Корица и имбирное печенье

С детства Тэхёну говорили, что его омега будет самым несчастным человеком на планете, ведь Ким до глубины души ненавидел всех этих женственных нежных мальчиков, таких омерзительно похожих на девочек, ненавидел их показную слабость — ненавидел саму суть отношений омегаверса. И неизменно отвечал, что никогда не станет жить с омегой, потому что это противоречит его принципам. Он предпочитал заниматься сексом с одинокими альфами, которые были сильнее омег, но слабее его самого. Идеальный вариант, чтобы не остаться старым девственником и иметь хороший секс. Плохой у Тэхёна никогда не получался, поэтому альф, желавших раз-другой переспать с Кимом, было достаточно. Да ещё и эта его полицейская форма… Многие альфы своей падкостью на власть, красоту и профессию не уступали омегам; разве что не позволяли себя пометить и не соглашались вынашивать чьих-то там детей, в будущем всё-таки планируя завести семью. В отличие от Тэхёна. Он сразу решил, что семья — это не для него. «Может, моя судьба жить с альфами? Кажется, на омег я не имею такого влияния. Что ж, это не так уж и плохо. Альфы нравятся мне больше». В целом Тэхён относился к омегам равнодушно. Какое ему дело до этих людей, с которыми его ничего не связывает и не может связывать? Ким был настолько уверен в несуществовании своего истинного, что перестал благодарить за его отсутствие провидение, приписывая это своим убеждениям, ведь говорят, мысли материализуются. И пока это определённо работало. Но потом из Пусана Тэхёна перевели в Сеул, и о незаинтересованности омегами пришлось забыть, ведь главной темой для разговоров его коллег стали ставки на то, найдёт ли новичок неуловимого омегу, продающего своё тело и свой запах. Интерес к нему этому делу подогревался ещё и неизменным комментарием «никто не смог его найти». Это звучало как вызов, а Тэхён обожал вызовы. И обожал быть первым и лучшим во всём. «Я поймаю его. Эти бездари просто не знают, как искать. И не умеют манипулировать альфами, в отличие от меня». Тэхён был настроен решительно и с первого же дня принялся опрашивать всех возможных свидетелей, видевших или знавших омегу-жиголо. Он не доверял уже составленным отчётам, полагаясь только на себя и на свои способности (заключавшиеся исключительно в прекрасном психологическом чутье), под влиянием которых многие альфы в его присутствие теряли пару пунктов своей мужественности. Только в этот раз его легендарный Тэхён терпел неудачу. Но, хоть через некоторое время самодовольные усмешки коллег, напоминавших «мы же говорили» стали ещё более ядовитыми, он и не думал сдавать. Чем больше времени тратишь на что-то, тем сложнее это бросать, а с упрямством Кима это было почти заповедью, не позволяющей ничего оставлять на полпути. Продолжая искать, опрашивать и манипулировать, Тэхён неожиданно для себя стал тратить много времени на личность жиголо. Конечно, полезно видеть сущность убийцы, характер вора или насильника, но в случае со шлюхой… В случае со шлюхой Тэхён просто получал слабое, непонятное удовольствие от осознания того, что где-то рядом существует человек, отчасти близкий ему своими убеждениями. А запретность этого интереса вынуждала думать о таинственном преступнике ещё больше. «Этого омегу можно понять… Он нашёл способ подняться в ранге низших созданий и пользуется им», — думал Тэхён, одновременно испытывая подобие уважения и ещё более слепую, безумную жажду его поймать. Ему было любопытно взглянуть на того, кто, как и он, только на уровень выше, обманул систему. Две недели спустя Тэхён был всё так же одержим, а омега всё так же не находился. На работе его предупредили, что с началом новой недели ему придётся попрощаться с этим делом и начать тратить налоги общественности на другие, более важные расследования. — Сколько, в конце концов, можно искать шлюху? — сказал Намджун, устав от того, что новенький детектив всё рабочее время тратит на одно дело. — Хочешь воспользоваться платными услугами, выбери кого-то попроще, эта нам всё равно не по карману, — заключил он то ли серьёзно, то ли в шутку. Поклонившись, Тэхён принял эту информацию и решил, что будет искать омегу в свободное время. Это Намджун не запрещал, а значок и представительная внешность у него всегда с собой — рано или поздно этого универсального набора должно хватить. «Может, проблема в том, что я мало слушаю омег? Не верю, что они могут сказать что-то полезное… Да, я предвзят, нужно больше внимания обращать и на них, — размышлял Тэхён в понедельник, когда на него повесили скучное бытовое убийство, в котором было нечего расследовать. Запахи всех омег на свете не привлекали Тэхёна. Они были фоном тем людям, с которыми он встречался, дополнительной чертой характера, рассказывающей о человеке, но ничего не делающее с сущностью альфы — не вызывающие трепета или желания. Тэхён даже не понимал, чего лишается, блокируя свои желания, не поддаваясь даже слабому влечению к омегам. Но в тот вечер коктейль из ароматов множества людей неожиданно особенно ярко выделил один, стоявший в самом углу продуктового магазина, куда Ким забежал после работы, чтобы купить немного еды и выпивки. Как голодный волк, идущий по следу, как акула, чующая кровь за несколько километров, Ким решительно направился прямо туда — к источнику запаха, чтобы увидеть задумчиво уставившегося в стеллаж с алкоголем омегу. «Кто ты такой и почему пахнешь так сильно? Просто что у тебя течка? Нет, нет, тут что-то другое… Несколько запахов? И такие сильные…» Тэхён, хмурясь, огляделся, ища семью омеги, которая могла бы наделить того столькими запахами, но он, кажется, был один. — Что-то не так? — смутился омега, уловив на себе напряжённый взгляд альфы. В глазах первого была паника, и Тэхён машинально сделал пару шагов назад, как будто боялся его напугать. — Нет, прости, — помотал он головой. — Просто… — он потупился, а потом махнул рукой. — Ничего. Прошу прощения за беспокойство, — сказал Ким, поклонившись и уходя. «Наверно, у него просто течка. Не стоит его альфе отпускать его одного. Хорошо, что я могу держаться — я давно научился бороться со своей природой, — а вот какой-нибудь невоспитанный альфа, слышащий только зов плоти…» Обернувшись, Тэхён ещё раз вдохнул доносящийся до него аромат, сощурился, пытаясь отгадать его тайну, и, так ничего и не купив, вышел. «Не буду думать об этом. Мне сейчас не до течных омег и их благополучия».