Приключения Алисы в стране Чосон

      Лес, расположенный неподалеку от загородного поместья Ким Хона       В тот день дождь лил, не переставая, постепенно размывая дороги и превращая их в глиняное месиво. За дождевыми струями с трудом можно было разглядеть окрестности, так, что деревни, поля и леса в отдалении казались словно бы затянутыми почти непроглядной туманной пеленой.       Мало кто из столичных жителей отважился бы в столь неурочное время пуститься в путешествие по провинции даже в случае категорически острой необходимости. А уж выезд на охоту в подобную распутицу иначе, как безрассудством или блажью и назвать-то нельзя было бы. Ведь всем прекрасно известно, что в сезон дождей лучше лишний раз не уходить слишком далеко от дома и уж тем более, не следует разъезжать верхом по рощам и лесам, так как реки и ручьи в любое время могут выйти из берегов и затопить окрестности, отрезав неосторожного путника от человеческого жилья на несколько дней.       Тем более странным было то, что премьер-министр Ким Хон, которого никак нельзя было назвать безумцем, в первый же день после приезда в свою загородную резиденцию приказал слугам начинать подготовку к завтрашней охоте. При этом вероятные опасности, связанные с разливом рек и затоплением лесных низин, в расчёт не принимались.       — Я слышал, что в местном лесу развелось много оленей, — сказал премьер управляющему загородным поместьем. — Почему бы завтра нам не отправиться на охоту и не подстрелить парочку из них?       — Да-да, — обрадованно закивав, поддержал своего родственника господин Ы Гё. — Разве не чудесно будет уже завтра к вечеру полакомиться свежей олениной?       — К тому же, — добавил господин Гён Гё. — Оленья голова с развесистыми рогами будет прекрасно смотреться на стене рабочего кабинета в столичной резиденции премьера Кима… Ты так не считаешь, Юн Сон? — добавил министр налогов, обернувшись в сторону племянника, который хоть и сохранял сейчас спокойный и благодушный вид, в глубине души чувствовал какое-то необъяснимое смятение. Было у молодого человека некое нехорошее предчувствие, понять причину которого он не мог и это ещё больше его тревожило.       В отличие от своих дедушки и дядюшек, Юн Сон вовсе не считал что голова несчастного животного станет таким уж замечательным украшением кабинета в их столичной резиденции. Да и сама идея отправиться во время ливня на охоту только лишь для того, чтобы полакомиться свежей олениной, казалась молодому дворянину как минимум странной. Тем не менее, понимая, что с тремя старшими родственниками не поспоришь, юноша кивнул в знак согласия.       — Ну, конечно, дядюшка Гён Гё, — с преувеличенной радостью в голосе произнёс он. — Оленья голова с рогами — это как раз то, чего так не хватает в дедушкином кабинете. Да и жареная оленина превосходна на вкус. Безусловно, всё это стоит того, чтобы отправиться на охоту несмотря на то, что погода сейчас просто ужасная. Дожди в провинции уж если начнутся, так будут лить несколько дней, не переставая. Но это всё пустяки. Не станем же мы, в самом деле, отказываться от завтрашней охоты из-за возможной опасности быть отрезанными вышедшей из берегов рекой от дома? В конце концов, что значит этот риск по сравнению с возможностью вдоволь наесться жареной оленины? А уж об оленьей голове в качестве украшения для рабочего кабинета дедушки, я вообще молчу. Разумеется, ради всего этого и жизнью рискнуть было бы не жалко. Разве не так?..       Молодой человек интуитивно чувствовал какой-то подвох во всей этой затеи своих родственников. Юн Сон не мог знать наверняка, но догадывался, что не просто так его дедушка и дядюшки на охоту в самый сезон дождей отправились. И теперь безуспешно гадал: а было ли решение премьера так вот внезапно покинуть столицу действительно связано с тем, что ему просто приспичило пострелять из лука оленей?       — Ладно, вот завтра и посмотрим, что там ещё замыслили эти старики, — ни к кому не обращаясь, пробормотал молодой аристократ, возвращаясь в свою комнату. — В любом случае, сомневаюсь я что-то, будто они затеяли эту охоту ради того, чтобы подстрелить парочку оленей. Наверняка у них имеются какие-то другие замыслы, и, боюсь, мне тоже придётся сыграть во всём этом некую роль, которую они для меня уже успели определить…       На следующее утро во дворе загородного дома премьера ещё на рассвете несмотря на ливень, непрекращающийся со вчерашнего вечера, начали собираться участники будущего развлечения. Помимо самого Ким Хона и троих его родственников, облачённых в охотничьи костюмы, там было несколько слуг и егерей. Ловчие с трудом удерживали на сворках рвавшихся с привязей псов, которые, чувствуя скорый выезд на охоту, в нетерпении поскуливали и приплясывали на месте.       Конюхи держали под уздцы уже осёдланных лошадей. Скакуны встревоженно поводили ушами и били по земле копытами. Хлеставшие их по глазам струи дождя причиняли коням беспокойство, из-за чего те громко ржали, тряся при этом головами и высоко задирая головы.       — Ну что, все с сборе? — спросил господин Гён Гё, оборачиваясь в сторону своих родственников. — Может, уже время выдвигаться?       — Подождите немного, дорогой родственник, — произнёс первый министр, вглядываясь куда-то вдаль, туда, где дорога, ведущая к поместью, терялась в туманной дали за струями дождя. — К нам должен присоединиться кое-кто из наших общих знакомых. Я не стал вчера говорить вам, что пригласил на охоту военного министра Чхве, да к тому же и не был уверен в том, что он сможет приехать, ведь у него так много дел в столице. И всё же, сегодня, как раз перед тем, как я начал готовиться к охоте, мне доложили, что он ещё до рассвета покинул столицу и вот-вот будет здесь.       — Это хорошо, что вы пригласили военного министра, дедушка, — едва заметно усмехнувшись, произнёс Юн Сон. — Человек, умеющий отлично стрелять из лука, явно не будет в вашей компании лишним. Жаль, что я не догадался пригласить в гости Бён Ёна и наследного принца, — с деланным сожалением добавил молодой дворянин, не без скрытой радости наблюдая за тем, как вытягиваются лица обоих его дядюшек. — Тогда бы мы могли разделиться на две охотничьих команды и посмотрели, кто больше дичи настреляет: вы с министром Чхве или же я с моими друзьями.       Это был явный выпад в сторону министра двора и министра налогов, хоть и завуалированный под любезность. Сказаны эти слова были самым доброжелательным тоном, а на губах у молодого человека играла столь лучезарная и при этом искренняя улыбка, что трудно было бы заподозрить в его речах хоть тень язвительности.       Вместе с тем, Юн Сон прекрасно понимал, что намёки насчёт неумения стрелять из лука в адрес его родственников больно ранят их честолюбие. Внук премьера вовсе не был злопамятным и мстительным, но даже он иногда не мог удержаться от того, чтобы не кольнуть побольнее своих дядюшек, от которых ему в своё время перепало немало незаслуженных обид.       Наконец, военный министр Чхве, приезда которого так ждал премьер, присоединился к охотникам, которые в сопровождении слуг, ловчих и охотничьих собак, выехали из ворот поместья и направилась к видневшемуся в отдалении лесу.       Вскоре дорога начала круто забирать вверх и ехать приходилось медленно, внимательно при этом осматриваясь по сторонам. Копыта лошадей скользили на размытой дождём глинистой тропе и, наверное, разумнее всего было бы повернуть обратно и переждать непогоду особняке. Но господа Гён Гё и Ы Гё, а также премьер-министр Ким Хон так тщательно готовились к осуществлению своих планов, что никто из них даже подумать не решался о том, чтобы вернуться. Слуги же, прекрасно понимавшие, что достаточно одного неловкого движения, чтобы конь, поскользнувшись, свалился с обрыва, тоже молчали, так как понимали, что спорить с хозяевами бесполезно.       А все три немолодых чиновника, мысленно чертыхаясь и с трудом удерживаясь в сёдлах, упрямо пришпоривали коней, которые вовсе не были этому рады. Животные нервно прядали ушами и время от времени запрокинув головы, ржали и били по земле копытами.       Когда же вся кавалькада всадников через довольно продолжительное время наконец оказалась на лесной поляне, откуда планировалось начать поиски дичи, премьер-министр объявил, что им лучше всего разделиться на два отряда: так они смогут осмотреть больший участок леса, а это повышает шансы на удачную охоту.       — Мы с военным министром Чхве и несколькими слугами поедем налево, — сказал он. — Что же касается вас, дорогие родственники, то вам нужно в поисках оленей обыскать правую сторону леса. Если поднимете дичь, то трубите в охотничьи рога и мы сразу же поспешим к вам.       — Дедушка, а почему ты не хочешь, чтобы я был в твоей команде? — с самым невинным видом поинтересовался Юн Сон, заподозрив в его словах что-то подозрительное. — Почему это я должен ехать с дядюшками, а ты — с военным министром и слугами?       — Ох, это всё потому, что нам с министром Чхве нужно кое-что обсудить с глазу на глаз, — с нарочито добродушной улыбкой произнёс премьер Ким. — Извини, Юн Сон, но тебе лучше побыть пока рядом с господином Ы Гё и господином Гён Гё. Тем более, что из вас троих только ты один мастерски умеешь стрелять из лука, тогда как у твоих дядюшек не было ни времени, ни возможности в последние годы уделять так много времени тренировкам по стрельбе.       — Ясно, — сдержанно кивнул молодой дворянин. — Что же… Мне остаётся только пожелать вам удачи, дедушка. Ни пуха, ни пера, как говорят охотники в одной далёкой стране, расположенной на западе, — добавил юноша, вспомнив свой недавний разговор с англичанкой. — Да, и ещё… Лесные тропы сейчас очень скользкие, а потому, пожалуйста, будь осторожен и береги себя.       — Спасибо, — с едва заметной усмешкой, произнёс премьер. — И ты тоже береги себя и делай всё, что тебе велят дядюшки. Договорились?       На этом они и разъехались в разные стороны: премьер-министр, военный министр и несколько слуг свернули на тропу, уводившую влево, тогда как остальные охотники направились в правую часть леса и проехав совсем немного, вдруг оказались на развилке двух дорог.       — Так не пойдёт, — нахмурившись, покачал головой господин Гён Гё. — Если мы все отправимся по одной тропе, то точно не сможем отыскать дичь. Давайте снова разделимся, — добавил он, незаметно делая знак своему родственнику.       — Точно, именно так и нужно будет сделать! — с преувеличенным энтузиазмом закивал господин Ы Гё. — Давайте поступим так, — добавил он. — Мы с кузеном направимся по правой дороге, которая выглядит более широкой и наезженной. А тебе, Юн Сон, как самому молодому и зрячему из всей нашей компании, нужно будет проехать по левой тропе, — добавил министр двора. — Если вдруг увидишь дичь, то подашь нам знак. А если произойдёт что-то непредвиденное, то постарайся вернуться в целости и сохранности, иначе твой дедушка нам головы оторвёт, а потом ещё и скажет, что так оно и было.       — Кроме шуток, мой родственник кое в чём совершенно прав, — вмешался в разговор господин Гён Гё. — У нас с кузеном уже слух и зрение не такие острые, как в молодости, поэтому, не уверен, что мы с ним сможем вовремя заметить затаившуюся дичь. К тому же что-то мне подсказывает, что встретить её вероятнее всего там, где лесные тропы более узкие, ведь это значит, что людей там мало и потому дичь непуганая.       — А дедушка что скажет, если вы меня отправите одного на поиски оленя? — самым невинным тоном поинтересовался молодой дворянин. — Дядюшка Ы Гё, дядюшка Гён Гё, скажите, а вы точно уверены, что так действительно будет лучше для всех нас?       — Ну, конечно! — дружно закивали его старшие родственники. — Да ты и сам слышал, как дедушка говорил, что тебе нужно нас во всём слушаться.       — Ну, ладно, раз так, тогда я не стану с вами спорить, — покачал головой их племянник. — В конце концов, если так подумать, то дедушке и вправду виднее… Ладно, в таком случае, встречаемся на этом же месте вечером. — добавил он. — Если же кто-то из нас поднимет оленя, то тот должен будет подать всем остальным охотникам знак.       … — Ну, всё, мы можем возвращаться, — с усмешкой глядя вслед молодому дворянину, уже успевшему скрыться в лесной чаще, произнёс господин Ы Гё. — Теперь мы Юн Сона до завтрашнего утра точно не увидим.       — Это ещё почему? — в недоумении воззрился на него господин Гён Гё.       — А потому, — расплываясь в неприятной ухмылке, сказал министр двора. — Потому, что ему теперь ни за что до этого времени не вырваться из гостеприимных объятий госпожи Чхве Бу Ён… Ладно, давайте уже возвращаться, дорогой родственник, и подавать сигнал о возвращении господину премьеру, — добавил он. — А то погода сегодня совершенно не располагает к прогулкам верхом по лесу. Скверно будет, если из-за непогоды у кого-то из нас прихватит спину или начнётся приступ подагры.       Министр двора и министр налогов с усмешками переглянулись после чего, дав слугам знак следовать за ними, развернув коней, направились в сторону лесной поляны, на которой было назначено место общего сбора.       *****       А между тем, внук премьера, оставшись в одиночестве, неспешно ехал на коне по лесной дороге, которая всё дальше уводила в чащу, становясь при этой всё более узкой.       — И чего это дядюшки Ы Гё и Гён Гё так настаивали на том, чтобы мы разделились? — ни к кому не обращаясь, размышлял вслух молодой дворянин. — Такое впечатление, что они только и ждали, чтобы я один поехал по этой дороге, в то время, когда они сами направятся по другой... Даже интересно: что же они на этот раз задумали? И какую роль мне предстоит сыграть в этой комедии абсурда, придуманной моими обожаемыми и ненаглядными дедушкой и дядюшками?..       В это время юноша внезапно услышал какой-то странный и на редкость подозрительный звук, похожий на испуганный возглас.       — Помогите! Ради всего святого, на помощь! — внезапно послышался в отдалении чей-то отчаянный крик, причём, если судить по голосу, то кричала ещё совсем молодая девушка.       — Что такое? — слегка натягивая поводья, пробормотал Юн Сон. — Женщина?! Интересно, чего бы это она могла забыть здесь, почти в самой чаще леса, да ещё и в такую скверную погоду?       — Помогите, спасите, убивают! — продолжала кричать незнакомка. — Разбойники… Разбойники напали на меня и хотят убить и обесчестить!       Молодой дворянин колебался недолго. Пришпорив лошадь, Юн Сон поспешил к месту, откуда доносились мольбы о помощи. И что же увидел внук премьера, поднявшись на пригорок, за которым виднелся неглубокий овраг? Немного ниже по склону на боку валялся опрокинутый паланкин, возле которого со шпилькой для волос, зажатой в кулаке, стояла молодая и довольно миловидная барышня в окружении чуть не двух десятков каких-то оборванцев. Девица с самым серьёзным видом размахивала своим импровизированным оружием, так, что бандиты, вооружённые кто мечом, кто палицей, а кто и боевым топором, не осмеливались к ней приближаться.       — Только попробуйте! — топая ногами, истерично визжала барышня. — Только подойдите ко мне, и вы — трупы!.. Чёрт, да есть здесь хоть кто-то, в конце концов?! — не выдержав, воскликнула она. — Отец мне обещал, что я смогу встретиться с тем, кто мил моему сердцу. Но, скажите пожалуйста, куда же мог запропаститься внук его превосходительства премьер-министра Кима? Долго мне здесь ещё мокнуть под дождём придётся пока этот дурень изволит здесь объявиться?!       — Барышня, замолчите, ради всего святого! — неожиданно подскочив к странной девице, зашептал ей на ухо один из разбойников. — Кто может знать, когда ваш будущий жених здесь появится? А вдруг он уже совсем близко и может случайно вас услышать?       — Чего?!. — ни к кому не обращаясь, в недоумении глядя на открывшуюся перед его взором картину, покачал головой Юн Сон. — Это я-то — будущий жених этой девушки, да ещё к тому же, по её собственным словам, ещё и дурень?!. Очень мило! Но зато, по крайней мере, теперь-то мне стало ясно, для чего дедушка затеял эту охоту. Он хочет, чтобы я как бы спас от бандитов эту девушку и таким образом познакомился с ней?.. Что же, думаю, настало время и мне разыграть небольшой спектакль, который убедит эту девицу в том, что я — не лучшая для неё партия и что ей следует держаться от меня подальше.       Придерживая коня, чтобы тот не скользил на размытом дождями глинистом склоне, молодой аристократ осторожно начал спускаться в овраг.       — Барышня, он уже здесь! — внезапно воскликнул один из мнимых разбойников, в которых Юн Сон, подъехав чуть ближе, без особенного труда узнал слуг из загородного поместья своего дедушки.       — Это и вправду наш молодой господин! — завопил второй бандит. — Бежим, пока он нас не заметил!       — Вообще-то, я уже вас заметил… — едва заметно усмехнувшись, очень тихо произнёс юноша. — Но, раз вы думаете, будто я настолько глуп, что не смог вас узнать, то, так уж и быть, подыграю вам немного…       Спешившись и ведя коня в поводу, молодой дворянин выхватил из-за пояса пистолет, привезённый из империи Цин, направляя это грозное оружие на сжавшихся от ужаса «разбойников».       — А ну, стойте, где стоите! — грозно нахмурившись, воскликнул внук премьера. — Не то я вас сейчас всех прямо здесь перестреляю!       Этого оказалось достаточным, чтобы вся шайка, отчаянно вопя от ужаса, бросилась врассыпную и вскоре скрылась за деревьями.       Юн Сон, глядя им вослед только головой покачал. Ему-то, в отличие от мнимых разбойников было прекрасно известно, что в пистолете у него была всего одна пуля и что перестрелять всех в такой ситуации было бы просто невозможно.       Между тем барышня, только сейчас заметившая, что «бандиты» разбежались кто куда, с радостным воплем поспешила навстречу своему «спасителю», в помощи которого она, уж конечно же, на самом деле вовсе и не нуждалась.       — Господин, господин, как хорошо, что вы здесь вовремя оказались! — воскликнула она, делая вид, что вытирает рукавом чогори слёзы, которых у неё на самом деле не было и в помине. — Если бы не вы, то мне, наверное, точно не выжить… Скажите, как я могу отблагодарить вас за своё спасение? — добавила она, умильно глядя на молодого дворянина.       — Разве спасение женщины, попавшей в беду — это не долг всякого уважающего себя мужчины? — с любезной, но при этом убийственно-холодной улыбкой, произнёс Юн Сон. — Вы вовсе не должны благодарить меня за то, что я слегка припугнул пистолетом этот сброд. Поверьте, сударыня, я не сделал ничего выдающегося, а потому, давайте не будем больше об этом говорить, хорошо?       — К-как скажете, господин… — не сводя с него восторженного взора, слегка рассеянно кивнула барышня. — Я понимаю, что не должна просить вас о таком, — добавила она, смущённо отводя в сторону взгляд и при этом очень мило заливаясь румянцем. — И всё же… Скажите, не могли бы вы проводить меня до родительского дома? А то слуги, которые несли паланкин, были убиты, а сопровождавшие меня лакеи и стражники разбежались кто куда, стоило только тем разбойникам выбежать на дорогу и преградить нам путь.       — Конечно, — кивнул в ответ молодой дворянин, мысленно при этом усмехнувшись. Вот же обманщица: придумала, что слуги были кто убит, кто разбежался, и это при том, что возле паланкина не было видно ни трупов, ни крови, ни следов борьбы. Да и сами носилки слишком уж аккуратно лежали на боку, так, что складывалось впечатление, будто их не опрокинули в пылу сражения, а осторожно положили на землю, как если бы боялись причинить вред той, которая в них находилась. — Скажите, где вы живёте и я тотчас же вас туда отвезу.       — Я — дочь военного министра Чхве, — произнесла девушка. — Моё имя — Чхве Бу Ён. А живу я в Ханяне, в восточной части города, — добавила она. — Скажите, вы же и вправду отвезёте меня домой, а не бросите здесь в лесу, господин? Ведь путь до столицы займёт несколько часов, а вы, как я посмотрю, сейчас заняты выслеживанием дичи…       — Это ничего, — с нарочитой беззаботностью махнул рукой внук премьера. — В конце концов, охота в отличие от вас, госпожа Бу Ён, вполне может и подождать. Что же… Давайте я помогу вам сесть в седло, а потом вы мне покажете, куда вас отвезти. А то я в этой деревенской глуши бываю нечасто и то лишь проездом, а потому не очень хорошо знаком с этой местностью.       — Что? Хотите сказать, что и вправду не знаете, как добраться отсюда до столицы? — в недоумении воззрилась на него Бу Ён после того, когда юноша подсадил её в седло. — Но отец говорил мне совсем другое. Он уверял, что вы очень умны и образованы и что хорошо ориентируетесь даже в незнакомой местности… Ой… — добавила она, внезапно спохватившись. — Прошу вас, господин, не слушайте, что я сейчас болтаю. Отец мне вовсе не говорил ничего подобного. Он просто сказал, чтобы я садилась в паланкин без разговоров и отправлялась в лес, где на меня нападут люди в одежде разбойников… Ой, нет, снова я какие-то глупости болтаю… — замахала она руками. — Прошу меня извинить, наверное, я просто так испугалась, а потом обрадовалась когда вы меня спасли от тех бандитов, что уже сама не знаю, что говорю.       — Ну да, всё именно так и есть: я совершенно не знаю, как выбираться на столичную дорогу из этого леса, — с деланным сожалением покачал головой молодой дворянин. — Госпожа Бу Ён, наверное, мне не следовало бы этого вам говорить, чтобы не напугать вас ещё больше, но и молчать я тоже не могу. Дело в том, что, к моему великому сожалению и прискорбию, у меня этот… как его… географический кретинизм. Я не то, что дорогу на Ханян не смогу отыскать, но и вообще способен заблудиться в трёх соснах и при этом даже не увижу леса за деревьями… Скажите, вы и вправду рискнёте отправиться в столицу в обществе такого дурня, как я? С человеком, не способным даже отыскать уборную в собственном доме без помощи слуг?       По смущённому и испуганному виду своей случайной попутчицы, Юн Сон понял, что немного переиграл. Если так подумать, то слова насчёт трёх сосен и всего остального были лишними. Но, с другой стороны, должен же он произвести на эту барышню впечатление, которое заставило бы её забыть о матримониальных планах?       — Ладно, не берите всё это в голову, госпожа Бу Ён, — мило улыбнувшись дочери военного министра, произнёс молодой дворянин. — Давайте-ка лучше поспешим, а то время давно уже перевалило за полдень. Плохо будет, если до темноты мы не сможем добраться хотя бы до дороги, ведущей в столицу. Придётся в лесу ночевать, а, если верить слухам, здесь водятся не только тигры, волки и медведи, но ещё и кумихо местные жители неподалёку видели.       Чхве Бу Ён уже сто раз успела пожалеть о том, что вообще согласилась на эту авантюру. Если бы она не потащилась в лес в паланкине, если бы не разыгрывала из себя жертву нападения разбойников, то не пришлось бы ей сейчас возвращаться в Ханян в обществе человека, который по его собственным словам, способен заблудиться даже в трёх соснах. Но теперь отступать было уже слишком поздно, а потому, пришлось госпоже Чхве Бу Ён, спрятав поглубже страх и тревогу и делая вид, что она прекрасно себя чувствует и нисколько не боится, тащиться верхом на коне по размытым дождями дорогам до самого Ханяна.       В столицу они въехали на закате, когда уже начинали зажигаться фонари. И только после того, как в отдалении показался дом военного министра, внук премьера впервые за время пути нарушил молчание.       — Госпожа Бу Ён, — произнёс он, глядя на девушку с нарочитой кротостью и невинностью во взгляде. — Надеюсь, вы простите мне мою маленькую шалость и ту шутку, которую я с вами сыграл. На самом деле, как вам и говорил ваш отец, я великолепно ориентируюсь на любой местности, например, могу без компаса выбраться из самой густой чащи леса или на лодке отыскать верный путь даже в бурном море. Кроме того, я знаю наизусть труды всех древних философов и поэтов и обладаю множеством других неоспоримых достоинств, по сравнению с которыми моя внешняя красота не так уж и важна. Хотя, как я подозреваю, именно она и стала причиной вашей влюблённости в меня и именно и из-за неё вы отважились на эту безумную авантюру. Я понимаю ваши чувства и должен признать, что вы мне даже чем-то симпатичны, сударыня. И всё же, госпожа Бу Ён, я прошу вас остановиться, пока не стало слишком поздно. Поверьте, такой человек, как я, недостоин вашей руки. Стоит вам только пожелать и ваш отец тут же найдёт для вас другую, несомненно, более подходящую партию. Но обо мне вам следует навеки забыть.       — Почему вы так говорите? — с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться, спросила дочь военного министра в недоумении глядя на человека, которого она уже успела полюбить по-настоящему. — Вы утверждаете, что недостойны моей руки, но почему же? Что за причина заставляет вас так говорить?       — У меня имеется даже не одна причина для этого, а целых две, — слегка виновато глядя на неё, но при этом с едва заметной улыбкой, произнёс внук премьера. — Одна из них заключается в том, что моя должность при дворе слишком незначительна, чтобы подобное сватовство не стало бы оскорблением для вас и вашей семьи. Вторая же… Думаю, мне просто не суждено полюбить кого-то по-настоящему. Ведь я живу не по велению сердца, а следуя голосу разума, который раз за разом твердит мне, что любовь — это ужасный недостаток, ослабляющий ум и тело. Истинный учёный, стремящийся к совершенству, должен бороться с низменными инстинктами и побеждать их. Только так он сможет стать по-настоящему великим и достичь просветления. Моё сердце никогда не поддастся непостоянному пламени свечи и я всегда буду жить не чувствами, а разумом. И если вы станете моей невестой, а потом супругой, то вам придётся смириться с моей холодностью и неумением любить. Вот поэтому, госпожа Бу Ён, я и говорю вам: лучше забудьте обо мне. Если же вы намерены и дальше добиваться моей взаимности, то достигните только того, что сделаете себя несчастной навек… Заклинаю вас всеми святыми: бегите, бегите от такого как я, пока не стало слишком поздно, ведь это — единственное разумное решение, которое вы можете и должны принять. На этом всё, больше у меня к вам советов или претензий нет. А потому, давайте и расстанемся на этой ноте как добрые знакомые, хорошо?       Сказав так, молодой дворянин опустил девушку на землю возле ворот её дома и, пришпорив лошадь, не оборачиваясь, поспешил в обратный путь.       *****       Загородное поместье премьер-министра Ким Хона       Несмотря на то, что время уже успело перевалить за полночь, никто в доме пока ещё не ложился спать. Премьер, два его родственника, а также военный министр, засидевшись за столом, обсуждали будущие перемены, связанные со скорой женитьбой единственного наследника Ким Хона.       — Ну, всё, сегодня-то мы уж точно можем не ждать его возвращения, — с усмешкой произнёс господин Гён Гё, попивая из чаши рубиновое фруктовое вино, настоянное на лепестках хризантем. — Уверен, что госпоже Бу Ён хватит ума, чтобы удержать этого упрямца рядом с собой, а завтра ему, уж конечно, некуда будет деваться. И тогда придётся нашему Юн Сону, как честному человеку и благородному янбану делать ей предложение руки и сердца.       — Так что, уже в ближайшие дни ждите сватов, господин военный министр, — обернувшись в сторону своего гостя, с любезной улыбкой произнёс премьер. — Надеюсь, ваша дочь окажется хорошей и послушной невесткой.       — Главное, наконец-то, этот мальчишка перестанет делать, всё, что ему вздумается, — ухмыльнулся господин Ы Гё. — А то мы уже, право слово, просто не знали, как его и приструнить. Но как только он женится, уверен, вмиг станет тихим и покорным. Ведь как там говорится? Ночная кукушка дневную всегда перекукует, правильно?       В это время дверь открылась и на пороге возник один из слуг, работающих в загородном поместье премьера.       — Там это… — глядя на сидевших за столом чиновников, с самым обескураженным видом произнёс он. — Молодой господин вернуться изволил.       — Ч-чего-о?!. Какие ещё глупости ты с пьяных глаз придумаешь? — с недоверием глядя на него, фыркнул господин Ы Гё. — Чтобы Юн Сон успел так быстро вернуться? Да он же сейчас должен быть в Ханяне, в доме военного министра!       — Но это правда! — покачал головой стражник. — Я сам только что его видел и он просил меня сказать вам об этом.       — Ну вот, они тебе даже не поверили! — внезапно послышался столь знакомый всем собравшимся голос, а через пару минут в комнату зашёл и сам внук премьера. — Впрочем, это и неудивительно. Они полагают, будто я сейчас милуюсь с дочерью министра Чхве, тогда как на самом деле я давно уже покинул столицу.       — Что… что ты сделал с моей дочерью?! — слегка испуганно глядя на молодого человека, заикаясь, произнёс военный министр. — Скажи: с ней точно всё в порядке? Моей Бу Ён ничто не угрожает?       — Ничего я с ней не делал, и даже не собирался, — покачал головой Юн Сон. — Я просто довёз вашу дочь, господин военный министр, до самых ворот вашего дома и, дождавшись, пока слуги откроют ей дверь, повернул обратно. Уверен, что госпожа Бу Ён сейчас в полном порядке, — добавил молодой дворянин едва заметно усмехнувшись. — Правда, должно быть, она сейчас немного расстроена из-за моих слов. Я сказал ей, что никогда не стану для неё хорошим мужем и по этой причине нам лучше даже не начинать строить заведомо провальные отношения. Может быть, это и было немного грубо, но я подумал, что лучше сразу же расставить всё по своим местам, чем давать госпоже Бу Ён напрасную надежду на то, что мы с ней можем быть вместе… Что же до вас, дедушка и дядюшки Ы Гё и Гён Гё, то я даже не ожидал от вас такой бесчестной подставы. Решили выставить меня перед незнакомой девушкой наивным глупцом и заставить жениться на ней пусть даже и против моей воли, правильно? Ну, так вот, дорогие родственники, ничего у вас на этот раз не получилось и не получится в будущем. А потому, может быть, вам пора уже на этом и остановиться?.. А сейчас, извините за то, что я не смогу посидеть в вашей тёплой компании, но мне лучше вернуться в свою комнату. Путь до Ханяна и обратно неблизкий и я смертельно устал. Если хотите, обсудим это происшествие завтра, пока же я ухожу.       — … А этот мальчишка ещё более упёртый, чем я думал! — глядя вослед внуку премьера, покачал головой господин Ы Гё. — Но ничего, ничего… Когда-нибудь мы и на него тоже найдём управу. А пока... Давайте лучше, дорогие родственники, вернёмся к нашим баранам, то есть, я хотел сказать, к разговору о наследном принце и короле. Как вы думаете, что ждёт всех нас в будущем, если государь и вправду решит отречься от престола и передать власть своему наследнику?..