А если это любовь?

Элен сидела перед зеркалом с закрытыми глазами и временами невольно вздрагивала от боли. Новая горничная, Софи, совсем недавно взятая на службу, неумело расчесывала ее шелковистые локоны. Эта деревенская девчонка, только что приехавшая из их замка, расположенного недалеко от Луары изо всех сил старалась ей угодить, но получалось пока плохо. Вот и сейчас, по неумению, она причиняла девушке боль. В этот момент в дверь постучали. -Да, войдите.- с облегчением произнесла Элен и постаралась выбраться из рук Софи. Но не тут то было, прилежно выполняя свою работу, девушка потянула за выскользающие локоны, невольно дернув госпожу за них. -Ай- недовольно взвизгнула Элен, — Софи оставьте меня в покое. -Простите, мадемуазель, — горничная поникла. На ее лице читались недоумение и обида. Молодая графиня невольно вздохнула. Дал же бог служанку! Но, будучи девушкой доброй, она улыбнулась смущенной Софи. -Вы можете быть свободны, только откройте сначала дверь. -Благодарю, мадемуазель, спасибо, мадемуазель, — девушка непрерывно кланяясь двинулась в сторону двери, спиной вперед. Элен прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Это было так трогательно. Софи открыла дверь и пулей вылетела из нее, чуть не сбив с ног Джерома, надменного дворецкого семьи де Курси. Он работал в их доме столько, сколько помнила себя сама Элен, и за все это время ничуть не изменился внешне, и ни разу его не оставила выдержка. «Старая английская школа, дорогая», — с иронией говорил о нем Роже, отец девушки. Вот и сейчас, он только слегка наморщил лоб и проводил оценивающим взглядом убежавшую девушку. Судя по горизонтальной морщине, проявившейся на его лице, бедняжку ждала выволочка. -Джером, вы что-то хотели? -Простите меня за беспокойство, мадемуазель. Прибыла виконтесса де Безьер с дочерью. Вы изволите спуститься? Сейчас они с вашей матерью. Элен задумчиво посмотрела на дворецкого. Спускаться вниз ей решительно не хотелось- это означало бы как минимум полчаса вести светскую беседу, в то время как ей хотелось просто поговорить с подругой. -Джером, — наконец решилась она, — попроси виконтессу Катрин подняться ко мне, если ее это не затруднит. Я пока не готова спуститься к гостям. Мужчина оглядел фигурку девушки, одетую в домашнее розовое платье, домашние туфельки и с распущенными по плечам волосами и согласно кивнул. -Хорошо, мадмуазель. Я передам ей вашу просьбу.- Джером неодобрительно посмотрел на волосы молодой графини, — мадемуазель, осмелюсь заметить, что ваша прическа не совсем закончена. Может, мне позвать к вам Софи, чтобы она завершила свою работу? Элен невольно вздрогнула и решительно взяла в руки щетку. -Не стоит беспокоить Софи, Джером. Она не важно себя чувствует и я ее отпустила. Я сама в состоянии закончить прическу. -Хорошо, мадемуазель, как скажете. Джером поклонился и вышел из комнаты. Девушка облегченно вздохнула- кажется, пронесло. На сегодня экзекуция закончена. Но все равно надо в самое ближайшее время поговорить с маминой горничной, Люсиль, пусть хотя бы растолкует бедняжке, что расчесывать волосы и вырывать их с корнем не одно и тоже. Элен быстро причесала уцелевшие пряди и заплела их в косу. Посмотрела в зеркало, стоящее перед ней и скорчила рожицу- не дать ни взять сиротка из приюта, а никак не графиня Элен де Курси, одна из завидных невест Парижа. Раздался стук в дверь. -Войдите! -Элен отскочила от туалетного столика и замерла в кресле. Вошел Джером. -Ее светлость, виконтесса Катрин де Безьер, госпожа графиня. -Проси, Джером. Дворецкий сделал шаг в сторону и назад. За его спиной пряталась очаровательная девушка. Ее черные волосы были уложены в высокую затейливую прическу, не высокую, стройную фигуру выгодно оттеняло платье для прогулок нежно-вишевого цвета. Изысканное колье подчеркивало длинную шею и матовость чуть смуглой кожи. Ее прелестные ручки украшали кружевные перчатки. Зайдя в комнату, девушка присела в реверансе. -Очень мило с вашей стороны, милая Элен принять меня в своем будуаре. -Принимать вас честь для меня, дорогая виконтесса. В огромных карих глазах Катрины плескался смех. Элен тоже поднесла ко рту руку, сдерживая улыбку. -Джером, вы можете идти. -Как угодно вашим светлостям. Может быть госпоже графине угодно попросить прохладительных напитков? -Да, благодарю вас, Джером. Мы с госпожой виконтессой с удовольствием выпьем оранжад. Не так ли дорогая Катрин? -О, это бы было просто чудесно. Джером поклонился обеим молодым дамам и вышел из комнаты. Едва за ним закрылась дверь, обе девушки рассмеялись. Катрин распахнула веер, который до этой минуты сжимала в руках, и начала им яростно обмахиваться, надеясь успокоить себя. У Элен такой возможности не было и поэтому она судорожно начала хватать воздух ртом. В этот момент в дверь снова постучались. Девушки переглянулись и постарались успокоиться. -Войдите! — в очередной раз за это утро произнесла молодая графиня де Курси. В сопровождении Джерома в комнату вошли лакеи. Один из них придвинул к креслу небольшой столик, на нем немедленно был сервирован легкий завтрак- пирожные, выпечка, фрукты. Также был подан оранжад и горячий шоколад. Оба лакея замерли в картинных позах позади двух кресел, готовые оказать барышням любые услуги. Джером не менее предупредительно замер в дверях. Девушки переглянулись. Катрин закатила глаза и умоляюще посмотрела на Элен. Та успокаивающе улыбнулась. -Джером, мы с госпожой виконтессой хотели бы остаться вдвоем. Бедняга дворецкий почти заметно побледнел, но не одна мышца не дернулась у него на лице. -Боюсь, это невозможно, госпожа графиня, — твердо произнес он. -Я не собираюсь отказываться от слуг. Попросите мою горничную, Софи, подняться к нам. -Софи? Вы уверены, госпожа? -Да, я уверена. Позови Софи и сам можешь не возвращаться. -Как вам будет угодно! Дворецкий сделал знак и вместе с лакеями вышел из комнаты. -Госпожа графиня, да вы просто жестоки! -Кати, ты на самом деле думаешь, что я переборщила? — голос девушки дрогнул, против ее воли. -Да нет, Элен, все нормально. Нам бы и не поговорить нормально в их присутствии! -А о чем это ты собиралась поговорить? — глаза Элен лукаво блеснули. -Ну, я даже не знаю. О погоде наверно… Или о политике? Какая тема тебе больше по душе? -Давай о погоде! -Элен! Что ты задаешь глупые вопросы? Рассказывай, давай, что там за новоявленная кузина? Откуда она? Правда, что из самой Америки? Она совсем дикая, да? И она унаследовала титул герцогини де Граммон? -Ой, сколько сразу вопросов! Значит, о погоде не говорим? -Элен! — Катрин чуть повысила голос. Элен смешно сморщила носик и скорчила подруге рожицу. В этот момент дверь шумно растворилась и в комнату влетела запыхавшаяся горничная. Элен как будто надела маску невозмутимости, Кати поджала губы и начала лениво обмахиваться веером. -Госпожа графиня звали меня? -Вы заставляете себя ждать, любезнейшая! -Простите, ваша милость. Что мне нужно сделать? -Немедленно пойдите в мою гардеробную, найдите там мое фиалковое платье и подготовьте его. Я хочу надеть его сегодня вечером. -Слушаюсь, госпожа! — девушка сделала книксен и выпорхнула из комнаты. -У тебя новая горничная? -Да, моя Мари выскочила замуж и осталась в поместье. -А куда ты собираешься ехать в фиалковом платье? -Никуда. У меня нет такого платья. -Но… -Я услала Софи, чтобы спокойно поговорить с тобой. Ты не против? -Я только за. Рассказывай. -Итак, слушай. Жила на свете Одиль де Ленокур… …. -Элен, какая захватывающая история! Скажи, а вот ты бы так смогла? Бросить все- положение, деньги, титул, семью, родных… И уехать на другой конец земли, где не знаешь ни как жить, ни что делать? -Не знаю…- девушка мечтательно прикрыла глаза, — если только с самым любимым… -Интересно, и как это ты поняла бы, что это самый любимый? Он бы подошел к тебе и так бы представился- мадемуазель Элен де Курси, я ваш самый любимый, поедемте со мной на край света? Элен хихикнула и покраснела. Катрин посмотрела на нее очень внимательно. -Так, не может быть! Элен, ты влюбилась? -Не понимаю, о чем ты? — Элен протянула руку и забрала у подруги ее веер. — какая изящная вещица. Новая? -Да, папа купил. Ты тему-то не меняй! -А я и не меняю. Так тебе рассказать о кузине? -Конечно, — немедленно отвлеклась та от своих подозрений, — так что с кузиной? -Знаешь, Анна Мария прелестная девушка! Она такая нежная, милая и хрупкая, как китайская статуэтка! Уверена, в свете ее ждет грандиозный успех! -Я думаю, что с ее титулом и приданным, успех ждал бы любую. Слушай, а как она не побоялась одна пересечь океан? -Ну, она не одна приехала, — Элен снова почувствовала, как краснеет. Кати внимательно посмотрела на подругу. В ее взгляде настойчиво читался вопрос. — Она приехала вместе со своим кузеном. -У нее есть кузен? -Ну, если у нее есть дядя, то почему не может быть двоюродного брата? -И что это за брат? -Ой, Кати, он такой милый… -Просто милый? -Нет, не просто! Он забавный, смышленый, ироничный. Папа полюбил разговаривать с ним о разных делах и, говорит, что юноша неплохо разбирается в деловых вопросах. -А что привело его во Францию? Кроме кузины, конечно. -Он собирается разводить здесь лошадей! Привез нескольких кобыл и жеребца из Техаса. -Разводить лошадей? Фи, Элен, разве девушки их хороших семей говорят на такие темы?  — черные глаза Катрины лукаво блеснули. -А что тут такого? Можно подумать, ты никогда не видела жеребят! — запальчиво воскликнула девушка. -Туше! -Кстати, он еще и отлично фехтует! -А откуда ты-то это знаешь? -Анна Мария рассказала. -А ты так и зовешь кузину- Анна Мария? -Ну да. На имя Жозефина она отзываться не хочет, как и на Джоанна. -А как зовут ее кузена? -Джон. Джон Маккормик. Он среднего роста блондин с самыми красивыми синими глазами на свете. -И кажется мне, что прекрасная графиня де Курси не осталась равнодушна к этим глазам? -Кати! Не смешно. Да, Джон мне нравится. Очень. -А ты ему? -Не знаю. Он одинаково мил и со мной, и с Жюстин, и с маман. -Не переживай, Элен! Может быть, он просто очень скромный. А может, не может и мечтать о тебе… Ты же графиня, а он простой парень из далекой Америки. -Тогда это глупо… На полуслове девушек прервала открывшаяся дверь. В комнату снова влетела Софи. В руках она, с видом победительницы, держала вечернее платье Элен, нежно-голубого цвета. Юные аристократки переглянулись и на этот раз просто не смогли сдержать смеха. ********************************************************************* Как же ей было страшно. Оказаться здесь, в незнакомом доме, с чужими людьми. Когда она представляла себе свою жизнь в аристократическом квартале Парижа, все было так легко и просто. Она приедет, сходит на бал. Там встретится с ним- самым прекрасным юношей на свете. Они будут танцевать в зале, полном света и музыки. Ее рука будет чуть соприкасаться с его, а голова будет кружиться от настоящего счастья, которое пьянит не хуже шампанского. Потом он поцелует кончики ее пальцев и попросит ее руки. И она забудет… Забудет все, что пережила. Весь ужас, всю боль, все отчаяния. В голубых глазах Анны Марии снова появились слезы. Она упала на кровать и начала горько плакать. Ей было страшно и одиноко. До бала было еще так далеко! Графиня де Курси сказала, что сначала ей надо полностью обновить гардероб и научиться модным танцам и верховой езде в дамском седле. Как будто для того, чтобы быть любимой, самое необходимое- верховая езда. А как все ее рассматривают… Словно она невиданный зверек, чудом попавший в их общество. Графиня настаивает, чтобы она находилась при ней во время дневных визитов, и все эти дамы и господа, украдкой изучающие ее, ожидающие малейшего промаха, смотрящие на нее как на насекомое через свои лорнеты… Да она такой же человек, как и они. И если и ошибается, то из-за смущения, а вовсе не по глупости. И за столом она умеет себя вести, и поговорить может. Но от нее ждут того, что она будет есть руками, или снимет одежду и устроит туземные пляски… А сам Париж… Сколько мечтаний связывала она с этим городом, как сказочно он выглядел в них… И все оказалось не так. Близко стоявшие особняки, мальчишки-попрошайки, кошары… А запах… Все затмевающая вонь сточных канав, жуткие запахи убитой рыбы и полуразложившихся крыс… Да и сами аристократки… Все такие надушенные, накрашенные, напудренные. А делаешь реверанс и чувствуешь уже не с чем ни сравнимый запах пота, грязного тела, который не задушить самыми изысканными ароматами… Элен рассказала, что мыться старые дамы считают чем-то постыдным и малопристойным. Зато вылить ночную вазу на улицу- это запросто. Как же она хотела домой! В свой маленький домик, с окнами, выходящими навстречу солнцу. С тихими забавами… Играла бы с подругами, плела бы венки из маргариток, купалась бы в быстрой речке. А не втягивала бы в себя все что можно и нельзя, выдыхая последние капельки воздуха, чтобы утянуть свою и так тонкую талию до совсем сжатого состояния… Она снова вздохнула и смахнула с глаз слезинки. Надо успокаиваться и ложиться спать. Завтра придет портниха и будет первая примерка. Девушка встала на колени, прочитала молитву и скользнула на нагретые простыни. В комнате царил полумрак, лишь вдалеке, на туалетном столике таинственно поблескивали горящие в канделябре свечи. Глаза Анны Марии начали сами собой закрываться. В этот момент, со стороны окна послышался какой-то странный шорох. Она вздрогнула и села, посмотрев в том направлении. В приоткрытую створку просунулась чья-то рука. Чтобы не закричать, девушка крепко зажмурилась. Это сон, она просто уснула. Сейчас все закончится. И вдруг она почувствовала, как ее плечо сжимает чья-то рука, а чей-то голос шепчет на ухо- -Тебе не кажется, что нам надо поговорить?