В ноль

2011 31 декабря - Сашенька, с добрым утром! Скажи, а как попасть к тебе на вечеринку, о которой все столько говорят? Модель? Актриса? Чужая баба? А сам он с ней не спал? - Если не знаешь, как, боюсь, что никак, дорогая. Первый звонок сегодня – за пять минут до будильника, то есть пять его личных, счастливых минут с утра уже спиздили. Завтрак – в «Кафе Пушкинъ», хотя та же самая хурма была бы вдвое вкуснее в «Mari Vanna», и, кажется, даже дороже, так что посыл бы не пострадал. Сорок минут, счет на три тысячи, тошнота и буря в желудке от раннего подъема, плохие шутки и длинные подходы – все для того, чтобы услышать херовый вывод, который он успел сделать сам, пару недель назад. - Вахрушев, пока немцы с вами не подпишутся, я даже смотреть не хочу, что вы там наснимали. Это пустая трата времени и электричества. В том смысле, что «ох ни хуя себе десять ее официальных зарплат»-домашний кинотеатр, в котором она бы могла глянуть ваш тизер, работает от розетки? От пяти розеток, надо думать, и не стоит лишний раз его включать? Какая она остроумная. Официант подливает ей чайку. Интересно, чай достаточно горячий, чтобы обварить ей личико? Так, в случае несчастного случая? - Совершенно с тобой согласен, кстати. Вот сценарий я б на твоем месте почитал, там, по-моему, классная роль для твоего младшего. Прямо сразу его увидел. Ух-ты, даже сиськи на стол положила, как мы внимательно слушаем. Кирилл откусит ему голову: в сценарии нет ни одного мелкого пиздюка. На хуй Кирилла, когда у него появятся свои двадцать пять миллионов, тогда мы с удовольствием его послушаем. - А с немцами уже вопрос, считай, решен. Вон, собственно – еду к гаврику, которого они сюда прислали, сразу, как доем. Строго говоря, его не присылали - сам приехал. Потому, что кое-кто его позвал. И теперь он в Москве, он реален, он даже достаточно крупный игрок, чтобы продавить вопрос. Он уедет готовым поставить подпись. Это все, что тебе нужно знать. - Так что попроси девочек, чтоб запланировали встречу где-то число на одиннадцатое – ты же вернешься с Мальдив? - Из Тибета. - Здорово как! Чайку привезешь? - Привезу, если будешь себя хорошо вести. - Привези. А я покажу тебе, к чему вы можете приобщиться. Жалкий, маленький, ненужный Фонд Кино. - Вахрушев? А как бы с ним познакомиться? С твоим немцем? - Его зовут Колин Липскен, он из RBN. И если не знаешь, как, - боюсь, что никак, дорогая. - У нас сегодня такие… мужские посиделки, но я вас вместе пообедаю, когда он приедет в январе. Если тебе интересно. Ей интересно – но он не приедет. Как здорово было бы жить внутри своего вранья, построить там дом и удить в пруду рыбку. Вокруг было бы столько любви и дружбы, света и тепла, и пионерской честности, и круто сделанной работы. Не успел поцеловать надушенную щеку – звонок, добро пожаловать в реальность, Сашенька. - Новости вот такие. Мы перекредитуемся рекламными деньгами – до двадцатого января, но дальше – я не знаю, как быть. Либо надо урезать зарплаты. И задерживать, хотя бы недели на три. Либо надо что-то делать с арендой. И это все без украинской экспедиции. Ранен? Убит. - Саш, привет, я просто хотел сказать… Катись на хер, Тим. Куча непросмотренных писем. Сценарий, для ролика Viks. Это феечки? Нет, это капли в нос. Снимем, заберем бабки и забудем, как страшный сон. Мудовый клип, для новой соски Ергулина. Сколько? Допустим. Для новой протеже Ергулина, музыкальное видео, одна штука. Катись на хер, Тим. Можешь хоть обзвониться. И еще раз… а, уже не Тим. - Вахрушев, Александр Григорьевич? Да, отец народов? - Слушаю Вас. - Это Малинин Петр Петрович на проводе. На проводе? Серьезно? А спорим, что единственный провод, который там может быть, это зарядка от твоего мобильника? - Так. - Я начальник охраны съемочного городка на Преображенского 5. Что касается инцидента, который произошел рядом с Вашим павильоном… «Сколько?» - это единственный вопрос, который стоит задавать таким ребятам, ничего другого им от тебя и не требуется, но задать его надо вовремя, задать его надо правильно, а то все ж такие чувствительные, все такие тонкие натуры, не дай бог, назовешь взятку взяткой, народная примета – взятка вырастет вдвое. - …вообще планируете вызывать полицию, заниматься этим вопросом? Как бы это? Нет. Не планируем. И тебе незачем. - Так. Василь Васильич. - Я Пе... - Мне совершенно все равно, как Вас зовут. На нашего человека – у вас на территории – напали. Мы этим занимаемся так, как нам удобно. - Ну это коне… - Для разнообразия, вы могли бы оторвать задницу от стула и немножко свою работу поделать. Авось, наших сотрудников не избивала бы гопота у вас под носом. - Ну, знаете что… - Тихо. С Герой Макеевым, который ваш собственник, я поговорю после праздников: то, что у вас к павильонам проходит, кто хочет, делает, что хочет… - Молодой человек! Я, между прочим… - Охранник на зарплате вы. Если полиции нужно будет задать вам по нашему делу вопросы, они вас оповестят, контакты мы им оставили. На этот номер не звоните, у вас в списках указан администратор, с которым можно связаться. Годится. Кто там на очереди? Сэм… - Парень, который вчера сумку спас, тебе отзвонился? - Да, я отправил его к врачу, у него сотрясения и еще какая-то пурга… - Заплати. - За лечение или?.. - И медицинские расходы, и премию – можно из моих, и спроси его, чего он от жизни хочет… - Ты знаешь, а он сказал. В смысле, уже. - В смысле что сказал? - В смысле просился на съемки какие-нибудь. Ну, хочет вырастать из админки. - Вы с ума сошли оба? У нас не снимает сейчас никто, кроме Кирилла. - Ну, может, вот именно? - Что – вот именно? Кирилл к себе никого учиться не возьмет, он и так на нервах весь из-за того, что проект замораживаем… И из-за нового персонажа в сценарии, для мальчика десяти лет, без выдающихся актерских способностей. - Отказать? - Тоже плохо. Ладно, я подумаю, что с этим делать. Кто еще нам звонил? - Колин! Hi, how are you? - Товарищц! - Товарищч, спик инглиш. You remember the party? Ten o`clock? - Yep – I`ve been wondering… - Where? - Nice! I`ve been wondering – your boy? Tim? Is he coming? - Well… yes. Maybe. Why? - Well, he was lovely. Like really lovely. Sweet and clean. Can you, actually… he is free, right? Список покупок, отчет от Риты. Да, берем, да, ящик, да, барный холодильник нужен, сегодня русский вечер, водка и шампанское, все должно быть холодное. Нет, стаканы нужны именно что дешевые, чтобы побить по-гусарски. Еще семьдесят штук, как с куста. Надо отдать Рите бутылку из купленного, что ли? Или подарить шоколадку? Все-таки, праздник… Напомнить Кириллу про тизер… Берет трубку с первого гудка. - Саш, его не из чего собрать. Я сейчас на него смотрю и вижу: это нельзя людям показывать, нам вообще никакого бюджета после этого не дадут никогда… - Кирюш, давай-ка мы успокоимся. Ты снимал два месяца. Ты отличный режиссер. - Ну только вот эту вот хуйню не начинай… - Что-то же вы должны были снять? Можно без глубокого смысла, можно просто красивенько? - Ищи другого режиссера. - Кир! Поднимай, поднимай, понимай трубку, дешевая истеричка. Поднимай трубку, сука. Он в монтажке? Кто еще может там быть? Не подходит. Только не делай глупостей. Риты нет, Сэма нет… ехать самому? Тим! - Саша! - Ты в офисе? - Нет, я как раз… Бесполезный кусок дерьма. Кирюш, сними трубочку, я тебя буду очень, очень любить. Ловим машину. Хорошо бы выдворить вон из головы хотя бы половину лишних мыслей: благо, там ни одного алмаза, только жужжащие мухи и кошачий наполнитель. - Катюша? Это Саша Вахрушев. - Что-то случилось? Жена солдата. - Я надеюсь, ты мне скажешь. Набери Кирилла, пожалуйста, он переживает из-за снятого материала, как бы глупостей не наделал… Что он, в сущности, может? Либо выпрыгнуть из окна, либо сжечь монтажку. Удалить материалы он может. Не напугал, есть копии. Да и окном не напугал: там третий этаж. Уведомления в фэйсбуке. Пять способов встретить новый год… О, фейерверки продают…. Может, отправить кому-нибудь бумажную открытку? Трогательно. - Катюш, ты дозвонилась до него? - Нет, уже выхожу из дома. - Не надо – не надо, не нервничай! Родная. Все хорошо. Я к нему еду, я тебя наберу. - Он просто очень устал. Он никогда не снимал костюмные фильмы… - Я знаю. - Ему очень страшно всех подвести. - Я знаю. Катюш – я тебя наберу. Я уже почти там. В офисе никого, у всех Новый Год, какое работать – мы не хотим работать, это твои, Саша, проблемы, а не наши, что у нас на полтора миллиона долгов. В монтажке темно, а дверь открыта. И никого не слышно. - Как тут мой любимый режиссер? Свет не включается: разбита лампочка. Щелкает зажигалка: Кирилл закуривает. В закрытом помещении. Ну – табак, и на том спасибо. - Кирюш. Ты чего вытворяешь? Монтажера отпустил. Компьютер цел, работает. Тизер выгружен. Уже хлеб. - Уволь меня. Ты издеваешься? - Я серьезно. Вот сейчас вот без истерик, без реверансов без всяких, без вот этого всего говна. Я не потяну. - Давай-ка мы его еще раз вместе посмотрим… - Я вторые сутки на это смотрю, это, блядь, засохшая блевотина Бекмамбетова, которого в очко пердолит Михалков. - Ну вот, ты шутишь даже… - Я не шучу, оно все так и есть. - Кирюш, давай так? Если не получилось – ладно. Если мне понравится – я покажу инвестору. Договорились? - Я не буду это дальше снимать. - Меньше бы ты загонялся… - А неплохо было бы, если бы кто-нибудь кроме меня загонялся. - Ну перестань… - Мы тут, как бы, все взрослые люди. И окей. И ладно. Я никому Америки не открою. Ты точно так же, как… ты знаешь, что мы клепаем говно. И его невозможно смотреть, и нормально – потому что на зрителей всем насрать, речь вообще не о них, кто их, на хуй, спрашивал? Но это длится, блядь, из раза в раз, из раза в раз, годами, одна сраная халтура за другой, главное, чтобы без остановок, чтобы никто не успевал подумать о том, на что он тратит свою жизнь. - Очень глубокомысленно. - А знаешь, что будет потом? - Мы все пойдем по домам, лопать оливье? - Потом мы умрем. И от нас не останется ничего стоящего: вообще ни хуя. И никто не вспомнит о нас, на следующий же день. Телефон. - Кать? - Ты чего, моей женщине позвонил, мудила? - Все нормально, стоим в монтажке. - Ну-ка дай сюда трубку! Обойдешься. - Он скоро будем дома. Отбой. - Кирюш, мы, между прочим, понервничали тут за тебя. Телефон. - Тим, не сейчас. Кир, давай отправим тебя домой? Ты ел вообще сегодня что-нибудь? А спал? У тебя щетина клочьями, толстовка вчерашняя… - Вчерашняя! Я в ней неделю хожу, она практически без меня ходить может... - Тебе няньку надо найти, чтобы глаз с тебя не спускала, круглыми сутками. Телефон. - Саша! Ну наконец-то. Проще до Кремля дозвониться, чем до тебя. Что с вопросами для Афиши? - Какими вопросами? - Твоими вопросами. Интервью Александра Вахрушева, для январского номера, новому кино новую жизнь. - Так, ну подожди. Ну допустим. А чего тридцать первого-то? Раньше что ли было нельзя? - Вот и я о том же. У тебя две недели вопросник лежит. Вот, открываю письмо от двадцатого числа… СТОП! Стоп. Стоп. В очередь, сукины дети. - Настенька, я тебе перезвоню, договорились? Кир. Я сейчас домой. Заброшу тебя на Речной, к Катюше. Отдохни немного. А числа второго – поговорим. Только не запей, ладненько? Смс-ка от Колина. «So what about Tim?» Смс-ка от Натальи Раменской, Фонд Кино: «Ждем сценарий всей семьей» Смс-ка от Риты «Все привезла, жду, в квартиру без вас не попасть». Смс-ка от Тима. Километровая. Можно не читать. Тизер докачался на флэшку. Кирилл надевает пальто. Полтора миллиона долгов. Раз. Огромный костюмный проект, у которого в брюхе теряются деньги, люди, время и связи. Два. Он однажды – однажды – принесет прибыль, но это будет потом, а сегодня приходится его тормозить, потому что денег на экспедицию нет, и значит – вы в сплошных убытках, а в кармане по-прежнему – черная дыра. Три. Чтобы вылезти из черной дыры, нужно его доснять. В описании проекта, представленном минкульту, написано, что режиссер – Кирилл Мальцев, и если только Кирилл не умрет, менять его нельзя. А если умрет – велики шансы, что вас прикроют. Это четыре. На переговоры, на заморозку проекта, на долгий срач и холодную войну нужны средства. И тут полтора миллиона долгов совсем не помогают делу. Пять. Идея была предельно проста. Взять одного из своих, вручить ему сумку с деньгами, «ограбить» его на видном месте перед павильоном – так, чтобы всем желающим было видно, что и как произошло. После этого ребята месяцок терпят без зарплаты, деньги уходят на погашение долгов, никто не ебет мозги, а они спокойно ждут завершения сделки и улаживают вопросы. Тим Ракимов – свой на сто процентов. Все знают его в лицо, все в курсе, кто он такой, и все любят Тима, так что вряд ли кому-то пришло бы на ум вонять, пока Тима вытаскивают из снега и вытирают кровь с его хорошенькой мордашки. Но Тим не повез деньги. Это раз. Парень, который повез деньги, сраный мутант, и сумку у него забрать не смогли. Это два. Тим полдня обхаживал Колина – о чем строчит километровые объяснительные – и дообхаживался до того, кто Колин теперь хочет его выебать, а Тим вроде как вообще не по этой части. Вопрос: насколько мирно Колин воспримет отказ? Вы вместе проучились полгода в ЭлЭй. Как он там себя вел, когда его отшивали? И отшивали ли его вообще? Ты помнишь? Ты не помнишь. И ты не хочешь проверять. Это три. Зарплаты выплачены, а долги не погашены, и проценты капают. И это значит, что без денег от немцев – от Колина – вам не просто не обойтись, вам кромешный пиздец. А, и да. По дороге, в такси: - Тизер правда вышел не очень. - Меняй режиссера. - А это все наши кадры? - Можно поколдовать, но до ночи все равно уже ничего не успею. Ну понятно. - Я пытался. - Ну, понятно. - Саш. Я же не полный козел. Ну все-таки, да? Я до этого года снимал комедии, камерные, в духе Кевина Смита, на десять актеров. Ты сказал – давай попробуем. И спасибо. Правда. Я ценю. Но мы попробовали – и это жопа полная, я не тот, кто тебе нужен, и меняй меня, пожалуйста, пока не поздно. Я не сделаю тебе "Войну и мир". Поздно. Если не дай бог история с сумкой получит какое-то продолжение – пусть без полиции, пусть только в слухах и сплетнях, - лучше бы мальчика-Шуру убрать из Москвы подальше. Это шесть. - Саш. С Новым Годом, что ли. - С Новым Годом, Кирюш. Все хуйня, все будет в порядке. Полез открывать дверь. - Я тебе обещаю. Оглядывается. Ему было двадцать два года, когда вы познакомились. Скажем больше: он был худой. Скажем больше: ты был ему нужен, как воздух. А если проект сейчас лопнет, тебя это похоронит, его – нет. Славу богу, он о таком повороте в течение рек и времен пока не догадывается. Двадцать минут сна в такси, под Алену Апину. Снег под ногами, снег над головой. Рука немеет от холода, пока он набирает код на двери. - Рит, ну на полу-то зачем? Она поднимается со ступеньки. Курила. Влетит от консьержа. Ему скоро тридцать, а взрослые дяденьки все еще читают ему нотации. - Замерзнешь – детей не будет. Барный холодильник – есть. Еда из «Корчмы», серебряная пирамида контейнеров – есть. Время фоточки. Ящик водки. Ящик «Советского». Она все это подняла на седьмой этаж. Не одна, надо думать? Или одна? - Останешься? - Конечно, вам же надо накрыть. Огрызнулась? Нет, она это серьезно. Хорошие ребята работают в админке. Хорошие ребята… В квартире прибрались с утра. Пахнет лимонной полиролью для паркета. Темно. Спокойно. Никого. Два часа до гостей. - Ты не пьешь? - Я совершенно не пью. Затаскивает холодильник. Надо было помочь. Не помог. Хорошая сцена. Для тизера. Для другого фильма. Кирилл прав: на черта они в это ввязались? Рост, масштаб, западный прокат? К чертовой матери все, ай-да обратно снимать клипы для Шнура и забирать кассу на дешевых комедиях. Все же было так хорошо, ну куда вас всех понесло? Все же было так хорошо… Было так хорошо… Все же так хорошо. - Рит, ты справишься тут? Дай мне минутку… Нужен листок бумаги. И ручка. - Рит, у тебя есть, чем писать? Полтора миллиона. Раз. Тим. Два. Колин. Три. Мальчик по имени Шура. Четыре. Кирилл в депрессии. Это пять. Не пишет. - Рита? - Только блеск для губ. У нее? - Сойдет! Тизер. Шесть. Сын Наташи из Фонда Кино. Семь. - Сэм! Сэм… - Да я еду уже! - Да кто бы сомневался, что ты едешь уже. Смотри. Позвонить Шуре. Если нет заграна, срочно сделаем. Полетит на Украину, ассистентом у Кирилла. В Москве его не будет еще три месяца. При Кирилле будет нянька: с бульдожьей хваткой. И пусть подкинет ему идею про мелкого пацана. Должен справиться. Колин. - Yes! Yes, he`s coming, can`t wait to see you. И Тим. Сам виноват. Серьезно: сам виноват. Если бы не он, такой эта ситуация вообще никогда бы не стала. И что он такого сказал Колину, чтобы тот решил, будто это возможно? Если уж на то пошло? - Саш… - Ну, вот теперь поговорим. - Саш, я понимаю, что ты очень злишься, и ты прав, я… ты получил мои письма? - Как по твоей оценке: у вас с Колином был контакт? - Ну… я старался, чтобы как-то… ну… да. Я думаю, что да. - Ну он о тебе спрашивал. Опять же, ты немножко по-немецки говоришь. - Здорово… - В общем, ты где сейчас? - Мы – у Паши… отмечать готовимся. - Приезжай ко мне. У нас сегодня вечеринка. Сможешь раскрутить его на подпись – так и быть, забываем про косяк с сумкой. - Я… я уже еду, полчаса – нормально? - Тим. Только если ты уверен, что действительно - контакт. Чтоб без неожиданностей. Мне еще одна накладка с тобой не нужна. - Я уверен, Саш. Я все сделаю. - Да уж постарайся.