Его Светлость

      POV Минхёк       — Я не разбойник, Сэр! Я сбежал из особняка герцога, где обнаружили убиенного Его Величество принца, Сэр! — громко проговорил мальчишка передо мной. Я окинул его взглядом, подмечая миловидное личико. «Особняка? Хах, возможно, это он? Тот, за чью голову дают вознаграждение..», — сразу пронеслось у меня в голове. Мгновенно выстроив план, я пригласил его в мою повозку. — Как тебя зовут? — Кихён, — отозвался мальчишка, усаживаясь рядом со мной.       «Чёрт, это не он», — и все надежды на лёгкое богатство тут же развеялись, оставив меня с носом. Юноша оказался интересным малым — сам того не осознавая, разболтал про своего друга, что сейчас в розыске.       «Ах, я смогу сдать его страже, как ценного свидетеля! Или, возможно, возьму его себе подопытным кроликом?» — Скажи, Кихён-а, тебе есть где остановиться? — нужно заманить его к себе. — Есть, — воодушевлённо ответил он, — я еду к маме. Я закусил губу, чувствуя, как острый зуб едва не воткнулся в тонкую кожицу.       «Как!? Как мне заставить его поехать со мной?» Спустя сутки на горизонте уже были видны возвышающиеся ворота города, что по своему обыкновению оказались закрыты. Я потянул за поводья, останавливая жеребца. Мужчина, что проводил досмотр, подбежал к нам, узнавая моё лицо. Еще пару секунд покидал подозрительные взгляды на моего спутника и отошёл в сторону, командуя открыть ворота. Я погнал повозку в сторону своего дома, поясняя мальчишке, что сначала мы поедем ко мне. Кихён и глазом не моргнул, согласившись. Ах, малыш, какой же ты глупый. — Вау, а у вас красиво, сэр! — наконец-то кто-то оценил мои старания. — Не хочешь чего-нибудь перекусить? — дежурно спросил я, чтобы не вызвать подозрений. — Тогда, если позволите, я могу приготовить для нас, — подскочил мальчишка, подходя ближе. — Умеешь? — мне действительно стало любопытно. — Я повар, — коротко ответил он мне, и его лицо стало вдруг таким уверенным, я даже немного растерялся, словно на меня глядел совсем другой человек.       Ловко перемещаясь по совсем незнакомой для него кухне, юноша словно влился в свою стихию, не отвлекаясь ни на что другое. Он быстро шинковал овощи, одновременно помешивая похлёбку из того, что смог найти в закромах моей кладовки. Даже спёр парочку растений, использовав их как приправы. Я не мог отвести взгляд, увлечённо смотря, как он семенит своими короткими ножками от одной столешницы к другой.       Еда оказалась действительно великолепной. «И чего только не нравилось этому Хёнвону, или как там его, если в особняке так вкусно кормили?» — возмутился я, уплетая за обе щёки. Мою идиллию прервал этот гавнюк-картавый, какого он вообще повадился ко мне ходить? Раз в два месяца точно заявляется, интересно, их придурковатый хозяин знает, что его подчинённые своевольничают? — Ты что здесь забыл? — подскочил я, немного пугая Кихёна. — Помоги спрятать тело, я заплачу, — протащил он в комнату бессознательного досмотрщика. — Тебя хозяин не учил стучать, поганец? — разозлился я, словно мне сорвали свидание. Картавый вывалил мне в ладонь монеты.       «Что ж, извини, мой маленький Кихён-а, сегодня не твой день — я нашёл твоей сладкой тушке замену. Теперь можно отвезти тебя домой», — всё сложилось куда лучше, чем я мог предположить. И тело для вскрытий есть и деньги тоже, и милая моська в переднике имеется. Мальчишка, к слову, вышел из кухни. Я спиной чувствовал, как он смотрел на тело, которое картавый тащил в мой подвал. Предвкушая весёлую нервотрёпку, испуг и истерику, я развернулся к нему. Кихён молчал, провожая взглядом картавого, что почти скрылся из виду. Я в уме отсчитал до пяти, ожидая концерт из слёз и вопросов, но юноша, к моему большому удивлению, вернулся на кухню, бубня что-то вроде «еда стынет». Я осознал, что не могу убрать улыбку со своего лица. «Аах, я хочу вскрыть его», — кажется, я озвучил это вслух, но Кихён не принял это на свой счёт. «А жаль. Я определённо произнесу это снова, но позже, чтобы ты понял, с кем связался…»       Его мама встретила нас приятной улыбкой, приглашая в дом. Женщина, как оказалось, знала меня. Что ж, личность я небезызвестная. Отказавшись от чая, покинул их дом, через порог выкрикивая, что вскоре вернусь за долгом. Это то, чего мне не хватало: хомячок с волшебными руками, с чувством прекрасного, с безразличием в глазах. «Я узнаю, что у тебя внутри. Собственными руками прощупаю…»       Кихён заботливо накинул на ноги друга большое тёплое одеяло, получая в ответ благодарную улыбку. Повар поспешил сесть рядом, обхватывая хёнвонову тонкую ладонь. Пальцы были привычно холодными, поэтому юноша сжал их сильнее, пытаясь согреть и отдать то тепло, которое накопилось в их разлуке. Хёнвон озарял всю комнату сияющей улыбкой, правда слегка кривил лицо из-за треснувшей нижней губы, которая усиленно щипала, когда он делал глоток горячего ароматного чая. Кихён последний раз шмыгнул носом, прогоняя остатки слёз: — Мне ждать объяснений? — одним своим вопросом он выбил всех присутствующих из колеи. Хёнвон кинул растерянный взгляд на хозяина, тот незаметно пожал плечами, позволяя юноше самому решать. — Чуть позже, — заверил он, — дай мне немного времени.       Кихён обижаться не стал, ведь по господину было видно, что он не просто так сбежал из особняка, чтобы проветриться во тьме ночи. Мальчишка явно был слаб и худ. Его доныне округлые щёки стали впалыми, подчёркивая небольшие скулы. — Выглядишь бледным, — заволновалась матушка Кихёна, которая всё это время разносила чай и кусочки горячего пирога, обслуживая гостей. — А, да. Я приболел, мэм. Но вы не волнуйтесь, со мной всё будет хорошо, — юноша заставил себя выдавить дежурную улыбку. — Я в это верю, милый. Ты поэтому приехал с господином лекарем? — поинтересовалась она, наконец усаживаясь в старенькое кресло. Где-то на кухне шуршал Минхёк, что-то мыча себе под нос. — А откуда вы знаете его? — удивился Хёнвон. — Когда Кихёна отправили на выходные в отпуск, он встретил господина лекаря, который заботливо подбросил его до города, — пояснила ему матушка. Хёнвон не знал чему удивляться больше: «отпуску» или «заботливому лекарю», что казалось настоящим сумасшествием, — молодой господин, вы приехали сюда лечиться, да? — Да, мэм, — замечая многозначительный взгляд повара, подыграл Хёнвон, — как Кихён покинул особняк, я решил поехать вслед за ним. — Хорошо, господин, тогда чувствуйте себя как дома, — улыбнулась она. Но «как дома» себя, похоже, чувствовал Минхёк, который сейчас на кухне громко запел какую-то религиозную песню, переделанную на собственный сумасшедший лад.       Обмен любезностями с матушкой длился ещё некоторое время, пока Кихён не попросил всех выйти и оставить их с господином наедине. Вонхо остался в комнате. Хёнвон поджал на постели ноги, чтобы тому было куда сесть. — Нам нужно всё обсудить, — первым решился хозяин, глазами показывая повару, чтобы он присел. Юноша невольно повиновался, даже кончиками волос чувствуя ту давящую и опасную ауру, что исходила от мужчины, которого он впервые видит. — Кто Вы? — начал мальчишка свой допрос. — Наёмный убийца, — прямо ответил хозяин, а Хёнвон вдруг понял, что в диалог они его включать не собираются. — Как Вы познакомились с Хёнвоном? — нахмурил он брови. — Я похитил его, — повар на секунду выпал из реальности, не успевая переваривать новую, всё более шокирующую информацию. — Какого чёрта!? — взвыл он, смотря на своего друга. Тот открыл было рот, чтобы всё пояснить, но наёмник добил контрольным в голову: — И это я убил принца, — серьёзно произнёс он, незаметно сжимая лодыжку Хёнвона через одеяло, словно ещё раз прося прощения. К горлу Кихёна прилила настоящая ярость: преступник, разрушивший их жизни, изувечивший его лучшего друга, косвенно убивший охрану и прочих слуг в особняке, сидел сейчас прямо перед ним. Повар до боли сжал зубы, опуская голову: — Тварь.. Ты хоть понимаешь, что ты сделал!? — закричал юноша, подходя ближе и хватая Вонхо за воротник рубашки. — Кихён, погоди, это не… — растерялся Хёнвон, пытаясь подняться. — Замолчи! Он запугал тебя, да? Потому что другого разумного объяснения я твоему поведению найти не могу! — но Вонхо не стал дослушивать его вопли, резко и немного больно скидывая руки юноши со своей рубашки — с такими, как он, наёмник церемониться не станет. — Хозяин, помягче, — прошептал мальчишка, дёргая мужчину за локоть. Кихён замер, не веря своим ушам. Его губы предательски задрожали, искажая последующие слова: — Что ещё за «хозяин»? Чт-что это значит? — Хёнвон в ответ лишь грустно посмотрел на друга. — Вонхо сохранил мне жизнь, Кихён, и множество раз спасал меня. Прошу тебя, прислушайся. Всё будет хорошо, не можешь поверить ему, поверь своему другу, — голос мальчишки задрожал, — пожалуйста. Пожалуйста, Кихён, хоть ты останься на моей стороне. Я не хочу снова чувствовать себя брошенным, — он закрыл лицо ладонями, но слёз физически уже просто не могло быть. Юноша опомнился, грустно опуская голову. Что вообще здесь происходит?       Минхёк, будто забавляясь, медленно зашёл в комнату, хватая Кихёна за запястье и уводя его прочь. Уже за дверью на возмущённый возглас мальчишки, послышался смешок и короткое «не могу найти соль, помоги».       Наёмник устало выдохнул всё напряжение, что засело в лёгких и отдавало в теле неприятными покалываниями. Хёнвон упал на подушки, вытягивая тонкие руки в стороны. — Зачем ты рассказал ему это? — посмотрел он на мужчину, но глаза были пустыми, в них не отражались даже блики настенной лампадки. — Всё лучше, чем мы бы выдумали для него чушь, — наёмник минуту помолчал, — как ты себя чувствуешь? — он лёг рядом, нечаянно отдавливая юноше руку, за что поспешил извиниться и обнять его. — Я безумно устал.. — Тогда тебе нужно скорее поспать, — мягко проговорил мужчина, прижимая Хёнвона ближе, укладывая его голову на своё плечо. — Нет, — он тяжело выдохнул, — я от всего этого устал. Путь, погони, ложь, страх. Я чувствую, что себя теряю в этой суматохе. Я не могу ходить, я зависим о тебя, от твоей помощи и поддержки. В особняке я к такому не привык, — мальчишка, забыв о смущении, уткнулся Вонхо в шею, обдавая её жаром, — ты знал, что я довольно быстро бегаю? Смог бы посоревноваться с тобой. — Так сделай это, когда поправишься, — ему было больно слышать это отчаяние. — Поправлюсь, а дальше? — юноша развернулся к наёмнику спиной, но позволил тому прижаться теснее и уткнуться в своё плечо. — А дальше будет всё, что ты захочешь.. — И тогда ты отпустишь меня? — шепотом спросил он, прикасаясь к его рукам, что обхватили стройное тело в теплых медвежьих объятьях. — Никогда, — единственное слово, сказанное так тихо, показалось невыносимо громким, что хотелось закрыть уши. — Спасибо..       Вонхо прислушивался к мерному дыханию Хёнвона, боясь пошевелиться лишний раз, чтобы не упустить эту хрупкую атмосферу. Грудь мальчишки вздымалась так медленно, казалось, будто он и вовсе перестанет со временем дышать, чтобы отомстить мужчине за все грехи. Умрёт, чтобы наказать. И это будет не просто пытка для наёмника, это будет конец всему его существованию. Вонхо не может просто взять и отвязать тот груз, что висит на его сердце, потому что именно этот груз позволяет ему оставаться собой. Позволяет проводить рефлексию, взвешивая добро и зло. Последнее всегда выигрывает. Тогда на помощь приходит вина, потому что без неё мужчина уже давно потерял бы человечность. Вина выравнивает чаши весов. Но с появлением Хёнвона в его жизни её становится всё больше. Хочется начать жалеть себя, но он не достоин этого, потому весы сдвинутся, сделав его бесчувственным по отношению к другим.       Из тяжких раздумий мужчину выдернул короткий рваный вздох юноши. Вонхо начало слегка потряхивать от необоснованного волнения, что мальчишка сейчас уйдёт от него, оставит, самое ужасное — прогонит.       Хёнвон прикрыл глаза, пытаясь заглянуть в свое подсознание, то там было пусто. Тогда юноша заглянул в своё сердце, сталкиваясь с пламенем тёплых чувств. Прежде, чем он успел подумать, с губ сорвалось тихое: — Я нравлюсь тебе? Вонхо дёрнулся, чувствуя сильную дрожь в ногах, она передалась и в его голос, когда он ответил короткое «да». — Я хочу от тебя ласку, — почти что пропищал мальчишка, утыкаясь лицом в подушку. Мужчина растерялся, потому что не смог до конца расслышать тихую просьбу. — Что? — развернул он юношу к себе, шепча, — что ты сказал сейчас? Хёнвон зарделся, посмотрев в тёмные глаза напротив: — Я хочу от тебя поцелуй, — не в состоянии унять дрожь, он тяжело вздохнул, переводя взгляд на губы наёмника, — свой первый.. Мужчина перестал дышать. То, чего он так долго ждал и не позволял себе — озвучил сам Хёнвон.       Горячие ладони легли на раскрасневшиеся щёки мальчишки, будто хотели расплавить его кожу. Ресницы, что кидали длинные тени из-за тусклого света лампады, часто затрепетали. Ноги сводило от смущения.. от предвкушения. Лицо наёмника так близко, что хотелось сбежать. Потому что в такой близости он поймёт всё — заглянет в самые потаённые уголки сердца юноши. Оставит его безоружным, слабым, открытым. Мальчик боялся этого, потому что сам для себя был загадкой, которую еще никто не пытался разгадать. Но, в противовес этому, хотелось отдать себя целиком в эти сильные руки, что всегда поддерживали его. Только в эти руки. Хёнвон часто задышал, когда жар стал усиливаться. Губы обдало чужим горячим дыханием. Пальцы перебирали его волосы на макушке, что добавляло мелких мурашек, бегущих где-то в груди, в сердце. А в ушах стоял его отчётливый стук, что с каждой секундой нарастал и нарастал. Мальчишка неосознанно приоткрыл пухлые губы. Вонхо прижался ближе, мягко запуская ладонь под шею юноши, направляя к себе, чтобы он не сбежал, чтобы даже не подумал отстраниться. Хёнвон замер, ощущая мягкость чужих губ на своих. Необычно, странно, ново. Мужчина жарко выдохнул, понимая, что мальчишка не сбежит. Он поцеловал настойчивее, сминая нижнюю губу, смакуя её сладость. Вот теперь Хёнвон сполна ощутил, как начало тянуть ноги от удовольствия, что дарил ему мужчина. Наёмник втянул верхнюю губу, посасывая. Почувствовал, как мальчик под ним задрожал, выдыхая ему прямо в рот. Юноша, боясь, что делает что-то не то, постарался ответить, неумело поцеловал. Боже, это сводит с ума.       Не позволяя Хёнвону отдышаться, Вонхо с нажимом облизал его губу, вынуждая мальчишку открыть рот от неожиданности. Мужчина остановился, не позволяя себе продолжить. Тугой узел возбуждения в животе заставлял коротко вздрагивать. Мальчишка весь разомлел, уже не в силах отвечать на ласку, просто глубоко дышал, даже не пытаясь прийти в себя. Тело тянуло в сладкой истоме, прикоснись к нему, и Хёнвон начнёт закидывать голову от блаженства. Слишком. Всё это слишком. Вонхо продолжал нависать над ним, закрывая все тихие вздохи своим телом, чтобы они больше никому не достались. Это только для него. Весь Хёнвон только его. — Как ты? — в самые губы, но не касаясь, спросил мужчина. — Следующего раза я не переживу, — надрывно вздохнув, мягко улыбнулся юноша, принимая объятья. — Вот в следующий раз и посмотрим, — на ушко прошептал он. И наёмник уверен, что больше не будет так долго ждать этого «следующего».       — Почему вы меня утащили? — пыхтя от возмущения, Кихён выдернул свою руку из несильного хвата лекаря. — Не могу соль найти, помоги мне. — Вы это сейчас серьёзно? — юноша сдержал себя, чтобы не врезать ему, — у нас там важный разговор! — Напоминаю, что Хёнвон болен и ему нужно есть. Я пытался сварить кашу но, кажется, что-то напутал, поэтому помоги. Кихён зло вскинул руки, веля, чтобы Минхёк отступил в сторону и пропустил его на кухню. Привычным, но слегка дёрганым движением повязал свой передник, краем глаза замечая тару с непонятным «нечто». Минхёк, проследив за взглядом повара, пожал плечами, мол «прости, но я умею готовить только суп». — Что готовить будем? — Так-с, бульон он кушает нормально, значит можно попробовать и кашку, — откуда в нём столько ребячества? Кихён помолчал, осмысливая: — А что с Хёнвоном? — вопрос, который он не успел задать мальчишке лично. — Джульетта тянулась к своему Ромео и выпала из окна, — пропел Минхёк. — Из окна!? — ужаснулся юноша, секунду подумав, уточнил, — из нашего особняка? Минхёк кивнул, подтверждая. Повар не заметил, как злость и нервозность испарились, он помотал головой: — А ведь я его предупреждал… — Ты сейчас, словно мамка Капулетти, противящаяся браку детей, — рассмеялся он, оставив мальчишку недоумевать.       Вскоре жидкая каша была готова. Кихён заботливо перелил её в небольшую тарелочку. Поспорив немного с лекарем, кто отнесёт еду, юноша всё же пошёл сам. Открывать дверь было страшно. Но он пересилил себя, пробираясь внутрь и замечая наёмника, который, подтащив кресло ближе к кровати больного, тихонько дремал, держа Хёнвона за руку. Кихён немного потоптался на месте: — Что ж, постараемся ужиться.. Ради Хёнвона.