Мир без времени

      Ненавижу опаздывать. Это не только неприлично, но и неуважительно по отношению к ожидающему. Но Явик, казалось, и не заметил того, что я задержалась. Он стоял возле кристалла памяти и задумчиво разглядывал его.        — А вот и я. Примеряла новую броню, — зачем-то оправдывалась я.        — Удачно? — не слишком заинтересованно спросил он.        — Вполне. Спасибо, что спросил, — подошла ближе. — Не надо, Явик.        — Я хочу вспомнить.        — Это напрасная боль. Надо жить своей жизнью.        Явик помолчал, потом обернулся ко мне, глядя во все глаза, в буквальном смысле этой фразы.        — Нам надо помэдитировать пэред тем, как продолжить твое обучение, — уже совсем с другой интонацией сказал протеанин. — Присаживайся.        - Ох, эта медитация…        - Что? Возражэния? — немедленно разозлился он.        — Я не вижу смысла в бестолковом сидении на полу, — огрызнулась я. — Если это занятие, по-твоему, должно меня расслаблять, то ты ошибаешься.        - Так. Я понял, — сменил гнев на милость Явик, — И как же ты расслабляешься?        - Ну, раньше… Когда мне было очень плохо… В общем и целом… Я пела.        Явик изумленно раскрыл рот и спросил:        — Надэюсь, молитвы и мантры?        - Нет, просто песни. Популярные в мое время мелодии .        — Тогда пой, — приказал Явик.        Я испуганно замахала руками.        - Нет, нет! Я не стану!        - Ты что пела только для себя? В полном одиночестве? — серьезно спросил он.        — Не совсем, конечно, — туманно ответила я, вспоминая о бурных выходных, проведенных с подругой в караоке, — но при тебе петь не стану.               Явик опустился на пол, приняв позу «лотоса».        — Если для того, что бы ты лучше усваивала урок, нужно петь, пой.        И через секунду протеанин пообещал:        — Я нэ буду смеяться.        Он закрыл глаза и приготовился слушать. Более невероятного развития событий я себе представить не могла: находясь в компьютерной игре, я, сидя на полу, пою песню выдуманному инопланетному существу. Но делать нечего. Если я не закончу обучение, не видать мне дома, как своих ушей. И я запела: По лазоревой степи Ходит месяц молодой, С белой гривой до копыт, С позолоченной уздой. Монистовый звон Монгольских стремян — Ветрами рожден И ливнями прян. Голос мой отражался от стен и потолка, повисая в тумане каюты. Из кувшина через край Льется в небо молоко; Спи, мой милый, засыпай, Завтра ехать далеко. Рассвета искал — Ушел невредим, Меня целовал Не ты ли один? Как у двери Тамерлановой Выросла трава; Я ли не твоя стрела, Я ль тебе не тетива? Ты — сердце огня, Ты — песня знамен, Покинешь меня, Степями пленен. Я смотрела, как Явик с закрытыми глазами раскачивается под медленный ритм песни. Лицо его выражало благостное спокойствие, уголки рта еле заметно трепетали. Последовав его примеру, я тоже закрыла глаза и упоенно продолжала. Кибитками лун — В дорожный туман, Небесный табун, Тяжелый колчан; Чужая стрела, Луна — пополам, Полынь да зола — Тебе, Тамерлан. Тревожить ковыль — тебе — В других берегах, И золотом стыть — тебе — В высокий курган. А мне — вышивать Оливковый лен, Слезами ронять Монистовый звон; Обручью костра Навеки верна — Тебе не сестра, Тебе не жена.               Я очень любила эту песню группы «Мельница». Сильный в других музыкальных композициях, голос Хелависы здесь звучал нежно и звенел, как маленький колокольчик, подвешенный на кусте можжевельника. Колокольчик повиновался колебаниям веточки, которую раскачивал степной ветер, и тихо звенел, оплакивая чужую беду.        Когда я замолчала и открыла глаза, раздался голос СУЗИ:        — Рекомендую вам записать сольный диск подобных старинных песен. Уверяю, что народы дреллов и ханаров раскупят его в течение суток.        — Опять эта проклятая машина! — взъярился Явик.        — Спасибо, СУЗИ, — улыбнулась я. — Я подумаю над твоим предложением.        — Не стоит благодарности, — невозмутимо продолжала голос ИИ. — Я уже выложила запись в экстранет, и она получила четыре восхищенных отзыва с Декууны. Приятного обучения, Рима.              Явик издал недовольный рык, и СУЗИ отключилась. После чего протеанин поднялся с пола и отошел к панели терминала.        — Мы можем продолжить, учитель? — осведомилась я.        — Полагаю, нам нэ стоит продолжать, — не оборачиваясь, сказал протеанин. — Я научил тебя медитации и пэредал все, что знаю о приемах биотичэского боя. Ты готова.        Я поднялась с пола и поблагодарила своего учителя, едва справляясь с дрожью в коленях.        — Нэ стоит благодарности, — тихо вибрировал голос Явика, обволакивая стены помещения. — Я тоже многому научился у тебя, Рима.        — Чему же?        — Я понял, что всэ мои знания ничто, если их нэкому передать, — промолвил он. — И еще. Мне нужно тэбе рассказать то, что я увидел тогда. О тэбе.              Я приблизилась почти вплотную к спине протеанца и ощутила пряный запах, исходящий от его тела. Он, словно закованный в доспехи древний самурай с рефлексами змеи и манерами лорда, стоял передо мной, широко расставив сильные ноги. Голос его звучал в моей голове, уже совсем без акцента.        — Я думал. Я много думал о том, кто ты и зачем ты сюда попала. Мысли твои и поступки говорят о хорошем воспитании и образовании. Но ты — не воин, и никогда им не была. Ты существо иного порядка, — медленно выговаривая слова, рассказывал Явик. — Ты — человек другого мира. Далекого, почти забытого мира. Тебя вырвали из привычной жизни и готовили к новой цели существования. Я не увидел твоего будущего, но боюсь, оно еще более мрачно, чем мое. И, тем не менее, я понял, что ты еще вернешься домой.        Я аж задохнулась от счастья, услышав его последнюю фразу. И порывисто схватила рукой его плечо. Нас обоих тряхнуло, и протеанин развернулся и обнял меня обеими руками за плечи.        — Рима, ты знаешь, что мне врать бесполезно, — Явик как будто гипнотизировал меня взглядом.        А я не знала, в какую пару глаз смотреть. Кожа его рук на ощупь была мягкой и гладкой, аромат его тела усилился, а губы плотно сжались. Диалог как будто происходил вне времени и пространства, напрямую, без помощи звуков.        — Я и не пыталась тебе врать.        — Ты знаешь о нас больше, чем говоришь, — укоризненно заметил Явик, но я так и не поняла, что именно он имел ввиду. — Но ты скажешь. Обязательно скажешь, когда придет время, ты вспомнишь все, чему тебя там научили.        — А ты не думаешь, что мне здесь и так нравится? — попробовала пошутить я, нервно хихикнув, но Явик остался серьезен.        Он вращал глазами, осматривая мое лицо и волосы.        - Нет, ты любишь своего мужа, хотя считаешь, что он давно умер.        Я отвернулась, как после удара по лицу.        — Ты любишь его всем сердцем и никогда не откажешься от мыслей о нем. Ты принадлежишь другому миру, другим вселенным. Мои способности не могут пробить ту мощную блокировку памяти, что установили тебе в далеком прошлом. Но одно мне действительно ясно: ты сама все вспомнишь и сделаешь то, чему предназначена.        — И что мне теперь делать?        — Делай все, что в твоих силах. Мы победим Жнецов, и тогда все станет ясно. Ты — храбрая женщина. Ты станешь воином, если захочешь.        Я заметила, что он впервые назвал меня «женщиной». Могу ли я считать его мужчиной?        — Захочу? Да… наверное. Не знаю.        Явик все еще смотрел мне в глаза, а потом по-настоящему улыбнулся и провел трехпалой рукой по волосам, закрученным в косу. Я никогда не видела его таким… живым и таким похожим на человека. Хотелось сказать ему что-то доброе и обнадежить последнего из протеан так же, как он дал мне надежду на возвращение.        Но вдруг мужчина оттолкнул меня, и наша связь прервалась так же неожиданно, как началась. Явик отвернулся к панели терминала и сказал лишь:        - Иди. Я хочу побыть один.               Удивительно, но акцента со странным «э» как ни бывало. Я встряхнулась и вышла из комнаты протеанина. Он сделал для меня, что мог. Пора показать себя в настоящем бою. И если Шепард с Явиком в меня верят, я не стану сомневаться в себе. Хотя бы из-за инстинкта самосохранения.