Где вода есть

      Первым, что Шисуи сделал в тот же день, оказалось вовсе не свиданием и даже не попыткой продолжать поцелуи. В наглую пользуясь своим новым статусом «парня», он оттащил её до госпиталя, в котором целенаправленно отыскал Цунаде и попросил ту, во-первых, проверить, насколько с ней всё плохо, во-вторых, выписать ей что-нибудь в качестве успокаивающего сбора для улучшения сна и, в-третьих, чисто по-женски промыть ей мозги по поводу наплевательского отношения к своему здоровью.       Цунаде была так удивлена беспрерывным потоком его просьб, что, не задумываясь, кивнула и, стоило Шисуи только демонстративно уйти за дверь, перевела на Суйгин вопросительный взгляд, ожидая пояснений. И даже приподняла брови, намекая на то, что она может начинать оправдываться.       Дело было в её кабинете, в котором Цунаде проводила сейчас большую часть времени, разбираясь с делами госпиталя, чтобы определить, что необходимо улучшать в первую очередь.       Представляя себе, как, должно быть, по хамски по отношению к ней выглядит то, что в её кабинет буквально вломились, да ещё и с требованиями, Суйгин открыла было рот, чтобы начать оправдываться, но Цунаде опередила её.       — Учитывая то, какое впечатление он производит, я понимаю, почему вас не остановили, — сказала она. — Так что можешь пропускать часть с оправданиями, и начинать рассказывать, как всё дошло до того, что ты теперь сидишь здесь.       — Эм… ну… — замялась Суйгин, не зная, с чего начать. — Я-я-я… как вы помните, немного эм, слетела с катушек после того, как Мими пострадал, и всё это время ехала по наклонной… После недавней миссии меня, вроде как, совсем замкнуло, так что Шисуи… сорвался, и всё дошло до признаний в любви, так что… теперь он, похоже, будет по полной пользоваться своим новым статусом и… вот я здесь, — сбивчиво закончила она.       — Молодость, — снисходительно протянула Цунаде. — Скажи ему, чтоб вёл себя поприличнее, а то влетел сюда с таким видом, будто ты умираешь. Хотя, учитывая то, что я вижу, ты где-то недалеко от обморока. Ну, что встала? Иди сюда, я проведу диагностику.       — С-спасибо, Цунаде-сама… — поблагодарила Суйгин, с некоторой опаской приближаясь к её столу. — И за то, что напоили меня тогда тоже, у меня, буквально, глаза открылись…       — Я, конечно, предлагала тебе выпить, но в тот день споить тебя меня попросил Минато, причём сделать это так, чтобы от алкоголя тебя воротить начало, — отмахнулась от благодарности Цунаде. — А сейчас я иду вам навстречу только потому, что ты выглядишь, как ходячий труп. И ещё, потому что после этого твой Шисуи сгоняет мне за обедом. И за сладостями, — начав проводить диагностику, продолжила она. — И будет носить мне их всю неделю, извиняясь за своё поведение. Ах, и ещё, думаю, освоит шосен, чтобы в будущем не устраивать истерик по пустякам. Если вы захотите завести детей, я не желаю просыпаться посреди ночи из-за того, что тебя начнёт тошнить, а он решит, что ты умираешь…       — Н-н-не думаю, что всё будет настолько м-м-м… плохо… — не сумев подобрать слов, пробормотала смущённая до крайней степени Суйгин. — К тому же думать о детях несколько рано…       — Рано, поздно, какая разница, в будущем ты ещё вспомнишь мои слова, — фыркнула Цунаде, убирая руку от её лба. — Ничего серьёзного, так, истощение и переутомление. Выпишу тебе витаминов и, раз уж вы просили, успокаивающий травяной сбор. И перестань изнурять себя тренировками. Разберись в том, что творится в твоей голове. Обратись к наставнику за помощью, наконец, а то так заживо себя похоронишь.       — Мне теперь не дадут… — едва слышно отозвалась Суйгин.       — И правильно сделают, — быстро выписывая названия на бумажке, пригрозила ей ручкой Цунаде. Закончив, она протянула лист ей и сообщила. — А теперь иди, скажи ему, что я жду свой обед в ближайшие пятнадцать минут. И, если увидишь Шизуне в коридорах, попроси её зайти, а то она совсем запропала. Скорей бы подросла ещё одна достойная помощница… — тяжело вздохнув, закончила она.       — Хорошо, спасибо, Цунаде-сама, — вежливо поклонившись, поблагодарила Суйгин.       Цунаде сделала жест рукой, намекающий, что ей пора бы покинуть кабинет, и она поспешно вышла за дверь, где её дожидался обеспокоенный Шисуи.       — Поздравляю тебя, ты наказан на неделю и теперь будешь играть роль доставщика обедов и сладкого Цунаде-саме, — с широкой улыбкой сообщила она. — А ещё тебе приказали освоить шосен, ради диагностики, так что, похоже, скоро в полку ирьенинов С-ранга прибудет.       — Шосен, так шосен, — легко согласился Шисуи, отбирая у неё листок с назначениями. — А учить меня будешь ты?       — Думаю, из меня вышел так себе ирьенин, но я могу попросить Мими или записать тебя на общие курсы. Наказание начинается с сегодняшнего дня, так что ты уже можешь бежать за обедом, потому что его ждут в ближайшие пятнадцать минут, — проводив листок взглядом, полным смирения, сказала Суйгин. — А я пока спущусь в холл, меня просили поймать Шизуне по дороге.       — Только посмей исчезнуть куда-нибудь, — погрозил ей листком Шисуи, распахивая ближайшее окно. — И да, можешь договариваться с Мими, потому что я помню расписание этих ваших курсов, и оно меня не устраивает. Можешь сразу выяснить у него весь перечень книг, которые мне нужно прочесть, я даже выучу их наизусть.       — А твоя голова не лопнет от количества информации?.. — ужаснулась Суйгин.       — Ты меня недооцениваешь, — хмыкнул он, запрыгивая на подоконник. — Из госпиталя — ни шагу, я скоро вернусь.       — Да-да, ма-а-ам, — не удержалась от издёвки она. Наградив её взглядом, сообщающим о том, что он запомнил сказанное, Шисуи с лёгкостью выскочил в окно.       Хихикая, Суйгин направилась по коридору в сторону лестницы, внимательно вглядываясь в двери кабинетов — вдруг где будет приоткрыто, и там она увидит Шизуне? Раз уж Цунаде просила позвать её, наверное, что-то важное было… стоило подойти к просьбе ответственно, но стучать в палаты в поисках Шизуне, не являясь сотрудником госпиталя, не хотелось. Стоило просто поймать кого-нибудь и спросить, не видели ли её… Заворачивая за угол, Суйгин стукнулась носом о чью-то мужскую грудь. Подняв взгляд, она с удивлением увидела Мими, одетого в белый халат.       — Ты что тут делаешь? — поинтересовался он, с нескрываемой насмешкой наблюдая за тем, как она потирает ушибленный нос.       — А, Шисуи притащил на проверку здоровья, потому что я выгляжу как ходячий мертвец, — перестав притворяться, будто сильно ударилась, ответила Суйгин.       — Ну, тут он точно прав, — окинув её оценивающим взглядом, постановил Мими, упирая руки в бока и открывая рот, чтобы, похоже, разразиться гневной тирадой по поводу наплевательского отношения к своему здоровью, но Суйгин, прекрасно понимая, к чему всё идёт и не желая сейчас выслушивать нравоучения, надеясь отвлечь его внимание, поспешно сказала:       — Он приволок меня прямо в кабинет Цунаде, так что она его наказала неделей доставки обедов и велела выучить шосен.       — Легко отделался! — расхохотался Мими, похоже, представляя, как именно выглядела раздача наказаний в стиле Цунаде.       — Так вот, раз уж мы всё равно встретились, во-первых, как ты себя чувствуешь? — воспользовавшись случаем, поинтересовалась она. — И, во-вторых, я хотела попросить тебя, не мог бы ты объяснить ему основы? Из меня, честно говоря, учитель, скорее всего, выйдет так себе. К тому же, со мной он точно будет отвлекаться.       — О-о-о-о-о — нехорошо протянул Мими, опасно прищуриваясь. — Я объясню-ю-ю... Отличная новость, начнем прямо завтра, раз уж мне уже разрешили участвовать в жизни госпиталя. Да, чувствую я себя прекрасно, Цунаде-сама настоящая богиня, — с блаженной улыбкой сообщил он. — Учиться у неё — настоящий подарок судьбы, весь госпиталь на ушах стоит.       — Рада за вас всех, — улыбнулась Суйгин. — Кстати, ты не видел Шизуне?.. Её Цунаде ищет.       — Я как раз к ней иду, так что передам, — похлопал её по плечу Мими. Потом, почему-то резко отдернул руку и спрятал ту за спину. — Кстати, тебе идёт новый прикид.       Оглядев себя, Суйгин удовлетворённо улыбнулась: получать комплименты всегда было приятно. Подумав о том, что Шисуи ни слова про новый наряд не сказал, она сначала поблагодарила Мими, а потом пожаловалась на это.       — Включи голову, — хмыкнул Мими, демонстративно закатывая глаза к потолку. — Думаю, он просто слюнями подавился.       — Слюнями... — нахмурившись, повторила Суйгин, не улавливая подтекста. Ей потребовалось секунд тридцать, чтобы осознать, что он имел в виду и, когда до неё дошло, она ожидаемо возмутилась. — Как у тебя только язык повернулся?!       — Я же парень, — развёл руками он. — Мальчишки иногда обсуждают девчонок. Ты же с нами с академии общаешься, я думал, ты за последние пару лет привыкла к периодически всплывающим пошлым шуткам.       — Но не когда они направлены на меня! — недовольно воскликнула она, предпринимая неудачную попытку отвесить другу подзатыльник. Тот без особого труда увернулся.       — Но ты же специально так оделась, — философски рассудил Мими. — Готов поспорить, что рассчитывала именно на подобную реакцию, так что советую морально подготовиться: в деревне на эту тему, может, и не рискнут пошутить, но выйдем на задание в мир, и кто-нибудь из гражданских точно ляпнет. Не станешь же ты их бить?       Суйгин показательно надулась и, скрестив руки на груди, неохотно кивнула.       — Ладно, мне пора бежать, меня ждут, — подвёл итог разговору Мими. — Заскочу к тебе завтра после обеда, поймай Шисуи, чтобы я мог его забрать.       — Кстати, Хидэо теперь должен тебе полгода обедов, — весело заметила Суйгин, когда Мими уже обошёл её и продолжил путь по коридору. Лёгкость и счастье так и распирали её, так что очень хотелось хоть с кем-нибудь поделиться этой новостью. Учитывая то, что Мими сам настаивал на том, чтобы она от него ничего не скрывала, аргументируя эту просьбу заявлением в виде «иначе какие мы тогда друзья, если ты вдруг начнёшь от меня прятаться из-за такого!», она посчитала, что он должен узнать первым, раз уж Юсаку в Конохе не было. Возможно, это было не совсем правильно по отношению к нему, учитывая его недавнее признание, но… нарушать данное обещание, наверное, было бы ещё хуже. Она и так чувствовала себя с тех пор не совсем в своей тарелке, кем бы она была, если бы ещё и слово своё не сдержала, пусть и из лучших побуждений?       Мими аж замер, медленно оборачиваясь на неё. Глаза его были круглыми-круглыми.       — Да ты гонишь? Ты ему призналась?       — Не-а, он мне, — качнула головой Суйгин, погрозив ему пальцем. — А потом уже я ему, но, в общем, мы теперь встречаемся, так что, думаю, Хидэо тебе таки проспорил…       — О, не сообщай эту новость Хидэо без меня, я хочу посмотреть на его лицо! — с какой-то уж слишком хищной улыбкой попросил Мими. — А теперь я точно побежал! — он поспешно махнул рукой и унёсся по коридору уже бегом. Завернув за угол, он прислонился спиной к стене и, оперевшись на ту затылком, глубоко вздохнул и провёл ладонью по лицу.       «Ну, я сам об этом просил», — подбодрил себя он. — «Рано или поздно это бы случилось, хотелось бы, конечно, чтобы поздно, но… Пусть уж лучше так. Пора уже перешагнуть через детские привязанности, в конце-то концов».              Следующим пунктом назначения после госпиталя, неожиданно, стал их с Юсаку дом, где Шисуи сначала заставил её поесть, а после, лично проконтролировав заварку назначенного травяного сбора, напоил им и принудительно уложил в кровать. До вечера было ещё далеко, так что Суйгин поначалу даже попыталась сопротивляться, но остановить Шисуи, который был уверен в правильности своих действий, было нереально, так что ей пришлось смириться. То ли травы подействовали быстро и хорошо, то ли присутствие Шисуи в непосредственной близости так сказывалось, но уснула она довольно быстро, а проснулась и вовсе на следующее утро, и Шисуи в доме не было.       В обед, как и обещал, заявился Мими, которого на территорию кланового квартала беспрепятственно пропускали как члена её команды — вот Хидэо, кстати, пускали куда как неохотнее — и, сообщив, что Шикаку-сенсей наконец-то вернулся из Суны, сцапал Шисуи и утащил того на обещанные тренировки. Поняв, что заняться ей, собственно, нечем — на полигон идти было нельзя, если её застукают там после похода Цунаде до полного восстановления, не дай бог все втроём в комнате запрут, Суйгин, поразмыслив, отправилась домой к Шикаку-сенсею, поздороваться и пожаловаться.              Притащив Шисуи на один из общедоступных полигонов, поскольку оставаться внутри квартала вне дома сокомандницы было всё-таки нежелательно, Мими с ходу заявил:       — Поздравлять я тебя, конечно же, не буду, я тебе ещё те книжки не простил.       — Но я же от чистого сердца, — обезоруживающе улыбнулся Шисуи, сцеживая смешок в кулак. Мими наградил его скептическим взглядом и сообщил:       — Я не согласился бы тебя учить, скажи она, что вы начали встречаться до того, как озвучить просьбу. Но, раз уж я согласился, я это сделаю, хотя удовольствие от общения с тобой, признаться, ниже среднего.       — Я так плох? — удивился Шисуи.       — А то тебя самого не бесит, когда она рядом со мной или с Хидэо находится. Если что, я работаю над этим, но вряд ли ты начнёшь мне больше нравиться, — фыркнул Мими, вытаскивая из подсумка довольно внушительный на вид свиток.       — Теперь не бесит, — заверил его Шисуи, всем своим видом демонстрируя, что он уверен в себе и ревновать к окружающим не собирается.       — Кстати, я удивлён, что ты так легко пошёл со мной тренироваться, — выразительно закатив глаза, заметил Мими, протягивая ему свиток. — Я думал, ты будешь вести себя как кот, дорвавшийся до кошачьей мяты.       — Если меня в её жизни вдруг резко станет слишком много, она может решить, что встречаться со мной — плохая идея, — пожал плечами Шисуи, забирая протянутый свиток и легким движением раскрывая его. — Я не собираюсь вести себя как кретин, мне ещё не настолько отшибло мозги.       — Отрадно слышать, — усмехнулся Мими, скрещивая руки на груди. — Мне всегда было интересно: а тебя самого не тошнит от попыток сделать всё правильно?       — Ничуть, — заверил Шисуи, демонстративно переключая внимание на свиток.       — Я, кстати, очень удивлён, что ты вообще столько лет молчал. Когда там на тебя снизошло осознание? — Не смог промолчать Мими, поскольку этот вопрос его действительно достаточно давно интересовал. И, не дожидаясь ответа, он озвучил своё предположение. — Если не ошибаюсь, где-то через пару месяцев после выпуска, когда ты заявился к нам на тренировочный полигон и увидел, как она спокойно задирает футболку аж до груди и просит, чтоб ей спину перевязали? Лицо у тебя тогда было таким смешным…       — Думаю, раньше, примерно тогда, когда отобрал у тебя шанс съесть вместе с ней ту дурацкую печеньку. Она меня потом долго по полигону гоняла, проклиная за ненависть девчонок, так что я потом много об этом думал, — неохотно откликнулся Шисуи. — А теперь, если ты позволишь, давай я прочту? Чем быстрее я во всём этом разберусь, тем меньше времени тебе со мной проводить.       — Не вопрос. Ты, кстати, обед Цунаде-сама отнести не забыл?       — Перед твоим приходом как раз вернулся.              До дома наставника Суйгин добралась за рекордное количество времени. Тот сидел, попивая чай во дворе своего дома, и медитировал на пустую доску с шоги, пока Шикамару для разнообразия, висел на нём, изображая обезьяну. Он по отцу явно успел соскучиться, всё-таки того не было в деревне около двух месяцев. Увидев её, Шикаку приветственно махнул рукой и, отцепив от себя Шикамару, легонько подтолкнул его в сторону дома, сообщив о том, что ему нужно поговорить. Ребёнок обиженно надулся, но послушно направился к дому. Что-то подсказывало Суйгин, что далеко он не уйдёт, или уйдёт, но ненадолго. Любопытством он страдал, как и все дети и, имея возможность подслушать отцовские разговоры, наверняка подслушивал. Уж что-что, а прятаться он умел. Она проводила его взглядом и убедилась, что Шикамару всё-таки ушёл.       — Прости, — вместо приветствия сказал Шикаку, тяжело вздохнув и поставив перед ней пустую чашку. Уловив немой вопрос в её взгляде, он налил туда горячий чай из чайничка, стоявшего на маленькой переносной плитке неподалёку, и только потом продолжил. — Вы — команда, за которую я несу ответственность, и вы пострадали из-за меня. Идея сыграть на возможном интересе Учихи Обито… конечно же, принадлежала мне. Я предполагал, что вы способны справиться с возможной опасностью, к тому же Учиха Шисуи исключительно способный шиноби… Но с тех пор, как Мими пострадал, я не перестаю себя винить, хоть и понимаю, что это было необходимо. Однако считать необходимой жертвой жизнь или здоровье своего ученика оказалось тяжелее, чем я думал.       От нежно-зелёной жидкости медленно поднимался пар. Ошеломлённая услышанным, Суйгин следила за паром, бездумно водя пальцем по краям чашки. До этого момента она как-то не задумывалась о том, что нападение Обито было не случайным. Учитывая количество свалившихся на неё потрясений, она даже не пыталась критически осмыслить произошедшее или подробно поговорить об этом с Шисуи, вот уж кто точно сразу же ответил бы ей, как всё было, если бы она только спросила… Что ж, если так подумать, случившееся не было чем-то из ряда вон выходящим. Она бы, наверное, скорее разочаровалась бы в руководстве, если бы они не воспользовались подвернувшимся шансом разобраться с проблемой.       — Мими ничуть не переживает, — успокаивающе улыбнувшись, сказала Суйгин, продолжая водить пальцем по краю чашки. — К тому же, как вам наверняка сообщили, чтобы вы могли учитывать в будущих планах, у меня теперь есть новые глаза. Учитывая то, что Мими жив, мы, наверное, легко отделались. Всё могло бы быть куда хуже.       — Мне действительно жаль, что вам пришлось это пережить, — снова вздохнул Шикаку, отрывая от неё взгляд и, запрокинув голову, принимаясь разглядывать облака. — И я чувствую себя виноватым ещё больше, когда думаю о том, что мы поступили бы так, даже зная о том, чем всё обернётся. Однако, если вы действительно не переживаете, возможно, я однажды всё-таки смогу договориться со своей совестью.       — Если бы я только тренировалась усерднее… — пробормотала Суйгин.       — Бессмысленно винить себя за прошлое, — переведя взгляд обратно на неё, заметил Шикаку. — Хотя, конечно, прислушаться к этому после моего признания будет трудновато, но я виню себя не столько за своё решение, сколько за то, что, просчитав все возможные варианты, малодушно надеялся на то, что всё обойдётся без лишней крови. Что ж, мне стоит принять это как урок, и больше никогда не забывать, что просчёты случаются и с лучшими из нас.       Суйгин вымученно улыбнулась, подтягивая к себе колени.       — Я не столько за ситуацию с Мими, сколько вообще… На недавней миссии я узнала о том, как погиб мой отец и… — она запнулась.       — Да, я видел доклад, — с сочувствием подбодрил Шикаку. — Можешь не вдаваться в подробности.       — Так вот… с тех пор я не могу избавиться от мысли, что если бы я тренировалась усерднее, то, вероятно, закончила бы академию почти также быстро, как Шисуи, отправилась бы на войну, как мой брат и, если бы оказалась неподалёку от отца, всё могло бы сложиться иначе и он был бы жив и…       — В этом предположении слишком много переменных, — покачал головой Шикаку, протягивая руку над низким столиком и сжимая её плечо. — Ты могла и сама погибнуть на этой войне. Или не оказаться в нужном месте, в нужное время. Так что тебе не стоит сокрушаться по этому поводу. Тогда ты поступала сообразно своему жизненному опыту, так что твоя учёба в Академии была лучшим решением, какое ты только могла принять.       Что ж, эти слова звучали… разумно. Учитывая личность человека, который их говорил, Суйгин казалось, что она вполне способна принять их и использовать.       — Ещё после той миссии я думаю о том, что я плохой человек, Шикаку-сенсей, — устремив невидящий взгляд на доску для шоги, жалобно прошептала она. Чай продолжал медленно остывать.       — Почему ты так решила? — миролюбиво поинтересовался Шикаку, вытаскивая из-под стола шкатулку с фигурами.       — Потому что мои методы решения проблем ничем не отличаются от тех людей, которые хотели поднять восстание, — поразмыслив немного, принялась озвучивать все свои страхи Суйгин. — Потому что я посчитала, что имею право судить и отбирать чужие жизни, потому что считаю, что так будет лучше.       — О, но ведь не наши поступки делают нас плохими или хорошими людьми, а мотивы, лежащие за ними, — откликнулся Шикаку, принимаясь неторопливо расставлять фигуры на доске.       — Но разве мотив — достаточное оправдание? — нахмурившись, вскинула голову Суйгин.       — Не знаю, как было в вашем мире, но в этом — достаточное, — устало вздохнул он, неспешно продолжая расстановку фигур. — Для шиноби убийства — привычная часть жизни. Необходимость. Немногие из нас, будучи шиноби, проживают жизнь, не убивая. У каждого за плечами есть груз сожалений. Наше отношение к прошлому определяет, сможем ли мы жить счастливо, будучи людьми. Я имею в виду, вне миссий. Послушай, шиноби, это военные. Большая часть нашей жизни состоит из войны. Мы убиваем и сражаемся ради защиты близких, и своего дома.       — Ради защиты, — эхом повторила Суйгин, поднимая глаза к небу. То было голубым-голубым и безмятежным. — А убийства на войне, как известно, оправданы... Но всё же… я от них, получается, ничем не отличаюсь…       — Хорошо, подумай о том, чем они руководствовались, когда начали раздумывать о восстании и принимали решение избавляться от неугодных?       — Желанием получить больше власти? — неуверенно предположила она.       — Допустим. А чем руководствовалась ты, когда пошла к Минато и подставила их?       — Желанием спасти хотя бы несколько жизней...       — Вот тебе и разница. Но, хорошо, есть ещё один вариант. Если тебе не достаточно оправдывать свои поступки намерениями, давай взглянем на ситуацию с другой стороны, — предложил он. — Чтобы оправдать саму себя, ты можешь также давать оценку совершённым действиям. Это сложно, к тому же, нужно будет пытаться быть беспристрастной по отношению к самой себе и научиться признавать свои ошибки, и не винить себя за них, но рассматривать как необходимый опыт. И использовать в дальнейшем.       — Вы… имеете в виду, что я должна взглянуть со стороны на то, что сделала и на то, к чему это привело, а потом попробовать предположить, что бы случилось, не соверши я этот поступок? И, что перед тем, как совершить что-то, мне стоит поразмыслить над тем, как будет лучше? Вроде как, ну, как во время боя, да?       — Верно, это именно то, чему ты не можешь научиться относительно сражений, потому что ты предпочитаешь действовать. В бою — это неплохо, ты должна пользоваться своими преимуществами, — снисходительно заметил Шикаку, поскольку говорил это далеко не в первый раз. — Немногие способны просчитывать все варианты исходов во время боя.       Суйгин со стыдом вспомнила, как наставник множество раз повторял ей, что существуют те, кто способны думать во время боя и предусматривать бесконечное число вариантов, выбирая наилучший, те, кто неспособны на это, но пытаются думать и «реагировать» соответственно и те, кто, оценивая ситуацию, предпочитают действовать. Те, кто «реагируют», как правило, проигрывают тем, кто действует, потому что между ними существует большая разница: пока один совершает движение, другой только думает о нём. На самом деле, Суйгин, размышляя об этом, только больше путалась, потому что общепризнанным фактом было то, что для шиноби важна реакция. Вероятно, она просто была слишком глупа, чтобы как следует разобраться во всей этой философии шиноби, и одно время она даже предполагала, что «реакция» и «реагировать» в данном контексте имеют несколько разные смыслы, но, когда она начинала много думать об этом, она чувствовала, как у неё начинает плавиться мозг.       — В жизни, если ты действительно хочешь стать, как ты говоришь, лучшей версией себя, тебе придётся думать, — тем временем продолжил Шикаку. — Я предлагаю тебе попробовать использовать этот метод для всех твоих поступков, но не для боёв. Ты должна думать, — повторил он. — И стремиться действительно сделать, как лучше, чтобы потом с уверенностью сказать себе: «я сделала всё, что могла». Для этого тебе придётся представлять возможные последствия своих поступков ещё до их совершения. Это сложный путь.       Суйгин, представив себе перспективы, почувствовала, как у неё начинает болеть голова.       — То есть тот вариант с мотивами лёгкий? — беспомощно спросила она.       — Многие так живут, — пожал плечами Шикаку. — Никто не запрещает тебе жить также.       — А это ну… можно как-то совместить?       — Попробуй, — великодушно предложил он. — И ещё кое-что. Если ты будешь пытаться мерить свои поступки моральными принципами из прошлого, ты не сможешь прожить счастливую жизнь, — убирая пустую шкатулку обратно под стол, добавил Шикаку. — Научись разграничивать свою жизнь как шиноби, и как человека. Если не сможешь — лучше сойди с этого пути, и живи как простой человек. Никто не осудит тебя за этот выбор.       Оправдывать саму себя, основываясь только на намерениях, очевидно, было не очень хорошим вариантом — с таким подходом можно было бы начать оправдывать и все поступки Данзо, потому что намерение-то у него было благое, «защита Конохи». Однозначно, второй вариант был куда более рабочим. Хотя, наверное, утешать себя мыслями о том, что намерения были благими, тоже не так уж и плохо… Впрочем, наверное, не даром говорят «благими намерениями вымощена дорога в ад».       Она потратила ещё несколько минут на осмысливание услышанного и пришла к выводу, что ей нужно ещё раз как следует подумать о случившемся, желательно в тишине и ни на что не отвлекаясь. Спохватившись, что уже просидела у наставника достаточно долго, а он, вообще-то, только вернулся с затяжной миссии, она почувствовала неловкость. Ей стало совестно, что она отнимает у маленького Шикамару возможность подоставать отца.       — Да, думаю, я поняла, спасибо, Шикаку-сенсей! — вскочив, Суйгин поспешно поклонилась. — Я тогда, пожалуй, пойду… А то совестно как-то, вы только вернулись, хотите побыть с семьёй, а я отнимаю ваше время и…       — Эх, а кто будет со мной играть? — показательно нахмурившись, поинтересовался Шикаку.       — Но я же всегда проигрываю!       — Это не значит, что я не получаю от игры удовольствие, — с добродушной усмешкой ответил он. — Разные противники делают игру интереснее. У меня не так уж много соперников для игры в шоги. Оставайся.       — А, ну тогда ладно, — решив, что отказывать после того, как использовала наставника в качестве фильтра для своих мыслей, будет попросту невежливо, Суйгин уселась обратно. Она не то что бы не любила игру в шоги, скорее, она считала себя слишком глупой для этой игры. Здесь приходилось слишком много думать и, хоть она и пыталась, она прямо таки почти слышала скрип своих мозгов. Похоже, пора было учиться получать удовольствие от процесса, а не просто пытаться обыграть того, кого ей, по факту, обыграть и не светит.       Через несколько минут к ним тихонько подкрался Шикамару и, едва взглянув на доску, возмущённо воскликнул, ткнув пальцем в одну из фигур:       — Эй, если ты поставишь эту фишку сюда, ты загонишь себя в угол!       — Да? — искренне удивилась Суйгин, присмотрелась и поняла, что он прав, но придумать, куда можно было поставить несчастную фигуру, она не могла. Все варианты, на проверку, казались ей тупиковыми. — Тогда куда мне её лучше поставить? — спросила она, заметив, что Шикамару пристально вглядывается в доску.       Шикаку наблюдал за ним с нескрываемым интересом.       — Сюда, — снова ткнул пальцем Шикамару, и Суйгин послушно переместила фигуру. Шикаку никак не прокомментировал это жульничество.       Через несколько минут ребёнок бессовестно уселся рядом с ней на колени, внимательно следя за тем, что происходит. Игра стала казаться Суйгин довольно забавной, потому что Шикамару, видя откровенно глупые, с его точки зрения будущего гениального стратега, решения, не сдерживался и возмущался.       — Эй, ну что ты делаешь, ну кто так ходит вообще?!       — Тут же глухая оборона, а вот тут дыра! Бей сюда!       — Какое нападение, ты же сейчас проиграешь!       — Сюда ставь, да не туда, сюда!       — Кажется, с таким самоотверженным помощником я сегодня обыграю вас, Шикаку-сенсей, — со смехом заметила Суйгин, когда Шикамару, не выдержав, отобрал у неё фишку и поставил её туда, куда, по его мнению, было лучше. После третьего заявления она, под весёлым взглядом Шикаку, стала намеренно совершать совсем уж глупые ошибки, потому что Шикамару слишком уж забавно злился и переживал за эту партию. Устоять было невозможно.       Когда партия, наконец, была закончена, и Шикаку ожидаемо победил, Шикамару, вскочив, возмущённо всплеснул руками.       — Ну почему ты не понимаешь очевидного?!       — Это отличный урок для тебя, Шикамару: люди видят этот мир по-разному... — подмигнув ей, со смешком пожурил сына Шикаку.       Шикамару взглянул на отца, на неё, на отца, и, сложив в голове два плюс два, возмутился ещё сильнее, обиженно надув щёки:       — Она специально! Если ещё раз так сделаешь, я больше не буду тебе помогать!       Рассмеявшись, Суйгин потрепала ребёнка по волосам. Шикамару тяжело и обречённо вздохнул.              Оставшиеся три дня до дня рождения Наруто были довольно скучными и однообразными. Суйгин ожидала, что Шисуи не будет отлипать от неё как минимум в ближайший месяц, но он с неожиданным энтузиазмом подошёл к изучению шосена, так что забегал к ней на довольно короткие промежутки времени, большую часть своего дня проводя за книгами. Мими закатывал глаза и читал нотации, но Шисуи был глух ко всему, собираясь разобраться со своим «наказанием» в кратчайшие сроки, отчитаться и забыть про него.       Как истинный боевик, он привык жить по принципу «так хорош, что ранений не получает», а не по принципу «получил ранение, срочно нужен ирьенин», так что шосен рассматривал разве что как костыли, которые неожиданно могут пригодиться. Он не скрывал того, что предпочёл бы потрать это время на оттачивание боевых навыков, однако и полезности техники не умалял, поэтому подходил к изучению со всей возможной ответственностью. Учитывая скорость поглощения информации, Шисуи был уже где-то на полпути к тому, чтобы технику освоить, что, конечно же, бесило Мими, которого не устраивало подобное отношение к медицине.       Суйгин оставалось разве что закатывать глаза, поскольку отговаривать от намеченной цели Шисуи было бесполезно. К тому же, после первой попытки она проснулась, буквально, едва не задохнувшись от цветочного запаха, потому что Шисуи, которого она неосмотрительно упрекнула в «недостатке уделяемого внимания», подошёл к извинениям с размахом. Цветы Суйгин рассовала по всему дому во все доступные вазы, часть даже пришлось оттащить к девушке Юсаку, потому что поставить их было попросту не во что. После этого она решила, что отвлекать Шисуи от изучения техники — плохая идея, потому что он, очевидно, настолько перенасытился информацией, что не был способен соразмерять количество прикладываемых усилий к чему бы то ни было. Как объяснил Шисуи — в будущем он не хотел отвлекаться на что-то столь незначительное, поэтому поставил себе цель освоить шосен за неделю. Услышав о сроках, Суйгин испытала желание перекреститься, найти где-нибудь святой воды и окатить его ею.       Однако следить за тем, пьёт ли она свои витамины и успокоительные, Шисуи не забывал, так что Суйгин посчитала, что у неё нет причин жаловаться, и предположила, что как только шосен будет побеждён, внимания у неё будет столько, что с непривычки захочется спрятаться в каком-нибудь углу. После того, как её буквально погребло под цветами, она, конечно же, попробовала поговорить с ним на тему «если тебе хочется подарить мне цветы — пожалуйста, не больше одного букета, ладно?». Оставалось надеяться, что Шисуи услышал, и что размер букета оговаривать было не надо.       Девушка Юсаку над подгоном из охапки цветов даже посмеялась, но обещала, что брату не сдаст, чтобы они сами могли всё ему рассказать. С точки зрения Суйгин ей можно было ставить памятник за снисходительное отношение практически ко всему.       На день рождение Наруто Шисуи, однако, всё-таки частично устроил себе выходной, в основном из-за того что подарок мелкому они придумали и заказали ещё до экзамена на чунина. Шисуи отвечал за детскую мишень, в которую могли втыкаться и достаточно затупленные кунаи, а Суйгин заказала в оружейном магазине детскую версию кунаев в форме кленовых листьев. Наруто, который в последнее время чаще всего изъявлял желание стать «мега жёлтой молнией Конохи», наверняка должен был оценить подарок.       День рождение Наруто должны были начать праздновать в двенадцать, так что Шисуи, установив мишени на заднем дворе дома Хокаге, зашёл за ней за пятнадцать минут до. Одет он был непривычно — в гражданское: светлую рубашку с рукавами три четверти и брюки. Суйгин подвисла: до этого дня она обычно видела его исключительно в шмотках шиноби.       — Мне не идёт? — смущённо улыбаясь и взъерошивая волосы, спросил Шисуи.       — Да-а-а я как-то думала, что у тебя таких вещей вообще нет, — честно призналась Суйгин. — Непривычно, но довольно мило.       — У меня и не было, Кушина-сан просила одеться празднично, так что пришлось покупать, — всё ещё продолжая ерошить и без того вьющиеся волосы, признался он.       Вздохнув, Суйгин поспешно перехватила его руку и сжала. Перехватив её руку, Шисуи с улыбкой демона-искусителя поцеловал тыльную сторону ладони, и ей стало очень жарко. Ответить на этот жест она ничего не успела — у калитки показался Итачи, с взволнованным Саске на плечах.       — У Наруто будет особый гость, — заметив их, пояснил Шисуи, опуская руку вниз, так что теперь со стороны смотрелось так, будто бы они просто стояли, держась за руки. — Кушина в курсе, она только за.       — Кстати, я всё хотела спросить, но никак не находила нужного момента: Кушина ведь дружила с Микото до рождения Наруто, почему же их дети не знакомы?       Шисуи направился к калитке, увлекая её за собой.       — Мой отец не одобряет их общения, — сообщил услышавший вопрос Итачи. — Сами понимаете, почему, да?       — Беспокоится о будущем, — понимающе протянула Суйгин, уловив намёк на восстание. Саске озадаченно подёргал брата за волосы, но тот трагическим шёпотом возвестил о том, что это секрет.       — Мама очень переживает по этому поводу, так что когда я предложил познакомить их в обход отца, она дала добро. В конце концов, напрямую он ничего не запрещал, а мне и подавно ничего не говорил. То, о чём он не знает, ему не повредит.       — А если Саске расскажет? — не смогла не спросить Суйгин, глядя на возмущённо надувшегося мальчишку.       — Никому не расскажу! Я обещал брату, что это будет наш с ним секрет! К тому же, мне отец ничего не говорил!       — Это твоя идея, да? — ткнув подозрительно довольного Шисуи локтём в бок, поинтересовалась она. Итачи явно до такого бы не додумался, поскольку вряд ли бы вообще стал размышлять в этом направлении.       — Естественно, — не стал отпираться Шисуи, притягивая её поближе к себе и продолжая уже шёпотом. — Может, тоже хочешь прокатиться на моих плечах?       — Я в платье, Шисуи, — не понижая голоса, с лёгким укором ответила Суйгин. — Да и кто оделся празднично? Иди, как положено, по дороге, как обычный человек, раз уж одел обычную одежду.       — Я должен был попытаться, — с обезоруживающей улыбкой откликнулся Шисуи, и открыл перед ней калитку.       — Ты и так часто носишь меня на руках, — заметила она, выходя за калитку и поудобнее перехватывая ярко-оранжевую подарочную коробку. В руках у Итачи была примерно такого же размера белая, с ярко-красным бантом.       — Мне просто нравится, — запирая калитку, сообщил Шисуи и, заметив откровенно недоумённый взгляд Итачи, добавил. — Вырастешь — поймёшь.       По лицу Итачи легко было прочесть, что он сильно в этом сомневается.       — Мы идём уже или как? — нетерпеливо потребовал Саске.       — Идём-идём, — заверил Шисуи. Посмеиваясь над его надутыми щеками, они направились в сторону центра деревни. На день рождения Наруто они заявились тик-в-тик. Итачи, кстати, праздничную одежду расценил как «футболка не чёрного цвета», что, естественно, не мог не прокомментировать Шисуи, так что часть пути Итачи задумчиво оттягивал ворот синей футболки, раздумывая о том, почему эта одежда не может считаться праздничной.       Пока Итачи стучал во входную дверь, Суйгин успела перехватить руку Шисуи, когда тот, остановившись за спиной, попытался заключить её в объятия. Представив, какую она испытает неловкость в случае, если он проделает это на глазах у Кушины, которая за последнее время стала ей не то старшей сестрой, не то своеобразной наставницей, Суйгин поспешно развернулась и прошептала:       — Постарайся держать руки при себе, ладно?       — Но я ведь не делаю ничего такого, — обиженно скривив губы, заметил Шисуи.       — Мне немного неловко перед Кушиной, и, к тому же, я ещё не привыкла… — неохотно призналась она, представив себе, как именно будет выглядеть, если Шисуи будет обнимать её на людях. Будто до этого они ни разу при свидетелях не обнимались… однако она ничего не могла с собой поделать. Не дождавшись от него согласия, Суйгин, привстав на мыски, поскольку из-за своего роста носом утыкалась в его ключицы, прошептала. — Будешь хорошо себя вести — я тебя поцелую.       — Я и сам могу тебя поцеловать, — не сдержав улыбки, сказал он, почти не понижая голоса. — Ты же сама разрешила мне, уже забыла?       Суйгин услышала, как стоящий у двери Итачи как-то странно крякнул.       — Сидя у тебя на коленях, — подняла ставку Суйгин.       — Ладно, это уже весомый аргумент, — не сдержав смешка, согласился Шисуи. — Расслабься, я тебя понял. Буду вести себя при-лич-но, — пообещал он, демонстративно отступая на шаг назад. — Пока ты не привыкнешь, — стоило только ей облегченно выдохнуть, добавил он.       Суйгин наградила его возмущённым взглядом, Шисуи попытался было принять невинный вид, но самодовольная усмешка портила всю картину.       В этот момент входная дверь, наконец, распахнулась и на пороге показалась перемазанная кремом Кушина.       — Простите, Наруто решил помочь мне украсить торт кремом, так что… ну, вы видите! — смущённо рассмеялась она, указывая на испачканные в креме волосы и фартук. — Проходите! Шикамару уже здесь. Ёшино привела его полчаса назад, и убежала по делам, но обещала вернуться через час. О, это ты Саске, верно? Такой же хорошенький, как я помню! — восторженно щебетала она, пока они проходили в дом, разувались и по очереди направлялись в зал, откуда доносился радостный смех Наруто и тихое ворчание Шикамару.       — Она такая яркая, — поделился мнением Саске, и по голосу было не понятно, в шоке он или в восторге.       — Она Узумаки, они все шумные, — просветил его Итачи.       Шедшие позади Суйгин и Шисуи переглянулись и синхронно хмыкнули. Саске обернулся на них и, наградив их осуждающим взглядом, указал двумя пальцами сначала на свои глаза, а потом на них, подразумевая «я слежу за вами» и, скривившись, заявил:       — Не вздумайте целоваться здесь!       Шисуи расхохотался. Остановившаяся у входа в зал Кушина наградила их понимающим взглядом.       Саске сейчас как раз находился в том возрасте, когда некоторые дети входят в режим «нафиг все эти ваши телячьи нежности», и, учитывая то, что Фугаку в целом был скуп на проявление эмоций, не было ничего удивительного в том, что Саске оказался в их числе, желая таким образом казаться взрослее. Что удивительно, на Итачи это, похоже, не распространялось, потому что отлипать от брата и спускаться на пол он категорически не желал. На контрасте с Наруто, который был готов обниматься со всеми, это выглядело довольно забавно.       Итачи остановился, пропуская Суйгин с Шисуи вперёд. Увидевший на пороге зала Суйгин Наруто как раз отцепился от отца, ужом соскочил с его рук и бегом пересёк комнату, после чего с радостным визгом обхватил её ноги, едва не уронив на пол. Шисуи, остановившийся позади, невозмутимо придержал её за плечи и она, обернувшись, благодарно улыбнулась.       — Ты и его с собой привела! — радостно воскликнул Наруто, отцепляясь от её ног и, оглядев их, протянул с ноткой обиды в голосе, указывая пальцем на Шисуи. — А где твой подарок?       — Уже у тебя во дворе, — широко улыбнувшись, ответил он. — Уверяю, тебе понравится.       — Тогда ладно, — важно кивнул Наруто. Подарки на своё день рождение он ждал буквально ото всех входящих.       Суйгин наклонилась, вручая ребёнку ярко-оранжевую коробку с белым бантом. Кушина, прошептав «представьте их» и, махнув рукой в сторону Итачи и Саске, поспешила в ванную, смывать уже начавший подсыхать крем с волос.       — Добрый день, Минато-сама, — пока Наруто, плюхнувшись вместе с тяжёлой коробкой прямо на пол, принялся сосредоточенно развязывать бант, поздоровалась Суйгин, проходя чуть дальше в комнату.       Минато сидел на диване перед накрытым столом, на котором уже было расставлено множество кулинарных шедевров Кушины. По середине, естественно, гордо высился огромный торт с клубникой, несмотря на октябрь-месяц, и чудовищным количеством крема. Крем и клубнику Наруто просто таки обожал, так что в этом не было ничего удивительного. Рядом с ним примостился Шикамару, выражение его лица было таким, будто он всю ночь разгружал вагоны поезда, вернулся домой, но спать ему почему-то лечь не дали. Увидев их, он приветливо улыбнулся.       Когда поздоровались и Шисуи, и поспешно заглянувший в комнату Итачи, почти синхронно выдав «Здравствуйте, Хокаге-сама» Минато махнул им рукой.       — Не нужно так официально, я всё-таки дома, — с добродушной улыбкой попросил он.       Наруто, как раз расправившийся с бантом на коробке, но не успевший поднять с неё крышку, заинтересованно поднял голову, услышав незнакомый голос.       — А это кто? — настороженно поинтересовался он, внимательно рассматривая Саске, вцепившегося в штанину старшего брата. Итачи со вздохом подтолкнул его в комнату.       — Добро пожаловать, — сказал Минато. — Мы с вами давно не виделись, Итачи, Саске. Наруто, познакомься, это сыновья хорошей подруги твоей матери, — представил их он. — Саске твой ровесник.       — Да? А почему мы тогда раньше не общались? — с подозрением спросил он, подтягивая рыжую коробку поближе к себе.       — Так получилось, — очень «многословно» ответил Итачи. Наруто закатил глаза, всем своим видом демонстрируя, как его «устраивают» подобные объяснения, но, в силу своего возраста допытываться не стал — подарок сейчас интересовал его больше всего, так что, удостоив Саске кратким «ну, привет», он поспешно стащил крышку с коробки и огласил комнату радостным визгом. Выхватив из коробки один из кунаев, он тут же кинулся демонстрировать его отцу.       — Теперь я буду как ты! — гордо заявил он, размахивая подаренной железкой. — Ты же научишь меня их кидать, научишь же, да?       — Научу, — с мягкой улыбкой согласился Минато, потрепав сына по волосам.       — А твой подарок я когда увижу? — надувшись, Наруто дёрнул отца за штанину, судя по всему, задавая свой вопрос не в первый раз.       — Ты спрашиваешь уже в десятый раз, — проворчал Шикамару, переползая на диване поближе к углу стола, чтобы оказаться рядом с Суйгин, которая как раз села туда.       — Когда пообедаешь, — не демонстрируя и капли недовольства, терпеливо ответил Минато.       — А можно только тортом?       — Нет.       — Ну ладно-о-о, — протянул Наруто, возвращаясь обратно к коробке. Итачи как раз умудрился таки всучить подарок Саске и подтолкнуть его в сторону Наруто. Саске, заинтересованно разглядывающий необычной формы кунаи в коробке, вздрогнул, когда Наруто, остановившись рядом, подсунул ему под нос тот, что держал в руках и громко поинтересовался:       — Нравится?       — Они странные, — честно ответил Саске.       — Сам ты странный! Мой отец такие использует. Он их кидает и такой, вжух, и уже там! А потом тыщ, и вжих, и врагов нет! И я тоже так смогу!       — Мой отец тоже крутой, а мой брат ещё круче, — начал было Саске, но Итачи поспешно осадил его.       — Саске, — только и сказал он. Саске тут же стушевался и, смутившись, протянул Наруто подарок, который до этого держал в руках и пробормотал «с днём рождения». Зажав кунай подмышкой, Наруто, поблагодарив, забрал коробку, поставил её на пол и осуществил провальную попытку разрезать ленту кунаем.       — Эй, они не режут! — возмутился он, оглядываясь на Суйгин.       — Конечно, они не режут, — со смешком ответила она. — Это детская версия, чтобы ты не мог ими порезаться.       — Ты же зажал сейчас кунай под рукой, — попенял ему Шисуи. — А если бы он был острый, ты бы мог её себе отрезать.       Наруто скривился и оглядел подарок с чуть меньшим градусом восторга.       — Их хоть кидать можно?       — Можно, — подтвердила Суйгин. — Подарок Шисуи — мишень, в которую они точно воткнутся, если ты правильно кинешь.       — А ещё ими можно бить плашмя, — поддержал Шисуи. Суйгин ткнула его локтём в бок, недовольная тем, что он подкидывает Наруто дурные идеи.       — Тогда ладно, — широко улыбнувшись, легко сменил гнев на милость Наруто, принимаясь распаковывать подарок. Минато сцедил в кулак смешок. Саске наблюдал за процессом с плохо скрываемым интересом. Со вторым бантом Наруто расправился быстрее, чем с первым, так что довольно быстро он стянул с подарка крышку.       — Ого-о-о, — протянул он. — Я теперь владелец оружейной лавки!       В подарке от Саске и Итачи находились целых три вида метательного оружия: кунаи, сюрикены и сенбоны. Вытащив на свет божий иглу, Наруто со скепсисом оглядел её со всех сторон и поинтересовался, обращаясь к отцу:       — А таким вообще пользуются?       — Пользуются, — подтвердил Минато. — Это довольно опасное оружие.       — Я надеюсь, это детская версия, да, Итачи? — приподняв брови, поинтересовался Шисуи.       — Да, — коротко подтвердил тот, неловко переминаясь с ноги на ногу. Шисуи махнул ему рукой, намекая, что можно уже пройти и сесть за стол. Вернувшаяся Кушина как раз проскользнула внутрь и поманила его в сторону стола, умудрившись отобрать у Наруто оружие, вернуть то в коробки и задать сыну направление в сторону ванной, чтобы тот помыл руки. Наруто без возражений отправился исполнять требуемое, а Саске, с некоторой опаской поглядывая на Минато и Шикамару, уселся рядом с братом.       — Если мы будем часто появляться рядом с вами таким составом, нас скоро начнут называть «Учихи Намикадзе Минато» или «Учихи жёлтой молнии», — пошутил Шисуи.       — Я думал, вас уже так называют? — хмыкнув, поддержал его Минато. Шикамару подавился соком, Кушина наградила мужа укоряющим взглядом. Вернувшийся из ванны Наруто, разбрызгивая воду с мокрых рук, уселся во главе стола с гордым видом именинника.       Когда с поздравлениями было окончено, и все принялись за еду, периодически восхваляя кулинарные таланты Кушины, Суйгин решила завести разговор на нейтральную тему.       — А ты что подарил, Шикамару? — спросила она.       — Большу-у-ущего змея! — не дав тому даже открыть рот, похвастался Наруто, намереваясь соскочить со стула и притащить этого самого змея, чтобы показать.       — Наруто, ешь, — заметив это, осадил его Минато. Наруто тут же снова по нормальному уселся на стуле, поспешно хватая отброшенные в сторону палочки.       Итачи переводил с Минато на Наруто очень внимательный взгляд. Кушина, солнечно улыбаясь, подкладывала сыну в тарелки кусочки мяса. Шисуи смотрел на Итачи, и выражение его лица так и говорило «не ржать, не ржать, держаться».       Когда свечи были задуты, а Наруто съел достаточно торта, чтобы успокоиться, он сразу же пристал к отцу с просьбой показать подарок. Так все они оказались на заднем дворе, который теперь был похож на детскую полосу препятствий. Турники, канат, лесенки, песочная яма, мишени… не хватало только детской версии болота, и Суйгин подозревала, что его нет только потому что, Минато пожалел Кушину, которой пришлось бы ловить перемазанного чумазого Наруто по всему дому.       — О-о-о-ого-о-о-о, когда это ты успел установить?! Ты же с самого утра со мной!       — Мой клон сделал это вместе с Шисуи, когда он пришёл с просьбой заранее повесить мишени, — ответил Минато, делая широкий жест рукой. — Не хотите опробовать?       — Хочу! Шикамару, Саске, кто последний, тот дурак!       — Я бы поспорил, кто из нас больший дурак, — проворчал Шикамару, беспомощно оглядываясь на взрослых: участвовать в забеге по полосе препятствий ему явно не хотелось. Наруто уже вооружился двумя кунаями в форме кленового листа и требовал, чтобы они взяли себе обычные, потому что кленовые — только его.       — Наверное, нужно было лучше подумать над подарком, — тихо заметил Итачи, наблюдая за тем, как Саске уверенно вынимает себе пару кунаев.       — Не переживай, всё в дело пойдёт, — хмыкнул Шисуи. — Я уверен, вскоре все приходящие в этот дом будут вынуждены уворачиваться от ловушек с подаренным тобой оружием.       Итачи задумчиво закусил губу.       Пока дети с гоготом носились по площадке — Саске и Наруто на перегонки, Шикамару без особого энтузиазма в конце — Суйгин тихонько перебралась к Кушине, сидевшей на террасе, и осторожно поинтересовалась:       — Как ваше самочувствие, Кушина-сан?       — Вполне неплохо. Когда Цунаде в Конохе, мне стало намного лучше, — поделилась она. — Хотя я всё так же быстро устаю, — следя за детьми полным нежности взглядом, она добавила. — Хотелось бы мне ещё одного ребёнка…       — Мне жаль, — не нашлась, что сказать Суйгин, наблюдая за тем, как Наруто, добравшийся до конца полосы препятствий, промахнулся кунаем по мишени и, недовольный, направился к отцу.       — Тебе не за что извиняться, — похлопала её по плечу Кушина. — Наруто так быстро растёт, ему уже четыре. Я благодарна уже за возможность воспитывать его. Цунаде говорит, что мне пока не о чем беспокоиться: несмотря на то, что я больше не могу быть шиноби, моих жизненных сил должно хватить ещё хотя бы лет на десять. Может, дольше.       Суйгин почувствовала сожаление — десять лет, конечно, было огромным сроком, учитывая вырванного из неё девятихвостого, но по сравнению с тем, сколько лет обычно жили Узумаки — это было каплей в море. Думать о том, что через десять лет такого замечательного человека, как Кушина, возможно, не станет, было очень грустно.       Наруто, схватив отца за рукав, потащил его в сторону мишеней с требованием вот прямо сейчас показать, как правильно. Саске с надутым видом смотрел на брата, стоя у мишеней, так что Итачи пришлось направиться следом. Шикамару уже хотел было утечь в сторону Суйгин, но Шисуи, решивший, что неправильно будет его обделять, решил поработать инструктором, так что на террасе остались только Суйгин и Кушина.       — Мы, Узумаки, довольно крепкие, а с её навыками моё выживание в тот день было гарантировано, — продолжила Кушина. — Ты помнишь, Минато тогда нашёл её за несколько часов, — приложив руку ко рту, заговорческим тоном сообщила она. — Шисуи чем-то на него похож. Я редко вижу вас вместе, но он почти постоянно на тебя смотрит. Думаю, ты ему нравишься.       — А… эм… — смутилась Суйгин.       — Приглядись к нему повнимательнее, — с искренним беспокойством посоветовала Кушина. — Не будь как я.       — М-мы уже встречаемся… — промямлила Суйгин. — Просто всего пару дней прошло и я…       — О-о-о, это же замечательно, — широко улыбнувшись, хлопнула в ладоши Кушина. — Я так за вас рада! На самом деле, я за тебя немного переживаю: в конце концов, у тебя нет матери и даже подруг, так что тебе даже не с кем поговорить об отношениях. Если захочется, непременно приходи ко мне! Обещаю, это будет нашим маленьким секретом, — она приложила указательный палец к губам и теперь её улыбка казалась лукавой.       Суйгин предполагала, что ей наверняка могут потребоваться какие-нибудь советы, например, лет через семь, когда она, вероятно, захочет завести ребёнка, так что знать, что к кому-то можно будет обратиться, было очень приятно. К тому же, Кушина очень ей нравилась, и уж точно не была какой-нибудь сплетницей, так что можно было не опасаться за то, что вопрос уйдёт дальше неё. Они с Минато вообще производили впечатление исключительно довольных жизнью людей. Смотря на них, Суйгин надеялась, что если они с Шисуи однажды всё-таки поженятся, то их отношения будут похожи. Хотя думать об этом было довольно смущающе — ей, определённо, сначала нужно было научиться жить, просто встречаясь с ним. Решившись, Суйгин принялась тихо делиться своими восторгами и переживаниями по поводу происходящего.              Когда Наруто с Саске удовлетворились количеством запущенного в мишени оружия и Наруто почувствовал необходимость сменить род деятельности и утащил его за воздушным змеем, Шисуи поймал за шиворот Шикамару, который собрался тихонько улизнуть в сторону тихо хихикающих Суйгин и Кушины.       — Там сейчас девчачьи разговоры, — заметил Шисуи, когда Шикамару возмущённо обернулся на него и попытался выдернуть ворот своей футболки. — Не советую мешать им. Только посмотри на их лица, они же затискают тебя до смерти, если ты к ним сунешься.       Шикамару пригляделся к ним и, в красках представив своё будущее, уселся на землю, подобрал валяющийся неподалёку кунай и расчертил поле для крестиков-ноликов, всем своим видом показывая, что двигаться он больше не собирается. Шисуи уселся рядом. Подумав, неподалёку приземлился Минато, пока педантичный Итачи собирал разбросанное по округе оружие.       Через несколько минут вернулся Наруто и, не терпя никаких возражений, оттащил Шикамару и отца в сторону, раскладывать и разбираться с воздушным змеем. Итачи, собравший оружие приземлился рядом с Шисуи и, кинув в сторону Суйгин и Кушины внимательный взгляд и удостоверившись в том, что дети заняты новой игрушкой, осторожно поинтересовался:       — Почему именно она?       Шисуи вскинул брови, ожидая расширения вопроса. Заметив недовольство на его лице, Итачи поспешил исправиться:       — Я не имел в виду то, что она плохая, просто, ну… Она же тебе нравится, так? — спросил он, отчаянно пытаясь подобрать слова. Шисуи кивнул. — А почему? Только не надо говорить, что она просто особенная. Это слишком обтекаемый ответ.       — Думаю, потому что она довольно милая, добрая и забавная. Но вообще, это сложно объяснить, — задумчиво отозвался Шисуи. — Я никогда всерьёз не задумывался об этом. Я просто люблю её, вот и всё. Не стоит пытаться измерять любовь логикой, Итачи. Что ты чувствуешь, когда встречаешься с Изуми?       — Ничего, — не задумавшись ни на мгновение, пожал плечами он. — С ней просто удобно общаться. Она не надоедливая, как большинство.       — Раздражают ли тебя её друзья-парни? Ты же точно видел её в компаниях.       — Они странные, и я бы не стал с ними общаться, но раз ей нравится, это её дело. Не думаю, что меня это как-то касается.       — Это, конечно, правильная позиция, — похвалил Шисуи. — Но тебе совсем не хочется что-нибудь сказать ей по этому поводу?       Итачи отрицательно качнул головой.       — Хочется ли тебе её защитить? — задал ещё один наводящий вопрос Шисуи.       — Если придётся, я защищу её также как и любого другого члена клана или жителя деревни.       — Представь себе ситуацию: нападение девятихвостого повторяется, рядом с тобой Изуми, несколько других шиноби и кто-нибудь из гражданских. Что ты будешь делать?       — Уведу гражданских, — не колеблясь ни секунды, ответил Итачи и тут же заметил, как Шисуи поджал губы. — Что такое? Разве это не правильный поступок?       — Правильный, — подтвердил Шисуи. — Но, как я уже говорил, любовь не поддаётся логике. Умом я понимаю, что при столкновении с биджу у Суйгин — наивысшие шансы остаться невредимой, и разумнее было бы прикрывать отступление более слабых товарищей и гражданских, но мне всё равно очень хотелось бы увести её оттуда. И, возможно, я бы даже попытался сделать это.       — Но она шиноби… — непонимающе протянул Итачи.       — Мне просто хочется решить все её проблемы. Да, ты вряд ли это поймёшь сейчас, так что, как насчёт вернуться к этому разговору, когда ты влюбишься в кого-нибудь настолько, что потеряешь голову? — предложил Шисуи, с нескрываемым сочувствием похлопав его по плечу. — Ты говорил, что не влюблён в Изуми, что ж, теперь я тебе верю.       — Но раз я всё-таки не люблю её, хотя мы давно общаемся, то в кого же я могу влюбиться? — задумчиво протянул Итачи.       — А тебе, я смотрю, прямо хочется в кого-нибудь влюбиться, — беззлобно рассмеялся Шисуи. — В этом мире много девушек, так что, я уверен, и ты однажды встретишь ту самую. Только для этого нужно уделять окружающим чуть больше внимания, чем ты привык. Да и потом, тебе не нужно постоянно думать об этом. Когда это случится, ты поймёшь, — заверил он.       Некоторое время они наблюдали за тем, как Наруто с Саске запускают воздушного змея под одобрительные советы Минато. Шикамару уселся рядом с ними и с меланхоличным видом разглядывал облака.       — А как ты понял, что Суйгин — та самая девушка? — всё-таки не выдержал Итачи.       — Не знаю, я просто понял, и всё, — пожал плечами Шисуи. — Я не особо-то приглядывался к другим. Но, думаю, если бы я присмотрелся к ним сейчас, для меня все они проиграли бы на фоне Суйгин.              Домой Шисуи провожал её в сумерках. Перед тем, как отправиться к себе, он по привычке удостоверился в том, что она выпьет всё положенные витамины, и, поскольку она отказалась ложиться спать в семь вечера, остался просто поболтать, так что они переместились в зал. Войдя в комнату, она машинально щёлкнула выключателем, включая свет.       — Ну и где же мой поцелуй? — собираясь немного её поддразнить, спросил Шисуи, практически падая в кресло.       Поразмыслив пару секунд, Суйгин быстро пересекла комнату и уселась на его колени, боком, чтобы не дать себе времени и, смутившись, не передумать. Решив отплатить ему той же монетой, она, сжав пальцами его подбородок, быстро и немного смазанно поцеловала его в щёку. Шисуи тут же недовольно нахмурился.       — А я не говорила, что поцелую тебя в губы, — не скрывая довольной улыбки, заметила она.       Он открыл рот, чтобы высказать ей всё то, что думает о таких обещаниях и она, собрав всю смелость, что у неё была, торопливо поцеловала его. Левой рукой он поспешно сжал её колено, правой талию. Суйгин зарылась пальцами левой руки в его волосы, правой продолжая держать его подбородок. Шисуи осмыслял их новое положение секунд десять.       Инициатива пробыла у неё недолго.       Она скользнула пальцами по его шее и вцепилась в плечо. Из-за того что она сидела на нём, их лица находились практически на одном уровне. Его губы были горячими, а поцелуи снова жадными и требовательными. Он почти не прикасался к ней лишний раз за эти несколько дней, поэтому Суйгин решила, что, скорее всего, он действовал на неё так подавляюще из-за этого. И из-за того, что она ещё не успела как следует свыкнуться с мыслью о том, что они теперь встречаются. Наверное, из-за этого ей казалось, что встречаться с Шисуи, это словно попасть в бурю — то ты нашёл укромное место, называемое глазом бури, где тихо и спокойно, то оказался в самой гуще событий и тебя сносит в сторону или и вовсе топит в ощущениях.       Ей, определённо, нравилась его уверенность и настойчивость, хотелось то просто раствориться в его руках, то целовать его с равной отдачей. При таком раскладе, не удивительно было, что их нынешний поцелуй был похож на некое подобие горок. Из-за этого поцелуй периодически казался немного неловким и неумелым — приноровиться друг к другу было непросто.       Когда Шисуи внезапно решил, что её губ и осторожных соприкосновений языков ему недостаточно, и что пососать кончик её языка — хорошая идея, Суйгин сдавленно пискнула и испуганно дёрнулась, дезориентированная волной жара, прошедшего сквозь тело.       — Что такое? — с неохотой оторвавшись от её губ, спросил Шисуи, пользуясь вынужденной передышкой и немного сдвигаясь на кресле так, чтобы откинуться на его спинку. Теперь выходило так, что Суйгин фактически полулежала на нём, и это положение её действительно смущало. Отцепившись от его плеча, она задумчиво провела большим пальцем по своим губам — влажным и припухшим, задумчиво приоткрыв рот и пытаясь сообразить, было ли что-то «не так».       Взгляд Шисуи, проследившего за её действием, потемнел, он выпустил её коленку и, слегка надавив на её затылок, вынудил наклониться чуть ниже и, не дождавшись внятного ответа, снова перехватил её губы. На этот раз поцелуй вышел чуть более нежным, он явно сдерживался.       Пару минут спустя, не выдержав наплыва ощущений, Суйгин кое-как прервала поцелуй.       — Так было лучше? — уточнил Шисуи.       — Оба варианта... — смущённо отведя взгляд в сторону, призналась Суйгин. — Где ты научился так целоваться?       Усмехнувшись, Шисуи на краткий миг сверкнул шаринганом.       — Я наблюдательный, — заметил он.       — О боже... — простонала смущённая до крайности Суйгин. — Кто вообще станет использовать шаринган для такого...       — Поцелуй — это ведь тоже техника, — невозмутимо ответил Шисуи. — Проще один раз посмотреть, чем спрашивать. Зато я могу использовать то, что запомнил, как угодно.       Где именно и за кем он подсмотрел, Суйгин предпочла не спрашивать, предполагая, что ответ ей не понравится. Как ей реагировать, если он вдруг скажет, что просто был в каком-нибудь борделе на одной из сомнительных миссий от Данзо? В конце концов, женщины из таких мест были одним из источников информации. Лучше было не задавать таких вопросов.