Его Светлость

      Кихён ухватил друга за дрожащие плечи, сильнее укутывая в большое и мягкое одеяло, в надежде, что это поможет справиться с теми эмоциями, которые сейчас переполняли Хёнвона. Повар бормотал что-то успокаивающее, игнорируя слабый тихий голос, что шептал: «я в порядке, правда», а сам, казалось, волновался в тысячу раз сильнее. Юноша аккуратно поднёс свою ладонь к лицу господина, делая вид, что просто проявляет нежность, а на деле незаметно смахнул с его щеки запёкшуюся каплю крови, которая уже засохла и неприятно стягивала кожу. Хёнвон заёрзал, роняя край одеяла с плеч. Тяжело и надрывно выдохнул, когда вновь увидел свои руки, что были запачканы алой кровью, тепло которой, казалось, он чувствовал до сих пор. Начало подташнивать.       Дверь спальни со скрипом приоткрылась, и на пороге показался Чангюн с небольшим тазиком воды и тряпочкой в своих руках. — Спасибо, — тихонько поблагодарил Хёнвон, отстранённо наблюдая, как лучник аккуратными движениями начал отмывать его руки, смачивая влажной тканью и, затем, промывая её в таре, вода в которой постепенно становилась розоватой. Жаль, что воспоминания нельзя стереть таким же способом..       Когда процедура закончилась, и Чангюн вышел из комнаты, чтобы вылить воду, Кихён поднялся с кровати: — Я сделаю нам чай. — Кихён-а, — окликнул его мальчишка, — где сейчас Вонхо? — Он сказал, что ему нужно помыться, — соврал юноша, потому что не хотел говорить о том, что наёмник сбежал, боясь попасться Хёнвону на глаза. …       Хёнвон мысленно отсчитал до трёх, когда проскочил очередной переулок, наконец, сворачивая за угол, где вариантов для укрытия было куда больше. Его рубашка, которой он так дорожил, потому что та была подарена его новым другом Чангюном, вся пропиталась потом и неприятно прилипла к коже. Из-за быстрого бега и прохлады ночи, мокрая ткань вызывала отвратительные зябкие мурашки. И Хёнвон продал бы душу кому угодно, лишь бы его сейчас волновало только это. Но чудес не бывает, и мальчишка уже слышит громкий топот ног охотника за головами, что не отставал от него. Никогда ещё не было настолько страшно, и юноша уверенно мог назвать причину этому — сейчас у него есть, что терять.       Он споткнулся, едва удерживаясь на ногах и мучительно морщась от боли, что пронзила его лодыжку. Каждая секунда была на счету, поэтому он запаниковал сильнее, думая, что его оплошность позволит тому мужчине нагнать его. Но умом он прекрасно понимал — выхода из этой ситуации просто нет. Живот снова напомнил о себе, возвращая своему хозяину боль, которую тот не ощущал уже очень давно. Марафоны ему точно были противопоказаны. Громкий голос, что раздался позади, заставил Хёнвона панически замычать, плотно сжав губы. А самое страшное заключалось в том, что мальчишке здесь никто не поможет. Он — невольный враг всего королевства.       Юноша свернул на другую улицу, что была совсем пустой. Казалось, он уже ощущал своим затылком дыхание охотника. Протяни тот руку, и мальчишке уже не сбежать. И в подтверждение своим мыслям, Хёнвон почувствовал, как чужие пальцы намертво впутались в его светлые волосы. Он болезненно вскрикнул, по инерции заваливаясь назад вслед за рукой мужчины. Воздух выбило из лёгких, когда он упал на спину, больно впечатываясь лопатками в твёрдую землю. Чужая сильная рука никуда не исчезла, поэтому юноша мешком повис, удерживаемый за волосы. — Не убежишь от меня, — громко проговорил мужчина, резко ослабляя хват, заставил своего пленника упасть лицом вниз. Не медля и секунды, он навалился на него сверху, усаживаясь на поясницу и надавливая ему на затылок. Хёнвон невольно мазнул губами по земле, чувствуя мерзкий привкус дорожной пыли, — это же ты на листовке?       Юноша зажмурился, потому что песок стал попадать в глаза, дышать стало трудно из-за скопившихся в носу песчинок. — Отвечай на мой вопрос! — он с силой приложил мальчишку лицом об землю. Тот болезненно застонал, радуясь, что хотя бы смог в последний момент повернуть голову чуть в сторону, и охотник не сломал ему нос. На скуле вместо этого теперь была разодрана кожа, и к выступившей крови прилипла грязь. — Это не я… — прохрипел он в ответ. Мужчина сжал губы и свёл густые брови к переносице: — Сейчас и узнаем, — угрожающе прошипел он, резко дёргая юношу, переворачивая слабое тело лицом к себе. Хёнвон наконец сделал полноценный вдох. Сил держать голову практически не было, поэтому он вновь повис в руках, что удерживали его за грудки. Охотник всмотрелся в черты лица несчастного, улавливая в них явное сходство с изображением на розыскной листовке.       Хёнвон всё понял по его выражению, когда улыбка мужчины блеснула нездоровыми огоньками. Охотник полностью убедился, что перед ним разыскиваемый преступник, который убил принца, пока тот был на приёме в особняке Герцога. Он проигнорировал тот факт, что мальчишка, в принципе-то, на убийцу и вовсе похож не был. Слишком слабый и женственный. Или просто юный. ...       Хёнвон постарался как можно аккуратней лечь в кровати, чтобы случайно не повредить и без того ноющую спину. Он устало прикрыл глаза, капилляры на которых в нескольких местах полопались. Во рту паршиво и сухо, на языке до сих пор чувствуются частички мелкого песка. Жажда просто высушивала его изнутри, словно он несколько дней играл с пустыней на выживание. Но ничего больше не имело значение, по крайней мере, сейчас. Юноша поднёс к лицу запястье, с досадой наблюдая на нем наливающийся цветом синяк… …       Охотник с силой тряхнул его, да так, что тот чуть не приложился затылком. — Расскажи, зачем ты это сделал, м? — спросил он. — Не вижу в твоих действиях логики. В чём заключается мотив? Твоя семья только породнилась с королевской, у тебя могло бы быть всё, что ты захочешь. Да ещё и в городе спрятался.. Неужели не нашёл места безопасней? Хёнвон кожей почувствовал издевательские нотки в его голосе. Мужчина выставляет его полным кретином, подавляет своим превосходством, своей силой. Совсем не к месту в голове юноши пронеслась мысль о том, что у Вонхо аура более авторитетная и доминирующая, чем у этого человека. — Отпусти меня! — хотя бы попытался. — Это правда был не я! Меня подставили! Но охотник лишь засмеялся, глядя на жалкие оправдания: — Сынок, а мне-то какое дело? — справедливо, но жестоко.       Хёнвон умудрился освободить руку из крепкого хвата и предпринял первое, что пришло ему в голову — зачерпнул побольше песка в ладонь и бросил в лицо растерявшемуся мужчине. Пользуясь моментом, скребя коленками по земле, отполз в сторону. Пока охотник заходился в кашле и пытался сморгнуть пыль, что резала глаза, мальчишка подскочил на подрагивающих ногах и бросился бежать.       Он успел почувствовать всего несколько секунд свободы, пока его вдруг не толкнули прямо в спину. Снова упал, ударяясь подбородком и пропадая из реальности на несколько мгновений. Мужчина придавил его всем своим весом. Его глаза были покрасневшими, и он часто-часто моргал. Хёнвон понял, что своей выходкой сделал только хуже, потому что мужчина больше ничего у него не спрашивал. Не спрашивал и пытался убить, обхватив за тонкое горло. У мальчишки выступили слёзы. Он инстинктивно глотнул, удушающая давка усилилась, и кадык не встал на место. Это стало роковой ошибкой, потому что теперь не было шанса сделать даже самый незначительный вздох. …       Хёнвон с досадой посмотрел на разорванную рубашку, которая теперь пропиталась кровью и грязью. Брезгливо стянул её со своего тела и скинул на пол у ножек кровати. Другой чистой одежды у него больше не было, он просто завернулся в одеяло и уткнулся лицом в подушку. В этом положении было неудобно — горло безумно болело, поэтому ему пришлось снова перевернуться на спину и уставиться в потолок. …       В попытке освободиться, юноша прошёлся ногтями по предплечью мужчины, оставляя заметные полосы и кровь. Похоже, даже парочку ногтей сломал. Это подействовало. Охотник болезненно зашипел, хватаясь за пораненную руку. Яростно уставился на мелкого преступника и наотмашь ударил его кулаком в скулу. Хёнвон мучительно замычал, зато смог наконец-то сделать долгожданный вздох. В груди начало больно жечь, пока органы заново привыкали к поступающему кислороду, что резко наполнил лёгкие. — Паршивец, — прорычал он, хватаясь за нож, что всё это время был у него на поясе, — попрощайся со своей головой, господский выродок. Испортил жизнь своим близким, зато принесёшь пользу мне!       Вонхо не знал, какие силы тянули его свернуть именно на эту улицу, но он полностью поддался инстинктам, что очень редко подводили его. Он искусал все губы, пока бродил по переулкам возле площади. Осматривал толпы людей, пытаясь найти среди них знакомый силуэт своего мальчишки, но тщетно. Сердце ухнуло в пятки, когда в заросшем кусте какого-то растения, что находился у фасада одного из зданий, он обнаружил разорванный плащ Хёнвона. «Чёрт, это очень плохо!» — испугался он.       Чем дальше он уходил вглубь улиц, тем отчётливее становились звуки копошения и возни. Послышался громкий удар, а следом вымученное болезненное мычание. До бешеной дрожи знакомый голос. Наёмник даже подумать ни о чём не успел, со всех ног бросаясь бежать. Лишь бы успел. …       Хёнвон поворочался ещё несколько минут, решая, что отлёживаться здесь просто бессмысленно. Он поднялся с тёплой кровати, выходя на кухню. Кихён немного подрагивающими руками разливал чай, роняя редкие капли напитка на стол. Повар не стал спрашивать друга, почему тот не в постели, лишь молчаливо предложил сесть за стол, ставя перед ним чашку с горячим ароматным чаем. Рядом оставил лекарства, которые передал для господина Минхёк. Они сидели в тишине. Хёнвон глазел в окно, но кроме мрака ночи ничего уловить не мог. — Я тебе соврал, — не выдержал Кихён, неловко смотря на друга и ожидая его реакции. — О чём ты? — Вонхо сейчас не здесь, — выждал небольшую паузу, собираясь с мыслями, — он сказал мне, что не хочет, чтобы ты видел его таким. Он сожалеет, что напугал тебя тогда, поэтому даёт время прийти в себя и отдохнуть. А он пока избавится от тела.. — Что за бред, — возмутился Хёнвон, искренне недоумевая, — я не настолько слабохарактерный, чтобы бояться его. Хотя, положа руку на сердце, мальчишка мог сознаться, что в своей жизни не видел ещё ничего ужасней. …       Прожигающее отчаяние достигло пика, и Хёнвон уже начал молиться и прощаться с жизнью. Он зажмурился, понимая, что, возможно, сейчас сделал свой последний вздох. Охотник замахнулся, лезвие в его руках блеснуло отражением луны. Мальчишка уронил солёную слезу. «Пап, Кихён-а.. Вонхо. Я люблю вас».       С громким ударом тело охотника отлетело в сторону. Он не успел сгруппироваться и кубарем прокатился по земле. Немного кряхтя, поднялся на ноги. Перехватывая в руке нож, уставился на человека, что помешал ему.       Хёнвон облегчённо посмотрел в лицо хозяина, приподнимаясь на локтях, но испуганно замер. То, что он увидел на лице Вонхо, никак не вязалось с теми улыбками и ласковыми взглядами, которые он дарил мальчишке. Сейчас он видел перед собой звериную ярость. Злость. Глаза мужчины были совсем пусты. Брови сведены к переносице, а на лбу выступила напряжённая вена. Хёнвона передёрнуло — от наёмника исходила хищная жажда убийства. И хоть мальчишка понимал, что будущая жертва — не он, легче от этого всё равно не становилось.       Вонхо кинул короткий взгляд на юношу: заметил чёткий синяк на шее, опухшую лодыжку, разорванную одежду, которая не скрывала ссадин. Наёмник гневно сжал пальцы, когда увидел рассечённую скулу. Отлично. С этого он и начнёт. — Эй-эй, — окликнул его охотник, но голос дрогнул, — это моя добыча! И только Хёнвон понял, что хозяин этому типу отвечать точно не собирался.       Мальчишка инстинктивно отполз в сторону, когда Вонхо резко бросился вперёд и, не прилагая больших усилий, повалил опешившего охотника на землю. Смачно ударил его по лицу, да так, что кровь из губы брызнула молниеносно, словно переспелая слива лопнула. Повторил пару раз, пока сам не получил в ответ. Но это его только раззадорило. Наёмник приложил почти всю свою силу, надавливая на горло испуганному мужчине, что в ужасе схватился за лезвие, которое уронил минутой ранее, после очередного сильного удара. Нож за считанные секунды оказался выбит из рук.       Настала очередь Вонхо поиграть с холодным оружием. Он ослабил хват на горле, позволяя сделать пару вдохов, а после тут же зарядил коленом по рёбрам. Охотник вымученно согнулся пополам, но хозяин быстро вернул руку на его шею, заставляя лечь обратно на спину. Вынул из ножен лезвие и, замахнувшись, вогнал его несчастному прямо в живот. По улице пронеслись мучительные крики. Но рядом никого не было, кроме диких кошек и одинокой лошади, что была привязана к шаткому забору.       Хёнвон, пытаясь унять дрожь, обнял себя за плечи. Он прекрасно понимал, что охотника нужно убить, и что Вонхо это легко исполнит. Но видеть это воочию — не самое приятное зрелище. И, казалось, уже всё позади, если бы не одно «но». Юноша замер, ошарашено смотря, как его хозяин вынул нож из обмякшего тела и нанёс ещё один удар. Он увидел, как лезвие раз за разом скрывалось в мягкой плоти, как кровь всё больше пропитывала рубашку, как охотник перестал издавать последние хрипы. Вонхо замахнулся сильнее, отводя руку назад, целясь мертвецу в грудь. — Остановись! — закричал мальчишка, подрываясь с места. Он отчаянно обнял мужчину со спины, молясь, чтобы он перестал пятнать свои руки.       Хозяин проигнорировал его жалкие попытки, вонзая нож в грудь трупа и прорубая им до самой брюшной полости. Хёнвон в немом крике открыл рот, став свидетелем жестокого убийства практически от первого лица. Кровь, что фонтаном брызнула на них, впиталась в одежду, в волосы, словно в саму кожу. В воздухе повис отвратительный запах. Мальчишка выпустил из объятий своего хозяина и ошарашено отпрянул назад. К горлу подступил ком, и Хёнвона вырвало прямо на землю. Только тогда Вонхо пришёл в себя, испуганно бросаясь на помощь к своему мальчишке. …       Сверчки не пели. Собаки не выли на луну, а та больше не светила, прячась за густыми верхушками деревьев. Вонхо сидел на лавке в окружении цветов, но даже те не пахли. Для него всё померкло. Он и не замечал этого, целиком и полностью погрузившись в свои тяжелые мысли. Перед Хёнвоном было безумно стыдно. Он был уверен, что юноша теперь даже не посмотрит в его сторону и будет бояться. Будет обходить стороной, сбегать, не давать прикасаться к себе. Мужчина понимал, что нельзя таким образом сравнивать, но для него: игнорирующий его Хёнвон — ничем не лучше мёртвого Хёнвона. Наёмник пару раз подавлял в себе порыв пойти к нему в спальню и объясниться, но каждый раз боялся отказа и просто продолжал сидеть здесь.       И сидел дальше, если бы объект его страха не заявился собственной персоной. — Ну и чего ты от меня прячешься? — словно разговаривая с маленьким провинившимся мальчишкой, ребячески отругал его юноша. Присел рядом, кладя свою руку на колено мужчины. Этим незамысловатым движением чуть не заставил Вонхо расчувствоваться и заплакать. — Я никуда не уйду, слышишь? — Слышу, — но голову так и не поднял, боясь смотреть. Хёнвон на это устало вздохнул и аккуратно обнял его за плечи одной рукой. В этом жесте не было чего-то интимного, скорее просто дружеская поддержка. — Я проголодался, пойдём есть? Матушка Кихёна приготовила мясо, — голос такой тихий-тихий, почти убаюкивающий. Именно то, что сейчас нужно метавшейся душе наёмника. — Хорошо, — он грузно поднялся и направился в сторону дома. Хёнвон молчаливо последовал за ним, на полпути догоняя и сплетая их пальцы. Спина мужчины заметно расслабилась. Запели сверчки, завыли собаки. Луна показалась из вершин деревьев, а цветы распространили кругом свой аромат.