Николенька

Несколько дней подряд Яков и Коля видятся, проводя почти всё время вместе. Коле комфортно с Гуро. Он становится смелее в словах, порой даже резче. Больше не стесняется, перестаёт заикаться. Яков сам отмечает то, насколько проще стало общаться ему с Гоголем, да и Николеньке с ним. Тот оказался замечательным лириком и даже Яша, который не то чтобы очень сильно любил стихи, с удовольствием слушал, как Коля наизусть читает Пушкина. Иногда стихи были незнакомыми, а Гоголь отговаривался, что автора не помнит, заставляя Якова подозревать, что стихи его собственные. До «Ганца Кюхельгартена», впрочем, руки у него так и не дошли, а вот у Лизы, напротив. Как-то днём, прогуливаясь вместе с Колей по парку и любуясь природой, Яша получил смс от Данишевской: «Книжка Коли — самое интересное, что я читала за последние пару лет ;)» Гуро усмехнулся и повернул экран телефона, показывая парню сообщение. Гоголь краснеет и бормочет о том, что якобы это случайность или вообще Лиза название книги перепутала. Другая, может, и интересная, а вот его — однозначно нет. «Он счастлив, но очень стесняется» — отвечает Яша на сообщение Лизы и только потом понимает, что, в общем-то, выдал себя с потрохами. Теперь подтруниваний от подруги было не избежать. «Так ты с ним сейчас? Передай, что я хочу автограф. И ещё, если ты не забыл, в пн у Лёши др. Жду тебя в 10 утра. Поможешь с готовкой» — Чёрт, — невольно вырвалось у Якова. Коля удивлённо повернулся к нему. — Я совершенно забыл, что у моего друга скоро день рождения, — объяснил он, — у мужа Лизы. — Ну не пропустили же, — пожимает плечами Коля, — и когда? — В понедельник. Прости, в этот день, похоже, не увидимся, — виноватым голосом говорит Гуро. — Да ладно. Всё равно бы не получилось, у меня во вторник дедлайн. Нужно последние страницы одного романа перевести, потом отправить редакторам. И пара статей горят, так что я весь понедельник убью на это, — улыбается Коля. Яков кивает. — Я отвлекаю тебя от работы, — тихо говорит мужчина, чуть слышно вздыхая, — писать не даю, всё твоё время отбираю. Ты уж прости старика. Гоголь шокированно смотрит на него и с таким искренним негодованием, громко и экспрессивно заявляет: — Что вы такое говорите, Яков Петрович! Ну какой вы старик? Да вы самый классный! Да вам даже стараться не нужно, чтобы на вас женщины внимание обращали. Можете просто улыбнуться и всё! — Гоголь натурально злился, даже не замечая смешинок в глазах Яши. — Ну всё, — смеётся он, — Я пошутил, Коль. Ну ты чего? Какой эмоциональный молодой человек, хоть в театр иди. Парень складывает руки на груди и смотрит на следователя с каким-то детским отчаянием и обидой. — Шутите! Смешно вам! А мне — нет, — Гоголь отворачивается и почти убегает к берегу небольшого озерца. Гуро хмыкает. И чем же Николеньку так оскорбила его шутка? Он идёт за парнем, про себя отмечая скользкую траву и то, как близко Гоголь стоит к воде. Не ровен час… Коля поворачивается быстро, резко. Резиновая подошва кед скользит по зелёной траве и парень, неловко покачнувшись, шлёпается в воду. Её с полметра у берега, но брызги поднимаются и вот уже весь Гоголь с головы до ног сырой. Он смотрит почти удивлённо. Гуро спешит к парню, ступая осторожно, чтобы и самому не оказаться в воде. Помогает Коле подняться и тянет на себя, выводя подальше. — Бедный мальчик, — ласково шепчет он, стягивая собственное чёрное пальто и накидывая его на плечи Николая, — Пойдём скорее в машину, отвезу тебя домой. Сомневаюсь, что твой иммунитет такую встряску выдержит. Коля молчит и смотрит загнанно, как щенок на хозяина, тапочки которого только что растерзал. — Это я виноват, — вздыхает Коля, усаживаясь на заднее сидение машины Яши. Повезло ещё, что сидения кожаные, а то бы промокло всё, — простите, Яков Петрович. Так хорошо гуляли, а я… Просто вы не старый. Совсем нет. Вы будто с издёвкой это говорили, вот я и… Гуро его перебивает: — Всё нормально, — он включает печку на максимум и выезжает с парковки аккуратно, но быстро, — Чего тебя это так задело то? Шутка безобидная. Да даже если я был бы стариком. Что, возраст нынче оскорбление? — Нет, Яков Петрович, — бубнит Коля, утыкаясь носом в воротник пальто, — просто это не правда. Яша хмыкает, но тему не продолжает. За разговором он даже не сразу понимает, что привёз Колю не к его квартире, а к своей. Коротенькое матерное слово проносится в его голове, но он не спешит его озвучивать. Просто поворачивается к Коле и мягко улыбается ему, кивая: — Пойдём. Первый подъезд, четвёртый этаж, лифт ждать долго, так что пешочком. Можно даже бегом. Коля хмурится, но кивает. Куда Яков Петрович его привёз? Он думал, что мужчина отправит его домой, но ошибся. Чёткие указания…он привёз парня к себе? Холодная улица, лестничные пролёты, железная дверь. За ней — ещё одна, но деревянная. Обе закрыты на ключ и Коле кажется, что это уже что-то близкое к паранойе. Яков отбирает у парня пальто и кивает на дверь ванной. — Под горячий душ. Дверь не закрывай, сейчас полотенце принесу и вещи. Яков берёт из шкафа белое полотенце, и открывает гардероб, придирчиво рассматривая одежду. Всё же комплекция у Яши и Коли несколько отличалась. Гуро вытащил тёмно-синий мягкий пуловер и серые спортивные штаны и вместе с полотенцем отнёс их в ванную. Коля, скинув мокрую одежду прямо на пол, стыдливо прикрывался шторкой. — Коль, вещи закину в стиралку, в карманах ничего нет? — Телефон…но он уже сдох, я думаю, — донеслось сквозь шум воды. — Посмотрим, — Гуро вытащил телефон из кармана сырых джинс Коли и попытался его включить или разблокировать. Экран засветился и тут же погас, более не реагируя. Яков затолкал вещи в машинку и включил её, после чего оставил Колю в ванной одного. Взял свой телефон и набрал Сашу Бинха. Тот разбирался в технике и всегда знал, что делать, когда что-то ломалось. — Саш, тут телефон искупался в воде, — не здороваясь начал Яша, после чего в трубке раздался отборный трёхэтажный мат. — Сука, Яш, я в засаде, блять, ты не прихуел там? Это ты, падла, в отпуске, а я пашу. Что тебе надо? — Телефон упал в озеро. Намок. Не включается, — насмешливо пересказал Гуро. — Не твой, видимо. Если старого образца, то разбери, вытащи симку и карту памяти и кинь в рис пока, я потом посмотрю. — А работать будет? — Ничего обещать не могу. Яков хмыкнул. — Сиди в засаде, Саш. Увидимся в понедельник. В трубке снова послышались маты, а потом Бинх отключился. Пока Яков узнавал по поводу телефона, Коля уже успел вылезти из душа, вытереться и надеть те вещи, что принёс ему Яша. Штаны сидели более-менее нормально из-за резинок, а вот пуловер висел на Николае как мешок. — Согрелся немного? — с доброй усмешкой спрашивает Яша, глядя на расстроенного парня, с волос которого на полотенце капала вода. Тот неуверенно кивает. — Простите. Мне так неловко. Я всегда только неудобства доставляю. Яков вздыхает. Опять мальчишка начинает винить себя чёрт знает в чём. Ну совсем уж не дело. Мужчина приобнимает парня за плечи и ведёт на кухню, ставит чайник, достаёт из запасов небольшую бутылочку Карельского бальзама. — Послушай, Коль, — тихо говорит Яков, глядя в кристально-голубые глаза напротив, — прекрати каждое своё действие осуждать. Ты же нормальный парень, чего ты мучишь себя? Ну свалился в озеро, подскользнулся, ну бывает. Резко повернулся, был на эмоциях, это тоже ничего страшного. Выдохни, расслабься, отпусти уже себя. Я не стану тебя ни в чём обвинять или ругать за что-то. Всё хорошо. Яков мягко улыбнулся и склонил голову в бок. Коля смотрел на него со смесью недоверия и благодарности. — Спасибо, Яков Петрович, — уже спокойнее сказал он, пока Яша суетился и заваривал чай, щедро доливая в него бальзама. — А можно…— Николай, кажется, совсем осмелел, — Можно называть вас по имени? Яша удивился такому и притом весьма сильно. Вопрос был не в характере Коли, но может быть тот разговор о возрасте позволил Гоголю немного принаглеть. — Можно по имени и на ты, Коль, — усмехнулся Гуро, — угощайся, — чашка чая опустилась на стол перед парнем. Они несколько минут молчат, наслаждаясь чаем и уютом. Яше квартира кажется не такой пустой, когда напротив него сидит растрёпанный Коля, в его одежде, с полотенцем на шее. Такой домашний и милый. Яков сидит и любуется Колей, понимая, что он был бы не против смотреть на такого парня у себя дома каждый день. Эти мысли Гуро списывает на бред одинокого человека и старается откинуть их, как откидывает Коля мешающие ему мокрые тёмные пряди. Может и стоило бы что-то делать со своим одиночеством, но Яков не чувствует в себе силы на это. А Коля здесь. Сидит в его одежде, греется, пьёт чай и улыбается, пробуя на вкус его имя. — Яков… Яша… — Коля прячет улыбку за чашкой, — очень редкое и очень красивое имя. Гуро хмыкает, а потом открыто и ярко смеётся, запрокидывая голову. Такой неприкрытый комплимент приятен, особенно от человека, который ему симпатичен. — Моя матушка в юности увлекалась всякими религиозными книжками. Яков — библейское имя. Буквально «следующий по пятам». Тем забавнее кажется тот факт, что я сделал карьеру следователя в полиции. Хотя, я не религиозен, да и в такую вещь как судьба не верю, — объясняет Гуро, утопая во взгляде парня, который внимательно и, кажется, даже с удовольствием его слушает. — Моя мама тоже религиозна, и бабушка была. В детстве рассказывали истории, про ад, страшный суд, про то, как будут гореть грешники, — Коля едко усмехнулся, — всё детство кошмарами мучился. Яков нахмурился. — Так зачем же мама тебе такое рассказывала? — Ну…может её это забавляло? — пожал плечами Гоголь, — а бабушка — потому что ей хотелось, чтобы я был праведником и всё такое. В церковь водила меня, обряды всякие, — парень поморщился и несколькими глотками подряд допил чай. Он уже согрелся, тому поспособствовал и алкоголь, щедро добавленный Яковом в горячий напиток, и тёплая сухая одежда. Даже его волосы уже почти высохли. Яша подавил в себе желание зарыться рукой в мягкие тёмные пряди и растрепать их. Причёска у Коли была необычная для парня его возраста, но, странное дело, очень шла ему. Гуро подавил порывы и улыбнулся. — Раз уж ты у меня в гостях, проведу небольшую экскурсию. Яша поднимается и, поманив пальцем за собой Колю, проходит в гостиную. Гоголь осматривается. Удобные кожаные кресла (Яков тяготеет к этому материалу?) и диван, низкий кофейный столик, плазма, много полок с книгами и журналами. Всё аккуратно, везде чисто, никакой пыли. На столе — серый ноутбук и несколько папок, чёрная флешка. Оставшееся место занимает книжный шкаф, на котором помимо книг совершенно разных авторов, есть много журналов, каких-то газет. Всё это мало интересует Колю. Он ищет что-то личное, что могло бы дать новую информацию о самом Якове. Из такового только одно фото стандартного формата, в строгой тёмно-коричневой рамке. На нём — Яков, Лиза и какой-то мужчина. Все трое в странной одежде, на вскидку века из восемнадцатого-девятнадцатого. Ну Гуро — сюртук, жилетка… и трость с набалдашником в виде птичьей головы. На Лизе красивое, но отнюдь не современное платье и третий мужчина, не знакомый Коле, был одет не в современном стиле. Заметив интерес Гоголя к фотографии, Яков немного пояснил. — Это фото было сделано два года назад. Лиза и Алексей увлекаются ролевыми детективными играми, которые время от времени проводятся и в Питере и в Москве, да много где. Это мы были в Подмосковье. Ребята вытащили меня в выходные на это мероприятие. Костюмированное, как видишь. Сначала меня это немного напрягало, но потом я втянулся. На удивление, было увлекательно, хотя кто был импровизированным убийцей я знал почти с самого начала. Мы сделали это фото на территории усадьбы, в которой проводилась ролевая. Лиза распечатала и даже вставила в рамку. — Круто, — искренне восхитился Коля. Но больше в комнате ничего личного не было, так что Яков отвёл его в другую комнату, которая оказалась кабинетом. Компьютерный стол, кресло, небольшой диванчик. Полка с книгами, которые в отличие тех, что были в зале, явно неоднократно открывались и читались. Журналы про криминалистику, старые, судя по датам, но в хорошем состоянии. И фотки. Несколько с Лизой, одна с её мужем, как уже понял Коля, одна с ещё каким-то незнакомым мужчиной и одна с…родителями. В двух людях рядом с Яшей, который был сильно моложе своих нынешних лет стояли мужчина и женщина, улыбающиеся. Гуро был одновременно похож и не похож на них. Фото было чёрно-белым, хотя Коля готов был поклясться, что в те времена уже была цветная печать. — Если задаёшься вопросом, почему чёрно-белая, то это лучше спросить у Лизы. Это тоже её рук дело. Вообще все фото она распечатывала, мне хватало электронных носителей, — без улыбки, но со спокойствием объяснил Яков. Коля кивнул. Он хотел спросить, скучает ли Яков по родным, но на лице его и так был ответ. Гуро старался ничем и никогда этого не показывать, но он болен одиночеством. Такие вещи Николай хорошо видел и чувствовал. — Почему ты не общаешься с братом? Питер и Москва не так уж далеко, сейчас есть скоростные поезда, или на машине можно… вы могли бы видеться время от времени. Яков неопределённо хмыкнул и присел на стол. — Почему? Ну, не знаю. Олег занятой человек. Жена, сын — Сашка. Да мы в общем никогда не были особо близки, чего сейчас-то рваться к общению? — Вы же не чужие друг другу…- пробормотал Коля куда-то в сторону. Вот зачем вообще полез. Это же не его собачье дело, кто там и с кем общается. Ну, не хочет Яков, ну и что. Коле ли об этом волноваться? — Может быть, если буду в Москве…- задумчиво говорит Яков, но обрывает мысль, — Коль, ты чего опять загнался? Гоголь мотает головой и выжимает из себя улыбку, в которую Гуро не верит. — Может, есть хочешь? Или ещё чаю? Или чего покрепче? У меня есть хороший коньяк. — Нет, спасибо, ничего не надо. Мне нужно домой, — Коля опускает взгляд и выглядит потерянно. — Я что-то не то сказал? — взволнованно спрашивает Яков, положив ладони парню на плечи. — Всё в порядке. Мне же нужно работать, и писать, и Оксана просила ей пару книг одолжить, она вечером зайдёт, а у меня телефон…намок. Яков тяжело вздыхает, но кивает. Не будет же он удерживать парня силой, хотя так не хотелось, чтобы он уходил. С ним было на порядок уютнее, чем одному. — Я отвезу тебя домой. И, наверное, стоит дать тебе другую одежду. Коля не сдерживает порыва, тянется и коротко обнимает Якова. — Спасибо, но ты и так уже слишком много сделал для меня. Ему дико от своего порыва и страшно, как отреагирует на это Яков, но тот лишь слегка удивлён и ничего более. Он улыбается и с хитринкой отвечает: — Николенька, я делаю только то, что мне самому хочется. Яков заставляет Колю взять его кеды, а не идти в своих мокрых и накидывает на парня куртку. Отвозит домой и улыбается на прощание, шутит, лишь бы парень улыбался. Прощаться с каждым разом становится всё труднее и Яша уже после ухода Коли курит несколько сигарет и думает о том, как же так случилось, что парень за такое короткое время въелся ему в подкорку и стал таким необходимым.