***
— Девушка, я ещё раз спрашиваю, что это? — А я ещё раз повторяю: это банка со снегом. — Девушка, почему вы считаете это снегом? — Потому что это Питерский снег, я собственноручно набирала его во дворе. — Нет, вы мне что-то сочиняете. Ещё раз, девушка, что это за субстанция? Не вынуждайте меня отправлять её на радиоуглеродный и бактериологический анализ. — Да говорю же, это снег. Ну откуда я знала, что растаяв он станет студенистым! Почему вообще в Пулково это ни у кого вопросов не вызвало? — То есть вы отказываетесь говорить, что за субстанцию перевозите? Боги, дайте мне сил… К слову эта сказка про белого бычка длится уже минут пятнадцать и мы оба начинаем порядком закипать. Тора против службы безопасности аэропорта Мусутафу, раунд третий. Нет, я конечно понимаю, что белёсый студень в пластиковой банке выглядит подозрительно, но ять, почему в Питере ни у кого ни какого интереса он не вызвал? А тут уже даже за ветеринарным инспектором успели послать, чтоб определить, ху из в банке. Эх, Хизаши, я пыталась. Когда у меня второй раз решительно предлагают забрать банку на экспертизу, в моей голове начинают закрадываться мысли о том, что этот чёртов растаявший сугроб на полном серьёзе может оказаться по составу сродни химическому или бактериологическому оружию и уеду я, благополучно, вместе с этой банкой на Колыму. В конечном итоге я сдаюсь, машу рукой и предлагаю по вопросам состава содержимого обращаться на ЛАЭС[2], в ТСЖ[3] и к Петру первому. — А всё-же, что это за дрянь была? — Осведомляется мать громким шёпотом, когда мы наконец выбираемся из комнаты охраны. — Да говорю же, сугроб. Нашла снег почище и в бутылку натолкала. И да, я сама не знала, что наш снег растаяв может превратиться в такое. — Чай немытую банку из-под молока взяла, — тихо фыркает с хохота мать, и я тут же вместе с ней начинаю давиться со смеху. А банка то действительно была из-под молока, хотя агрегатного состояние этот факт всё равно не объясняет. — Сейчас, погоди меня только, я до уборной дойду, а то что-то мне душно из-за всех этих разборок стало, — наконец просмеявшись подаю голос. Отдаю маме порядком распотрошённый чемодан и быстрым шагом отправляюсь в дамскую комнату.***
Фу… жарко… Пристраиваю пушистую ушанку в карман парки, засучиваю на сколько это возможно рукава и наконец умываю лицо. Прохладная вода действует успокаивающе. Поднимаю голову и чуть не вскрикиваю от неожиданности. Позади меня, сложив на груди руки и с выражением крайнего недовольства на лице стоит Даби. Дав мне пару секунд на осмысление увиденного, меня прижимают к стене, хватая за плечи. — Тора, какого хрена ты здесь делаешь?! — Шипит парень. Даже через толстую куртку чувствую, как его пальцы больно впиваются в мои плечи. — Я тут работаю и живу, забыл что ли? — Отвечаю таким же шёпотом. — И почему я вообще должна не возвращаться? — Чёрт, Тора, да потому что… — он не успевает договорить, когда дверь туалета приоткрывается и в неё просачивается та самая малолетняя блондинка с ненормальным взглядом. — Ооо, Даби, так ты её нашёл! — Девочка расплывается в улыбке и хлопает в ладоши. — Ну так пойдёмте же скорее, не будем заставлять босса ждать, а то он и так нервный в последнее время. При появлении девочки за долю секунды выражение лица Даби меняется с раздражённого на надменно-отрешённое. — Давай, топай следом, — равнодушно произносит он, отпуская мои плечи и крепко хватая за правый локоть. Да ну вас нахрен, опять что ли? Память тут же вылавливает картинку полыхающей стены синего огня, которая чуть не поджарила Старателя. От осознания того, что при необходимости Даби зажарит и меня как чёртову курицу, становится дурно. Чувствую как от накатывающей паники начинают подкашиваться ноги и в этот же момент приходит осознание, что Даби держит меня не сколько для пресечения попытки к бегству, сколько для того, чтоб не дать мне упасть. Выходим в зал прилёта. Девчонка о чём-то отрешённо болтает, Даби накидывает на голову капюшон и закрывает часть лица шарфом. Запинаюсь на ровном месте о свой же ботинок, но меня удерживают от встречи с полом. — Твоя мать здесь? — Наклоняется ко мне парень. — Да, — совсем тихо отзываюсь я, не решаясь посмотреть на злодея. — О чём вы там шепчитесь? Я тоже хочу! — Оборачивается к нам девочка. — Сказал что если будет дальше пытаться привлечь к себе внимание, я здесь всё превращу в пепел. — Равнодушно отзывается Даби распрямляясь, при этом говоря достаточно тихо, чтоб никто посторонний нас не услышал. Неспешно бредём к выходу и я невольно оборачиваюсь, чувствуя на себе крайне удивленный взгляд матери. Боги, женщина, только не наделай глупостей, умоляю тебя! Мать делает уверенный шаг в нашу сторону. Ну всё, сейчас понесётся меня спасать. Делаю страшное лицо и отрицательно мотаю головой. Чувствую как мой конвоир дёргает меня за руку. Стой ровно и делай вид что всё хорошо! Мать замирает и провожает нас всё таким же ошарашенным взглядом.***
— Ты поведёшь. — Даби кивает в сторону пошарпанного жизнью немца, который по всей видимости старше меня на пару десятков лет. Странно что оно вообще ездит. Не споря забираюсь за руль, ещё какое-то время озадаченно разглядывая держащуюся на честном слове торпеду. Интересно, в ней вообще есть гидроусилитель? Рядом со мной загружается парень, на заднее сидение падает девица и обнимает меня за шею. — А ты так вкусно пахнешь, сестрёнка! — Сердце бешено колотится о грудную клетку. Чёрт, мне нельзя так психовать. Стараюсь унять дрожь во всём теле, пытаясь ровно дышать. — Отстань от неё, поехали уже. — Парень убирает руку ненормальной с моей шеи, заставляя девчонку откинуться на сиденье. Дрожащей рукой нащупываю ключи зажигания в гнезде и выжав тормоз и сцепление завожу машину. Утробно рыкнув начинает работать двигатель. Бросаю на Даби беспомощный взгляд, на что он только закатывает глаза и с удивительным спокойствием начинает вместо навигатора руководить поездкой. Хоть чуть-чуть успокоиться так и не выходит. Боги правые, я сама привезла себя на место убийства, кому расскажи — не поверят. Остаётся смутная надежда на то, что мать всё-таки сообразит рассказать о случившемся кому-то из полицейских и те примут её заявление всерьёз. А так… а так я паду смертью храбрых. И глупых. Ой, чувствую как Шота ругаться будет… В голове тут же всплывает его перемотанный бинтами образ со злобно сверкающими глазами. Первый и единственный раз, когда он на полном серьёзе пытался меня напугать. — Тормози. — От неожиданности тут же бью по тормозам, от чего машина достаточно сильно дёргается. — Так резко было не обязательно. — Недовольно фыркает парень. Выйдя из машины дико озираюсь по сторонам. Потерялась я ещё в момент выезда с парковки перед аэропортом. От нервного напряжения мысль о том, что можно было бы и на дорожные указатели смотреть посещает только сейчас, когда мы находимся в каком-то лесу. Поплутав по бурелому, когда у меня уже начинают закрадываться мысли о том, что мы вообще нафиг заблудились, мы всё-таки выбредаем к какой-то развалюхе, по всей видимости когда-то бывшей охотничьей избушкой. Меня бесцеремонно пропихивают за дверь…