Я уйду однажды в зеркала

«В этом городе живет небо…» Сейчас бы Диана сказала, что в этом городе увидеть небо – огромное везение. Тучи почти лежали на питерских крышах, пропитанные обещанием скорого дождя со снегом, порывистый ветер обжигал руки и лицо. Было совершенно непривычно холодно и снежно. Арбенина сильнее подняла ворот пуховика и покосилась на Сурганову. – Может, такси? – ботинки почему-то так и не просохли, и ноги начали подмерзать сразу же, как они вышли из здания вокзала. Безумно хотелось кофе – казалось, что она просто захлебнется слюной от запаха, исходящего из кофейни рядом. – Она написала, что будет через пять минут… О, а вот и наша красавица, – с улыбкой произнесла женщина, Диана проследила за ее взглядом и ошалело зависла: со свистом тормозов и в ворохе мелких брызг возле них тормознула красная «Камаро». Они купили дочери спортивную машину?! Они в своем уме?! Ладно она… ее адекватность всегда у всех вызывала вопросы… Но Сурганова?! – Дин? – позвала Света, заметив, что та не двигается. Встряхнув головой, Арбенина тут же подскочила к машине, галантно открыла перед Светой дверь, а потом сама плюхнулась на переднее сидение. И мысленно попыталась приготовиться, перед тем как посмотреть на водителя. – Маман, с тобой все хорошо? – участливо поинтересовалась девушка. Женщина удивленно повела бровью – вопрос был странным. – Да, – прозвучало твердо, она сама в это почти поверила, хотя это было очень, очень далеко от правды. Диана понимала, что откровенно пялится на Марту, но ничего не могла с собой поделать. На девчонке были джинсы и белый свитер крупной вязки, темные очки, несмотря на полное отсутствие солнца. На шее болтались несколько цепочек с разными кулонами, на руках красовались кожаные водительские перчатки без пальцев. Длинные русые волосы были собраны в неаккуратную, кривую каральку с торчащими во все стороны петухами. Похоже, она вообще еще не расчесывалась. – Ну ладно, пристегнись тогда, – пожала плечами девушка. Рука опустилась на коробку, быстрый взгляд в зеркало, и машина сорвалась с места. Арбенина нервно сглотнула и уперлась обеими ладонями в панель. А им ведь ехать за город… По трассе… Да будь она неладна! Только гораздо позже, сидя по-турецки на диване, в Светкином кабинете, и не сводя жадного взгляда со скрипачки, Арбенина поняла причины странного вопроса дочери в машине, когда Сурганова наконец-то оторвалась от каких-то рукописей и с усмешкой произнесла: – Не ожидала, что ты когда-нибудь снова сядешь впереди, если за рулем Марта, после того случая. – Хех? – Диана никак не могла оторваться от изучения рук женщины, пришлось потрудиться, чтобы все-таки поднять глаза на лицо и замереть в недоумении. – Дин, ну ты чего? – Сурганова засмеялась. – После того, как она тебя из аэропорта забирала… Я в студии зависла, Артем на учебе, а Марте не терпелось обкатать свою новую красавицу. Вы когда приехали, я даже не знала, тебя виски отпаивать или корвалолом! Под каким-то излишне внимательным, пристальным взглядом серых глаз мысли путались. Арбенина судорожно пыталась придумать, как выкрутиться из ситуации, но в голове было совершенно пусто. Ничего… Реагировало только тело – от смеха Светы по нему разлилось тепло и пошли толпы мурашек. А какого черта она просто сидит и смотрит? Неожиданно сознание будто прострелило – она ведь может… Диана резко встала и в два широких шага преодолела расстояние до стола. Повернув кресло скрипачки к себе, она медленно сняла с нее очки, потом обхватила лицо ладонями и наконец-то сделала то, о чем думала с того самого момента, как Света появилась в дверях московской квартиры. Поцеловала. Мозг тут же ушел в штопор, все вокруг перестало существовать – только эти мягкие податливые губы. Очнулась она от легкого, немного ехидного смешка, и поняла, что сидит у Светы на коленях, зарывшись пальцами в короткие седые волосы, а руки скрипачки весьма привычно устроились у нее на ягодицах. – Динь, ты так по мне соскучилась за эту неделю в столице? – Ты не представляешь, как сильно я по тебе соскучилась… – честно и откровенно выдохнула женщина в самые губы. – Пойдем в спальню… Пока мы не согрешили на этом кресле… Сурганова рассмеялась в голос: – Как будто в первый раз… – Арбенина повела бровью и, решив, что это вполне может быть приглашением к действию, наклонилась за очередным поцелуем.

***

По воскресеньям Артем готовил завтрак после того, как они со Светой возвращались с пробежки. Он включал «Мельницу» – в музыкальном центре, если в доме уже никто не спал, или на телефоне в наушниках, и легонько пританцовывал под гитарные переливы и завораживающий голос Хелависы. В первую очередь он заваривал зеленый чай, и это походило на какой-то замысловатый ритуал. Он споласкивал керамический чайник кипятком, потом укутывал его полотенцем и засыпал туда заварку, ждал положенное время, параллельно, выкладывая на стойку необходимые продукты для завтрака. Потом заливал в чайник горячую воду на треть, снова ждал пару минут и уже доливал до краев и оставлял настаиваться минут на пять. Еще плохо проснувшаяся Арбенина наблюдала за его манипуляциями с удивлением и недоумением. – Мать, ты так смотришь, будто видишь впервые, – усмехнулся парень, поймав ее сосредоточенный взгляд. Диана качнула головой и попыталась улыбнуться. Что поделать, если она действительно видела это впервые. – Тебе кофе сделать? – Нажмешь на кнопку кофемашины? – не без ехидства поинтересовалась она. Сын оскалился в ответ. – Если ты готова ждать, позже могу сварить в турке со специями. Женщина фыркнула и, отрицательно мотнув головой, сама протиснулась к этой самой кофемашине. Гул заработавшей мельницы зазвучал музыкой для ушей. Видимо, на этот звук на кухню подтянулась и Марта. Взъерошенная, в помятой длинной футболке и с отпечатавшимся углом подушки на щеке, она не вписалась в дверной проем и тихо зашипела, потирая ушибленное плечо. Не глядя ни на Арбенину, ни на брата, девушка взгромоздилась на высокий барный стул, как попугай на жердочку, и зависла, глядя в одну точку на столе. – Я буду нам с мамой делать яблочно-овсяные вафли, вам двоим омлет или глазунью? Диана скривилась при одном упоминании овсянки, и они с Мартой выдали в один голос: – Омлет! Артем что-то хмыкнул себе под нос. А Арбенина только спустя несколько минут осознала сказанное сыном: «Я буду готовить нам с мамой…», и он говорил не о ней. Пребывая в состоянии легкого шока, женщина не заметила, как дочь увела у нее из-под носа кофе. Чуть позже спустилась и Сурганова, посвежевшая после душа, с еще влажными волосами. Диана скользнула жадным взглядом по ее фигуре в тунике и спортивных широких шароварах и почувствовала себя по уши влюбленным подростком, еще сильнее, чем тогда в юности. Захотелось сгрести женщину в охапку, утащить обратно в спальню и покрыть поцелуями каждый сантиметр ее тела. С огромным трудом Арбениной удалось перестать пожирать глазами Светлану, но перестать думать о прошедшей ночи не получалась. Она никак не могла сконцентрироваться ни на чем другом: ни на отвешивающих друг другу колкости двойняшках, ни на вкусе завтрака. Только Света… Диана то и дело зависала взглядом на ее руках, губах, шее, открытых в широком вырезе туники ключицах, лодыжках, реагируя с большой задержкой на обращенные к ней слова и не замечая легкого беспокойства в трех парах глаз. – Динь, ты в порядке? – мягко спросила Сурганова, опустив ладонь ей на бедро. – Да… Да, – даже это односложное «да» далось с трудом. В мыслях стоял самый настоящий сумбур, и где-то глубоко внутри пульсировала острая, готовая разлиться по венам ненависть к себе. Как она позволила себе тогда променять вот эту женщину на лоск и блеск столицы, и маячащую на горизонте популярность? Как она смогла ее упустить? Чтобы спрятать дрожь в руках, она до белизны костяшек вцепилась в кружку. Диана чувствовала стягивающее мышцы напряжение – то самое, заставляющее ее кидаться из крайности в крайность все эти годы. Неожиданно она почувствовала, как пальцы на бедре сжались. – Пойдем прогуляемся, – голос был твердым и не подразумевал возражений. Арбенина лишь кивнула, поднимаясь, и на плохо гнущихся ногах последовала за Сургановой. – Тём, мы вернемся, и я тебя послушаю, – бросила женщина через плечо. На улице было прохладно, хотя день обещал быть солнечным, голубое небо завораживало своей кристальной чистотой, без единой кляксы белого. Арбенина запрокинула голову и попыталась дышать ровно и глубоко. В саду уже лежал небольшой снег. – Что с тобой? Ты после этой аварии ведешь себя странно, – Светлана смела легкий налет снега со скамейки и удобно на ней устроилась, внимательно глядя на подругу. – Не знаю… Мысли какие-то лезут… – женщина нервно усмехнулась и провела рукой по волосам. – Странные мысли, страшные… Я боюсь остаться без тебя… Представляю, как это будет, и хочется пойти и утопиться. – Арбенина, я двадцать пять лет тебя терплю, куда я уже денусь? Или это кризис среднего возраста, а, Диана Сергеевна? На молоденьких фанаток еще не потянуло? – Сурик остро прищурилась, и снайперша почувствовала холодок, пробежавший по спине. Слова, казалось, прозвучали в шутку, но она очень хорошо помнила, как Света могла ревновать. А их разница в возрасте для той всегда была болезненной темой. – Да иди ты! – тут же возмутилась она. – Какие, на фиг, молоденькие фанатки?! – Это тебе лучше знать... – многозначительно протянула Сурганова, все еще подозрительно щурясь. – Светка! Я тебя сейчас… – на лице женщины неожиданно расплылась ехидная улыбка, не предвещающая ничего хорошего. – Закопаю! – закончила она, подскочила к скрипачке, сгребла ее в охапку и повалила на пожелтевшую траву, уже припорошенную снегом, накрывая сверху своим телом. – Динка! – только и успела воскликнуть та, прежде чем ее губы оказались в плену поцелуя. И мир снова перестал существовать, растворился под напором ярких ощущений. Света была рядом, в ее руках. – Дин, холодно… – после долгих мгновений, разорвав поцелуй, почти беззвучно прошептала скрипачка, сжимая ее плечи и глядя на нее с такой невозможной нежностью и любовью. Арбенина моргнула несколько раз, пытаясь прийти в себя. Холодно... Смысл сказанного с трудом доходил до затуманенного желанием сознания. Она не чувствовала температуры вокруг – только Свету, близко, так близко. – Прости... Пойдем обратно в дом, Тема чаем напоит… – прошептала Диана, быстро поднимаясь и помогая встать подруге. Двойняшки встретили их одинаковыми многозначительными ухмылками. – Наигрались, мамочки? – приторно сладко осведомилась Марта и тут же получила толчок под ребра от брата. Диана почувствовала, как у нее начали гореть уши. Света же невозмутимо кинула девушке промокшее пальто. – Что, идём слушать подарок на юбилей группы? – и потянула Диану к кабинету. Артем встрепенулся и бросился за ними, тихонько ворча себе под нос: – Это планировался подарок тебе на юбилей, а не на юбилей группы… Пока он ковырялся с ноутбуком и проводами, что-то настраивал, Арбенина задумчиво наблюдала. Еще утром, на кухне, что-то зацепило ее, что-то… В его движениях была плавность и уверенность, и что-то неуловимо знакомое, но совершенно не ее, в отличие от Марты. Да, в той была привычная Диане резкость и жесткость. А Артем… Он всегда был мягче и спокойнее, это женщина уже успела понять. Но здесь в нем было что-то еще… – Мам… – неуверенно протянул он. Арбенина дернулась, чтобы подняться, но Света ее опередила. И только когда скрипачка подошла, склонилась над столом и абсолютно так же чуть повернула голову и нахмурилась, до Дианы дошло – Сурганова словно отпечаталась в нем: повадки, манеры, да даже интонации. – Звучать будет не совсем так, как хотелось бы, потому что должно быть две скрипки, – он многозначительно глянул на Свету, та наигранно страдальчески вздохнула: – Давай вначале один, потом вдвоем? – Договорились, – он наконец-то пристроил скрипку на плече. Арбенина почувствовала, как по коже расползлись толпы мурашек от первых же звуков. Артем играл на скрипке, и учитывая, кто был учителем – прекрасно. Она закрыла глаза, полностью погружаясь в музыку. Она ведь тогда влюбилась в сургановскую скрипку прежде, чем в саму Сурганову. И после ее ломало от одних только звуков. В этой мелодии прекрасно чувствовалось, для кого он ее писал, и да, сын был прав – второй скрипки не хватало. – Думаю, она хорошо впишется в юбилейный тур, даже в единичном звучании, – в самое ухо прошептала Света, вырывая из размышлений. Диана вздрогнула – черт, юбилейный тур, который совершенно вылетел у нее из головы. Как она могла забыть?! Арбенина не понимала: к этому туру в своей реальности она готовилась год, а сейчас… Но стоило лишь повернуться к Сургановой – та с нежной улыбкой и легкой задумчивостью смотрела на Артема, ее рука как-то незаметно нашла Дианину, пальцы переплелись, и все стало предельно ясно. К черту тур, пусть даже и юбилейный, когда эта женщина была рядом. Но с репертуаром надо было бы ознакомиться… Мало ли…