***
Господи, ванна. Лучшее изобретение человечества после машины. Закрываю глаза, уходя с головой под воду. Пытаться помыться, одновременно стараясь не намочить повреждённую правую руку так себе занятие, особенно когда неожиданно накатывает вселенская усталость. Несколько раз намыливаю голову, пытаясь отмыться от всего произошедшего. Наверное я просидела бы в воде до утра, но стук в дверь заставляет недовольно фыркнуть в ответ, и наконец вылезти. Замотавшись в полотенце выползаю на кухню. Шота, по пояс раздетый, что-то ворожит у плиты. — Если у дочки будут жабры, я не удивлюсь. — Передо мной появляется кружка какао и горячие бутерброды. Фыркаю в ответ со смеху. Ну подумаешь люблю в ванне полежать! — Спасибо, — коротко благодарю, попутно мысленно удивляясь вообще наличию еды в комнате, которую я использую больше как рабочий кабинет нежели чем как жилое помещение. — Подождёшь меня? — Мужчина подхватывает со спинки стула полотенце и замирает в проеме кухни. В мягком золотистом полумраке Шота кажется каким-то спустившимся на землю древним богом. Кудри распущенных волос, красивые черты лица, точеный торс… ловлю себя на мысли, что практически пожираю мужчину взглядом, при этом неумолимо начиная краснеть. Судя по расплывающейся самодовольной улыбке Шоты, необходимый эффект достигнут. — Да ну тебя! — Вскрикиваю ещё пуще краснея, параллельно запуская вдогонку Айзаве, тапком. Из-за угла раздается тихий смех, и с лёгким хлопком закрывается дверь ванной. Демон косматый… Возвращаю всё своё внимание к какао. Несмотря на то, что последние два дня я была на голодной диете, аппетита не наблюдается. Наверное из-за стресса и наркоза. Тихо пискнув, кухонные часы показывают четыре нуля на табло. Кстати, удивительно что прощупанный отцом Изумы перелом тоже пока никак не беспокоит. Чую через каких-то часов восемь я буду страдать. Делаю очередной глоток. Удивительно, как Шоте удаётся так вкусно готовить! Мне до него со своей криворукостью учиться и учиться. Правда угрызение совести мучает меня недолго, и я мысленно обещаю себе, что если доживу до его возраста, то тоже научусь готовке. Только сейчас обращаю внимание на то, что бинт я всё-таки намочила. Фу… надо перевязать, а то со своим феноменальным везением ещё заразу какую-нибудь подцеплю. Сказано-сделано. Где-то я тут когда-то аптечку заныкала… подтащив к кухонной стенке стул, аккуратно на него забираюсь. Так, вроде где-то здесь… — периферическим зрением замечаю движение за спиной. — И куда тебя на этот раз понесло? — Шота проводит рукой вверх по моему бедру, вынуждая меня в шутку от него отбиваться. Одним уверенным движением меня спускают обратно на пол. — Я бинтик намочила, хотела руку перевязать. — Пытаюсь максимально выразительно хлопать глазами и словно в доказательство своих слов выставляю вперёд пострадавшую руку. Шота дёргает бровью, выдаёт какую-то гримасу недовольства и в два счёта находит аптечку в одном из нижних ящиков на другом конце кухни. Мда…***
— Лиса, мы точно тут проедем? А то я переживаю. — Последние три месяца как-то проезжала, что должно сегодня поменяться? — Чувствую, как у меня начинает дёргаться глаз.***
Ночь прошла практически без сна, не в приятном понимании этого выражения. С начала почему-то нас с Шотой пробило поговорить о всём в нашей жизни произошедшем, а потом, когда мы всё-таки решили что пора спать, действие наркоза полностью закончилось. Я даже и не подозревала, что сломанные рёбра могут ТАК болеть. Невозможность использовать на себе собственную причуду и вовсе ввела сначала в бешенство, а потом в отчаяние, и чтоб не разбудить Шоту своим метанием по кровати, пришлось завернуться в плед и убрести обратно на кухню. Хорошо, что там остались какие-то книги, и остатки ночи я провела полулёжа-полусидя на диване за чтением литературы по детским инфекциям. Очень интересное чтиво, всем рекомендую. Часов в семь меня разбудил Шота, который по всей видимости явно не ожидал обнаружить меня дремлющей в обнимку с увесистым атласом в гостиной. Выслушала сначала за то, что не разбудила, потом за то, что слишком легко одета и «я твои сопли лечить не буду». Когда после легкого завтрака мы наконец отправились спасать Эри от моей мамы, я наконец поняла всю аховость сложившейся ситуации. Эри, с каким-то шедевром косоплетения на голове, разодетая по последнему писку моды, старательно жевала пирожок, судя по всему с черникой. Мать никогда не готовила выпечку. Ни разу за все семнадцать лет, что я с ней прожила. Ну и все мои детские причёски ограничивались двумя стандартными косичками, без каких-либо наворотов. Когда, не в силах найти для увиденной картины слов, я перевела ошалелый взгляд на Шоту, мужчина только улыбнулся, и сказал что судя по всему сегодня моя мама куда-то торопилась. Боюсь представить, что тут творилось, пока меня не было. — Первый ребёнок — последняя кукла, первый внук — первый ребёнок. — Процитировал невесть кого Айзава. Эри обрадовалась моему появлению. Я же пустила скупую слезу, когда этот маленький ангелочек повис у меня на шее. Дождавшись когда все позавтракают, Шота попросил мою маму присмотреть за мной, пока он вместе с Эри занимается какими-то школьными вопросами. И вот теперь то, когда моя опора и защита, ушла с ребёнком на плечах, моя мать превратилась в себя настоящую. С начала пришлось по второму кругу объяснять, кто есть Шота, почему у него есть ребёнок, почему он такой растрёпанный и злобный и куда мы сейчас едем. О да, пожалуй с последним проблем оказалось больше всего. Оказалось, мать решила что она просто не правильно поняла, что ей сказал Айзава, а переспрашивать было глупо. Весть о перспективе стать бабушкой мать приняла с каким-то отрешённым видом и тут же переключилась на выяснение обстоятельств нашего знакомства, отношений и тому подобное. В определенный момент правда у меня получилось сбить её поток мыслей, когда вместо ожидаемого хрюнделя мы остановились перед Шотиной машиной. Айзава решил что уж что-что, а мой белый дирижабль очень бросается на улице в глаза. Так, как она там заводилась? — Ничего себе, это его машина? — Мама ощупывает салон удивленно хлопая глазами. — Я на такую ещё не заработала, — улыбаюсь в ответ, пытаясь настроить радио. — А по его виду и не скажешь, — озадаченно тянет мать, тут же получая от меня недовольный взгляд. Я уже и забыла, какое это удовольствие ездить с матерью. Каждое моё движение, каждое перестроение обязательно комментируется. И нет, моя мать не водит машину, более того, у неё даже нет прав. Просто это мать и она всегда лучше знает. В больнице время тянется долго, даже несмотря на то, что я везде прохожу вне очереди. Блат дело такое. Сдача крови на всё что только можно, осмотр специалистами со всех сторон. За меня явно взялись всерьёз. Дольше всех меня крутит окулист, начав с проверки остроты зрения, и закончив осмотром на щелевой лампе[1] и измерением внутриглазного давления[2]. Аккуратно подглядываю в полученные данные. Ну да, есть небольшое смещение полей зрения[3], но вроде ничего смертельного и в конечном итоге врач со мной соглашается, списав это на беременность.***
Как же я устала… — Хизаши, а ты знаешь, что мы все на шестьдесят процентов состоим из микробов? Получается мы по большей части и не мы вовсе. — Чё?! Ты серьёзно? — Абсолютно, — фыркаю со смеху, опустив журнал наблюдая всю палитру эмоций принятия неизбежного. Думал он, что я ему так просто спущу с рук тот финт с моим подколом, как бы не так. Моё маленькое хобби: из-за того, что Шина я теперь ещё долго не увижу, теперь я отыгрываюсь на златовласке. Возвращаюсь к перелистыванию какого-то непонятного периодического издания, обнаруженного в общей гостиной. Когда мы вернулись в академию, мать объявила что хочет пройтись по торговому центру, поэтому теперь я коротаю время в ожидании Шоты и Эри подтруниванием над блондином. — Тора, — откладываю литературу в сторону. У Эри какая-то феноменальная способность ходить бесшумно. Девочка мило морщит носик и забирается ко мне на колени, обвивая ручонками за шею и нагибаясь близко к моему уху, — а ты выйдешь замуж за Шоту? — Шепчет она совсем тихо, заговорщическим голосом, отодвигается в сторону, ловя ладошками мои щёки и заглядывая мне в глаза. Чего? Тихо фыркаю со смеха. Интересное начало разговора. — Ну если он предложит, то конечно. — Без улыбки смотреть совсем не получается, уж слишком серьёзно выглядит маленькая принцесса. — Она согласна! — Выкрикивает заглядывая мне куда-то за спину Эри, аж светясь от радости. Так, что тут происходит? Периферическим зрением замечаю, что Хизаши куда-то слился. Слышу, как совсем рядом останавливаются знакомые шаги. — Шота, что тут происх… — Эри наконец убирает ладошки, давая мне возможность повернуть голову. Чего? Перевожу тупой взгляд с хитро улыбающегося стоя на одном колене Шоты на находящуюся у него в руке коробочку с кольцом и обратно. — Так значит, говоришь, согласна? — Шота переводит взгляд на замеревшую у меня на руках Эри. — Да, согласна! — Утвердительно кивает девочка. — Точно согласна? — Замечаю, что мужчина становится серьёзнее и внимательно смотрит мне в глаза. Шок от осмысления происходящего заставляет беременный мозг работать ещё медленнее. Это сейчас что, это мне предложение делают? Господи, ты боже мой! Ощущаю как где-то в горле начинает колотиться сердце. Согласна, конечно же согласна! — Конечно, — совсем тихо отвечаю я, чувствуя как начинают подступать слёзы. Дальше всё как в тумане. Шота обнимает нас с Эри, потом маленькая принцесса выпутывается из наших объятий и куда-то уносится с лёгким топотом. Замечаю выглядывающие из-за арки головы Яги, Хизаши и ещё кого-то, кого не могу различить из-за застилающих глаза слёз. Моя нервная система похоже окончательно сдалась.