***
Утыкаюсь носом в шею мужчины. Хочется куда-то спрятаться, но больше некуда. Тяжело вздыхаю, собираясь с мыслями. — Шота, — зову совсем тихо, но знаю что он слышит и уже давно ждёт, когда я начну разговор. — Мне надо в ближайшее время съездить на родину, у меня выходит срок рабочей визы, заодно хочу показаться дома. Не хочу, чтоб они знали о происходящем. Грудная клетка под моей щекой высоко поднимается. — Почему не хочешь, чтобы знали? Ощущаю как мужчина начинает аккуратно перебирать мои волосы. — Не знаю… просто всё происходящее кажется настолько нереально хрупким, словно вот-вот рассыплется. Да и у нас есть поговорка «счастье любит тишину». Плюс ну… для моих будет немного странно, что ребёнок и не в официальном браке и… вот. Понимаю, что начинаю путаться в собственных мыслях. Да, в голове всё звучит гораздо логичнее и структурированнее. — И когда ты собираешься уехать? — Голос Шоты становится ниже и холоднее. — Хотелось бы как можно скорее, а так, как Недзу отпустит. — И надолго? — Виза делается около двух месяцев… — ощущаю как пальцы, до этого гладившие моё плечо впиваются в кожу, почти до боли прижимая меня. Повисает напряжённая тишина. Физически ощущаю, что мужчина недоволен. — Не переживай ты так, отдохнёшь хотя бы чуть-чуть. — Хитро улыбаюсь сама себе и кусаю Айзаву за шею, пытаясь снять напряжение. Складываю руки на груди Шоты и поднимаю голову, чтобы видеть его лицо. Карие глаза смотрят внимательно и чуточку грустно. Протягиваю руку, аккуратно гладя его по щеке. Такой родной… — Не переживай, никуда я не денусь.***
Фурией взлетаю на стул перед рабочим столом, и с шумом опускаю стопку книг, от чего где-то сзади спросонья подскакивает Химуль. Шота зовёт лиса и тот, клацая когтями, судя по всему, присоединяется к вечернему просмотру телевизора. Решительным движением срываю упаковку с книги. Кто-то, ну хоть кто-то должен же был хоть что-нибудь написать про особенности диссонирования медицинских причуд. Как это мракобесие может между собой перекликаться и влиять на организм. Исцеляющая опять куда-то улетела, и дозвониться до неё не получилось. Чувствую на себе любопытный взгляд Айзавы, но никак не реагирую. Пролистываю книгу, по диагонали проглядывая информацию. Всё не то. Раскачиваюсь на стуле, перехожу к следующей книге. Если не ошибаюсь, именно её мне всучили, заверив что там много по исследованиям сопоставления причуд. Щёлкаю колпачком маркера в свободной руке. Где же ж было то? При очередном переворачивании страниц, на пол вылетает сложенный пополам листик. Замираю в осмыслении только что произошедшего. Чисса тут же прыгает сверху на бумажку. Видимо она уже давно привлеченная шуршанием страниц на меня охотилась. Шота встаёт с дивана, поднимает кошку, и протягивает лист мне.«Не возвращайся в Японию. Даби.»
Тупо перевожу взгляд с записки на Айзаву. Мужчина тут же хмурится. — Это какая-то шутка? — Непонимающе хлопаю глазами. Почему-то хочется верить в то, что это шутка. Глупая и неуместная. — Хочется на это надеяться.***
Взгляд всех собравшихся прикован ко мне. От меня хотят услышать хоть какое-то объяснение, но я даже приблизительно не могу придумать, что мне сказать. Если бы я сама понимала, что тут твориться… Слишком сложно… Настоящий ли Даби написал эту записку, если настоящий то почему и зачем. И как её передал. С последним пунктом проще всего — догадаться искать врача на медицинской конференции вполне логично. Но откуда он знает, что я хочу уехать в Россию? Запускаю пальцы в волосы, чуть их взбивая. Слишком много происшествий за три дня. Чтоб ещё хоть раз я пожаловалась на скучную жизнь. — Так, давайте решать проблемы по мере их поступлений. — Наконец поднимаю я голову и обвожу взглядом собравшихся. — В любом случае сейчас мне нужно вернуться на родину, чтоб разобраться с документами. А дальше видно будет. Директор кивает. Жаль, что нет никакой возможности связаться с этим Даби. Уж слишком много к нему вопросов.***
Телефон даёт три томительно долгих гудка. Чувствую, как Шота понимающе сжимает мою руку, напрочь пресекая все мои попытки к побегу. Назад пути нет. — Аллё-аллё, — доносится с той стороны. На экране появляется кусок матери. — Мам, привет! — Задавлено улыбаюсь. — Привет, лис. Что стряслось, что ты решила мне сама набрать — улавливаю в голосе хитрые нотки. — Я вынуждена в ближайшее время вернуться в Питер. Пустишь пожить? — Залетела что ли? — Лицо матери вытягивается, а глаза округляются. — Сплюнь, дурная женщина, — театрально фыркаю в ответ, — у меня виза заканчивается, надо переделывать. — Ааа… — протяжно тянет мать. — Точно. А мужчина этот с тобой приедет? — Нет конечно, — отмахиваюсь я улыбаясь — он работает. При всём желании не сможет. Поверх телефона слежу за реакцией Шоты. Русского он не знает, но некоторые вещи по интонации понять весьма возможно, да и мимика у нас с матерью такая, что просто посмотрев можно понять большую половину сказанного. Разговор длиться достаточно долго, пока наконец я не решаю его закончить, сославшись на обилие домашних дел. Одной проблемой меньше: осталось только купить билет на самолёт. Ближайший рейс по нужному маршруту будет через четыре дня. Как я переживу шестнадцатичасовой перелёт с пересадкой в Дубай, да ещё и в беременном состоянии, я подумаю как-нибудь потом. Вообще отождествлять себя с беременной ну никак не получается. По сути то во мне ничего не поменялось, кроме утреннего, уже почти традиционного, обнимания с белым другом. Хотя вру, наверное поменялось. После очередной прогулки с животными, Мидория аккуратно интересуется у меня, почему я в последнее время аж свечусь от счастья. Вопрос ставит меня в тупик, при этом я вижу как хитро улыбается стоящий за его спиной Айзава. А каждый вечер накрывают страхи. Многие обоснованные: как нельзя кстати сознание подкидывает мне всё когда-то зазубренные данные по акушерству и неонатологии[1].//«Меньше знаешь — крепче спишь»//
Слишком хорошо знаю о рисках прерывания беременности, о том, что с моим анамнезом[2] надо вообще лежать пластом. А у меня… у меня что не день, то какой-то новый стресс. Дальше закрадываются страхи касательно недавней операции. В конце концов меня накачали конской дозой медикаментов. «А вдруг…» заставляет просыпаться по несколько раз за ночь от кошмаров. Следующим поводом для беспокойств стала Эри. Кажется, что это будет нечестно по отношению к ней. Страшно, что не смогу любить её так же сильно, как своего ребёнка. Страшно оставлять их одних.