Приключения Алисы в стране Чосон

      К тому времени, когда внук премьера в сопровождении девушки вышел на улицу из Дома Кисэн, совсем уже стемнело. Небосвод из сиреневато-розового стал подобен цветом тёмно-синему бархату и на нём начали зажигаться одна за другой крупные, сияющие звёзды.       Никогда прежде, живя в Лондоне, Алиса не видела таких огромных звёзд, которые как показалось девушке, висели так низко, что достаточно было бы протянуть руку, чтобы к ним прикоснуться. Что она, собственно говоря, не удержавшись, и попыталась сделать, чем и вызвала улыбку у своего спутника.       — Зря стараешься, Аэли Су, — произнёс Юн Сон. — До них так просто не дотянешься, до звёзд. Они, ведь, только кажутся такими близким, а на самом деле находятся от нас настолько далеко, что не дотянуться до них, как ни старайся. Да и вообще, — добавил парень, снова при этом улыбнувшись тёплой и, как показалось девушке, обезоруживающей улыбкой. — Когда я был в Цин, то слышал от одного из учёных, будто они настолько большие, что своими размерами превосходят всю нашу Землю. Но поскольку звёзды находятся в немыслимой дали от нас, они и кажутся такими маленькими.       — Вот как? — обернувшись в его сторону, произнесла девушка. — Так значит, вы были в Китае… ой, то есть, в империи Цин?       — Ну да, конечно, — кивнул внук первого министра. — Я, если говорить по-правде, только позавчера оттуда вернулся. Просто, не захотел с дедушкой тогда видеться, вот и решил в Дом кисэн заглянуть, да по пути туда ещё и того парня, о котором тебе говорил, встретил.       — А, это вы об этом… Хон Сам Номе или как там его зовут? — многозначительно кивнула Алиса.       — Да, именно о нём, — чему-то усмехнувшись, произнёс Юн Сон. — Только вот, — добавил молодой дворянин, покачав головой. — Чем больше я о нём думаю, тем больше понимаю, что был прав, когда решил, что Сам Ном — далеко не парень.       — Не парень? — удивилась Алиса. — Ну, а кто же он, в таком случае?       — Думаю… что это девушка, только очень хорошо замаскировавшаяся и, возможно, привыкшая жить в качестве парня, — усмехнулся Юн Сон. — Ладно, если встречу его когда-нибудь, то постараюсь как-нибудь ненавязчиво это выяснить. Пока же… Думаю, мне имеет смысл обдумать, что говорить дедушке и дядям относительно тебя.       — А всё-таки, нари, почему вы думаете, что это была девушка? — продолжала допытываться англичанка, почему-то вдруг решившая, что ей нужно постараться выяснить о Хон Сам Номе как можно больше информации.       — Ну, как бы тебе сказать, Аэли Су… — усмехнувшись, произнёс Юн Сон. — Видишь ли, я всегда и при любых обстоятельствах смогу узнать барышню, как бы хорошо она ни была замаскирована под мужчину и как бы убедительно ни играла его роль. Наденет ли она наряд молодого господина или же сверкающие доспехи, ты думаешь, я не смогу понять, что она — женщина?       — Э-э… — многозначительно протянула Алиса. — Уж не значит ли это, нари, что вы испытываете по отношению к ней какие-то чувства, наподобие любви или влюблённости?       — Да нет же! — с уверенностью покачал головой молодой дворянин. — Не думаю, чтобы я мог влюбиться в Хон Сам Нома, или, вернее, в девицу, которая скрывается под его именем. Просто… Скажем так, он меня заинтересовал как личность и, вероятно, как особа, которую я пожелал бы нарисовать, если бы мне предоставилась такая возможность… А сейчас, Аэли Су, пожалуйста, помолчи, ладно? — добавил внук премьер-министра, понизив голос. — Мы уже совсем рядом с особняком моего дедушки, и кто может поручиться за то, что возле ворот не стоит в карауле кто-нибудь из слуг. Если хочешь, вернёмся к этому разговору позднее, когда будем в моей комнате, хорошо?       Девушка кивнула, соображая, что это всё значит и почему это она должна быть в комнате у этого парня, если, вообще-то, она не приходится ему ни женой, ни сестрой, ни дочерью, ни невестой, а, значит, это едва её пребывание там можно будет счесть приличным. По крайней мере, если бы в Лондоне, в высшем свете, стало известно о том, что она была в комнате у мужчины, не являющегося её мужем, братом или отцом, от неё бы с презрением отвернулись все знакомые и большинство родственников.       «Да, но это, ведь, вовсе не Лондон, а Чосон, так чего же мне бояться, что кому-то из знакомых станет об этом известно? — мысленно попыталась успокоить себя девушка. — К тому же, я ведь, должна буду сыграть роль наложницы господина, а потому, странным будет, если бы я буду избегать быть в комнате наедине с ним».       Между тем, завернув за угол, парень и девушка остановились перед деревянными воротами, возле которых кто-то стоял, не иначе, как дожидаясь их возвращения.       Сначала Алисе подумалось, что этим человеком был кто-то из слуг, но, присмотревшись, девушка увидела, что на стоявшем возле ворот особняка мужчине было дорогое шёлковое одеяние, а на голове виднелась шляпа, украшенная нитью бус из драгоценных камней. Слуга явно не смог бы позволить себе такой дорогостоящий наряд, а, значит, этот человек был представителем знати.       — О-ох… — услышала девушка тихий голос Юн Сона, причём, судя по тону, которым парень произнёс эти слова, он явно был чем-то расстроен или сильно огорчён. — Вот надо же было сейчас с дядюшкой Ы Гё столкнуться! И чего, спрашивается, он возле ворот отирается? Меня, что ли, встретить собрался?       Девушка посмотрела в ту сторону, где стоял незнакомый ей господин и невольно вздрогнула. Человек, которого внук премьера назвал дядюшкой Ы Гё, произвёл на нашу героиню не самое приятное впечатление. Во всей его фигуре читались угодливость и фальшь, а на лице, отчего-то своими очертаниями напомнившем девушке лягушечью физиономию, застыла довольно гнусная ухмылка. Довершали впечатление нос со странно вывернутыми наружу ноздрями, широкий рот, маленькие бегающие глазки, тонкие усы и закрученная почти в кольцо козлиная бородка. Сказать, что этот человек испугал Алису своей внешностью, конечно же, было бы нельзя. Просто, при виде него, девушка испытала какое-то чувство гадливости, как если бы увидела какое-то неприятное насекомое или же отвратительного жирного слизняка.       Алиса покосилась на своего спутника и увидела, на его лице некое напряжение, как если бы молодой дворянин сейчас ждал, какой-нибудь гнусности исходящей от этого человека.       Сжав руку девушки, то ли для того, чтобы ободрить свою спутницу, то ли для того, чтобы самому почувствовать себя более уверенным, внук первого министра подошёл к своему родственнику и едва заметно ему кивнув, произнёс:       — Вечер добрый, дядюшка Ы Гё! А вы, как я погляжу, к нам с дедушкой сегодня заглянуть решили? Кстати, — добавил он, с деланно любезной улыбкой. — Как там ваша пропавшая невестка? Вам уже удалось её отыскать?       — Нет ещё, нет! — сразу помрачнев, произнёс тот, кого он назвал дядюшкой. — Мои люди перевернули весь Ханян, но эта неблагодарная мерзавка как сквозь землю провалилась! Если верить тому, что болтают рабочие в порту, эта дрянь вместе со своим любовником, с которым она сбежала, села на корабль, отплывающий в другую страну, так что, по всей видимости, мне придётся сдаться и прекратить поиски… Что же до тебя, Юн Сон, — добавил господин Ы Гё. — То ты, как я посмотрю, даром времени не теряешь? Что это за девицу ты притащил к дедушке в дом? Кисэн? Но разве тебе разрешено подобное? Неужели ты думаешь, что дедушка позволит тебе приводить сюда публичных девок?       — Уже позволил, дядюшка! — с нарочито любезной усмешкой произнёс молодой дворянин. — Дедушка так и сказал мне вчера: мол, если ты захочешь, то я сам хоть десять, хоть сто кисэн позову, и всех в твою комнату… Если мне не верите, то сами у него спросить можете, говорил он это или нет. А сейчас… Дайте же мне пройти, наконец!       С этими словами парень, не слишком деликатно отодвинув своего родственника в сторону и крепко при этом удерживая за руку свою спутницу, проследовал мимо господина Ы Гё, который, надо признаться, даже слегка ошалел от наглости своего младшего родственника.       — Эй, Юн Сон! — услышал он вослед слова своего «дяди». — Я тебе тут ещё сказать забыл, что дедушка тебя с самого утра ищет. Не знаю уж, для чего это ты ему понадобился, но, на твоём месте, я бы не стал затягивать с визитом к нему!..       *****       — Ох, кажется, вырвались! — с явным облегчением переводя дух, произнёс внук первого министра, когда жабоподобный господин Ы Гё остался далеко позади. — Я уж думал, что он пристанет ко мне с расспросами насчёт тебя, Аэли Су, но, похоже, на этот раз пронесло. Да и не до того дядюшке было, должно быть, — добавил Юн Сон, внезапно рассмеявшись. — Он, поди, только и думает, что о конфузе, который приключился из-за того, что его невестка сбежала со слугой, работавшим в его же поместье.       — Кажется, я прекрасно понимаю, почему та женщина сбежала, — кивнула Алиса. — Будь я на её месте, тоже, наверное, бежала бы от такого свёкра как можно дальше и при этом не оглядываясь… Скажите, нари, — добавила девушка. — А господин Ы Гё и вправду ваш дядя? Он, как я погляжу, не слишком-то на вас похож, ни внешне, ни по характеру.       — Ну, на самом-то деле, дядюшка Ы Гё является моим очень дальним родственником со стороны отца, — вздохнув, произнёс юноша. — Вероятно, он мне доводится кем-то вроде троюродного дяди, а, возможно, и троюродного дедушки, но точно я не могу этого сказать, так как никогда не интересовался подробностями своей родословной. Я с детства привык называть его дядей, как, впрочем, и господина Гён Гё, который, вероятно, тоже пришёл сюда вместе с ним. В конце концов, если так подумать, то кроме них двоих, а также дедушки и тёти-королевы у меня нет других кровных родственников.       Алиса слегка недоверчиво посмотрела на своего недавнего знакомца. Она, конечно, с самого начала была уверена в том, что Юн Сон не был, да и не мог оказаться простолюдином. Но вот представить, что его родная тётя была ни кем иным, а королевой этой страны?! Немыслимо!       — Это что же? — произнесла девушка, ни к кому не обращаясь. — Выходит, что вы — принц? Может быть, даже один из возможных претендентов на престол?       — Нет, конечно же! — покачал головой внук премьера. — Аэли Су, моё происхождение не настолько знатное, чтобы я мог считаться претендентом на престол, да и не нужно мне это, если уж говорить по-правда. Жаль вот только, что не все это понимают, — добавил он почти шёпотом.       — Что? Что вы такое сейчас сказали, нари? — переспросила Алиса.       — Ничего… Совершенно ничего! — невесело усмехнувшись, произнёс Юн Сон. — Идём уже, а то, если верить дядюшке Ы Гё, дедушка меня с самого утра ищет. Нехорошо получится, если дедуля на меня разозлится из-за опоздания. И всё же… Интересно, для чего бы это я ему так срочно мог понадобиться, а?       — Кто знает, кто знает? — философски пожала плечами Алиса. — Думаю, будет лучше, если вы об этом у него самого спросите.       — Ты права! — кивнул парень, останавливаясь возле какой-то двери и открывая её. — Ты совершенно права, Аэли Су… А пока, пожалуйста, помолчи немного. Мы уже на месте. И я бы не хотел, чтобы дедушка тебя услышал прежде времени.       Говоря так, он крепко сжал в своей ладони руку девушки и вместе со своей спутницей решительным шагом зашёл в помещение, громко при этом спросив:       — Дедушка? Ты здесь?..       Алиса, вглядевшись в полумрак, царивший в комнате, увидела сидевшего в какой-то небольшой нише пожилого господина благообразной наружности, облачённого в светло-бежевый с бордовым наряд. На голове у старика был головной убор довольно странной формы, выглядевший как перевёрнутый конус, сделанный из полупрозрачной ткани. Нетрудно было понять, что этим пожилым господином и был сам первый министр Чосона.       — Ты задержался, — покачал головой старик, откладывая в сторону лист бумаги, который до этого разглядывал. При этом, Алиса успела заметить, что на бумаге был нарисован акварельный портрет дамы в весьма фривольной позе. — Где ты пропадал с самого утра, не изволишь мне сказать?       — По делам ходил, дедушка, — сдержанно улыбаясь, произнёс парень. — А что такое? Что-то произошло?       — Если бы не произошло, разве я стал бы тебя разыскивать с самого утра? — усмехнувшись в свою очередь, произнёс первый министр. — Юн Сон, я добился для тебя должности при дворе, несмотря на то, что ты, успешно сдав экзамены ещё в прошлом году, вместо того, чтобы поступить на службу, отправился в заграничное путешествие. Конечно, начнёшь ты с самых низов, так как результаты тех экзаменов не засчитаны из-за того, что ты не явился на их оглашение. Но я верю, что ты, начав с низкой должности восьмого уровня, очень скоро обойдёшь по службе тех, с кем ты одновременно сдавал экзамены. Более того. Ты поднимешься так высоко, что никто их них не осмелится тягаться с тобой… Что такое? Почему ты молчишь? Огорчён тем, что я не смог выбить для тебя более высокой должности или недоволен тем скромным приёмом, который тебе тут оказали после твоего возвращения из Цин?       — Нет, дедушка, — покачал головой Юн Сон. — У меня нет поводов для огорчения или недовольства. Ведь я знаю, что ты и так сделал всё возможное для того, чтобы я смог получить должность при дворе. К тому же… Разве не ты мне говорил, что истинно благородные люди должны уметь довольствоваться малым и неустанно трудиться для того, чтобы достичь чего-то большего?       — Верно! — кивнул премьер-министр. — Сейчас, когда я гляжу на тебя, то почему-то не могу отделаться от мысли о том, что маленькому тигрёнку с его короткими коготками непросто будет вскарабкаться на престол. Но, мысленно вглядываясь в будущее, я неизменно вижу там прекрасный и величественный образ тебя, достигшего всех возможных высот. Ведь если не ты достигнешь самых высоких вершин, то кто же тогда сможет это сделать?       Алиса заметила, как по лицу парня скользнула тень и что он даже вынужден был отвернуться, чтобы скрыть от деда невесёлую усмешку.       — Кстати! — наконец, заметив её присутствие, произнёс старик. — Эта девушка, с которой ты пришёл… Не потрудишься мне объяснить, кто она?       — Кто она? — с деланным удивлением произнёс парень. — А разве это не очевидно, дедушка? Кисэн, конечно же. Странно, что ты сам не понял этого.       — Кисэн?! — в недоумении воззрившись на него, переспросил первый министр. — Но для чего ты привёл кисэн в наш дом? Разве ты не знаешь, что подобным особам здесь не место?       — Дедушка, а ты разве, уже забыл об этом? — с самым умильным видом, произнёс Юн Сон. — Ты же сам буквально вчера сказал мне о том, что если я захочу порисовать кисэн, то ты не просто позволишь мне их сюда пригласить, но даже сам приведёшь хоть десять, хоть сто кисэн и всех — в мою комнату.       — Да, действительно… — припомнив тот разговор, кивнул его дед. — Я и вправду говорил тебе что-то подобное… Что же… В конце концов, я даже рад, что ты решил воспользоваться этим моим разрешением. Я вижу, что ты стал уже совсем взрослым, раз тебя потянуло к женщинам, и это делает меня счастливым… Пожалуй, — добавил старик. — Я даже позволю этой девице оставаться в своём особняке столько, сколько ты посчитаешь нужным держать её подле себя. Можешь даже объявить её своей наложницей — я не стану возражать. А теперь, извини, — произнёс он, поднимаясь. — У меня назначена встреча с твоими дядями, поэтому, я уже должен идти… Да, и ещё! — добавил первый министр, уже открывая дверь. — Желаю тебе приятно провести время.       — Всенепременно, дедушка! — склоняясь в поклоне перед своим дедом для того, чтобы скрыть торжествующую усмешку, произнёс Юн Сон. — Именно этим я и собираюсь здесь заняться… Да, если тебе не трудно, — добавил он, выпрямляясь. — Попроси слуг, чтобы сегодня они меня больше не беспокоили. Если мне что-то понадобится, я сам всё принесу.       Только после того, как за первым министром закрылась дверь, Алиса вздохнула с явным облегчением.       — Что такое? — обернувшись в её сторону, спросил Юн Сон. — Мой дедушка тебя напугал, Аэли Су?       — Н-нет… — покачала головой англичанка. — Не то, чтобы напугал, просто… Мне кажется, нари, что ваш дедушка — очень проницательный человек. Может быть, в этот раз вам и удалось обвести его вокруг пальца, но кто может поручиться, что в будущем он не сообразит, что я не ваша наложница, да и вообще, никакая не кисэн.       — Ну, даже если такое и произойдёт, Аэли Су, то уверен, что я сумею тебя защитить от дедушки, — ободряюще улыбнувшись ей, произнёс парень. — Пока же… Ты помнишь наш уговор? Я помогаю тебе, а ты за это делаешь кое-что для меня…       — Конечно, помню, нари, — кивнула девушка. — Только вот… Вы так и не сказали, чего вы от меня хотите. Только лишь заверили меня, что это не будет связано ни с чем неприличным — вот и всё. Так чего же вы, всё-таки, желаете получить от меня взамен на эту услугу, а?       — Ну, разумеется, я не стану требовать от тебя ничего, что могло бы нанести вред твоей репутации, — обернувшись в её сторону, произнёс Юн Сон. — Всё, что мне от тебя нужно, Аэли Су — это чтобы ты мне немного попозировала для картины — только и всего. Скажи, ты же не станешь отказываться от своего обещания?       — Позировать для картины? — рассмеялась девушка. — Ох, божечки… Нари, а вы немного чудной… Любой другой парень, окажись он на вашем месте, потребовал бы от девушки чего-нибудь более существенного, а вы…       — А я прошу у тебя только то, что сделает меня по-настоящему счастливым! — усмехнулся внук первого министра. — Аэли Су, в тот самый миг, когда я впервые увидел тебя в наряде кисэн, я решил, что непременно должен буду тебя в нём нарисовать.       — Но вы же не станете рисовать меня прямо сейчас?.. — девушка в недоумении воззрилась на него. — Или… Всё-таки станете? — добавила она, вздохнув. — Ладно… Раз уж я вам обещала… Скажите, как мне нужно встать или сесть, чтобы вам было сподручнее меня изобразить?       — Сядь вон туда, на кровать, — произнёс парень, раскладывая на небольшом столике кисти и краски. — Позу можешь принять какую захочешь, но учти, что тебе придётся сидеть так довольно долго, поэтому, устраивайся так, чтобы у тебя не затекали ноги или руки.       Алиса присела на самый край кровати, чинно сложив руки на коленях.       — Так пойдёт? — спросила она.       — Нет, не пойдёт! — покачал головой Юн Сон. — Ты сидишь так, как если бы жердь проглотила. У кисэн должна быть более непринуждённая поза. Ну, вот, хотя бы как на тех картинах, которые висят на стенах.       Девушка огляделась по сторонам и увидела развешанные по стенам портреты с изображениями барышень весьма не тяжёлого поведения. Те, действительно, были запечатлены в более непринуждённых, если только не сказать фривольных позах.       — Ладно… — Вздохнув, Алиса сбросила туфли и, полностью забравшись на постель, уселась, слегка свешивая с кровати ноги. — А так? Так нормально будет, нари?       — Так — вроде бы, да, — кивнул юноша. — Хотя, нет, подожди! — добавил он. — Чего-то не хватает… Только вот, чего именно? А, всё, понял!       Сказав так, молодой дворянин подошёл к Алисе, и, вытащив из её волос шпильку, уложил косу на одну сторону, после чего, сняв с себя шляпу, нахлобучил её на голову девушке.       — Да, вот так, пожалуй, будет лучше! — добавил он, завязывая чёрные ленты у неё на подбородке.       Почувствовав прикосновение его пальцев к своей коже, девушка невольно вздрогнула и даже непроизвольно отпрянула назад.       — Что такое, Аэли Су? — в недоумении воззрился на неё внук премьер-министра. — Я что, тебя случайно оцарапал?       — Н-нет… — замотала головой девушка. — Вы меня вовсе не оцарапали. Просто… — Она замолчала, так как не знала, как сказать о том, какую бурю чувств и эмоций вызвали у неё эти более чем невинные прикосновения и то, что самой девушке казалось, что её кожу в этих местах словно бы опалил огонь. — Просто, у вас пальцы холодные, — наконец нашла она, как ей подумалось, самое подходящее объяснение. — Извините, если я вас обидела, нари. Но мне, действительно, не очень приятно, когда вы меня вот так касаетесь.       — Ясно… — немного разочарованно кивнул парень. — Извини, Аэли Су, наверное, мне просто нужно было предоставить тебе самой возможность завязать ленты. Впредь учту, что мои прикосновения для тебя неприятны и постараюсь не повторять сегодняшней ошибки.       Несмотря на то, что эти слова он произнёс легкомысленным и нарочито-весёлым тоном, девушка уловила в них плохо скрытую печаль и ей стало стыдно из-за того, что она незаслуженно обидела человека, от которого она не видела ничего плохого и которого, пожалуй, могла бы считать единственным другом в этом пока ещё чужом и не совсем понятном для неё мире.       К тому же, как бы Алиса не обманывала себя, утверждая, что прикосновения этого молодого аристократа ей неприятны, это было неправдой и девушка сама прекрасно об этом знала. Да, прикосновения его пальцев, как ей казалось, обжигали кожу и вызывали трепет, но это не было неприятным чувством. Скорее, напротив: девушке хотелось, чтобы прикосновения длились бесконечно, и это по-настоящему тревожило её. Ведь, ещё в тот миг, когда англичанка, свалившись с крыши, вдруг оказалась в объятиях этого человека и увидела его взгляд, устремлённый на неё — взгляд, полный недоумения и удивления, она поняла, что пропала. Как это там называлось в тех глупых любовных романах, которыми зачитывалась её старшая сестрица? Любовь с первого взгляда? Похоже, что это было именно она — то самое чувство, которое прежде казалось Алисе столь неправдоподобным и даже нелепым. У себя дома девушка всегда потешалась над Лориной и героинями её обожаемых любовных романов, которыми та восхищалась. А теперь, по иронии судьбы, и саму Алису, похоже, угораздило влюбиться в парня, о встрече с которым она прежде и помыслить не могла.       «Нет-нет! — одёрнула себя англичанка. — Этого же не может быть, правда? Как я могу влюбиться в этого иностранца, пусть даже он знатен и богат? Да если в Лондоне узнают о том, что я влюбилась в чосонского дворянина, то все знакомые отвернутся не только от меня, но и от всей моей семьи! Впрочем… О чём я вообще думаю, если, возможно, я больше никогда в жизни не увижу ни Лондон, ни своих знакомых, ни даже семью?»       В это время девушка почувствовала, как к ней на колени внезапно запрыгнула какая-то некрупная зверушка, вероятнее всего, кот. Алиса посмотрела вниз и внезапно ойкнула. Да и неудивительно: ведь у неё на коленях сейчас сидел ни кто иной, как тот самый кролик, благодаря которому она и оказалась в этой стране. Только теперь, разумеется, на кролике не было красного клетчатого сюртука, но зато на его шее виднелся красный атласный бант с привязанным к нему колокольчиком наподобие кошачьего.       «Алиса… — внезапно услышала она негромкий незнакомый голос, прозвучавший где-то у неё в голове. — Вот мы и встретились с тобой вновь. Скажи, ты счастлива из-за того, что оказалась там, где больше всего мечтала побывать?»       «Ты умеешь разговаривать? — мысленно спросила девушка. — Мне прежде казалось, что кролики не настолько для этого умны».       «Только лишь мысленно, — усмехнулся кролик. — Но ты так и не ответила на мой вопрос. Скажи: как тебе нравится здесь, в Чосоне? И согласна ли ты прожить в этой стране всю свою жизнь?»       «Прожить всю жизнь?! — удивилась девушка. — Но почему ты думаешь, что я не смогу вернуться домой, в Англию?»       «На самом деле, для этого есть множество причин, — мысленно усмехнулся её собеседник. — А самая главная из них та, что я не думаю, а точно знаю, что ты не сможешь вернуться домой ни при каких обстоятельствах».       «Ты меня пугаешь! — мысленно покачала головой девушка. — Скажи же, наконец, почему я не смогу вернуться в Лондон?»       «Потому, что ты в любом случае должна была в тот день исчезнуть из своего мира. Умереть, если бы ты там осталась. Или… Перенестись в другое место и другое время, да-да, именно в это самое».       «И что бы там со мной могло бы случиться? — усмехнулась Алиса. — Мы были за городом на пикнике, там со мной уж точно ничего страшного не могло бы произойти».       «Уверена? — хмыкнул кролик. — Ну-ка, вспомни, что с тобой произошло прежде, чем ты оказалась в том тоннеле?»       «Я прыгнула в яму под забором… — в недоумении пожала плечами девушка. — Или… упала в неё? Если честно, теперь уже не могу и вспомнить».       «Всё верно, ты в неё упала, — кивнул кролик. — Причём, упала так неудачно, что ударилась головой о камень и из-за этого должна была умереть. Я перенёс тебя сюда, сжалившись над тобой. Но дело не только в этом, — добавил он, мысленно усмехнувшись. — Видишь ли, если бы я думал только о том, чтобы тебя спасти, ты бы не оказалась здесь. Но всё дело в том, что я забочусь о безопасности ещё кое-кого… Одного человека, который однажды спас меня. Ему тоже в скором времени грозит смерть. И только ты в состоянии будешь это предотвратить».       «Постой… — задумчиво протянула девушка. — Ты говоришь, что не только я должна умереть, но и ещё кто-то? И кто же это, а?»       «Это мой господин, которому я обязан жизнью, — мысленно произнёс Белый Кролик. — Пять лет назад, будучи почти ребёнком, он выкупил меня у людей, которые собирались убить меня и съесть. Животные тоже умеют помнить добро и способны отплатить людям за всё хорошее, что они для них делают. Особенно… если это не простые, а волшебные животные, как я, например…»       «Подожди-ка! — мысленно покачала головой девушка. — Лет пять назад, когда был почти ребёнком, выкупил тебя у людей, которые хотели приготовить из тебя кроличье рагу? Да о ком же ты говоришь? Уж не о нём ли?» — добавила девушка кивнув в сторону Юн Сона.       «Всё верно, — кивнул кролик. — Именно о нём я и говорил. Господин спас меня однажды, я должен отплатить ему тем же, не находишь, что это будет справедливо? Именно для этого я и перенёс тебя сюда. Для того, чтобы ты спасла моего господина».       «А что ему грозит? — спросила девушка. — Как я понимаю, его даже на войну не отправят никогда, так как дедушка хочет, чтобы он сделал карьеру при дворе… Что может случиться тут, в столице, где довольно безопасно, если, конечно, не разгуливать по ночам?»       «Его смертельно ранят наёмные убийцы, — мысленно вздохнул кролик. — Это случится примерно через полгода, а виной всему будет его безответная любовь к женщине».       «Кажется, понимаю! — многозначительно кивнула Алиса. — Твой господин влюбится в жену или дочь какого-нибудь влиятельного и знатного человека, а тот пожелает от него избавиться, верно? Я читала такие истории в книгах, но не предполагала, что такое может случиться со знакомыми мне людьми»       «Нет, не верно! — покачал головой кролик. — Господин, действительно, полюбит женщину, которая станет пусть и невольной, но виновницей его гибели. Ведь это желая её защитить, он безрассудно бросится в заведомо проигрышное сражение… Я решил, что если господин влюбится в другую девушку, то это поможет ему избежать смерти, так как в этом случае он даже в такой ситуации будет действовать более осмотрительно. И этой женщиной должна будешь стать ты».       «Я?! — У англичанки в голове мелькнула шальная мысль, что, должно быть, она сходит с ума. Ну, правильно: разве может быть, чтобы нормальные люди слышали, как кролики разговаривают с ними мысленно, да ещё и уверяют, что им предстоит некая миссия в чужом мире, где те внезапно оказались? — Но почему именно я, а не кто-то другой? Почему ты полагаешь, что я смогу спасти твоего хозяина, если я даже не знаю имени женщины, которой ему следует остерегаться?»       «Её настоящего имени никто, кроме неё самой и ещё двух или трёх человек и не может знать, — усмехнулся мысленно Белый Кролик. — Но мой господин уже имел несчастье повстречаться с этой девушкой не так давно, а потому, мне только и остаётся надеяться на то, что он ещё пока не успел ещё в неё влюбиться. Тогда у тебя будет шанс завоевать его расположение и, тем самым, отвлечь внимание на себя. В противном случае, тебе придётся очень сильно постараться, так как соперница у тебя будет не из простых, хоть она сама пока ещё и не осознаёт всей силы своей притягательности для мужчин…»       «Подожди-ка! — покачала головой Алиса, кое о чём уже догадываясь. — Если, как ты утверждаешь, Юн Сон только недавно встретил ту женщину, то, говоря о ней, не подразумеваешь ли ты Хон Сам Нома, или, вернее, девушку, которая под него маскируется?»       «О, так ты уже и это знаешь? — усмехнулся кролик. — Тем лучше. По крайней мере, тебе известно, кого следует опасаться, и это просто отлично».       «Знать-то знаю, — мысленно вздохнула девушка. — Но что же мне делать в таком случае?»       «Просто постарайся не допускать того, чтобы господин слишком сильно к ней привязался, пусть в самом крайнем случае он думает, что просто её друг… — услышала она внезапно ставший более тихим и менее разборчивым голос своего пушистого собеседника. — Не допускай их сближения, отвлекай внимание господина на себя и неважно, какой ценой. Только так ты сможешь… сможешь…»       Внезапно голос Белого Кролика в её голове сменился каким-то невнятным шумом, напоминающим шум ветра за окном. А затем…       — ...Аэли Су, ты чего, заснула, что ли? — внезапно услышала девушка прямо возле себя голос внука первого министра. — Ну и дела-а… Я рассчитывал, что ты хоть немного сможешь попозировать для моей картины, но вместо этого ты задремала и чуть не свалилась с кровати… Да и я тоже хорош, как видно, оказался: знал же прекрасно, что ты устала, но вместо того, чтобы дать тебе отдохнуть, заставил позировать…       — А, это вы, нари? — приоткрыв глаза, пробормотала девушка. — Извините, я не думала, что так получится, что я не смогу сегодня выполнить своё обещание. Наверное, и вправду слишком устала, а потому буквально засыпаю сейчас на ходу.       — Отдыхай… — услышала она очень тихий голос молодого дворянина, а вслед за тем почувствовала, как он развязывает ленты шляпы у неё под подбородком, после чего осторожно укладывает девушку на постель и накрывает её одеялом. — И прошу меня извинить за то, что я был слишком эгоистичен с тобой. Конечно же, мне нужно было подумать о тебе прежде, чем просить позировать…       Алиса ещё успела услышать его удаляющиеся шаги и лёгкий скрип закрываемой двери.       «Он… довольно мил и любезен, — успела подумать девушка прежде, чем заснуть уже по-настоящему. — Нет, не так: он слишком мил, чтобы всё со мной происходящее могло бы оказаться правдой. Наверное, я просто сплю, а Чосон и люди, которых я здесь повстречала, мне просто снятся, тогда как на самом деле их просто не существует. И всё же… Как бы я хотела, чтобы это оказалось реальностью… чтобы он оказался настоящим, живым человеком, а не плодом моего разыгравшегося не в меру воображения. Пожалуйста, пусть он будет настоящим, ладно?..»