Мир без времени

            Меня трясло.       Вот дебилка! Ты, идиотка, что — с мужиками никогда не имела дел? Ты что, не понимала, что он тебя прихлопнет за такие слова?       Только вот он не прихлопнул, удивилась я про себя.        — Джерри, ты что-нибудь понимаешь? — обратилась я к хомяку, лежа без сна на неудобной койке трюма. Джерри деловито зашуршал в коробке.        — И ты не понимаешь, — вздохнула я.                    За три дня пребывания на корабле, я как-то вписалась в общий ритм. Когда после заданий весь экипаж дрых без задних ног, мне казалось, что наступила ночь. Равномерный гул «Нормандии» лишь изредка прерывался звуком шаркающих ног (почему-то мне представлялся инженер Адамс в разношенных тапочках на босу ногу и в пижамке с принтом из маленьких Тали) да далеким бубнежём интеркома. В редкие минуты можно было уловить звуки цокающих каблучков Аллерс или тихий звук «п-ф-ф» автоматических дверей.             Корабль спал и видел сны. Не бойся, я с тобой. Я рядом. Меня уже нет. Но я всегда буду рядом. Любимая моя. Киса моя. Не горюй обо мне. Не плачь, я не могу видеть, как ты плачешь. Я разрываюсь на части, когда ты плачешь. Я тебя «любишь». Сильно-сильно. Не плачь.              Видно, я задремала. Не открывая глаз, я вытерла мокрое от слез лицо. Мне снился муж. Он говорил со мной. Господи, мой муж говорил со мной! Господи, за что!        — Вы спите? — вдруг раздался голос.       Я моментально села на койке и открыла глаза.              На стуле сидел Джон Шепард и сочувственно глядел на меня.        - Да, то есть, уже нет, коммандер, — мотнула я головой. — Пора на дежурство?        - Нет, — просто ответил мужчина. — Не пора.                    Я села на постели, осознав, что спать мне уже не дадут, и с минуту разглядывала капитана. Он успел отмыться от грязи и копоти после задания; на нем была свежая форма и начищенные ботинки (интересно, Шепард сам их чистит или Гарднер постарался?); волосы блестели после душа, а выражение лица уже не было таким жестким, как накануне.              - Могу я помочь, коммандер? — наконец, спросила я.        «Какого черта вы тут забыли?!»               Настала его очередь мотать головой.        — Почему вы так сказали? — серьезно спросил мужчина.        - Как? — не поняла я.        — Что я не могу.        — Чего — не можете?        — Что не могу хладнокровно, — как малому дитю, объяснил он.              А-а, вот в чем дело! Я уж испугалась… И я заглянула в задумчивые глаза капитана:        — Потому, что вы так не сможете, чтоб без единой эмоции, без единой мысли против.        — Почему? — продолжал спрашивать Шепард.        — Потому, что я в вас верю, — с жаром выпалила я. — Потому, что мы все вам бесконечно верим! Потому, что вы — герой!        Могучий капитан как-то сжался на стуле, уронив на подбородок на грудь, и проговорил:        — Почему?        Я не понимала.        — Почему я? — поднял он снова на меня глаза. — Почему не кто-то другой?        В этот момент я мысленно похвалила Дженну за проницательность.        — Потому что вы, в отличие от многих, — чеканила я слова, — остановились, что бы ответить на вопрос нижестоящему по рангу солдату вашей армии, когда за дверью вас ждал разъяренный кроган.       «Ему лишь нужна пара пощечин и хороший пинок под героический зад».       - Потому, что вы ответили на вопрос честно, не смотря на ситуацию на корабле, капитан.       Он как-то выпрямился, словно ожидал от меня удара и готовился его принять всем телом. Меня уже было не заткнуть. Я разъяренно сжимала края одеяла и цедила фразы сквозь зубы, как мой отец. И эту привычку у него я ненавидела. Но что уж поделаешь, гены…        — Потому, что вы, капитан Шепард, приперлись ночью к простому солдату за ответом на свой вопрос, который вам не дает уснуть, когда вся Галактика горит «синим пламенем» и сотни решений зависят от вас! Значит вам, не все равно. И вы не побоялись разбудить солдата, которому скоро на вахту, что бы тот рассеял ваши сомнения.        — Вы не спали, — попробовал улыбнуться он.        — Я спала, — разозлилась я.        — Вы не спали. Вы плакали. Кто? — Он думал, что я пойму.        И я поняла.        - Муж.        — Давно?        — Я не знаю… Я не помню… Я хочу домой! — Он таки заставил меня реветь, этот чертов Шепард.              Я совсем по-женски упала лицом в подушку и зарыдала. Содрогаясь, я что-то вопила, глотала слюну, что капала из искаженного рыданием рта, выла и раздирала руками подушку. Солдаты так не делают.        Через пару минут, будто вспомнив о присутствии капитана, я вытерла лицо о простыню, ведь подушку можно было теперь выжимать, и снова села на кровати. Мне было стыдно. Теперь он точно отправит меня лечиться.        Шепард стоял у стола, вполоборота, вытянув руки по швам. Он так мрачно глядел перед собой, что я подумала: он меня сейчас ударит.        Но Шепард снова взглянул на меня и тихо сказал:        — Спасибо.        — За что? — прогнусавила я.        — За ответ на вопрос.        Он почти ласково оглядел меня и, круто развернувшись, пошел к лестнице. Но по пути обернулся и сказал:        — И вы не просто солдат. Вы — член команды.        «Любит он красоваться», — подумалось мне. Но вслух я ответила:        — Я знаю.        — Спокойной ночи, лейтенант Ли. Мне нужно идти.       И ушел.       Корабль все еще спал.             Мне же уже было не сомкнуть глаз, и я решила на время покинуть свое тихое убежище. Впервые за время моего переселения в трюм, я, не спеша, поднималась по лестнице. Мысли и ноги путались. Кровь стучала в висках после изматывающего плача. В такие моменты я обычно слушала музыку. Например, группу «Пелагея» или что-нибудь из классики. Но сейчас это не представлялось возможным. Мне нужен был иллюминатор или просто вид из окна, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей о муже, о доме и обо всем, что мне дорого и потеряно.        Как странно служить психоаналитиком у выдуманного персонажа, решать его реальные проблемы и отвечать на философские вопросы. Да кто я такая, что бы его судить? Кто я, что бы брать на себя ответственность за его решения? Я — лишь жертва обстоятельств. И новая тюрьма не лучше старой, только привычней, в каком-то смысле.        Двери распахнулись, и я вошла на инженерную палубу корабля. Сделав еще пару шагов, я прислонилась разгоряченным лбом к стеклу. Внизу горел приглушенный свет: Эстебан и Вега спали.       А, впрочем, нет! Стив как всегда возился в углу со своим челноком.              Хорошо им. В их жизни все ясно: она имеет смысл, начало и конец. За них продумали их жизнь и все возможные фразы, поступки, даже мимика и жесты прописаны в программе. Почему же для меня они сейчас — живые люди? Почему я сопереживаю им и стараюсь помочь, намекнуть? Ч-черт!        За моей спиной снова раздался «п-ф-ф», и я повернула голову.              И своей каюты вышло еще одно создание, чья привычная жизнь протекала в далеком для всех прошлом. Насекомоподобное существо, создание больного разума разработчиков игры, последний протеанин, который знает не больше, чем команда Шепарда. Хотя, он может узнать!       Стоит ему дотронуться…        — Я нэ помэшал? — без интонации сказал Явик.        Если бы у меня остались силы после «разговора» с Шепардом, я бы заржала в голос. Но, лишь благоразумно отступив на шаг, я с улыбкой отозвалась:       - Нисколько, мистер Явик.        Он молча ждал. Он замер, как натуральный богомол.        — Простите, если разбудила вас. Я уже ухожу, — пятилась я к двери.        — Вам нэ спится? — продолжал расспросы явно настроенный на беседу протеанин.        — Мне стало душно, вздумалось прогуляться, — вне себя от страха, мямлила я, продолжая движение.              Он только руку протянет, и все. Мне писец.             Явик молчал, изучая меня во все четыре глаза.       Ох, ну до чего ж страшная у него рожа! Вот только на зубы и приятно смотреть, пожалуй.              Я уже стояла возле кнопки лифта, как он неуловимо быстрым прыжком настиг меня и спросил:        — Кто вы?        — Рима Ли, — непослушными губами прошептала я.              Жучина ухмыльнулся хищным ртом.       - А на самом дэле?