Николенька

Коля примостился на коленях Якова с максимальным удобством. Они целовались уже неведомо сколько, но Гоголю, казалось, всё равно было мало. Уже и губы саднили, и возбуждение накатывало мягкими волнами, разливаясь по телу, а он всё не прекращал, хотя знал, что не готов к чему-то большему, но всё равно доводил и себя и партнёра. Гуро не возражал. Себя в руках он держать умел, а Коля…его, в конце концов, можно было отправить в душ справляться с возникшей проблемой. Неожиданная вибрация в кармане джинс Яши заставляет парня оторваться от столь желанных губ и позволить мужчине ответить на звонок. Увидев, кто это, Яков как-то нехорошо серьёзнеет. — Да, — отвечает он резко. — Яков Петрович, ещё один труп по вашему делу. Но не такой же, как остальные. Приезжайте. Человек диктует адрес и после Яков сбрасывает. Вот и кончились развлечения и приятное времяпрепровождение вместе с Колей. Гоголь с явным неудовольствием на лице сползает с коленей партнёра и садится уже на диван. Есть ли смысл просить Яшу взять его с собой? Гуро поднимается, уходит в спальню, чтобы переодеться. Коля продолжает взглядом буравить стену, через которую находится спальня и гардероб Яши. Следователь справляется быстро и на ходу, почти в коридоре, коротко бросает: — Чего сидишь, одевайся. Слышал же, новый труп. Уже по голосу можно понять, что Яков собран, но настроение у него испортилось напрочь. И, наверное, не стоит рассчитывать остаться сегодня на ночь у него. Коля тоже погрустнел. Однако быстро вскочил на ноги и вышел в коридор, а не то Яша, чего доброго, без него уедет. Путь был не близкий: тело нашли уже у выезда из города, за какой-то заправкой, совершенно случайно. Яков проходит к месту, хмурый, даже угрюмый. Почти три недели тишины и тут снова. Конечно, есть возможность увидеть всё своими глазами, сразу, но чёрт… У дерева, прислонённой к нему спиной лежит труп девушки. На вид лет двадцать пять. Крови нет, накрашена, одежда красивая. Только вот кольца нет, зато есть разрез от ключицы до ключицы, зашитый. Пока Яков осматривает труп, Коля стоит чуть поодаль, наблюдает за тем, как следователь работает. Гоголь периферическим зрением замечает движение, но обращает внимание на подошедшего человека только когда тот начинает говорить: — Привет, Яш. Погода полное дерьмо, следы если и были какие, то размазались, наши даже пытаться не стали. Тащили через этот недо-парк, потому что спереди здания камеры стоят, их мы уже глянули, — говорит мужчина, в котором Коля узнаёт мужа Лизы, Алексея. Его черты Гоголь запомнил быстро, подолгу засматриваясь на фото у Якова дома. Там все четверо друзей были счастливые и весёлые. И антураж девятнадцатого века шёл им, придавал некоторой пикантности. Яков едва ли обратил внимание на друга, казалось. Он рассматривал труп с особой тщательностью, кое-где хмыкая. — Труп к Карпович, пусть посмотрит на предмет пирсингов и иже с ним, — Яков поворачивается и коротко кивает Данишевскому, — Привет, Лёш. Этот следов не оставляет, так что вы бы ничего и не нашли. А кольца не было вообще или есть вероятность что оно просто потерялось, пока он её тащил? Алексей хмыкает и качает головой в жесте отрицания. — Да нет, он же слишком педантичный. — Плохо, — заключает Яков и поднимается, стягивая с себя перчатки, — Коль, посмотришь? Свежий взгляд не помешает. Гоголь приближается к телу, чуть боязливо и с каплей отвращения не столько к трупу, а скорее к произошедшему. Николай по натуре своей был гуманистом. Так что картинки убийств и насилия не вызывали в нём ничего кроме ярчайшего отвращения. Тем не менее, он ведь обещал помогать Яше. И он действительно хотел быть полезен. Отсутствие кольца бросается в глаза, ещё больше бросается общая неаккуратность. Кое-где мятая одежда, хоть и качественная. В вырезе футболки виднеется часть разреза. Коля присматривается внимательнее. — Яков Петрович, —хрипло зовёт парень. Следователь подходит к нему и присаживается на корточки с другой стороны от трупа. — Посмотрите на порез. Помните, я сказал, что убийца делал пирсинг? В этот раз не делал. Просто зашитый порез, проколы только от иголки, не более. И вообще вся она…неаккуратная. Как будто он то ли торопился, то ли не хотел этого делать и уже заставлял себя. Коля поднимается и морщится. Яков хмыкает, тоже присматриваясь. — А что, если она ему не подходила? Колечко-то он не надел. Может, занята была? До этого он убивал только свободных девушек. — Это не показатель. Может совпадение. Или… — Или она могла скрыть, — настаивает на своей версии Яков, — он её похитил, или даже уже убил и только потом о парне узнал. Коля отходит подальше, ёжась и вдруг замечает на себе внимательный взгляд Данишевского. Тот смотрит на него открыто, не стесняясь, буквально пялится. Не так как Бинх в своё время, а с интересом, будто на диковинное животное. — Лёш, а личность установили? Опер отвлекается на Гуро. — Нет пока. Обыскали ближайшую территорию, ничего. Яш, а ты помнишь, о чём мы договорились на моём дне рождении? Яков давит ухмылку. — Помню. В субботу, Лёша, в субботу. — Забронирую столик на пятерых в твоём любимом ресторане, — кивает Данишевский. Яков не выглядит удивлённо, только машет рукой, мол всё, отстань. А вот Гоголь понятия не имеет, о чём говорит Данишевский. И вообще, столик на пятерых? Значит ли это, что всю субботу Яша будет занят? После осмотра места и заполнения бумаг Яков спешит в отдел, куда Колю, разумеется, не берёт, а отвозит его домой, ничего не объяснив, но пообещав заехать вечером. Коля садится за ноутбук и с охотки завершает работу над книгой, которую переводил уже несколько недель. Яков действительно приезжает, правда только к одиннадцати, пьёт чай и заваливается на диван, утаскивая Колю в объятия. Парень утыкается Гуро в шею, уютно сопя. — На день рождения Алексея, — рассказывает Яков так сильно интересующий Колю момент, — Мы разговаривали о тебе. Тогда ещё между нами даже близко ничего не было, но Саша бросил фразу про нас, что меня разозлило. Тем не менее, ссоры не произошло. А мы договорились, что если что-то будет, у меня с тобой…или кем-либо ещё, чтобы рассказал им. А в идеале — познакомил. Они моя семья, в принципе, это закономерно. Коля что-то бурчит, а Яша лишь ласково поглаживает его по спине. — Столик на пятерых. Надеюсь, ты не откажешь мне. — Все они меня видели… — Это мимоходом. Нужно познакомить вас чуть более официально. Акценты расставить. — Ладно, — соглашается Коля. Смысла он в знакомстве не видит, но отказать Яше не может, это ведь важно для него. Время до субботы тянется жвачкой. Яков работает и даже у себя дома не ночует, всё больше либо в отделе, либо по делам. К судмеду Колю он, понятное дело, не берёт. Свеж в памяти ещё тот инцидент с ревностью. И вообще до утра субботы в поле зрения не появляется, только смсками кидается беспорядочно. В отличие от Коли, ему не стыдно написать как он скучает, хотя это кажется ему бессмысленной чепухой, характерной только для влюблённых юнцов. И всё же… Коля перечитывает его сообщения раз по десять на дню и улыбается, зная, что Яков помнит о нём даже на работе. Какая немыслимая удача влюбиться взаимно. Да, пусть в мужчину, пусть старше, но взаимно. К тому же, Яков был невероятным человеком, по-настоящему хорошим. Конечно не идеальным, нет, но будь он идеальным — Коля загнобил бы себя, посчитав недостойным даже рядом находиться с эдаким божеством. Но Яков пил кофе в огромных количествах, не спал ночами из-за работы, из-за неё же не имел возможности уделять Коле много времени. Он терпеть не мог мыть посуду, буквально до дёргающегося глаза, не признавал фаст-фуд и пиво, при том что ел много и с удовольствием, отговариваясь хорошим обменом веществ. И Яков курил. Никогда — рядом с Колей, но курил достаточно много, потому что его пальто и куртки пахли сигаретами часто и сильно. Курил, но при этом, по словам самого Яши, никогда не напивался до зелёных чертей. Просто не мог — точно знал когда стоит остановиться, чтобы не улететь. Как объяснял мужчина — в детстве ему приходилось иметь дело с пьющим в то время отцом и урок о спиртном он усвоил железобетонно. Что такое пьющий отец Николай знал и сам, но почему-то это у него не отняло периодического желания напиться вхлам. Может, потому что, хоть и пьющий, но отец был единственным членом семьи, который не поднимал на него руку? Коля смотрит на свою чашку долго. Чай успевает несколько раз остыть, а перед глазами мелькают кадры из прошлого. Сбросить морок пугающих воспоминаний сложно, хоть и пытается парень убедить себя, что это было давно, хоть и правда и сейчас ему ничто и никто не угрожает. Дверной звонок разрывает мысли. На пороге Яша. Улыбается, смотрит хитро, а в руках пакеты какие-то. Да и сам Гуро выглядит экстравагантно, хотя Коля должен был привыкнуть уже, что любит его мужчина стильные шмотки. Сегодня на нём красные брюки, кеды и белая рубашка навыпуск, вся испещрённая серыми надписями, да ещё и пара ярких значков, таких, как подростки на сумках носят. Мимоходом коротко поцеловав парня, Яша проходит в комнату и кидает пакеты на диван. — Я тут кое-что принёс. Примерь. Хочу посмотреть как на тебе будет смотреться и угадал ли с размером. Хотя ты такой худой, сложно ошибиться. Ну? Коля смотрит на пакеты, потом на Якова, потом снова на пакеты. — Ты что, купил мне одежду? — спокойно спрашивает парень, но не делает ни малейшего движения в сторону вещей. — Ну да, а почему бы и нет? Мы же в ресторан идём, а не в забегаловку за углом, — Яков явно не видел проблемы в этом. Коля хмыкает, садится на компьютерное кресло и скрещивает руки на груди. — Яков, у меня есть одежда. Даже нормальная, приличная одежда, в которой можно пойти в ресторан, хотя ты прекрасно знаешь, что я терпеть их не могу. И одежду эту тоже. — Поэтому я купил новую, — кивает Гуро, — Красиво, стильно, но молодёжно. — Я не твоя содержанка, — упирается Николай. — Коля, — вздыхает мужчина, закатывая глаза, — Это подарок. Я хотел тебя порадовать. Просто померь. Если тебе не понравится, будет плохо сидеть или вообще не подойдёт, просто кинешь это в шкаф или в мусорку и наденешь свои вещи. — То есть тебе всё равно, буду ли я в этой одежде или в своей? — Можешь надеть свои самые старые джинсы и самую растянутую выцвевшую домашнюю футболку и пойти в них. Почему-то эта фраза веселит Колю. Ему становится даже спокойнее. — А тебе не стыдно будет с таким вот мной ходить? — любопытствует он, пересаживаясь с кресла на колени партнёра. — Переживу как-нибудь, — отвечает мужчина, медленным движением проводя рукой по груди Коли. Парень обнимает мужчину за шею и пару минут буквально лежит на нём. — Ну…ладно, — наконец говорит Коля, — сегодня я надену то, что ты принёс. Но прошу тебя, не нужно больше так делать. Я в состоянии купить себе одежду. Яков кивает. Когда он выбирал вещи идея казалась ему действительно хорошей. И хотя его молодой человек не был падок на красивые шмотки, мужчина всё же надеялся, что ему понравится. И да, конечно, ему бы хотелось, чтобы Коля надел эти вещи в ресторан. Однако парень по поводу таких подарков был настроен отрицательно. Что ж, Яков запомнит и больше такой оплошности не допустит. Но стоит признать, на Гоголе одежда, выбранная Яковом, смотрелась потрясающе. Серая футболка, синий костюм. Просто, но красиво и со вкусом. Коля смотрит на себя в зеркало и понимает, что эта одежда, наверняка безумно дорогая и красивая, она не отражает его сущности. Может если бы разобрать её по частям и сочетать с другими, вышло бы что, но так… И всё же, он решает оставить её. Только на сегодня, пусть. Яшу хотелось радовать, а обижать совсем не хотелось, хотя тот и сказал, что Коля может одеться как угодно. Обычно лежащие как угодно волосы сегодня Гоголь собирает в низкий хвост, чтобы не мешали и не лезли в глаза. В целом, этот образ, пусть совершенно не свой, парень находит удовлетворительным. И судя по взглядам сначала Якова, а потом и его друзей, не один он так считает. Ресторан кажется Коле пафосным, слишком шикарным, но слова Алексея о том, что это любимый Яшин ресторан остужает его горящее желание сбежать пока не поздно. Их столик не в общем зале, а в отдельном помещении. Тут тише, спокойнее, приличнее. Не снуют вездесущие официанты, ни от куда не доносятся разговоры, только приятная тихая музыка играет как бы фоном. Коля обещает себе выдержать всё, что бы его тут не ждало. Он примерно представляет себе, что могут думать о нём друзья Гуро: слишком молод, глуп, некрасив, да и вообще мужчина. Надеется только, что прямо в лицо ему ничего такого не скажет, потому что защищаться он не умел от слова совсем и если бы можно было натянуть сейчас рукава на всю ладонь, он бы это сделал, но на нём был пиджак. Неуверенность и неловкость Коли заметна всем, сидящим за столом. Яков приобнимает его за талию и целует в висок, коротко шепча на ухо: «не паникуй». Гуро пожимает руку друзьям, сыплет комплиментами в сторону Лизы, целует её руку, чем вызывает смешок с её стороны и ехидные взгляды её мужа. — Семья, — улыбаясь, говорит Яша чуть позже, — каждый из вас, любопытные лисы, Колю уже видел. Но всё равно хочу внести немного ясности. Николай мой молодой человек, партнёр. Я жду, что вы будете с уважением относиться к нему и попытаетесь узнать его как человека. Он не просто мой, он самостоятельная личность. И было бы отлично, если бы вы его так и воспринимали, а не через призму наших с ним отношений. Спасибо. Теперь Николенька, — Яков в пол оборота становится к Гоголю и смотрит на него с серьёзностью, — Лиза, Лёша и Саша не просто мои друзья. Они моя семья. Это люди, которым я безусловно доверяю. Мы знакомы очень много лет и уже много раз доказывали друг другу преданность. Ты не обязан любить их, как люблю я. Но я прошу тебя также уважать их. Они могут показаться на первый взгляд странными, а кое-кто и даже на второй взгляд таким будет, но это достойные люди, хорошие, верные. Они мне дороги. Коля заворожённо кивает. — Что ж, больше своими серьёзными монологами докучать вам не буду, развлекайтесь, — насмешливо говорит Яша, театрально кланяясь. — А как же «Карету мне, карету»? — смеётся Саша. Яков удобно устраивается на диванчике рядом с Колей. — Не наш случай, Сашенька. — Наш — это «истина в вине»? — поднимает хитрый взгляд Николай. Данишевские смеются, а Саша уважительно кивает: — Зришь в корень. Они действительно пьют вино, которое Коля, не задумываясь, смешивает с вишнёвым соком. Полусладкое всё ещё кажется ему кисло-горьким и пить в чистом виде он его не может. А в целом же, общение протекает спокойно. Данишевские увлекают его в диалог о литературе, а потом Бинх начинает травить байки про работу и Коля заливисто смеётся или даже хихикает над особо пикантными подробностями. На удивление, хотя компания достаточно большая, с этими людьми парень чувствует себя уместно. Может успокаивающе действует ладонь Яши на спине, периодически появляющаяся, а может благожелательность друзей. Никто из них не отпускает никаких оскорбительных шуточек, никто не комментирует ни внешность, ни поведение, ни возраст, ни пол. Эти люди действительно с уважением относятся к Якову, принимают его выбор целиком и полностью.