Его Светлость

      Грязь мерзкими комками прилипала к подошве обуви, затрудняя шаги. С каждым разом приходилось применять всё больше силы, чтобы продвинуться дальше. Вонхо уже пожалел, когда решил не останавливаться на отдых, так как город был уже близко. Но несколько долгих часов беспросветного и изматывающего пути забрали у наёмника все силы. Ближе к вечеру стало прохладнее обычного, ведь целый день было пасмурно, и солнце не собиралось показываться из-под одеяла густых туч. Нервы сдавали и из-за подозрительно участившегося дыхания мальчишки за его спиной. Хёнвон молчал уже некоторое время, оправдываясь, что он всего лишь устал. Но хозяин глуп не был, понимая, что юноша летает где-то на грани сознания. Подозрения подтвердились, когда тот тихо зашипел от боли, цепляясь слабыми пальцами за плечи мужчины. — Хёнвон-а, как ты? — мальчишка продолжал молчать, никак не реагируя, — Хёнвон-а..? Мужчина гортанно рыкнул, перехватывая бессознательного юношу: — Чёрт! Только не сейчас! Хёнвон! — наёмник кинул растерянный взгляд на товарищей, которые тут же оказались рядом, проверяя мальчика. Его влажные от пота волосы потемнели, разметавшись по лбу неопрятной копной. Губы, что были бледными всё это время, сейчас будто и вовсе потеряли всякий пигмент, отчего становилось действительно жутко. Юноша мычал что-то нечленораздельное, и сердце хозяина сжималось от этого слабого голоса. — Надо торопиться, — сказал Шону, кладя свою большую медвежью ладонь на плечо Вонхо. Наёмник поник. Но шаг ускорил, резко позабыв про свою усталость.       Возле огромных деревянных ворот, миновав которые, можно попасть в город, столпились бродяги. Вокруг стоял неприятный гул голосов, болью отдающий в голове. Люди толкались, спорили, пытались протиснуться. Стража, которую из-за многочисленного люда было даже тяжело приметить в толпе, расталкивала каждого, не давая пройти. В воздухе раздался звонкий женский вопль: — Почему вы не можете пустить нас!? Здесь живёт моя сестра! — Мэм, сколько можно повторять: в городе чрезвычайное положение! Если у вас нет срочного пропуска или пока вы не пройдёте досмотр, я вас не пропущу! Вонхо, став свидетелем этой сцены, переглянулся с подчинёнными, хватая за прохудившийся кафтан стоящего рядом мужичка: — Что здесь происходит? — сведя брови к переносице, угрожающе спросил он. Этот эффект на мужика подействовал, он весь сжался, подгибая ноги и пытаясь освободиться: — Э-это из-за убийцы принца! Они ищут его и не дадут нам войти, пока мы не пройдём досмотр. Но человек, который должен его проводить, со вчерашнего дня не появлялся, — на одном дыхании дрожащим голосом проговорил пленник рук наёмника, — вот мы и устали ждать..       Вонхо переглянулся с товарищами. На его лице отразилась настоящая тень едва контролируемой злости. Он резко отпустил мужчину, чуть не разрывая ворот его старого кафтана. Тот не смог устоять на ногах, падая на землю. Испуганными глазами посмотрел на своего обидчика и поспешил убраться от опасного человека подальше. — Если мы сейчас же не попадём в этот чёртов город, я выпотрошу каждого, кто посмеет меня остановить, — низко проговорил хозяин, перехватывая бедра Хёнвона сильнее, подтягивая его тело. — Я думаю, нам лучше отойти подальше, иначе стража заметит нас, — тихо проговорил Чангюн, кивком головы указывая на солдата, что находился очень близко к ним, — нам нельзя поступать опрометчиво. Вонхо со всей силы сжал кулак, что костяшки на мозолистых руках побелели: — Уходим, — согласился он, разворачиваясь обратно, — скроемся в том перелеске, пока не решим, что делать.       Успев сделать всего несколько шагов, наёмники услышали до боли знакомый голос, что звонким приказным тоном сообщил: — Все выстроились в одну линию! Я досмотрю каждого! — человек стал заглядывать в лица удивлённых людей, продолжая, — так, а теперь ваш багаж, пожалуйста! Вонхо, искренне удивившись и даже позабыв про свою злость, уставился на юношу, что таким обыденным движением проверял саквояжи и прочие вещи. — Картавый, чёрт тебя дери, что ты тут делаешь!? — тихо, чтобы не привлечь лишнего внимания, выругался хозяин. Подождав пару минут, когда толпа расползётся, скрываясь за воротами, которые наконец-то отворили, наёмник поравнялся со своим подчинённым. Картавый незаметно склонил голову в знаке приветствия и уважения. Делая вид, будто он тщательно просматривал мешок за пазухой у Шону, одними губами сказал хозяину, что им срочно нужно убираться отсюда. Картавый для виду коротко заглянул под большой капюшон Хёнвона, заставая мальчишку в бессознательном состоянии. Не выдавая своего удивления, посмотрел на Вонхо, кивая и давая понять, что теперь ему ясна причина их визита. — Чисто. Можете проходить, — сказал он, проверяя напоследок мешок Чангюна, быстрее закрывая его обратно, чтобы не выпали с трудом спрятанные туда, колчан и лук. Он, словно обыденно проявляя уважение к туристам, первый раз посещающим город, указал рукой на ворота, отступая на шаг назад, предлагая пройти. Но только хозяину был понятен его жест рукой — как он оттопырил два пальца, завуалировав время. Картавый найдёт их в два часа ночи.       Игнорируя пристальный взгляд стражи, что уставились на неподвижное тело в руках мужчины, Вонхо поспешил пересечь ворота. Путники обошли небольшие тёмные улочки с жилыми домами, выбираясь на главную Торговую улицу, где располагался рынок. Сейчас он был пуст из-за опускающейся на город тёмной ночи. — Помнишь, где живёт этот сумасшедший? — опуская Хёнвона на ближайшую лавочку, чтобы в следующую секунду перехватить его на руки перед собой, спросил хозяин у Шону. — К сожалению, помню, — с подавленным лицом ответил тот. Чангюн лично знаком со странным лекарем не был, зато слухов о нём проглотил уже достаточно, чтобы в голове сложилась картинка человека с полным отсутствием морали и чести. Но была и другая сторона медали: этот человек — самый одарённый лекарь, которых только видел свет. Но за свои способности он брал соответствующую плату. Хёнвон заворочался, разлепляя засохшие губы и обдавая плечо наёмника тяжким выдохом. Мужчина прижал его крепче, успокаивающе прильнув к его макушке своей щекой: — Потерпи ещё немного. Мы уже на месте. Юноша действительно повиновался, расслабляясь и снова проваливаясь куда-то за грань сознания.       Так как в свои владения вступала ночь, погружая город в прохладную темноту, людей на улицах практически не было. Наёмникам не пришлось скрываться от посторонних любопытных глаз — они спокойно прошли весь путь по главной улице, миновав площадь самого рынка, заворачивая на улицу Трав. Маленький дом выглядел вполне прилично и даже немного выбивался из общей серой массы близстоящих жилых построек. Немного дёргано постучав в деревянную дверь, хозяин отступил на шаг назад, ожидая. В глубине комнаты послышался подозрительно радостный смех, который во мраке улиц прозвучал действительно жутко. Дверь распахнулась резко, на пороге почти с таким же эффектом материализовался светловолосый молодой человек. Не скрывая своей улыбки, он протяжно заговорил: — Давно не виделись, вожак малолетних преступников. — Взаимно, чудик, — огрызнулся наёмник, переступая порог и проходя внутрь тёплого дома. — Я так понимаю, в нём вся проблема? — скидывая с гостевой койки какие-то книги, чтобы было куда уложить Хёнвона, спросил Минхёк. — Верно, — подтвердил Вонхо, подкладывая под голову больного подушку. — И в чём же проблема этого красавчика? — спросил тот, раскрыв по очереди каждое веко юноши, разглядывая его зрачки. Прощупал пульс, схватил его за челюсть, надавливая, заглянул в рот. — Он не может есть. И уже несколько дней мучается сильными болями в животе, — пояснил Вонхо, не отходя от мальчишки, продолжая сидеть у него в ногах. — Поранился? — стянул он с Хёнвона плащ и сорочку, оголяя впалый живот и сильно выпирающие рёбра. Кожа мальчишки покрылась мурашками, немногочисленные волоски встали дыбом. Смотреть на это было больно, но только не Минхёку. — Он выпал из окна, — не отводя взгляда от больного, ответил мужчина. Минхёк понимающе промычал, кладя свою ладонь на живот юноше, надавливая и проводя рукой. Вонхо не совсем понимал, что делает тот, но встревать не стал, отдавая самое ценное, что у него есть, в руки лекаря. — Что ж, всё понятно, — улыбнулся Минхёк, накрывая тело юноши плотным одеялом, — можете идти наверх и отдохнуть, я пока разберусь с ним. Чангюн, посчитав это за добрый жест, засомневался, почему же этого лекаря считают странным. Возможно, это лишь грязные слухи, подумал он. Но хозяин вдруг хищно улыбнулся, подавая голос: — Размечтался, мразь. Ты и шагу из этого дома не ступишь, пока Хёнвон не придёт в норму. И не делай такое удивлённое лицо, ты узнал его сразу, как только мы вошли. — Верно, — всё также протяжно отозвался Минхёк, присаживаясь и закидывая ногу на ногу, — поэтому пока я не отрезал голову твоему ненаглядному и не сдал его страже, покажи мне деньги. Так как за него дают приличную награду, я хочу в полтора раза больше. «Так вот почему все наёмники его так ненавидят», — понял Чангюн, по велению хозяина открывая мешок с монетами. Минхёк заглянул в его содержимое, в уме прикидывая цену: — Хм, в моём доме сейчас преступник, которого ищет всё королевство, хозяин наёмников и его мелкие сошки. Ах, извини, Шону, это ты? — наигранно удивился он, исправляясь, — Хозяин, его мелкая сошка и Шону. Интересно, сколько денег я получу, если приведу их к самому королю? Наверняка больше, чем в этом затхлом мешке, — ткнул на ткань своим худым пальцем. — Мне тоже очень интересно, как ты выберешься отсюда, если я отрублю тебе ноги? В воздухе повисло нешуточное напряжение. — Милый Вонхо-я, какой же ты глупенький. Без своих ног я не смогу вылечить твоего красавчика. Он умрёт, а я всё равно получу за него деньги. Спорить со мной бесполезно, ты же знаешь. — Да уж знаю, — оскалился хозяин, — в прошлый раз я заплатил тебе столько, сколько ты просил. Напомни, что ты всё же сделал? — Позвал стражу, — в тон ему ответил Минхёк, поднимаясь с места, — но мне было скучно и хотелось как-то развеяться, — пожал он плечами. — Повеселился? — Вполне, правда я не знал, что ты убьешь его таким жестоким способом. Я устал оттирать кровь от своего дорогого ковра. — Хватит трепаться, Минхёк. Ты получишь свои деньги и останешься жив, что ещё нужно-то? — Тогда заключим пари: я ничего не буду предпринимать, пока твой мальчишка не поправится. А потом пеняй на себя. Успеешь сбежать — хорошо, не успеешь — я буду плакать от счастья. — Идёт. А теперь захлопни свою болтливую пасть и принимайся за работу, — пожимая протянутую ему руку, кинул Вонхо. Минхёк тихо хихикнул себе под нос, скрываясь за дверью комнаты. Вернулся со странной настойкой в своих руках, откупоривая крышку. На вопросительный взгляд хозяина, пошутил про яд и аммиак, чем вызвал у того приступ ярости. — Успокойся, это обезболивающее. Пока он не придёт в себя, я не смогу ему помочь. Поэтому немного подождём. Верно, красавица? — провёл он рукой по щеке мальчишки. На удивление аккуратно поднял его голову, подставляя к губам скляночку с жидкостью. Заставил сделать два глотка, а затем медленно уложил его обратно.       Ловкие руки без перерыва работали уже около получаса, смешивая высушенные растения и растирая их в мелкие кашицы. Минхёк словно находился в своей стихии, «колдуя» над склянками даже не смотря на них. Эта часть его профессии была самой увлекательной. Обычная трава в его руках становилась настоящим жизненным эликсиром. Родись Минхёк на век раньше, его бы определённо сожгли на костре за эти способности, посчитав его колдуном или ведьминым выродком. Но даже если бы и попытались, этот болтливый смельчак точно промыл бы всем мозги и сбежал.       Он уверенным движением разбавил смесь трав небольшим количеством воды, убирая на полку, чтобы жидкость настоялась. Вонхо не сводил с него глаз, хотя точно был уверен, что светловолосый действительно не сделает того, что может навредить Хёнвону. Это был его принцип. Пока он не окажет ту помощь, которая от него требуется, ничего другого предпринимать не будет. Даже в тот раз, когда он подставил наёмника, лекарь всё же сначала нанёс ему мазь, перевязал руку, которую тот повредил на очередном задании. У Минхёка определённо были проблемы с головой, но он умело скрывал это. — А теперь серьезно — проваливайте все наверх, вы втроём потребляете в этой комнате слишком много кислорода, — приказал лекарь. Вонхо многозначительно посмотрел на подчинённых, давая понять, чтобы они шли. Сам наёмник остался сидеть в довольно роскошном кресле — это ещё один бзик Минхёка на яркие рюшные предметы. — А ты чего сидишь? — безэмоционально спросил лекарь, не отрываясь от своего дела. — Я жду картавого. — А, того мерзкого мальчишку. Ты весь свой лагерь с собой притащил? — Минхёк стянул с бессознательного юноши штаны, замечая на его коленке небольшую ранку. Промыв два пальца какой-то резко пахучей жидкостью, зачерпнул зеленоватую мазь. Провёл по ссадине мальчишки и снова накрыл его одеялом. Ещё одна причуда лекаря — обрабатывать и лечить даже то, чего не просят, — это же ты убил принца? — больше утверждение, чем вопрос. — Верно. Это бы я. — Бедный мальчик, он даже не подозревает с кем связался, — Минхёк развернулся на одних пятках, расслабленно вскидывая руки вверх, — что ж, даже если он и не убийца, это не помешает мне получить за него награду. — Не дождёшься, — Вонхо принял протянутую ему чашку горячего чая. Минхёк с минуту помолчал, прожевывая мякиш аппетитной сдобной булочки: — А я знаю очень интересные подробности того, что произошло с семьей Хёнвона. Хочешь узнать? — Боюсь спросить, зачем ты узнавал о нём, если он не растение? — А вот это уже обидно, мистер «перережу тебе горло, если ты не милый маленький мальчик».       У Вонхо на лбу выступила венка, выдавая его ярость. Из этого состояния его выбил тихий стук в дверь. Не спрашивая разрешения, картавый прошёл в дом, приветственно кивая лекарю. Минхёк поджал губы, показывая свои ямочки. Это лицо изображало что-то вроде «я абсолютно не рад, что ты пришёл, но придраться мне не к чему». Юноша подлетел к хозяину, глубоко кланяясь: — Здравствуйте, господин. — Объяснись, — коротко потребовал Вонхо. — Я выполнял заказ. Один человек попросил меня организовать ему безопасный проход в город. — И что ты сделал? — Я вырубил одного из уполномоченных, который должен был проводить досмотр. — Я вижу, что ты мне лжёшь, поганец, — рыкнул хозяин, вынуждая юношу испуганно склонить голову. — Это правда! Вот только, — картавый замялся, — стражника я отдал ему, — указал он пальцем на Минхёка, который выдавил из себя наигранную милую улыбку. Вонхо ошарашенно перевёл взгляд на лекаря: — Что ты сделал с телом? — Вскрыл, конечно же, — словно это нечто обыденное, пожал он плечами. Наёмник выругался, давая оплеуху картавому. Приказал убираться отсюда и не уходить из города. Тот виновато раскланялся и поспешил покинуть дом, выбегая на улицу. — Боже, что же вы здесь устроили.. Минхёк на это лишь странно посмеялся, забирая из рук наёмника быстро опустевшую чашку.       Теперь, когда весь этот тяжкий и выматывающий путь уже позади, и Хёнвон сейчас под наблюдением у лекаря, хозяин может спокойно поспать. Комнату делили втроём, устроившись на двуспальной кровати валетом. Вонхо, засыпая, думал над тем, куда же им податься после того, как мальчишка поправится. На ум не приходило ничего стоящего, поэтому он решил, что обязательно узнает мнение самого юноши.       Хёнвон уловил возле себя запах трав, который был таким ярким и резким, что слизистую носа начало щипать. Боли в животе не было совсем, чему мальчишка очень удивился, приподнимаясь на кровати. Была ещё ночь. Прищурив карие глаза, Хёнвон всмотрелся во мрак незнакомой комнаты. Никого рядом не было, и юноша немного запаниковал. Он поднялся, опираясь на стену, добрался до ближайшей двери. Открыв её, обнаружил маленькую кладовую, на немногочисленных полках которой лежали ящики с огурцами. За следующей дверью находилась кладовая больших размеров, вмещающая в себя несколько рядов разнообразных полок и стеллажей с многочисленными травами и корнями. «Почему огурцы отдельно?» — единственное, о чём подумал Хёнвон. Он заглянул во все следующие комнаты первого этажа, пока не наткнулся на лестницу. Ступая предельно аккуратно, чтобы не упасть, поднялся. Слегка перевёл дыхание, делая следующие тяжёлые шаги.       Хотелось увидеть Вонхо. Одному было страшно, ведь за такое короткое время Хёнвон привык быть с ним. И, словно судьба сжалилась над мальчишкой, услышав его желание, одна из дверей отворилась. Чангюн удивлённо посмотрел на мальчишку, который стоял в тёмном коридоре, прижавшись к стене. — Хёнвон? — тихонько окликнул он, — ты почему здесь? — Эм, — юноша слегка застеснялся, — а где хозяин? — Проходи сюда, — понимающе проговорил лучник, придерживая для больного дверь.       Вонхо спал, подложив под голову свою ладонь. Рядом с ним сопел Шону. Чангюн мягко подтолкнул застывшего на месте юношу, вынуждая подойти ближе. Хёнвон сел на кровать, всматриваясь в черты лица хозяина. Сердце его испытало малоизвестное доселе чувство невероятной нежности. Захотелось лечь рядом, уткнуться в его сильное плечо и почувствовать тепло тела. Позабыв про Чангюна позади себя, Хёнвон подтянулся на кровати, закидывая ноги. Затаил дыхание, кладя голову на руку Вонхо. Тот заворочался, забавно причмокивая губами, обвил мальчишку за талию и прижал к себе ближе. Хёнвон с упоением втянул его аромат, ответным движением обнимая мужчину за шею. И эти действия казались такими правильными, пока мальчишка не почувствовал ещё одно тело позади себя. Чангюн молча лёг рядом, прижимаясь спина к спине. Хёнвон только сейчас понял, что они вчетвером лежат на одной кровати, но быстро успокоился, когда лучник обронил тихое и глубокое «спокойной ночи» и засопел.       Еще несколько минут мальчишка рассматривал спящее лицо наёмника, особое внимание уделяя его губам, вспоминая, что тот вытворял ими. Он и подумать не мог, что когда-нибудь возжелает мужчину, тем более убийцу, тем более своего похитителя. Легким касанием худая рука прошлась по скуле наёмника. Насколько было возможно в этой давящей и душной тесноте, Хёнвон перевернулся на другой бок. Теперь руки мужчины находились на его животе, и юноша накрыл их своей ладонью, ластясь ближе к крепкой груди. Мальчишка, упираясь коленками куда-то в ноги Чангюну, смотрел ему в затылок. «Кихён-а, мне сейчас тепло, а тебе?», — почему-то подумал вдруг он.       Не застав утром больного в своей койке, Минхёк поспешил в комнату к наёмникам. Странная во всех смыслах картина предстала перед его глазами: лучник обнимался с Хёнвоном, которого обнимал хозяин, где-то за этой кучей сплетённых конечностей лежал Шону, мерно почёсывающий свой подбородок — уже не спал. — Какого чёрта, — недоумённо возмутился он, подходя ближе. Потянул больного за запястье, вынуждая проснуться, — а ну-ка встал и пошёл в свою кровать. Не хватало, чтобы ты ещё какую-нибудь инфекцию подхватил от вот этих вот, — пальцем другой руки он ткнул в каждого, выражая своё презрение. Мальчишка спросонья ничего не сообразил, но послушно поднялся. Его силком утащили на первый этаж, усаживая на постель. Хёнвон из непрерывного монолога неизвестного молодого человека понял только то, что он лекарь. Зацепившись взглядом за приоткрытую дверь меньшей кладовки, юноша неожиданно спросил: — А почему огурцы отдельно? Минхёк вдруг резко стал серьезным в лице, низко прохрипев: — Они недостойны быть с остальными. Но врага нужно держать ближе, чем друга, — и он, довольный своей мудрой цитатой, удовлетворённо кивнул сам себе, оставив мальчишку ошалело и недоумевающе моргать. Ещё одна вещь в копилку странностей Минхёка.