Корица и имбирное печенье

«Главное, что у меня есть ты», — ответил тогда Тэхён, и Чонгук решил, что расскажет всё. Только ещё немного, чуть-чуть, насладится обществом своего альфы, а потом откажется от счастья, потому что это будет правильно. Чон заслужил наказание. Тэхён принципиальный, он не успокоится. И будет лучше, если это страшное признание он услышит от омеги, а не от Юнги, который не побоится прибавить к своей речи какие-нибудь грязные подробности. Даже если они правдивы, Тэхён не должен их слышать. Может, Чонгук ещё сможет сохранить свой светлый образ, если, например, выберет подходящее время, нужные слова? Смягчит своё падение в глазах Тэхёна. Только успеет ли он это сделать, или Юнги накажет Чонгука за трусость раньше? Через две недели после первого звонка Тэхёну раздался новый звонок. На этот раз — Чонгуку. Но Чона не успокоило то, что это был всего лишь Хосок. Голос друга оправдывался, и фантазия омеги, услышав лишь взволнованное приветствие, уже нарисовала картину судного дня. — Он угрожал, что расскажет всё Тэхёну, я даже не успел… — начал Хосок. — Я не мог ничего сделать. Я понимаю, что теперь твоё тело принадлежит одному человеку. Но он — нет. Он настоял на встрече. Чтобы я устроил… Прости, я не знал, что делать. Чонгук слушал молча. Представлял эту встречу, то, что опять придётся изменить запах, видеть похоть и желание на лице чужака. Его передёрнуло. Теперь это было совершенно недопустимо. Инстинкт, о котором он даже не знал, властвовал над его сущностью, показав, какой должна быть жизнь верного своей половинке человека. — Завтра в 8 вечера. Он настоял на этом времени. В парке у Намсана. Не самое плохое место, кажется. Хотя бы не на окраине. Я приду подстраховать, хочешь? — Не поможет… — Чонгук низко опустил голову. Отчаянно хотелось вернуться в комнату, к Тэхёну, рассказать ему всё, надеясь, что он его защитит. — Собираешься с ним… — Нет, ни в коем случае, никогда, — жарко стал отрицать Чон, но потом, присмирев, продолжил спокойнее. — Нужно придумать что-то другое. «Только что? Он ведь не отпустит меня, это всегда было ясно. Впился, сосёт кровь и не откажется так просто, потому что помешан на мне». Тэхён, улавливающий изменения в омеге, но не умеющий их читать, заметил, что что-то не так, но, получив от Чонгука, вернувшегося после звонка, стандартное «Всё в порядке», не стал докапываться. Ему было стыдно не понимать то, что он понимать обязан, поэтому Ким трусливо бегал от напоминаний о своей несостоятельности в качестве альфы. «Хорошо, что я его истинный, иначе он ушёл бы к тому, кто будет его знать. Но почему не знаю я? Это же моя обязанность». Ким корил себя, но не догадывался, что понять Чонгука так тяжело, потому что внешне обыкновенный, хоть и со своими особенностями, омега и сам не понимает себя, чтобы дать это знание кому-то ещё. Когда Чонгук, сказав, что ему нужно подготовиться то ли к реферату, то ли к контрольной, ушёл в то время, когда приличные омеги должны сидеть дома, Тэхён, бывший в отделе лучшим не случайно, не поддался панике и продолжал мыслить логически. Боясь, что Чонгук учует его запах, Тэхён подложил ему жучка. Гадкий акт недоверия, подтверждённый физически, но других вариантов не было. Ему нужно знать, что происходит с Чонгуком, нужно научиться его понимать. И, если сам омега не говорит ничего, кроме того, что он якобы счастлив, Ким узнает всё сам. «Если у него кто-то есть, я не буду устраивать разборки. Вряд ли прощу измену, но шанс хотя бы оправдаться дам. Но, может, я волнуюсь зря, и он действительно ведёт себя странно из-за учёбы?» Может, будь он типичным альфой с горячей кровью и беспокойным нравом, он бы не стал дожидаться, пока сможет поймать Чонгука за руку, но Ким был хищником, выжидающим жертву в засаде. И жертва отправилась к парку у Намсана. Тэхён, ловя каждый шорох, ждал, когда Чонгук доберётся до пункта назначения и заговорит. Каждая секунда ожидания вызывала неописуемые эмоции, случившиеся с альфой впервые в жизни. Ему казалось, что он задыхается, но кто-то заставляет его дышать насильно, вместо того, чтобы отпустить и позволить отдаться иррациональной слабости. — Ты пахнешь иначе, хуже, — раздалось через некоторое время, и Тэхён обратился вслух, отказавшись от всех остальных чувств. Нельзя пропустить ни вдоха. — Потому что теперь я живу другой жизнью. У меня есть истинный. Ты должен это принять, — услышал Тэхён, и мерзкое чувство в груди зашевелилось, подключая рациональность. «Другая жизнь? А какая была у тебя до этого?..» — Истинный? У шлюхи? Смешно, — проговорил собеседник Чона, и Ким вставил наушник так глубоко, что стало больно. Голос был знакомым, но он не позволял себе даже мысленно допустить догадку, которая напомнит, где он слышал его до этого. «Шлюхи?..» — Нет, я больше не тот человек. И я ничего тебе не должен. Ты платил, я делал свою работу. Всё. Всем было хорошо. Я верну все твои подарки, только оставь меня в покое. Короткая пауза превратилась в недовольное мычание и звуки борьбы. Тэхён стал прислушиваться ещё более неистово. Кто на кого напал? Кто сопротивляется? Его омеге нужна помощь? Только его ли это омега? Что за человек скрывается за именем Чон Чонгука? Ещё через несколько мгновений звуки стихли. А потом снова раздался голос Чона. — Я сделал, как ты говорил… Давно, в самом начале, помнишь? Слабая точка альф — я нашёл. Впервые пригодилось. И он лежит теперь… Боже, Хосок, это какой-то страшный сон. Я пахну им. И чёртова малина — она тоже на мне, потому что я ненавижу его так искренне, что думаю только о том, как хочу, чтобы он оказался мёртв. Нет, нет, он дышит. К сожалению. Но я не знаю, что делать дальше. Он не отстанет. Пытался… — он прервался и шумно выдохнул. — Что мне делать? Убийство кажется… Тэхён, не дослушивая, резко убрал наушник и отбросил его в сторону. Логика, всегда работающая с удивительной скоростью, сейчас оставила его. Чонгук что-то говорил про страшный сон, но в нём же неожиданно оказался и Ким. «Шлюха, запах, какой-то альфа… Неужели…» Ким замотал головой и плотно закрыл глаза. Детский жест, который никогда не работал, но сейчас Тэхён был в таком отчаянии, что не помогло бы ничего, и он отдался инстинкту, первому, что пришло в голову. «Чонгук — Пак Минхо, которого я столько искал? Но как же…» Закрыв лицо руками, Тэхён тихо взвыл. Хотелось громче — кричать, что есть силы. Но он сдерживал себя, продолжая держаться за роль рационального альфы, который знает ответы на все вопросы. Но с вопросами сердца у Тэхёна всегда были проблемы. «Неужели мой омега, человек, ради которого я, как мне казалось, готов отдать жизнь, волк в овечьей шкуре? Нарушитель закона, обманщик и низкий человек, продававший своё тело?..» Кима передёрнуло от мысли о том, что Чонгук, которого он считал самым прекрасным созданием на планете, десятки раз отдавал своё тело кому-то другому. Потому что это его работа. Тэхён взвыл громче. Сознание плыло, не давая схватить разбегающиеся мысли. Что делать дальше? Как смотреть Чонгуку в глаза? И зачем? Ким не хочет его видеть. Никогда больше. К тому же… его нужно отдать на растерзание закону, и это было ещё сложнее. Рабочая принципиальность или собственная сентиментальность? Последнее время Тэхёном часто управляла последняя, но сейчас он, словно наказывая себя за минуты слабости, ориентировался только на первую. «Я дождусь его и отведу…» В голове были ещё какие-то мысли, но он не успел их закончить. Импульс велел ему не ждать, пока Чонгук вернётся домой, а идти к нему. Он должен поставить эту точку немедленно.