***
Я подняла свою разрисованную тушку с постели, поправила ворот комбеза. А… Я ж забыла упомянуть, что „Биовари“ безбожно наврали: заключённая Ноль, равно как и все остальные уголовники, что находились в тюрьме, носила выданную форменную одежду. Ну как одежду — оранжевый комбинезон, как в американских фильмах про места не столь отдалённые. Без гульфика и всяких ненужных отверстий, зато в комплекте с ботинками. После разморозки одежда оказалась ничуть не влажной, не грязной и даже удобной. Правда вот заляпана кровушкой немного, но это не страшно — кровь-то не моя. Так вот. Поправила я одёжку, внутренне собралась и обернулась к лестнице. По ней, мягко ступая, двигался капитан. Я не узнала его. То есть лицо, фигура, одежда осталась прежними, но вот выражение этого лица, пластика и взгляд широко открытых карих глаз мне были совершено незнакомы. Ко мне приближался „свой в доску“ чувак, с ленивой грацией приблизившийся и улыбнувшийся так мило, что я чуть не скривилась от отвращения. Такой сладкий, ухоженный, приятный мальчик с добрыми глазами и пухленькими губёшками. Казалось, он сейчас свернётся в клубочек у моих ног и замурлыкает, чтоб его погладили. Бездонные карие глаза искрили радостью, будто Шепард меня всю-всю жизнь искал и нашёл. И теперь он как будто переливался от счастья и восторга. Я резко развернулась и села обратно на кровать. — Где данные? — Вот так даже? — удивленно пропел Шепард. — А поздороваться? Нет? А я рад вас видеть, Джек. Как вы себя чувствуете? Хорошо? Может вам каюту поудоб… — Шепард, ты меня бесишь. Оставь свои утипуси чирлидерше. Данные. Сейчас. - О, так вы ревнуете? Могли бы сразу сказать, что… Мимо его лица пролетел брошенный биотикой стул. — Я пошутил, Джек. Давайте поговорим как… Следующим был стол. К счастью, предметы мебели тут не так легко сломать, как хотелось бы. Да и вообще на второй „Нормандии“, более тёмной, таинственной в неверном свете оранжевых ламп, было как-то уютнее, теплее. Я немедленно взмокла, хотя биотические пассы дались без труда. Энергия пульсировала во мне, конечности послушно выполняли команды мозга. Ощущение невиданной силы переполняли моё естество: я оказалась в теле, которое практически властвовало над „темной материей“, совершенно не задумываясь о последствиях, и меня пленила эта натура, этот образ. В кулаках бьются сгустки биотики, челюсти сжаты до скрипа зубов, спина напряжена — я в ярости. Шепард с немым укором смотрит на меня, потом протягивает датапад. Я притягиваю его биотикой и командую: — Свободен. И не пускай сюда никого. От греха. Шепард изумлённо похлопал ресницами, хмыкнул и ушёл, как было приказано. Угрызений совести я не почувствовала. Я в своём праве. Тем более, пока я не изучу обстановку на корабле, высовываться и разговаривать ни с кем не стоит. В прошлый раз… Ну да ладно. Изучим файлы. Заняв удобную позу, я принялась за чтение. Файлы, заметки, отчёты по Прагии меня не особо волнуют. Информация о Джек? Ну, я примерно знаю, что она из себя представляет, и вряд ли накопаю что-то новенькое. Интереснее узнать о ситуации в мире, на корабле и о самом Шепарде. Ладушки, тут всё ясно: Мендуар, Торфан, бла-бла-бла, Герой Битвы за Цитадель, всех спас и помер. Угу, читаем дальше. Рекс жив! Интересно. Получается, что эта Вселенная параллельна той, откуда я неожиданно появилась? Как такое может быть? Если игра „Масс Эффект“ вдруг стала реальностью, то как может существовать еще одно её отражение? Множественные миры? Пересекающиеся миры? Я отложила планшет и глубоко задумалась. Что я знаю о параллельных мирах? Если верить историкам и учёным-естествоиспытателям, первичная материя в мире имеет постоянную массу, но в ней случаются прорывы и диффузия, когда миры смешиваются или соприкасаются на некоторое время. Были выдвинуты гипотезы и учёными, и писателями-фантастами, что наш мир многослоен и многогранен. Одна загадочная планета Нибиру чего стоит! Мифическое космическое тело, которое, по теориям и догадкам учёных, является ментальным отражением планеты Земля. На ней так же живут люди, наши двойники, только с одним „но“: человек умерший на Земле, может оказаться на Нибиру после смерти и продолжить своё существование как ни в чём не бывало. А житель Нибиру, попадая в наш мир таким же образом, может даже сменить внешность, возраст, расу. Что называется „реинкарнировать“, сохранив память о прошлых жизнях, что остаётся с человеком до конца времён. Эта же версия пытается объяснить такое явление, как человеческое ощущение „дежавю“, то есть „уже виденное“, и „жамевю“, когда человек в привычной обстановке ничего не узнает и утверждает, что никогда в таком месте не был. По словам исследователей, человек под воздействием различных стрессовых аномалий (разрывов времени, магнитных бурь, разломов пространственно-временного континуума и прочего) может „дрейфовать“ из одного мира в другой, на Нибиру, тем самым пропуская какие-то события в своей жизни или жизни двойника. Так и рождается эффект дежавю/жамевю. Никаких разломов и бурь я не замечала ни перед первой своей пропажей из родного мира, ни перед второй — из мира „МЕ3“. Копнём еще глубже: параллельные — не значит идентичные. Миры могут отличаться не только своими жителями, но и самим понятием жизни, законами физики и течением времени. На эту тему фантасты могут плодить шедевры бесконечно — уж очень благодатная она для фантазии: придумай любой мир, его законы и насели какими-нибудь героями, любыми. Тебе „поверят“. Потому что человек — существо крайне любопытное и доверчивое. В общем и целом, эти „иномиры“ тоже могут пересекаться, сливаться и даже „наползать“ друг на друга, смешиваясь и закручиваясь в Хаосе бытия. Вот это уже ближе… Может, мой мир каким-то образом „зацепился“ за мир МЕ3, наехал еще на МЕ2, и я „дрейфую“ между мирами, не в силах никак направлять своё движение? Вполне логичная теория. Только всё это недоказуемо — я не учёный, лишь учитель. Я рассказываю людям то, что уже открыто и доказано более умными людьми. Сама что-то открыть я не способна. От отвлеченных умствований заболела голова. Корабль просыпался с шорохами, скрипом и гулом. Бегали техники, ревел что-то весёленькое молодой кроган, тут и там открывались и закрывались двери. Но в мою тихую обитель звуки поступали будто проходя через ватную пелену моих мыслей, главной из которых была „Что делать?“. Так и не найдя ответ, я незаметно уснула.***
— Как там наша заключённая? — Гаррус проглотил порцию скудного декстро-пайка и потянулся за ещё одной. - Ну, во-первых, она бывшая заключённая, — отхлёбывая кофе, ответил Джон, — а во-вторых, в отличие от Грюнта, она хотя бы не пыталась меня убить. — Мне показалось, предметы мебели, запущенные в твой адрес, ни в одной расе не считаются признаком симпатии, — меланхолично заметил турианец, шумно втянув ртом лапшу. Прожевав, спросил: — Или я чего не знаю, Шеп? — Не язви, и так всё сложно. — Что сложного, кэп? — проявилась рядом Касуми. — Ничего особенного. Акклиматизация, обычная притирка. Ты и не таких укрощал. Воровка высказалась и пропала снова. Шепард ухмыльнулся и прокомментировал: — И никогда моё мнение не выслушает, хулиганка. — Она и так знает, что ты скажешь, приятель, — Гаррус сделал движение, чтобы подняться со стула, но его остановил Джон. - Что? Какие-то еще проблемы? — Да ничего особенного. Просто… — Шепард замялся и сконфуженного продолжил: — Не сочти меня за параноика… Но зачем она нам нужна? Призрак порекомендовал её, да. Но биотиков у нас много: Миранда, Джейкоб, у меня кое-что прокачано. Не хватит? - Шеп, я вижу, что ты темнишь. Отвечай, что тебя смущает на самом деле? — Проницательный ты стал, Вакариан! .. — Мастерство не пропьёшь, давай колись. Неужто не доверяешь старому другу? — Понимаешь, я читал её дело. Внешность не сходится. — Думаешь, есть где-то ещё одна такая „Подопытная Ноль“? Кошмар… Только не говори никому, а то количество самоубийств возрастет и паника начнётся, — усмехнулся Гаррус. - Ну, не настолько уж она и отличается от описания, характер точно указан, — улыбнулся мужчина, — но вот глаза. В базе цвет глаз указан как "карий". А у неё… — Что у неё? Голубые, как у Призрака? Думаешь, это его внебрачная… — Гаррус захохотал, чем заслужил толчок в ребро от раздосадованного Шепарда. - Нет, дурилка, не голубые, а зелёные. Яркие такие, жуть. И мне кажется, что они светятся. - Ой, оставь свои страхи: это линзы или пластика. Такие операции по сотне штук в день на Омеге делают. А может индивидуальная реакция на имплант или „красный песок“, — турианец посерьезнел и по-дружески хлопнул Шепарда по плечу. — Расслабься, ты же не считаешь её порядочной леди? Так? Может быть у леди прошлое? Вот и результат. Я пошёл, у меня там досчиталось всё, наверное. Он оставил капитана в кают-компании наедине с невесёлыми думами и направился к орудиям. Калибровка была в разгаре.***
Провалявшись полдня, я отлично выспалась, и ничто мне не помешало. Ни гулкий звук двигателя, ни внезапные оповещения СУЗИ не могли меня побеспокоить. Мне снился странный сон. Будто я стою над обрывом, а там внизу какая-то муть. Леденящая тишина, морось, совы гукают. И темнота со всех сторон. Я завороженно смотрю вниз, а там, в той непонятной мути, вдруг начинает светиться какой-то провал или портал. Зовёт меня маминым голосом, и я делаю шаг… Лечу. И просыпаюсь. Наверное, реакция после криостаза в тюрьме. Ничего страшного. Интересно, который час? — СУЗИ, не подскажешь время? — Эм-м… Да, мисс Зеро, двадцать один тридцать две, — немедленно отозвалась ИИ. — Спасибо, — я спрыгнула с койки, довольно потянулась и направилась в кают-компанию: жрать хотелось невыносимо. На Жилой палубе было оживлённо. Я и не замечала, что во второй „Массе“ столько народу в экипаже: техники, навигаторы, инженеры, какие-то обвешанные датападами личности так и шныряли вокруг. И где они все помещаются? Вот пробежал Джейкоб, не обратив на меня внимания. Торопилась куда-то Чамберс, приветливо махнувшая мне рукой. А вот и Руперт, мой дорогой дружок. — Хелло, повар! Мистер Гарднер, если я не ошибаюсь? — я не стала подходить близко, а то вдруг испугается. Так и вышло: повар дернулся и обернулся на мой голос. Расплывшись в неуверенной улыбке, кок вежливо кивнул и поздоровался. Минут пять я слушала его сбивчивый монолог о плохом снабжении и техниках, которые не смывают за собой волосы в душе, а потом не вытерпела. — Уважаемый, дай пожрать. А то у меня с голодухи нутро свело. Видимо, на моём лице было написано что-то очень пугающее, из-за чего Руперт буквально метнул мне паёк и отшатнулся к плите. Невнятно прорычав благодарность, я присела за столик и приступила к ужину. На вкус еда напоминала очень солёную пемзу с гарниром из малосольных носков, но ничего — мне бы только добраться до цивилизации: закуплюсь чем-нибудь повкуснее и не стану ни с кем делиться. Наверное, у азари или на Цитадели есть что-нибудь питательное. Я вспомнила о кафе „Закера“ и бар матриарха Этиты: там уж точно покормят. А уж сделать так, чтобы меня Шепард взял с собой „на берег“, я сумею. Не успела я дожевать свою порцию, как на инструментрон пришло сообщение: „Джек, проследуйте в арсенал, вас нужно экипировать для высадки. Жду вас там. Шепард.“ Он с меня живой теперь не слезет. Печально дохомячив еду, я сдала посуду повару и потопала в лифт. Ехал он ужасно медленно, как будто нехотя. На палубе БИЦ было очень красиво и оживлённо: всякие огонечки вокруг, шикарная голограмма „Нормандии“, куча занятого народа и свеженькая, розовенькая Чамберс. Девушка мгновенно обернулась ко мне и протянула руку: — Здравствуйте, Джек! Очень приятно с вами познакомиться! Я — Келли, если угодно. Помощник капитана, секретарь и штатный психолог экипажа. Надеюсь, пребывание на корабле вам нравится и жалоб нет? Если есть, обращайтесь ко мне в любое время. Я ответила на рукопожатие, зябко повела плечами и ответила: — Привет. Мне тоже приятно. Хоть я ни черта тут и не понимаю. Кто все эти люди и где они спят? - О, это экипаж „Нормандии СР2“! — взволнованно сказало она, мило улыбаясь. — Вахта сменится, и, я уверяю вас, все поместятся в каютах. Спим посменно, так что, — девушка развела руками, — так что всем места хватает. Вы удобно устроились? — Ну да, — я снова пожала плечами, — нормально. Только матрац жесткий, а так — личное пространство, все дела. Ладно, увидимся, Келли. Под восторженным взглядом Чамберс я протопала к арсеналу. Там было уже гораздо тише, чем на палубе БИЦ, светлее и пахло машинным маслом. Или оружейным. Кто его знает? На меня вдруг навалилась какая-то меланхолия, сдобренная унынием. Ну „Нормандия“, ну экипаж, ну арсенал — ничего удивительного и непривычного. Я неторопливо приближалась к Шепарду и Джейкобу, которые что-то увлеченно обсуждали возле компьютерного терминала. Проведя тонким пальчиком по новеньким „Палачам“ и „Цикадам“, я сосредоточила внимание на лежащей особняком пушке „Каин“. Мощная и тяжёлая на вид штука с местами потертым корпусом внушала уважение. — Любуетесь? — раздался тихий голос Джона у меня за спиной. Я не обернулась, продолжая изучать разложенное оружие. Чем тут любоваться? — Я бы взяла пару этих игрушек себе, что скажете? — Всему свое время, — я не видела его лица, но готова поспорить: Шепард умилённо улыбался, глядя на меня как на подкидыша-котёнка. Или хомячка. Бедный Джерри, как он там один, без меня? Тот, оставленный в третьей части МЕ, Шепард явно не озабочен благополучием маленького зверька. — Чего звал? — наконец обернувшись, спросила я. Коммандер стоял ближе, чем я полагала, и от неожиданности отшатнулся. Не переставая улыбаться, мужчина познакомил меня с темнокожим биотиком и предложил экипироваться «чем „Цербер“ послал». Надо так надо. Ничего не имею против, даже за. Только у вас, лошки, явно нет моей „Лоис“ и мнемо-визора. Да и ни к чему они „адепту“. Горько вздохнув о несправедливости жизни, Жаклин Зеро начала отбор снаряжения.