Корица и имбирное печенье

Дело неуловимого жиголо не двигалось с мёртвой точки, несмотря на усилия Тэхёна. Он проверял каждую, даже косвенную зацепку, опрашивал людей, которые могли быть хоть как-то связаны с проституционным бизнесом, но не находил решительно ничего. Это навело на мысли, что омега работает либо один, либо с очень маленьким штатом. Минимум людей — минимум проблем. Неужели он настолько умный, что смог продумать и это? Или просто так совпало? «Если бы я был на его месте, я бы не доверял людям. Тяжело кому-то верить, когда каждый второй хочет его трахнуть. Наверно, у него один или два человека знакомых. Интересно, это альфы или тоже омеги? И как их искать?» Тэхён был в тупике, который превращался в комнату со сдвигающимися стенами. Впервые за свою карьеру он задумался над тем, чтобы отложить это расследование. Не забыть, не закрыть — за такую мысль он бы линчевал себя немедленно, — но хотя бы отложить до лучших времён. Все совершают ошибки, совершит и омега, надо только дать ему времени. «Которого у него, кстати, и так было достаточно. Сколько он уже работает? Года два, кажется? Как вообще пошёл слух о том, что он существует? Сказал один, второй, третий… Так же, как распускаются все слухи: никто ничего точно не знает, но поговорить все горазды. Ладно, это бесполезные мысли, я и так давно опросил всех, чьи имена всплывали в этом деле». Фоном этим размышлениям снова были рассуждения о человеке, который так успешно скрывался от всех и от всего. Тэхён пытался представить его, думал о том, как он меняет свой запах, что делает при этом. Несколько раз фантазии были настолько живыми, что он невольно возбуждался от своих мыслей, включавших откровенные картинки со стоящим в коленно-локтевой позе омегой, призывно выгибающим спину и выпячивающим зад. От такого, пожалуй, действительно нелегко отказаться, особенно если аппетитная задница пахнет чем-то любимым. Тэхён даже задумался над тем, чем пах бы его омега. Ким любил сладкое. В полицейской академии его за это дразнили, называя Вилли Вонкой, но он быстро поставил всех на место. В ту самую коленно-локтевую позу, которая нравилась ему больше всего. «Это было бы что-то сладкое, но не приторное. Имбирное печенье? Обожаю имбирное печенье, хоть и ненавижу рождество. Если когда-нибудь я встречу человека. Пахнущего рождеством…» Сам собой перед глазами всплыл мальчишка из магазина. Такой приятно пахнущий, что Тэхён даже не успел понять, какие именно запахи он издавал. И Ким впервые ощутил слабую зависть: он по какой-то непонятной ему причине завидовал альфе этого юноши. Но надолго он об этом не задумался, снова возвращаясь к своему неуловимому белому киту. «Может, у него какой-нибудь особенный запах? — Тэхён барабанил пальцами по столу, пустым взглядом смотря перед собой. Да, на работе он обещал работать, но мысли его не спрашивали. — Нет, про запах, кажется, ничего не было. Про его настоящий. Интересно, как эта несчастная шлюшка будет искать своего истинного? Есть ли у такого человека альфа? Каждую ночь новый, видимо», — брезгливо заключил Тэ, оглядываясь, как преступник. Стоит думать о работе, а жиголо он оставит на вечер. Тем более что у него, кажется, появился новый свидетель, если так можно назвать омегу, утверждавшего, что он видел приходившего в дом раз в неделю человека. Но Тэхён был готов проверить любую информацию. Омега пригласил его к себе, несмотря на то, что Тэхён предлагал встретиться в кафе. Но ладно, ему не жалко, дома так дома. Отрицание своей сущности давно выработало у него отвращение к омегам, поэтому он не боялся оставаться с ними наедине даже во время течки. Голос разума всегда был громче зова плоти. — Господин Ким Тэхён? — спросил голос за дверью, когда Ким позвонил. — Так точно, — подтвердил он, ожидая, пока ему откроют. Представший перед ним юноша лишний раз напомнил, почему Тэхён не любит омег: он был одет в розовое подобие пижамы, смотрел подобострастно, взглядом умоляя себя трахнуть. Тэ, принюхавшись, слегка поморщился. «Ещё и течный, брр. Будет немного сложнее, чем обычно». — Так что вы хотели мне сообщить? — Может, зайдёте? — предложил омега, выглядывая из своего жилища, чтобы удостовериться, что никто не смотрит. — Это разве долгий разговор? У меня ещё очень много дел, — отчитался Тэхён. Болтливых свидетелей в его практике было немало, и он уже знал, как от них избавляться. — И всё-таки, — настаивал омега. — Неловко, что вы стоите на пороге… — Ладно-ладно, — закатил глаза Тэхён, заходя, но не уходя дальше коридора. — Итак, кого ты видел? Как часто? Куда он… — Тэ вдруг стало нехорошо, перед глазами всё поплыло, и он помотал головой и провёл руками по лицу, чтобы прийти в себя. «Что это со мной?» Он быстро взглянул на сладкую улыбку омеги, на то, как он закусывает губу и переступает с ноги на ногу и начал догадываться, что не так. «Этот омега позвал меня, потому что ему одиноко? Он специально не сдерживает свой запах, чтобы я трахнул его? Чёрт бы тебя побрал. Я работаю, проклятый ты придурок. И я не поддамся инстинктам». Собравшись, он оперся на стену, но встал ровнее. Только глаза напротив от похотливости это не избавило. — Расскажи всё, что знаешь, у меня действительно много дел, — с трудом проговорил Тэхён, пожалев, что не пьёт таблетки, когда-то давно полученные от друга врача. Они сдерживают влечение даже против течных омег. Кто бы мог подумать, что Тэхёну это когда-нибудь пригодится. — Ладно, — невинно кивнул омега. — Высокий, как вы, господин полицейский. Тёмные волосы, огромные глаза, длинные ресницы. Очень красивый. — А запах? — немного трезвея от информации, спросил Тэхён. — Он пах чем-нибудь? Чем-нибудь особенным? — Я не уловил его запах, господин, — помотал головой омега. — Либо он очень слабый, либо его скрывают. — А к кому он ходил? И ходит ли сейчас? — пытаясь вести себя как профессионал, Тэхён почти смог сконцентрироваться на вопросах и на ответах, но запах был таким сильным, таким манящим… — В квартиру этажом выше, к Минджу-хёну. Это было несколько месяцев назад, теперь никто не приходит. — Хорошо, спасибо, — быстро кивнул Тэ, торопясь скорее уйти, пока не случилось непоправимого. Он так ненавидел свою сущность, что ни разу не был с омегой. Только альфы, только доминирование и унижение тех, кто считает себя сильнее всех остальных. А тут этот чёртов омега, подошедший настолько близко, что от его ванильного аромата закружилась голова. — Господин полицейский не поблагодарит омегу за помощь? — Я выпишу тебе чек, — сквозь зубы проговорил Тэхён, закрывая глаза и утыкаясь в пол. — Я готов принять натуру, — шепнул омега, и Тэ едва не задохнулся от его запаха. Такого с ним никогда не было. Чужой запах впервые для него что-то значил. Он стирал лицо, стирал личность, уничтожал все мысли и чувства, оставляя лишь одно, самое главное и значимое — вожделение. Резко обернувшись, он взял омегу за горло. Тот послушно поднял голову и пошло улыбнулся. Каждый готовился получить то, что желал в ту секунду сильнее всего на свете. Прижимая податливое тело к стене, Тэхён отпустил его и лизнул на шее выступившую испарину. Или это какие-то омежьи штучки, чтобы сводить альф с ума? Ему было всё равно, он просто наслаждался тем, какой приятный вкус остался во рту и как горячо тянет в паху. Омега дышал тяжело, так сдавленно, что от этого Тэхён возбуждался ещё сильнее. Растягивать этот процесс не было ни сил, ни желания, поэтому он повернул податливого, как игрушка, омегу к себе спиной и запустил руку в штаны, дурея от того, что они мокрые насквозь. Он уже почти спустил их, почти снял брюки с себя, когда вдруг остановился. Туман в голове неожиданно рассеялся, позволяя увидеть, что происходит. Поняв, что он делает и с кем, Тэхён испуганно отшатнулся назад. «Что я творю?! Что… Как… Я же едва… Дьявол!» — Я засужу тебя, дрянь, — выплюнул Тэхён. — В законе прописан пункт о том, что омега не имеет права приглашать государственных служителей во время течки. Это знает каждый! — вскричал он, злясь не на одуревшего от физиологии омегу, а на себя. За то, что он едва не поддался слабости, едва не сделал то, за что ненавидел бы себя до конца жизни. — Спасибо, блять, за информацию. Не смотря на омегу, который, кажется, дрожал и плакал, Тэхён быстро вышел, решив навестить Минджу в другой раз — когда не будет так разъярён. Но уверенность в себе от этого происшествия у Кима пошатнулась.