***
В воздухе, нагоняемом системой кондиционирования, появилась незнакомая нотка: запах пробивался из кухни. Видно Гарднер вновь экспериментировал с припасами, выдумывая новый вид пищевого геноцида. Весь экипаж, кроме вахтенных, отсыпался и готовился к новым свершениям. Тейн тихо листал страницы электронной книги, вспоминая учение древних. После беседы с капитаном, который забежал на минутку поболтать, Криос погрузился в невесёлые воспоминания ненадолго и решил отвлечься от тяжёлых дум чтением. Тем более, в свете предстоящего сражения с Коллекционерами, надо было освежить знания, подточить навыки и успокоить нервы. А дрелл нервничал: пришли странные и пугающие новости о сыне. Не предавая их огласке, хотелось разобраться самому… Мордин надолго задумался, стоя перед терминалом: данные исследований трупа врага были очень противоречивыми. Все факторы утверждали то, во что невозможно было поверить. Доктор озадаченно тёр подбородок и бормотал проклятия. Касуми в который раз открыла книгу на заложенной странице и, трепетно переворачивая листы, пыталась вчитаться в текст. Но выходило плохо: буквы почему-то разбегались в стороны, шли волнами и не хотели выстраиваться в различимый строй. Руки не слушались, а лицо уже щипало от слёз. Но Гото была словно в забытьи, бездумно теребя последний подарок Кейдзи — «Приключения Гулливера». Гаррус напевал какой-то популярный турианский марш и, качая в такт головой, ждал результатов тестового расчёта мощности «Таникса», проведённого в виртуальном режиме. На душе его было не так тяжело как раньше: Шепард успел побывать и у него тоже, совершая «обход», как называли на «Нормандии» его задушевные беседы с экипажем с лёгкой руки Джокера. Вакариан раньше не думал ни о чём, кроме как о мести, но на звездолёте, даже формально принадлежащей «Церберу», благодаря Шепарду царило умиротворение и уверенность в завтрашнем дне: капитан ставил общее благо — в том числе и благо своих людей — превыше личного и старался угодить всем. Были закуплены продукты, предоставлено новейшее оборудование, мелкие подарки и дружеское отношение делали своё дело. «Шепард, словно руководитель небольшой фирмы, присылает всем сотрудникам подарки к праздникам, заслуживая их расположение, а потом объявляет аврал и гонит на смерть», — пронеслось у турианца в голове. Но недобрая мысль сразу же улетучилась, когда Гаррус увидел окончательные результаты анализа. «О, Духи… Вот это орудия! ..» А Джефф в который раз объяснял ИИ, что не нужно выводить предупреждения на главную консоль каждый раз, когда пилот закладывает крутой вираж. «Я просто обкатываю нашу птичку, ты, тупая железяка!» — кричал он в бешенстве. На что СУЗИ спокойно отвечала: «Я несу ответственность за всех членов экипажа, в том числе и за вашу неугомонную филейную часть, мистер Моро.» Дальнейшие слова пилота нельзя бы разобрать, так как большую их часть нормативный фильтр просто «запикивал». Откуда ИИ узнала о втором значении выражения «филейная часть», применимо к человеческой жизни, остаётся загадкой. Коммандер Шепард залип в арсенале, подбирая для себя экипировку для следующего задания. Юстицар уже дала своё согласие на участие в битве с Коллекционерами, и Джон наконец решил оказать помощь Джек, удивительно спокойной и уравновешенной после активного шоппинга. Примеряя один визор за другим и роясь с шкафу, Шепард размышлял о подробностях миссии: с какими врагами он столкнётся, и как отреагирует Джек на то, что Джон уже сделал запрос Призраку на отчисление мисс Зеро отступных? Ведь девушка осталась без гроша, судя по остатку суммы на его — Джона — счету. Надо было помочь Зеро, тем более она так похорошела в последнее время: эта её прическа вместо блестящей лысины, новая приличная и очень стильная одежда, каждодневный макияж… Шепард частенько ловил себя на мысли, что уголовница просто прикидывается грубой, неряшливой сумасшедшей, а на самом деле она — весьма порядочная и сообразительная дама. Именно дама, если даже не Леди. Легкий кивок её головы в знак приветствия, заставляет мужскую часть экипажа трепетать и шушукаться, как пубертатных подростков; Келли и Габи скрежещут зубами, наблюдая эту реакцию. Лишь Миранда и Джейкоб являют собой само спокойствие. Что очень странно: Джокер крупно проигрался, поспорив, что девочки изрядно попортят друг другу шкурки, выясняя кто на корабле главный биотик. Но Лоусон нашла подход к эксцентричной Джек и даже сумела с ней подружиться. Тейлор же преступницу презирал по старой привычке и старался с ней вообще не общаться. А та и не стремилась наладить контакт с окружающими. После того недвусмысленного намёка на не слишком порядочное поведение Призрака, Джек словно сторонилась присутствия капитана. Она игнорировала бриффинги, которые устраивал на корабле Тейлор, возмущённо фыркала на просьбы Келли заполнить анкеты и практически не появлялась у Чаквас. Удивительно сложились её отношения с пробирочным кроганом, который восторженно рычал при каждом упоминании об уголовнице. Грюнт, которого Джек называла «моя маленькая черепашка», умильно скалился, заказывая у Шепарда новую упаковку чая на каждой стоянке. Что наговорила этому опасному дебоширу Зеро, Джон не знал. Но почти каждый вечер кроган с упорством ждал появления Джек в кают-компании, но та не появлялась, оставляя свирепеющего малыша ни с чем. Она все дни проводила у себя в трюме, изредка показываясь на Жилой палубе, что бы посетить душевую. Чем она питалась, кроме чая и печенья, Гарднер не знал. Всю броню и одежду бунтарка хранила у Миранды в каюте, послав Джекоба с его инвентаризацией подальше. Причем, открытым текстом. После того случая со вскрытием, Мордин зауважал пиратку настолько, что порывался консультироваться у неё по некоторым вопросам, но та всегда подчёркнуто вежливо отказывалась, ссылаясь то на недостаток квалификации, то на головную боль. И Солус скоро оставил попытки, тоскливо вздыхая каждый раз, когда Джон пытался его взбодрить. К профессору Джек относилась вообще странно. Она могла долго смотреть на работающего Солуса с таким потерянным видом, что сердце щемило. Огромные ядовито-зелёные глаза, казалось, выжигают в докторе дыру, так выразителен был её взгляд. Она то ли жалела его, то ли злилась, но всегда уходила из лаборатории доктора раньше, чем тот успевал её заметить. И это было очень необычно. Застать Джек теперь можно было или в трюме, откуда девушка немедленно выпроваживала капитана со словами «сначала — Прагия», или в каюте Миранды, где девочки целыми часами могли шушукаться и замолкать при появлении постороннего. Шепард понимал, что не может контролировать эту опасную особу, но от этого Джек ему всё больше нравилась: независимая, честная, прямолинейная, она выигрывала на контрасте, затмевая собой Эшли, которая беспрекословно подчинялась Уставу. Уильямс никогда бы не стала посылать командира, с гадкой улыбочкой говоря «иди нахер, коммандер»; она не позволила бы себе в присутствии Шепарда вальяжно развалиться, вытянув ноги на соседний стул, и читать что-то с экрана инструментрона, неприлично похохатывая на весь корабль. И тем более, офицер Альянса не посмел бы бродить в розовой пижаме с кошечками по инженерной палубе, любуясь на ангар и одновременно поедая консервированные персики прямо из банки. Непостижимо! Шепард видел Уильямс либо в форме, либо в броне, либо…без формы. Но никогда — в такой легкомысленной одежде. И вот они третий день летели на Прагию, которая оказалась почти по пути с главным местом назначения — подбитому кораблю Коллекционеров. Пора было сообщить Джек о том, что она скоро будет отомщена. Шепард долго собирался с духом, подбирал слова, но всё же решился и направился в обитель зла. — Шепард, я тебе уже всё сказала, — едва он ступил на пролёт лестницы, заявила Джек. Он невозмутимо — или убеждая себя в том, что невозмутим — спустился по ступенькам до конца и застал Зеро за любопытным занятием: она делала маникюр. Осторожно орудуя каким-то неведомым металлическим приспособлением правой рукой, девушка внимательно смотрела на левую. — Чем занята, Джек? — миролюбиво спросил Джон, попирая стенку спиной. — А то не видишь, — пробурчала Зеро, не отрываясь от процесса. — Чего надо? — Я пришёл тебя обрадовать. Мы летим на Прагию, — с улыбкой объявил Шепард, пытаясь разглядеть выражение её лица. Спутанные после душа волосы девушки, стояли торчком, а поверх пижамы, был накинут просторный тёплый халат, как у Мордина. Прикупила уже? Или позаимствовала у добродушного профессора? На столе стояли всякие флакончики, ванночки и валялась всякая дребедень, вроде напильников мелкого калибра. — В курсе уже. СУЗИ проинформировала, — сказала девушка и наконец подняла глаза на капитана. Лицо её было не узнать: бледное, осунувшееся, словно высеченное из мрамора. Глаза ввалились и стали ещё больше. Отсутствие макияжа делало Джек такой беззащитной и хрупкой на вид, что капитану немедленно захотелось её обнять и утешить. - Эй, чего уставился? Если у тебя всё, можешь проваливать, — заявило привидение былой смуглой Джек. — Буду готова к высадке, как только скажешь. — Я хотел… Джек, что с тобой происходит? — спросил Джон и еле успел увернуться от блестящего предмета, мелькнувшего в воздухе. Выпрямившись, мужчина увидел, как из стены в том месте, где находилась раньше его голова, торчал тот самый металлический предмет, по виду напоминавший скальпель. — Хирургическая сталь, дружок. Не хухры-мухры, — лукаво прищурилась Джек и метнувшись, быстро вытащила предмет из переборки. — Упражняюсь в метании ножей. Но это тоже сойдёт. — Я не понимаю, Джек, — порывисто схватив девушку повыше локтя, прошипел взбешённый коммандер, сверкая очами, — чем я тебе не угодил? Я всё делаю, чтобы команда получала необходимое: снаряжение, оружие, ваши тупые просьбы исполняю… Чего ты бесишься и рычишь на меня, как варрен? Чего тебе не хватает? Шмоток? Цацек? Крови врага? Я устал терпеть такое отношение! — Отпусти, — ледяным тоном приказала зеленоглазая фурия. — Прежде я жду ответа на вопрос. - Шеп, по-хорошему прошу, отпусти, — ещё более спокойно сказала Джек, и глаза её сузились в щёлки. - Нет. — Ну раз так… Она сделала то, чего он ожидал меньше всего — «стазиса», броска его бренным телом в стенку, мольбы о пощаде, зова на помощь. От боли потемнело в глазах, он сжался в комок и тихо заскулил, лежа на полу. — Я предупреждала, Шепард. Вы тут совсем мозги повыключали! — склонилась над ним Джек, почти касаясь краями одежды его лица. Волосы девушки пахли мёдом и какой-то травой, но Джон не мог припомнить её название. Джек выпрямилась и застыла перед ним статуей. — Шепард, ты достал меня. Веришь, для меня ты был героем! Иконой! Да что там… Секс-символом! Сильный, справедливый, храбрый! И-де-аль-ный мужчина! Шеп, но ты оказался таким… Ч-чёрт! Ты понимаешь, что это всё из-за тебя? Понимаешь, всё из-за тебя, чёрт тебя дери! — Я не..понимаю…- тупая боль застилала глаза, которые сочились влагой. Какой бесчестный приём! Хотя, чего ждать от преступницы? — Не понимает… Осёл! — выругалась Джек и села на кровать. — Я всё думала… А потом… Проклятье! Я… Прости меня, Шепард. Прости, если сможешь. Позволь, я помогу тебе… Она вскочила, подбежала к мужчине и помогла ему сесть. В паху уже не так болело, но дрожь в коленях не проходила. Джек обняла его, прижалась к мощной груди Джона, обтянутой форменным кителем, и зарыдала. Он онемел и не нашёл ничего лучшего, чем отнять одну руку от паха и погладить ею плачущую Джек по спине. Девушка содрогалась от слёз, уткнувшись в его подмышку носом, и что-то бессвязно говорила, но он не мог разобрать ни слова. Босая, она зябко поджимала ноги повыше, и, заметив это, Джон просто притянул тело Зеро к себе на колени, игнорируя ноющую боль. Так они просидели минут десять. Неприятные ощущения вскоре отпустили его сознание, и Шепард услышал, что маленькая уголовница потихоньку успокаивается, всхлипывая и подвывая всё реже. Он медленно поднялся, словно осторожно убаюкивая Джек на руках, и уложил её на кровать. Та благодарно шмыгнула носом и зарылась лицом в подушку. Накрыв одеялом грозную, опасную в бою, но сейчас такую слабую, истерически икающую от слёз Жаклин Зеро, он ощутил неожиданный прилив нежности. Ласково погладив девушку по голове, он услышал сонное посапывание. Позже Джон вышел из трюма в самых противоречивых чувствах.***
Ранее… — Этого не может быть, — сказала я и закрыла глаза. — Я бы хотела с тобой согласиться, но факт — вещь упрямая, — устало проговорила Миранда и забулькала, глотая воду из бутылки. — Ты не можешь знать наверняка, что так и было. Информация наверняка была закрыта за семью печатями, и даже у тебя не было к ней доступа. Призрак бы никогда… — Не допустил бы, да, — перебила меня подруга и услышала, как она ходит по каюте. — Но у меня были связи. Были и те, кто готов был поделиться информацией за деньги, поддержку проекта или, наоборот, за утаивание информации от начальства. Призрак не хотел, да и не смог бы оставить всё произошедшее в тайне. Факты раньше или позже всё равно всплыли бы на поверхность. Прими это, Джек. И дай мне слово, что не скажешь никому и никогда о том, что я тебе рассказала. Я открыла глаза и серьёзно посмотрев в синие, обеспокоенно глядевшие на меня, очи Миранды поклялась: — Никогда и никому в этой жизни. Обещаю. И спасибо. Миранда кивнула и устало потерла шею: - Ох, ну и вымотала ты меня сегодня. Пожалуй, надо будет отдохнуть денёк где-нибудь на Иллиуме. Ты как относишься к био-энергетическому массажу «Шу»? — Понятия не имею, — честно призналась я, слабо улыбнувшись. — О'кей, тогда я угощаю. — Замётано. Я пойду. Надо подумать и вообще… Подруга сочувственно покачала головой и проводила меня сочувственным взглядом. Когда двери закрылись за моей спиной, я выдохнула и напустила на себя флёр равнодушия, чтобы не привлечь внимания по дороге в трюм. Теперь только там я чувствовала себя в состоянии размышлять. А заняться этим следовало незамедлительно.***
Удобно располагаясь, я плюхнулась на кровати и, закрыв глаза, сосредоточилась. Записи делать я не могла. Никаких файлов от Мири получить — тоже. Надо было полагаться только на собственную память и сообразительность. Шепард. Вот камень преткновения во всех мирах, кроме моего родного. Эта фигура не только судьбоносная, но и трагическая. Сколько людей погибло, исполняя его волю и волю его хозяев, кому бы он не служил! Сколько невинных жертв проложили ему путь к победе в разных миссиях и заданиях! Но он всегда шёл напролом, не оглядываясь. Он существовал во всех реальностях игры. Без него невозможна была сама игра. Без него не имело смысла даже создавать её. И когда Шепард скончался на бесприютной Алкере, учёные «Цербера» всерьез обеспокоились. Мири сказала, что подняли на уши весь штат на решение этой проблемы, могущей привести катастрофические события за собой. После «смерти» прославленного коммандера Шепарда, она и узнала о проекте, который вёлся на станции «Хронос», самой защищенной и неприступной базе «Цербера». Незадолго до трагедии, она вдрызг разругалась с Джейкобом и улетела на одну отдалённую станцию, контролировать проект по созданию армии бойцов-биотиков нового типа. Её пригласили консультантом на краткий срок. И Лоусон удалось добиться определённых успехов… Но буквально через полгода — срочный вызов на «Хронос», личная — чего обычно не бывает в жизни оперативника«Цербера» — аудиенция у Призрака. Поступило задание заняться подбором команды для нового наёмника, организацией их передвижения и вероятной вербовкой этого наёмника, так как в его лояльности Призрак сомневался. Узнав, что речь идёт именно о том Джоне Шепарде, о котором она подумала, глаза сами полезли на лоб. Он же мёртв! Мёртв, как не жив камень, как безжизненна пустыня. Призрак тогда только выдохнул ей в лицо сигаретный дым и велел приступать к работе немедля. Она повиновалась. Когда в лабораторию привезли живого и почти что здорового капитана, она уже не знала, что и думать… Но тут ей сообщили об аварии на станции «Хронос». «Лазарь», на котором базировалась лаборатория по восстановлению Шепарда, находился в глухом районе системы, но слухи разлетаются быстрее скорости света, особенно, когда один из бывших сотрудников проекта «Хронос» — твой подчинённый. Он-то и поведал недоумевающей и слегка не успевающей за событиями, Миранде о том, что приключилось на станции и почему Шепард, два месяца считавшийся мёртвым, вдруг магическим образом оказался живее живых. Призрак не мог контролировать всё и вся даже на своих базах, не говоря уже о всей Вселенной. Но мания величия гнала жаждущего всемогущества главу «Цербера» в дикие дебри самообмана. Он организовал ячейку, которая занялась исследованиями весьма необычного характера: молекулярной физикой и хронофизикой. Разработки человеческих учёных в этой области уже давно устарели, ввиду получения дармовой технологии масс-полей. Но дальновидный Харпер решил не уподобляться узколобым господам из «Альянса» и развивать уже существующую и широко используемую область перемещения. Он захотел властвовать на сущностью вещей, пространством и временем. Была создана лаборатория, засекреченная даже от руководителей остальных ячеек «Цербера», которая курировалась самим Призраком. В ней собрали выдающихся учёных, деятелей наук по изучению времени и пространства, кучу талантливых лаборантов и поставили цель: сделать перемещения во времени реальными и безопасными. Те с энтузиазмом взялись за работу. Сначала под пристальное внимание лаборантов попали частицы и бактерии. Затем долгое время проводились опыты над неодушевлёнными предметами и растениями. В ходе одного такого исследования, физики обкатали хронокапсулу, позволяющую манипулировать временем и пространством внутри неё. Поместив только что сломанный карандаш в капсулу, учёные смогли повернуть время вспять и заставить предмет стать снова цельным. Самым трудным стал процесс Извлечения изменённого предмета из хронокапсулы. Это устройство не имело постоянной формы: не было какого-то определённого контейнера, куда засовывали предмет, а потом открывали дверцу и извлекали измененным. Хронокапсула представляла собой комплекс различных устройств и механизмов, которые расставляли по окружности, обозначая лазерами действия активных лучей, которые, собственно, и меняли течение времени и пространства. Просто для удобства это нагромождение техники стали называть одним словом — хронокапсула. Так вот — Извлечение. После удачного восстановления карандаша, механическая рука осторожно подхватила предмет и попробовала вынести за пределы хронокапсулы. Эффект оказался неожиданным: карандаш не только сломался пополам, но и рассыпался прахом прямо на глазах учёных. Атомы неодушевленного предмета не выдержали такого сильного ускорения времени и разбежались в разные стороны, как при взрыве разлетаются осколки. Тогда техники задумали дополнительные стабилизаторы, которые позволяли удержать предмет из прошлого в настоящем. «Тормоза» на вид представляли собой огромные ящики с подобными хронокапсуле излучателями внутри, но позволили в конце концов, после небольшого испытания, остановить время в объекте исследования, связывая его атомы вместе специальным полем. Теперь площадка для опытов со временем выглядела так: круглая комната, по центру её на потолок был прикручен Хроно-излучатель — «ХИ», а на стенах — направленные лампы Хроно-стабилизатора — «ХС». Таким образом, образовывались две сферы невидимого излучения с разными радиусами: большая, которая принадлежала стабилизатору, полностью изолировала сферу излучателя. Запускали их одновременно, потому что поле «ХС» оказывало положительное влияние на стабильность работы капсулы вообще и на поле излучателя в частности. Последовали опыты с живыми существами. Сколько невинных животинок загубили в опытах над временем, Миранде не сказали, но подразумевалась явно астрономическая цифра. Она не стала акцентировать моё внимание на таких деталях и сконцентрировалась на главном. Перемещения во времени стали возможными! Никогда, за всю известную историю существования Вселенной, разумное существо не пресекало границы своего настоящего. Никто и никогда не описывал даже саму возможность существования этого процесса, разве что человеческие фантасты в своих «пророческих» произведениях. А безумным, но очень талантливым учёным из террористической организации «Цербер» это удалось. Безотчетное финансирование и одержимость научных фанатиков сделали своё дело. Призрак ликовал и посылал всё новые кадры для этого проекта, всё повышал дотации на исследования и молчал в тряпочку. До поры… К чему в итоге привели бы эти изыскания в хронофизике, выяснить не получилось. Наигравшись с безголосыми животными, учёные «Хроноса» приступили к долгожданным опытам над человеком. Сотни тюремных заключённых, рабов, купленных у батарианцев, и просто несчастных, попавших под раздачу, включая неугодных моралистов из числа работников самой лаборатории, — послужили тестовым материалом. Хронокапсула работала по графику, сжирая запасы гелия-3, и не давала сбоев. Но ожидаемый эффект не достигался. Овладев временем на молекулярном уровне, учёные могли омолодить или состарить человека, могли даже удержать его в таком состоянии непродолжительное время, но им никак не удавалось переместить разумного и во времени и в пространстве одновременно. Подопытные выли от боли, рвали на себе волосы и пытались выцарапать себе глаза, но оставались живы до того момента, когда им отключали хроно-стабилизаторы. Для обычного человека, наблюдать такое ужасающее зрелище было бы невыносимо. И некоторые учёные в итоге сбегали со станции, пытаясь скрыться от всевидящего ока «Цербера» в какой-нибудь глухомани. Но удалось это только одному из множества желающих: человеку по имени Том Девис, учёному-физику, который разработал устройство стационарного и портативного стабилизатора времени. Он умолял коллег приостановить испытания до тех пор пока он — Девис — не отрегулирует работу приборов, чтобы те не причиняли такого вреда несчастным, но остальные его намерений не поддержали. Руководитель лаборатории пригрозил Тому, что если учёный не прекратит саботировать ход эксперимента, будет уволен посмертно, а до той поры послужит дополнительным материалом для опытов. В лаборатории «Хроноса» успешно проводили Извлечение за Извлечением, теряя подопытных, когда одному из коллег Девиса пришла в голову мысль связать пространство миров напрямую. Сквозь призму из обыкновенного стекла, помещенную в хронокапсулу, лаборанты могли наблюдать «иномир», который настолько отличался от привычного, что брала оторопь: никаких технологий, знакомых нашим учёным не было замечено, люди выглядели иначе, а показатели их жизнеспособности и сигнатуры отличались разительно. Был подготовлен соответствующий сценарий: взять из «иномира» наиболее подходящую особь и втиснуть в свою реальность. И посмотреть, что будет. Вот такое чудовищное любопытство. Особь выжила. Особь сохранила сознание и поддавалась внушению. Учёные ликовали и готовили новый этап эксперимента. Но случилась трагедия с Шепардом, и всегда спокойный Призрак, в тот момент страшно нервничая, приказал учёным оживить капитана любой ценой. И работа закипела. Про Особь надолго забыли. Проверенный механизм не дал сбоя: останки коммандера и куски брони в нужном порядке поместили на столе в поле воздействия хроно-лучей и запустили обратный поток хроно-частиц: они скрупулёзно собирали разрозненные во времени и пространстве клетки, ткани и конечности тела. Учёные заворожённо наблюдали за процессом, внося изменения в записи, и почти сутки никто не станции не спал, ожидая окончания процедуры. Том Девис был в их числе. Он дежурил возле аппарата стабилизации и одновременно обсчитывал и размышлял на тему портативного «ХС-1», которой помог бы удерживать частицы материи, собранные в Прошлом или Будущем, в Настоящем времени. Теория уже не казалась такой уж невозможной для реализации. И Девис с азартом делал пометки в блокноте. Несмотря на шумные устройства, монотонным гулом мешающие расслышать собственные мысли, учёный распознал какой-то посторонний звук. Он поднял глаза на лежащее на столе тело коммандера и изумлённо открыл рот. Восстановление тела и брони Шепарда завершилось. Судя по судорожным движениям рук и ног, Джон вернулся к жизни, но переживал свою смерть от удушья, когда были перебиты шланги костюма! Девис запустил тревожный сигнал на всю станцию через инструментрон и стал в одиночку переводить вернувшегося с того света мужчину в поле стабилизатора, минуя действие «ХИ». Механические руки, напрямую связанные со стабилизирующим аппаратом, провели Извлечение и оставили тело Шепарда в поле стабилизатора. Свершилось! Коммандер дышал уже спокойнее, но лицо его было скрыто шлемом. Томпсон вошел в безопасное стабилизирующее поле, встал рядом с телом и осторожно снял его с головы капитана. Глаза Джона были закрыты, при осмотре зрачки среагировали на свет, и выглядел он вполне нормально. Но только его лицо, меньше всего повреждённое до смерти, как будто расплывалось во времени, приобретая нездоровый оттенок, новые черты. В остальном пациент был стабилен. Опыт удался, и прибывшие на зов коллеги Томпсона, восхищённо вопя, окружили учёного и зааплодировали. То смущенно кивал и принимал благодарность за своевременное вмешательство в процесс. Сдав вахту дежурному, герой дня удалился в свой кабинет, чтобы закончить портативный стабилизатор и обеспечить тем самым возрождённому Шепарду долгую жизнь в этом времени. Когда микромодуль «ХС-1» был закончен, Шепарда погрузили в специальный саркофаг, предотвращающий распад тела во времени и отправили на «Лазарь». Учёные «Хроноса» сделали всё, от них зависящее и передавали извлеченный объект для последующего восстановления специалистам. То есть команде Миранды Лоусон, которая ещё была не в курсе чуда, что держало Шепарда на этом свете. Вместе с саркофагом на станцию доставили набор модулей «ХС-1» для вживления в тело Шепарда. Так как организм не получил в итоге никаких повреждений, длительного лечения не требовалось, но оставалась проблема сохранения времени. Томпсон сопровождал ценный груз на «Лазарь» и призван был контролировать вживление «ХС-1» в тело коммандера. Другого специалиста у хроно-физиков ещё не было. И потянулись долгие месяцы, когда Джона «чинили» и вживляли ему импланты с модулями портативного стабилизатора. Оказавшись на удивление живучим, он пережил пять серьёзный операций, ещё одну — правда, клиническую — смерть и двенадцать тестовых отключений саркофага, когда проверяли работу того или иного вживлённого модуля. Очнулся он лишь раз, когда отдохнувший организм попытался отторгнуть новый биотический имплант: оно и понятно — раньше Шепард был простым пехотинцем, но наработки Миранды из проекта «Фантом» очень пригодились и казались своевременными. Она не могла упустить случая протестировать новый имплант! И Лоусон ждал успех: усилитель не только прижился, но и оказался отличным вместилищем для дополнительного модуля «ХС-1», что чрезвычайно обрадовало Томпсона Девиса. Команда врачей и биологов была в восторге от невероятных возможностей нового усилителя, и атмосфера на станции «Лазарь» была просто праздничной. И вплоть до момента пробуждения Шепарда, Девис занимался своими опытами со временем, совершенствуя существующие приборы и разрабатывая новые. Миранда фактически управляла станицей, регулируя поставки и в основном занимаясь организационными вопросами: поиск команды для возрождённого героя, подбор снаряжения, удалённый контроль и связь с единственно доступной ей ячейкой «Цербера», занятой строительством «Нормандии СР2». Такая мирная и полная умиротворения жизнь на станции продолжалась вплоть до диверсии Уилсона. Миранда никак не комментировала этот эпизод, отмолчавшись об истинных причинах произошедшего на станции. Но…мы-то знаем, что Уилсон был агентом Серого Посредника… Кто может с уверенностью утверждать, чего хотел добиться яг, провоцируя раннее пробуждение Шепарда и заставляя его сражаться с восставшими машинами? От мыслей кружилась голова, и хотелось выть от безысходности. Шепард — вот ключ к моему появлению в этом мире. Вот он ху…стержень, вокруг которого вращается мироздание! .. Чёртов везунчик!***
Прагия. Лаборатория «Телчин». Полдень по планетарному времени. Наши дни. Планета вызывала неприятные ассоциации у сущности Джек, и меня постоянно тошнило. Услужливая память постоянно подбрасывала мерзкие картинки, раскрывая тайны прошлого «Подопытной Ноль». Непрекращающийся дождь стучал по шлему, создавая дополнительный дискомфорт, а ботинки вязли в грязи. Шепард, я и Грюнт прорывались к комнате Джек, оставляя за собой груды покорёженного металла, искалеченных трупов врагов и отстрелянных термоклипс. Моё оружие этих анахронизмов не требовало: швыряясь телами противника при помощи биотики, я давала дробовику остыть и накопить заряд. Моей главной целью стали ворча-огнемётчики, которые забавно взрывались от «ударной волны», поджигая ряды наступающего врага. Грюнт радостно пинал своих сородичей и то и дело пытался протаранить Курека. Пока безуспешно. Я засела в центре комнаты в укрытии ящиков, чтобы легче было дотянуться биотическим «бичом» до снующих ворча. «Броски» мне давались легко, но вот «бич» требовал концентрации. Бамм! Это Шепард опять снайперку взял: кидает во врага в деформацию и сносит башку из снайперки. Бамм! Мне больше нравилось притянуть противника поближе и уложить из дробовика. Пару раз я использовала его как ракетницу, но что-то пошло не так, и заряд застрял в теле ворча, разодрав его на куски при взрыве. В который раз стирать со шлема кровавые сгустки из чужих организмов мне не понравилось, так что била в упор по обычной схеме. Барьер почти не провисал, а новый щит вообще ничто не могло пробить. Ворка расстраивались и... умирали. Курек не сдавался, как не может сдаться кроган. Он бодался с Грюнтом, а тот восторженно орал: «Смотри, Джек! Щас я его! ..» и отлетал к стенке от удара противника. Но потом радостно вскакивал и упрямо возобновлял атаки. В конце концов, этот аттракцион Джону надоел, и он, выскочив из укрытия, шмальнув в башку Куреку, сбил с ног гранатой и буквально вскрыл омни-лезвием. Битва окончилась. - Э! Так нечестно! — орал взбешённый малыш-кроган. — Я его почти уложил, а ты… — Кто кого уложил, я бы посмотрел. Не будь таким самонадеянным, Грюнт, — отдыхая, усевшись на полу, отвечал Шепард. — Как ты, Джек? С той моей истерики, мы больше не разговаривали. Я не могла. Даже находиться в ним на одном корабле, было тяжело. Одна только мысль о Шепарде приводила меня в ярость. Поэтому сейчас я просто пожала плечами и ничего не ответила. — Двигаем через пять минут, — обозначил капитан и достал из загашника шоколадку. — Кроган голоден, — проскулил малыш, гипнотизируя угощение. — Крогану выдали запас еды на корабле только утром. Куда ты его дел? — удивился Джон, откусывая от своего пайка. Изверг. — Я сражался и проголодался, это естественно! — выкрикнул Грюнт, скаля пасть. - Вы, жалкие людишки, не представляете какого это — быть таким большим. У меня, между прочим, два желудка! .. — И ни одного мозга, — хохотнул Шепард, доедая шоколад. Я молча кинула свой паёк малышу, не поднимаясь с ящика, на котором сидела. — А ты? — радостно схватив посылку, спросил малыш. — А я обойдусь. — Какая ты добрая, — съязвил Шепард, чем переполнил чашу моего терпения. — Он же маленький, Шепард! Надо быть идиотом, что бы малышу крогана выдать стандартный человеческий рацион. Что б тебя так кормили… - Ну, опять завелась, — сокрушённо заметил Джон и поднялся с пола. — Ладно, последний рывок. И может ты от меня отстанешь наконец. Я ничего не ответила. Только забрала у Грюнта сумку с бомбой и таймером. И пошла в комнату страданий Жаклин Зеро. — Кто ты? Выходи, — привычно среагировал Джон на Ареша. Тот вылез из своего тёмного угла и покосился на меня. Бах! — Зачем ты это сделала? — изумлённо спросил Шепард, опуская оружие, и приблизился к телу убитого мной мужчины. — Он нам не нужен. Я узнала его. Это Ареш, и он сошёл с ума. И вообще, я так решила. Посторонись, — я обошла труп и поставила сумку на пол. Покопавшись в ней, я взвела таймер на пять минут и нажала кнопку пуска. — У вас есть пять минут, чтобы смыться отсюда. — Какого? .. — Джек, нет! Зачем? Выключи бомбу! — орал Грюнт, вбегая в комнату. Я остановила его «биотическим броском», ненадолго вырубая. Он наверняка не простит мне этого, но… — Бери малыша и вали отсюда, Шепард. — Я не понимаю, Джек! Что я сделал не так? — вопрошал Джон, осторожно обходя меня с фланга, но заметив сгущающий шар биотики в моих руках, остановился. — Что ты делаешь? Ты же погибнешь! — Я соболезную тебе, Шеп, но ты обойдёшься без меня. А я… Я уже давно мертва. Мне не страшно. Четыре минуты. — Дже-э-эк..-простонал из угла Грюнт. «Господи, прости меня.» — Я сказала, вали. Глянув на таймер в последний раз, Шепард как-то странно дёрнул лицом и, подхватив Грюнта, помчался на выход. У них оставалось ещё почти четыре минуты, чтобы добраться до челнока, если они хотели жить. А я уже не хотела.