и все, что не принадлежит и за что не отвечает этот самый человек. Наверное, именно поэтому на станциях так грязно, сыро, отвратительно и до мерзости волнительно, а можно сказать и страшно, ведь каждый человек может, даже нечаянно, толкнуть тебя на рельсы и твоя жизнь даже не успеет понять, что она уже кончается. Мы ехали, оказавшись в ловушке между телами таких же уставших от жизни людей. - Если мы тут сдохним, то знай - ты нравишься мне с самой школы. С того самого момента, как мы встретились и как ты начала носить ту милую толстовку, - я взяла Настю за руку и тихо положила голову ей на плечо. - Аня, ты каждые два дня это говоришь. Поверь, если мы подождем до следующей станции, то тебе станет легче дышать и мозг, насытившись кислородом, начнет думать, - она смеялась. Она не умеет переделывать ситуации в шутки, но ее смех может помочь хотя бы улыбнуться. Двери вагонов открылись, и из переполненного, душного поезда стали выходить люди огромной, вполне возможно неуправляемой, толпой. В вагонах резко стало пустеть, и мы быстро грохнулась на пустые сиденья. В вагон снова зашли другие люди, но в головах у всех наверняка одно и тоже. Ничего нового, день за днём. ... - Отлично, считай не опоздали. Всего 20 минут прошло с начала, - Настя быстро посмотрела на телефон, чекнула время и распахнула главную дверь в учебное заведение и с победным видом чуть ли не ворвалась в пустой холл. - Господи, как я хочу спать, - я зашла в след, но уже с видом уставшего гнома, не спавшего недели три. В голове у меня металась мысль о том, какого хера у моей подруги столько бодрости и сил, что бы хоть выглядит как человек. Что она пьет по утрам вместо того чая, что говорит?... Мы быстро поднялись на третий этаж, почти не запыхавшись, и подошли к нужной аудитории. - Черт, там уже пол лекции прошло, - я прислушалась к происходящему за дверью, откуда нудным голосом уже рассказывали что-то про какую-то очередную теорию. - Делать нечего, так что... Не рабей, солнышко, - Настя улыбнулась, взяла меня за руку и вошла в кабинет, где большой толпой на задних партах спали такие же бедные студенты, как и мы. - Здравствуйте, милые леди, - на удивление, нам улыбнулся старый мужчина в милом деловом костюме, в клеточку и с милой бабочкой. Удивительное в этом было то, что видели мы его в первый раз, хотя прогуливали не часто. - З... Здравствуйте. Мы немного опаздали, но все же мы здесь. Знаете, этот общественный транспорт... - совершенно уверенно держалась Настя. Она все ещё держала меня за руку, делая это довольно нежно. Моя подруга словно в миг поменялась и стала другим человеком... - Конечно, рады видеть вас с нами. Присаживайтесь, дамы, - нам разрешили сесть и Настя потащила меня на одну из задних парт. ... Скучные лекции по философии с самого утра никто не может воспринимать, как мне кажется. Даже сами профессора, наверное, проклинают судьбу за то, что с 8 до 10 они обязаны читать с бумажки спящим студентам всевозможные теоремы, труды и выводы. Именно в эти моменты я люблю поспать, но Настя... Она была бодра, весела и уже на протяжении получаса доколебывала мой мозг философа-романтика мемами из инстограмма. Да, такой она была, когда в ее голове нет забот. В один из таких моментов я напоила ее и... неважно, это было давно. Целый год назад. - Ань, Ань, зай, смотри. Смотри, милая, - она сказала мне под нос очередную картинку в телефоне, чуть ли не отбив мне нос. Это был то ли котенок, то ли исторический мемас, я не помню. Я помню только ее искрящийся глаза, ее звонкий смех, который как будто звучал на все помещение, в каждом угле. А ее запах... Ее запах, который смешался с мамиными духами и запахом мяты, которую она растит на подоконнике и каждое утро растирает себе в чай. Каждый раз, когда я беру ее руки, я чувствую эту мяту... Самую чистую, самую приятную мяту. Моя мята, в которой хочется утонуть. - Хей, ты записала? - меня пихнула Настя. - Что записала? - Ну я думала, раз ты не разговариваешь, то пишешь конспект. Только что была довольно важная информация для экзамена.... - Шшшшшш, - я закрыла ее рот рукой, - солнышко, прекрати. Ты философ, следовательно твоя задача - уметь болтать и шикарно хлопать длинными ресничками, - я подмигнула ей и смотрела с, примерно, таким 😏 взглядом. Убрав руку, я увидела лёгкий румянец на чуть тусклых щеках и милую, стеснительную улыбку. - Оц, какая же ты милаха, солнышко. - Аняяя, прекрати, - Настя продолжала краснеть и пихнула рукой, будто играя со мной. Но, как бы я не хотела подурачиться, вновь ущипнуть ее, щекотать, я понимала, что ей не будет приятно. Она будет в замешательстве, а потом в злости, возможно. Я не хотела этого, поэтому, просто улыбнувшись, я взяла легонько пихнула ее в ответ и тихо сказала: - Смотрю, у тебя сегодня хорошое настроение, - только я успела сказать, как она выхватила руку, ослабила улыбку и аккуратно села дальше зависать в телефоне. Ох, я просто самонадеянная дурочка...