Где вода есть

      Как и ожидалось, дети, несмотря на попытки Мими успокоить их, шарахались от Суйгин как от прокажённой. С этим пришлось смириться, поэтому она честно старалась держаться от них на приличном расстоянии, чтобы лишний раз не нервировать. Хотя, конечно, такая реакция немного обижала даже несмотря на то, что она понимала, чем та вызвана.       «Будь я мелочью… Если бы после зверского убийства ко мне подошла милая девочка и сказала, что на самом деле она сделала это, чтобы меня спасти, вряд ли я бы ей поверила», — рассудила Суйгин. Оставалось надеяться, что со временем это потрясение уляжется в детских мозгах или что оно хотя бы не перерастёт в боязнь всех Учих поголовно.       В пути Суйгин периодически пробирала нервная дрожь, когда она начинала думать о том, что случилось бы, если бы она подбиралась к Какузу не со спины, если бы он увидел шаринган до того, как она использовала технику или если бы вовсе её каким-то чудом сбросил. Прогнозы выходили неутешительные: с таким противником она могла рассчитывать разве что на элемент неожиданности и свои глаза, больше ей противопоставить было нечего. В этот раз ей действительно чертовски повезло.       Думать о том, что случилось бы, встреться им ещё более грозный противник, не хотелось, но фантазия всё равно периодически подкидывала ей картинки на тему того, что было бы, окажись на чёрном рынке, например, Орочимару, а не Какузу — и все финалы были неутешительными.       «Надо было открыть в себе склонность к ирьениндзюцу и запереться в госпитале», — удручённо думала Суйгин большую часть пути. Угрызений совести по поводу убийства Какузу она не испытывала. Объективно, он был слишком проблемным человеком. Если рассуждать логически, выкосить весь «канонный» состав Акацук было бы мудрым решением. На страницах нарисованной истории она им, может, и симпатизировала, но вот в мире предпочла бы не пересекаться. И очень надеялась, что Какузу был первым и последним человеком оттуда. Не хотелось бы убивать того же Кисаме — она симпатизировала Кисаме как персонажу, так что желала, чтобы эта симпатия так и осталась симпатией к нарисованному синему мужику и не заменилась эмоциями к реальному человеку. Отрицательными, скорее всего, если он уже будет в нукенинах и они окажутся по разные стороны баррикад. Положа руку на сердце, Суйгин могла назвать множество персонажей из «Наруто», которым симпатизировала, и отрицательные среди них тоже были. Но симпатизировать людям с картинки и людям, которые дышат с тобой одним воздухом, понимая всю степень их долбанутости, было совершенно разными вещами.       Итак, до Конохи с небольшим выводком Узумаки они добрались за неделю, остановившись разве что прикупить детям сменной одежды в небольшой деревушке, да свежей еды. В Конохе для них подготовили дом ещё до того, как Суйгин за ними отправили, так что по прибытии их сразу же перенаправили туда под конвоем из АНБУ, а они, как и полагается, отправились отчитываться о миссии. На известии об убийстве Какузу у Минато смешно округлились глаза, но надо отдать ему должное, больше ничем он своё удивление не выдал.       — Ты же понимаешь, что убийство нукенина S-ранга я не смогу оставить без внимания? — с усталым вздохом спросил он, когда Суйгин закончила отчитываться.       Нахмурившись, она кивнула. За подобные «заслуги» как правило полагалось повышение.       — Добро пожаловать в джонины, — не разочаровал её Минато. — Официальное присвоение ранга состоится через пару дней.       — Эм… А может, мне лучше ранг токубетсу джонина по специальности гендзюцу?.. — неуверенно протянула Суйгин. Ранг джонина предусматривал слишком уж большую ответственность, токубетсу джонины были как-то попроще, специализируясь на чём-то одном. Джонинов же швыряли из огня до в полымя. Она предпочла бы закопаться в миссии одного направления, и светить для Конохи в чём-то одном.       — Такой нет, — рассмеялся Минато. — Есть поддержка, боевики, разведка. Ты не подходишь ни в одну категорию. Мастера гендзюцу, если они слабые боевики, относятся к токубетсу разведки, если сильные — к боевикам. Изредка они попадают в поддержку. Твои способности не заточены ни под одну из этих категорий. Так что, полноценный джонин.       — Шикаку-сенсей, наверное, будет в бешенстве, — вздохнула Суйгин.       Она ведь проходила в чунинах едва ли полгода и, получив простую вроде бы миссию, умудрилась нарваться на нукенина из калибра «беги, пока он тебя не заметил», и не просто нарваться, а убить его.       — Вероятно, — кивнул Минато. — Я смотрю, ты не испытываешь никакой радости от повышения.       — Я понимаю, что оно неизбежно, так что раньше или позже — не суть важно. Мне только кажется, что без глаз я не смогу составить конкуренции даже самому слабому джонину… — посомневавшись немного, всё-таки решила признаться Суйгин.       — Вот тут ты ошибаешься. И ты, и члены твоей команды, находятся рядом с уровнем джонина. Да, Инузука Мими не боевик, но A-ранг ирьенина — это звание джонина. Хьюга Хидэо — достойный представитель своего клана, и в тайдзюцу мало кому уступит. Вы слишком привыкли к друг другу, и поэтому не замечаете таких тонкостей, — ответил Минато, поудобнее пересаживаясь в кресле. — Боевого опыта как для джонинов вам, конечно, не достаёт, но из них троих официально повышена пока только ты. Выше миссий B-ранга вас пока посылать не буду, а уж с B-рангом вы справиться способны. Эту зачту за S-класс. Тело Какузу, как и полагается по договору между деревнями, Коноха вернёт в Таки, свою награду отдельно за его голову ты также получишь.       Суйгин хотела было отказаться от лишних денег — она отчего-то не чувствовала, что должна была их забрать, но Минато остановил её взмахом руки.       — Отказы от вознаграждения не принимаются, это установленный регламент. Потом придумаешь, что делать с этими деньгами. Можешь сдать письменный отчёт завтра, иди, отдыхай, — указал на дверь он.       Поняв, что аудиенция у Хокаге окончена, Суйгин поклонилась, попрощалась и послушно вышла. Злоупотреблять хорошим к себе отношением явно не стоило. К тому же из-за пустяка вроде излишне огромного вознаграждения. Минато был прав — когда-нибудь потом она придумает, что можно с этими деньгами сделать.       В этот раз Минато не задавал ей никаких каверзных вопросов по поводу психического и физического самочувствия. Наверное, всё дело было в том, что она не производила впечатления пациента психиатрической лечебницы. Что ж, это хотя бы утешало. Она могла не беспокоиться о том, что её крыша махнёт ей ручкой на рядовом задании. Конечно, в прошлом она наверняка бы записала себя в категорию отвратительных людей — отнимать чужие жизни и при этом не испытывать угрызений совести было, несомненно, ужасно — но Шикаку-сенсей был прав. Она не могла мерить свои нынешние поступки моральными ценностями из прошлого. Сейчас она жила — да и, можно даже сказать, выросла — в совершенно ином мире.       Она не была кем-то вроде Наруто с его невероятной способностью промывки мозгов, бесконечной чакрой и феноменальной живучестью, с кучей припрятанных роялей по соседним кустам. Она была всего лишь Учихой. Её самые сильные техники едва не стоили ей рассудка. Шисуи тоже был прав, когда говорил, что ей не стоит пытаться брать на себя больше того, что она может вынести. Моральные терзания по поводу убитых нукенинов не были занятием, за которым она хотела бы провести всю оставшуюся жизнь здесь.       «Я убиваю вас, вы можете убить меня», — думала она, покидая резиденцию Хокаге. — «Всё честно. Именно так и работает этот мир. Во всяком случае, я не убиваю детей, женщин или стариков, или беспомощных или немощных. Я не убиваю, потому что хочу этого, я убиваю по приказу и, к тому же, тех, кто как раз способен перебить кучу невиновных. Этого достаточно, чтобы спать спокойно».       Шисуи, вернувшийся со своей миссии через несколько дней, услышав новости, молча обнял её и простоял так около получаса, почти ничего не говоря. Суйгин, уткнувшись носом ему в ключицы, размышляла о том, что его нежелание рассказывать о большей части миссий было просто благом — она не представляла, как сильно нервничала бы, если бы знала, что именно там происходит. Пока она была занята на своих миссиях, сидеть и трястись по поводу неизвестности было чревато, так что получалось, что она просто старалась об этом не думать, чтобы лишний раз не придумывать себе всякие ужасы.       Когда их выходные пересекались, они старались проводить больше времени вместе и, конечно же, ходили на свидания. В некоторых кафешках их уже начинали узнавать — раньше они часто захаживали разве что в кондитерские. Шисуи, естественно, не забывал и о тренировках с Итачи, но Суйгин в последнее время часто бывала занята именно в это время — Юсаку, уходя на миссии, просил её по возможности присматривать за Мивой, а, будучи в Конохе, просил иногда составлять им компанию по утрам. Суйгин предполагала, что просил он об этом исключительно ради своего душевного спокойствия — выносить Миву целый день в одиночестве стало занятием не из простых — у той, что забавно, немного подпортился характер. Периодически она вела себя как в анекдотах про беременных: то есть требовала какие-нибудь плохо сочетающиеся продукты (посреди ночи в том числе), и, после того как ей приносили желаемое, даже всё съедала.       Поскольку дни бежали неумолимо, и на дворе был уже февраль, она была уже на шестом месяце, и, хотя до родов было ещё целых три месяца — Юсаку уже начинал лезть на стену. В их компании Суйгин чувствовала себя старой бабкой, которая наблюдала за рождением с десятка правнуков, а то и праправнуков, и в общем, своим присутствием отрезвляла и Миву, и Юсаку. Первой было стыдно постоянно капризничать перед ней, второму — впадать в состояние «о господи, уже же скоро, скоро, да?». Общаясь с ними, Суйгин иногда жалела о том, что брата заставить выучиться на С-ранг ирьенина она так и не смогла. Медицинское образование, определённо, послужило бы ему неплохим таким успокоительным. Книги про беременность она скупила все, что были в магазине и гордо презентовала их ещё на новый год в надежде, что их прочтут, примут к сведению и успокоятся, однако толку от них, похоже, было чуть.       В общем, в последние пару месяцев, по утрам она была занята в качестве няньки для двух великовозрастных детишек, в обед завела привычку заносить Шисуи бенто, поскольку тот частенько забывал о еде, когда тренировался, потом ускакивала на тренировки с командой, а уже вечером они, как правило, гуляли. Иногда Шисуи составлял ей компанию и проводил время с Мивой и Юсаку, но, поскольку выносить их было достаточно сложно, Суйгин сама выпинывала его к Итачи, вспоминая пророчества Цунаде по поводу того, как себя в будущем будет вести Шисуи. Мива, конечно, при нём старалась вести себя прилично, но мало ли… Вдруг ещё насмотрится и впитает заведомо неадекватную модель поведения!.. Мать Мивы, заглядывая к ним в гости, и видя этот цирк, только смеялась, и заверяла, что второй раз, если что, будет легче. Суйгин, глядя на своего брата, который жил как на иголках, сильно в этом сомневалась и малодушно думала о том, что если Мива забеременеет второй раз через год — она выйдет замуж за Шисуи только чтобы свалить из этого дома и не обидеть при этом брата.       Конечно, случались также и дни, когда Суйгин слала всех лесом и проводила время или только с Шисуи, или, иногда, ещё и с Кушиной и Наруто или Шикамару. Поскольку дом её превратился в цирк, только с ними она отдыхала душой.              Из Кусы, которая всё ещё находилась в состоянии военного конфликта с Кири, донесения приходили довольно редко, но в марте Минато получил известия о том, что в октябре на территорию этой скрытой деревни пришли женщина с дочерью, с красными волосами, по виду Узумаки. Отдельно в донесении отмечалось, что чакра у женщины была необычная, целебная, и Куса радостно «приютила» мать и дочь, взяв плату способностями женщины.       Прошло всего около полугода. Будучи джонином с громким именем на службе деревни, Суйгин, получившая дипломатическую миссию в Кусу вместе с Мими и Хидэо, очень надеялась на то, что и мать и дочь они сумеют забрать в Коноху целыми и почти невредимыми. В конце концов, не могла же Куса довести до смерти женщину из Узумаки за каких-то полгода? Да и Карин в её воспоминаниях казалась не такой уж и маленькой, а ей, как и Наруто, должно было быть сейчас всего лишь четыре-пять лет.       В общем, в Кусу они направлялись, преисполненные надеждой. Ещё одна женщина-Узумаки Конохе бы не помешала просто потому, что та, спасённая с чёрного рынка, одна с детьми оттуда же не справлялась. Ей, конечно, выписывали нянек из АНБУ на помощь, но Минато очень хотел, чтобы те вмешивались в жизнь Узумаки как можно меньше, оставаясь невидимыми охранниками, чтобы спасённые остатки клана могли жить спокойно. Кушина, конечно, тоже заглядывала туда и поболтать, и помочь, а вот Суйгин в этот дом не пускали, мотивировав это тем, что дети могут вспомнить плохой период своей жизни. Её очень просили не обижаться — и она честно старалась не обижаться. Такие предосторожности даже были разумными.       Куса встретила их недружелюбно. Трое мрачных, усталых мужчин в типичной для Кусы военной форме нехотя проводили их к руководству, которое, выслушав цель визита, попыталось было сыграть в несознанку, и заверить их, что никаких Узумаки они не имеют и, дескать, если заимеют — сразу же об этом сообщат, как и договаривались. Хидэо, однако, был не лыком шит, так, что беспардонно отлучившись «на пару минут до туалета» перед встречей, вернулся как раз вовремя, притащив за руку Карин.       Они находились в простой полукруглой комнате с полукруглым столом, за которым уютно расположились местные старейшины и руководство. На столе перед ними мирно покоился свиток с официальным прошением от Минато, которое тот передал вместе с Суйгин. В нём говорилось, что до него дошла информация о женщине и девочке из клана Узумаки, которые добрались до Кусы в поисках убежища. Минато выражал надежду на то, что, поскольку Куса по договору обязалась оказать содействие в этом вопросе, обе Узумаки окажутся в Конохе вместе с эскортом, который он любезно предоставит, чтобы не напрягать добрых соседей.       Испуганная Карин жалась к ноге Хидэо и смотрела на мир круглыми от страха глазами, пальцами натягивая рукава водолазки на запястья. Она была не такой уж и маленькой — как и все четырёх-пятилетние дети, Карин доставала Хидэо макушкой примерно чуть ниже спины, грубо говоря, до задницы. В этот момент Суйгин посетила страшная мысль о том, что они опоздали.       — А теперь мы поговорим, — хищно улыбнувшись, сказала Суйгин, встав так, чтобы девочка не смогла увидеть её выражение лица. — Вы полагаете, что можете столь нагло пытаться обвести Коноху вокруг пальца?       — Может, вас на эту мысль натолкнул наш возраст? Вы считаете, что в Конохе в четырнадцать ранг джонина получают за красивые глаза или длинные ноги? — поддержал её Хидэо, скрещивая руки на груди. — Или, может, вы ослепли и не различаете больше цветов? Эти волосы красные.       В комнате царило гробовое молчание. Суйгин же осознала, почему старейшины Хьюг не переваривают Хидэо — если он ведёт диалог с ними в той же манере, удивительно, почему его до сих пор терпят.       — Девочка подтвердила, что она Узумаки, — добавил Хидэо. — Также она сказала мне, что её мать мертва. Беглый осмотр также показал, что на ней множество следов от укусов. Я так понял, таким образом они лечатся с помощью её чакры.       Очень хотелось выругаться — вот как, как они умудрились иссушить женщину из клана Узумаки за такой короткий срок? Что за бездумная растрата ресурсов? В норме такие структуры, заимев в распоряжение уникальный генофонд, пытались отработать его по максимуму и, хоть это и звучало ужасно, судьба женщин в таких случаях была весьма ожидаема — их использовали в качестве инкубаторов. Если женщины не умудрялись уйти из жизни, в ход шло всё — и печати подчинения, и гендзюцу, и шантаж и мягкая обработка на долгосрочную перспективу, когда к женщине подсылали кого-нибудь благонадёжного, и всё происходило, плюс-минус, по обоюдному согласию… Насилие во всех мирах было одинаково мерзким, чем бы оно не прикрывалось и как бы при этом не выглядело. К сожалению, подобное было реальностью. Из-за этого женщин-шиноби в принципе было намного меньше, чем мужчин, и они куда меньше времени проводили на поле боя. Женщины, являющиеся носителями додзюцу, и вовсе сами частенько предпочитали не продвигаться по карьерной лестнице выше чунинов, чтобы не нарваться в будущем на таких охотников за геномом. В мирное время, как правило, шансы были не так уж и высоки, но ту же Хинату пытались выкрасть прямо из Конохи. А ей ведь было всего три года. Вряд ли у такой мелочи просто вырвали бы глаза. Это был ход на перспективу. Промой мозги, подожди с десяток лет, спрятав её подальше, и вот у тебя уже есть несколько носителей бьякугана.       Конечно, не все скрытые деревни опускались до такого, и иногда женщинам, попавшим в плен во время войны, везло, и они даже возвращались обратно, когда начинался традиционный обмен пленными, но у каждой деревни наверняка был свой Данзо.       Конечно, с этой точки зрения матери Карин повезло — насилие, да ещё подобного плана, всегда было отвратительным и заслуживало наивысшего наказания, и избежать этой участи было лучше, чем носить ребёнка от какого-нибудь местного козла. Впрочем, её судьба в этом месте едва ли сложилась лучшим образом — постоянное чакрооистощение, да ещё таким отвратительным способом, было ничуть не лучше. С этой точки зрения быстрая смерть была лучше долгой жизни в агонии. С точки зрения руководства деревни это было разбазаривание ресурсов — если бы они относились к ней немного бережнее, женщина могла бы лечить их ещё долгие годы — а они, придя сюда сейчас, могли бы её забрать. Но нет. Они её попросту угробили. Очень хотелось свернуть им всем шеи, но приказа вырезать скрытую деревню Минато не давал. И она очень жалела об этом.       — Как интере-е-есно, — елейным голосом протянула Суйгин. — Хокаге послал запрос во все деревни с вежливой просьбой сообщить о местонахождении членов клана его жены и, предложить оставшимся в живых Узумаки, по счастливой случайности оказавшимся на территории других деревень, вернуться в Коноху, которая после уничтожения Узушио является их домом. Все деревни вернули вежливые ответы, в которых чёрным по белому выразили своё согласие содействовать в этом небольшом деле. В начале нашей встречи вы заверяли меня, что готовы сотрудничать, но информация у нас, ах, как жаль, неверная. И что же мы видим сейчас? Это угроза мирному договору.       Конечно же, никто из деревень на самом деле сотрудничать не собирался, но всё упиралось в то, как хорошо они скроют лишних жильцов. Что ж, Кусе не повезло — они доподлинно знали, что искомые люди у них окажутся, и явились без предупреждения, чтобы они не смогли их спрятать. К тому же, эта скрытая деревня была такой слабой, что Коноха, при желании, могла бы уничтожить её за пару дней, так что все их попытки заранее были обречены на провал, особенно при наличии в команде «эскорта» Хьюги.       — Давайте не будем рубить с горяча, из-за одной девчонки разрушать отношения между нашими деревнями как-то неправильно… — кашлянув, предпринял попытку вырулить один из старейшин. Хорошо хоть не начал играть совсем уж в дебила, задвигая что-нибудь из разряда «они не сказали нам, что они Узумаки, мало ли у кого в этом мире красные волосы!», а то вполне мог бы.       — Поймите нас, Куса сейчас находится в достаточно тяжёлом положении, мы передали бы вам девочку сразу же, как только ситуация бы нормализовалась… У нас очень много раненных из-за затяжного конфликта с кланом Кагуя. Они исправно нападают по нескольку раз в месяц на северную границу, недавно и вовсе напали на нашу деревню… тогда, что прискорбно, мать девочки оставила нас… — поддержал его другой, поглаживая бородку.       — Называйте вещи своими именами, — хмуро поправила Суйгин. — Вы убили её, поскольку, очевидно, не умеете распоряжаться ресурсами, которые попытались себе урвать.       — Возможно, это случилось по нашему недосмотру, — гладко согласился первый старейшина. — Но мы не можем отдать вам девочку сейчас, накануне нападения. По нашим прогнозам клан Кагуя вернётся через пару дней. Поймите, без неё множество наших людей погибнут…       — Потратьте время между нападениями с пользой, обучая ирьенинов. Девочка уйдёт с нами и это не обсуждается.       — Боюсь, мы не сможем вас отпустить, — старейшина сделал быстрый, практически незаметный жест рукой, но Суйгин была к этому готова. Мими и Хидэо тут же развернулись, зажимая Карин между собой, а она, по полной используя навыки шуншина, вырубила шестерых мужчин, и с очень учиховским, максимально надменным выражением лица швырнула каждого из них перед столом. Вернее, швыряла по очереди, прямо в процессе «вырубания». Они действительно были какими-то слабаками, у Итачи в шесть лет получилось бы лучше.       — Боюсь, вы плохо слушали, когда я представлялась, — сказала она, пока старейшины испуганно переглядывались. — Вероятно, мне стоит представляться сразу с прозвищем, чтобы подобных ситуаций не возникало. Что ж, я повторюсь: меня зовут Учиха Суйгин, я джонин Конохи, также известная как Укротительница Биджу. Вы всерьёз решили, что этот мусор способен как-то навредить нам? Или что кто-либо из вашей деревни сможет помешать нам уйти, когда мы того захотим? Я могу перерезать всех, кто находиться в этой комнате, прямо сейчас.       — Прошу, простите нас за это небольшое недоразумение, это всего лишь была… проверка. Мы хотели убедиться, что вы способны доставить девочку в Коноху в целости и сохранности. Было бы прискорбно, если бы она не добралась до Хокаге, мы не смогли бы этого объяснить…       Да, не было ничего удивительного в том, что местные бюрократы придумали «достойное» оправдание. Учитывая уровень нападающих, она даже не могла всерьёз обвинить их в попытке убийства, потому что убить они могли разве что генинов.       Хидэо вскинул бровь, одним лишь этим демонстрируя своё отношение к происходящему, а Мими закатил глаза. Карин тряслась, кусала губы и пыталась, похоже, сделаться невидимой.       — Что ж, вы убедились в нашей компетентности, — резюмировала Суйгин. — Мне нужны все документы на девочку, а также тело её матери. Подготовьте, уж будьте так добры.       — Ах, куда вы так торопитесь? — накручивая на палец свою бородку, снова подал голос второй старейшина. Он неторопливо продолжил, и в голосе его слышалось подобострастие и благоволение одновременно.— Раз уж Куса оказывает Конохе услугу, возвращая домой потерянную Узумаки, справедливо ожидать, что Коноха окажет нам ответную… Раз уж нас посетила сама Укротительница Биджу, играючи расправляющаяся с нукенинами S-ранга, мы можем попросить о ней сразу же…       «Ну конечно», — окинув старейшин презрительным взглядом, подумала Суйгин. — «Значит, вот как мы теперь запели, да? Спасибо, Какузу, твой труп будет мне всю жизнь аукаться, но, наверное, свои плюсы в этом есть. Меня теперь будут бояться, походу. Ещё что ли какого-нибудь нукенина S-ранга прихлопнуть, чтоб ещё и имя выучили, а не только прозвище?»       — Я слушаю, — взмахом руки остановив собравшегося было возмутиться Хидэо, сказала она.       Мими предпочитал в диалоги с бюрократами не влезать — он их терпеть не мог, поэтому часто скатывался в бессмысленные вопли и возмущение, так что, не желая позориться, в последние пару лет поливал собеседников грязью мысленно, оставляя разговоры на Хидэо и Суйгин.       — Раз уж мы останемся без такого замечательного ребёнка, способного исцелить любые раны, мы хотели бы, чтобы вы помогли нам с отражением ближайшего нападения. Или, возможно, нескольких…       — Одно, — сухо постановила Суйгин, решив, что ей очень не хочется торговаться. — Документы, тело матери, вещи девочки и сама девочка отправятся на Северную границу с нами. В день нападения я избавлю вас от всех нападающих, и мы выйдем в Коноху немедленно.       — Нападение обычно длится до нескольких дней, так что бессмысленно тащить с собой девочку.       — В этот раз нападение не продлится и получаса. Или вы думаете, клан Кагуя сопоставим по разрушительной силе с девятихвостым? Сколько их, пару десятков, полсотни? Это ненадолго.       Суйгин с упоением наблюдала за тем, как меняются выражения их лиц. Ох, роль высокомерной Учихи, определённо, была прекрасной. Надо было начать пользоваться ею давным-давно. Сейчас, стоя перед этими погаными бюрократами, она очень понимала режим «вы все отстой, Учихи лучшие» у большей части своих соклановцев. С такими попросту бессмысленно было ругаться — они были слишком самоуверенными, и слишком ограниченными в своей самоуверенности. Наверняка эти старики сейчас думали о том, что всё складывается как нельзя лучше — биджу они вряд ли когда-либо вблизи видели, и клан Кагуя, осаждающий границы, был для них наивысшим злом. Их жажда крови и самоубийственная манера боя были общеизвестными, а одна четырнадцатилетняя девчонка, с их точки зрения, должна была просто убиться об кого-то вроде клана Кагуя, потому что завалить одного нукенина S-ранга один на один совсем не то же самое, что завалить целую толпу агрессивных психопатов.       «О, я не пожалею своих глаз для этого представления, чтобы вы больше никогда не смели открывать свою пасть на Коноху», — думала Суйгин. — «Мать Карин это, конечно, не вернёт, но от увиденного вы у меня поседеете».       — Что ж… раз вы так говорите…       — Приглашаю вас посмотреть на представление, — солнечно улыбнувшись, предложила Суйгин. — Вам оно непременно понравится.       — О, кто-нибудь из нас, конечно, сопроводит столь дорогих гостей лично…       «Успокоительного себе захватить не забудьте», — мысленно посоветовала она, испытывая чрезвычайно сильное желание сцедить куда-нибудь яд и чувствуя себя змеёй.       Насчёт клана Кагуя она действительно не переживала — учитывая то, что Кири была далеко отсюда, и то, что страна Тумана даже не граничила со страной Травы, здесь явно ошивались те, кто отбился от своих ещё во время войны. Принимая во внимание то, какими Кагуя были двинутыми, в их стиле было облюбовать какую-нибудь деревушку, перерезать там всех крестьян и всё сожрать, дойти до светлой мысли о том, что целая скрытая деревня отвечает их потребностям куда больше крестьянских деревушек, и начать офигительную в своей тупости кампанию по завоеванию, опустошая близлежащие крестьянские деревни. С момента окончания войны уже прошло несколько лет, и Куса до сих пор не смогла выпнуть их со своих земель. И, судя по тому что она помнила — и в ближайшие несколько лет так и не выпнет, поскольку Карин довольно долго страдала перед тем, как споткнуться об Орочимару. О какой вообще военной силе была речь?       В Кири клан Кагуя должен был самовыпилиться через пару лет, если она не ошибалась, а Куса страдала от них ещё довольно долго. Нет, понятно, почему Кагуя-которые-в-Кири не присоединились к Кагуя-которым-понравилась-граница Кусы, они слишком поехавшие, чтобы о таком задуматься. Вряд ли они вообще знали о том, что часть их клана фестивалит где-то вне страны Тумана. Но почему Кагуя-рядом-с-Кусой не решили вернуться в Кири за подкреплением? Осаждать слабаков точно было лучше всей толпой полоумных, а не её частью. Вопросов было много, ответов не было.       «Ну, во всяком случае, я сделаю доброе дело и избавлю несчастных гражданских от соседства с кланом Кагуя. Раз уж за эти несколько лет их ещё не перебили, даже они должны были перестать крестьян вырезать и начать использовать в качестве тех, кто пищу добывает, иначе вся страна Травы просто вымерла бы».       — Документы будут готовы через пару часов, как и тело, — сообщил один из старейшин, вырывая Суйгин из размышлений по поводу миграции клана Кагуя. — Девочка сама соберёт свои вещи.       — Мы проследим, — не согласилась с такой постановкой задачи Суйгин. — Хидэо, займись документами.       — С удовольствием, — предвкушающе улыбнувшись, кивнул он.       Местных бюрократов ожидали весёлые часы в компании Хьюги, который был способен придраться к каждой букве, не так написанной. Судя по выражению лица старейшин, они уже поняли, что их ожидает, так что, вероятно, постараются сделать всё как надо с первого раза, чтобы избавить себя от выноса мозга. Среди них всех Хидэо лучше всего разбирался в бумажной волоките, так что надурить его было нереально.       Распрощавшись со старейшинами до поры до времени, Суйгин подхватила всё ещё пытавшуюся сжаться в комок Карин на руки и попросила:       — Веди туда, где ты живёшь.       Дезориентированная девочка описала, насколько смогла, по сути, всего лишь задав направление. Этого Суйгин было вполне достаточно — она и так знала, что та жила в какой-то убогой хижине на отшибе. Подгадай они время и заявись сюда, когда было в разгаре какое-нибудь нападение, можно было бы просто по-тихому умыкнуть её, и никто бы и не заметил. Но Минато хотел забрать их официально, чтобы в будущем не было никаких претензий на пустом месте.       Карин была очень лёгкой и вызывала в ней сострадание — если бы только донесение о двух Узумаки пришло в Коноху на месяц раньше, они успели бы спасти и её мать. Ох уж эти нерасторопные шпионы, посчитавшие, что две Узумаки не считаются за срочное донесение и отправившие его окольными путями. Перестраховщики чёртовы. Мало того, что они отправили весточку только в конце января, так ещё и шла до них эта весть целый месяц. И ведь в Кусу, учитывая её никакущую значимость, вряд ли пошлют кого-то порасторопнее. Впрочем, раз уж Карин будет в Конохе, Куса в глазах Суйгин теряла всякую ценность. То, что она увидела, совсем не впечатляло. Место было пропащее. И жалости эти люди у неё совсем не вызывали, в отличие от маленького ребёнка, которого они мучили.       Суйгин отправила Мими купить какой-нибудь горячей еды на вынос, чтоб накормить ребёнка — проверить еду на яды сразу же мог только он, а сама отправилась вместе с Карин к её дому. Лачужка, в которой та жила, была маленькой, обшарпанной и убогой. Внутри было почти также холодно, как и снаружи.       Это было маленькое, почти полностью пустое помещение, в котором были печка — на которой, скорее всего, можно было готовить, довольно тонкий футон в углу рядом с печкой, комод с другой стороны, хиленький на вид стол недалеко от двери и два покосившихся стула рядом с ним. И всё.       — Вы… правда заберёте меня отсюда? — с опаской спросила Карин, когда они зашли внутрь.       — Правда. В Конохе сейчас живут несколько людей из твоего клана. Мне жаль, что мы не успели спасти твою маму, но теперь ты будешь в безопасности, — опустившись рядом с ней на корточки, заверила Суйгин. — Там тебя не будут кусать.       Карин шмыгнула покрасневшим носом и попыталась стереть набежавшие на глаза слёзы, но не преуспела в этом и, заглянув в её глаза, разрыдалась в голос. Обняв ребёнка, Суйгин терпеливо подождала, пока та выплачется. Карин проплакала минут десять, после чего, несколько раз икнув, поинтересовалась:       — А что… мне тогда нужно будет делать? Ничего не бывает просто так.       — Думаю, тебя, как и многих детей, через пару лет зачислят в академию, где ты выучишься на шиноби, — подумав, сказала Суйгин. — После академии, как и все, ты сможешь выбрать, чем ты будешь заниматься: ходить на миссии или, может, работать в архивах, или в госпитале в качестве ирьенина.       На словах о госпитале Карин заметно сникла.       — Глава нашего госпиталя — знаменитая Цунаде Сенджу, говорят, она прекрасный учитель, — Суйгин потрепала её по волосам. — Я, конечно, у неё не училась, но тоже проходила курсы по медицинской подготовке пару лет назад. Давай ты разденешься, и подлечу тебя?       Посомневавшись немного, Карин нехотя стянула с себя водолазку и, сильно стесняясь протянула ей руки. Все её руки, плечи и даже часть спины были искусаны. Где-то раны уже подживали, а где-то были совсем свежими. Некоторые места явно кусали по нескольку раз.       «А можно я всё-таки вернусь и перебью их всех?» — испытывая ярость, подумала Суйгин, стараясь сохранить при этом добродушное выражение лица. Судя по тому, как Карин вздрогнула, получилось у неё так себе.       — Я злюсь не на тебя, — вздохнув, сказала Суйгин. — А на тех людей, что довели тебя до такого состояния.       Она поспешила использовать шосен, поскольку смотреть на такое было выше её сил. Минут через двадцать на теле Карин не осталось ни следа и она, успевшая за это время продрогнуть, поспешно натянула обратно водолазку. Толку от неё, правда, было чуть, учитывая то, что на ногах у неё были шорты.       Суйгин захотелось постучаться головой об стенку — она могла бы и зажечь печку, спасительница, называется. Конечно, температура в марте была не такая уж и низкая — где-то градусов пять тепла, и сама Суйгин щеголяла ногами в чакророводящей сетке, и костюмчике, едва жопу прикрывающем, но она была тренированным шиноби. Карин же была ребёнком, которого явно не обучали тому, как можно гонять по телу чакру, чтобы не замерзать.       — У тебя нет ничего потеплее? — спросила Суйгин, критически оглядев девочку. Карин отрицательно покачала головой.       — Я привыкла, — сказала она. — Зимой было холоднее, но тогда у меня штаны ещё были целыми.       — Понятно, — поджала губы Суйгин. — У тебя есть какие-то вещи, которые ты хочешь забрать с собой?       — Парочка, — смущённо призналась Карин, поспешно кидаясь к комоду и открывая его. — Маминых.       Парочкой вещей оказались какой-то красивый гребень, и небольшое надтреснутое зеркальце. Пользуясь моментом, Суйгин заглянула в комод — тот был практически пустым, если не считать нескольких выцветших футболок, шорт и немного нижнего белья. Взрослых вещей не наблюдалось вообще, вероятно, их попросту забрали, потому что сама Карин вряд ли стала бы их выкидывать.       — Остальное тебе не пригодится, — постановила Суйгин. — Перед тем как отправимся к Северной границе, зайдём и купим тебе комплект новой одежды, остальное уже в Конохе, чтобы не таскать лишнего. В дороге всё равно много не нужно.       — Хорошо, — покорно согласилась Карин, прижимая к себе зеркальце и гребень.       Входная дверь скрипнула и внутрь заглянул Мими.       — Н-да, не густо, — заметил он, проходя внутрь. — Мелкая, ты, наверное, жутко голодная? Вряд ли они интересовались, что ты ешь, — переключился он, ставя на стол несколько контейнеров. — Иди сюда, пока оно не остыло.       Карин с сомнением взглянула сначала на него, потом на Суйгин, потом на еду, но голод, видимо, пересилил, потому что на стул она забралась довольно быстро.       — Хорошо, что я догадался купить одноразовых палочек, — протягивая их Карин, похвастался Мими. — Меня, кстати, Мими зовут, а тебя?       — К-карин, — сдавленно представилась девочка. Суйгин снова захотелось постучать себя по голове — имени она тоже не спросила, поскольку и так его знала. Страшно представить, как это для ребёнка выглядело со стороны.       — А я Суйгин, — представилась она, забирая у Мими свои палочки.       — Ты даже не спросила её имени? — вылупился на неё он.       — Зато я её вылечила, — передёрнула плечами Суйгин.       — Учихи, — покачал головой он. — Вы такие социально ограниченные…       Возмутившись, Суйгин стукнула его палочками по лбу.       — Будешь драться — в следующий раз тебе еды не принесу, — обиделся Мими, показательно потирая лоб. Развеселившись, Суйгин показала ему язык. Карин, всё это время тихо смотревшая на них, едва слышно хихикнула.       — Ну что ж, приятного нам аппетита! — спохватившись, провозгласил Мими, пододвигая к ней поближе контейнеры с едой.       На столе были: три контейнера с рисом, один с жареным мясом, по виду, свининой, один, довольно внушительный, с тушёными овощами. Хидэо он, похоже, не учитывал, решив, что он либо обойдётся, либо после войны за бумажки купит себе что-нибудь самостоятельно.       Кинмару ткнулся носом в запыленное окно. Его из-за огромных размеров оставили на улице.       — Не беспокойся, он уже поел, — заметив заинтересованный взгляд Карин, сказал Мими.       Та, потупив взгляд, принялась жевать рис.       — Мясо и овощи есть не забывай, — заметив, что девочка только поглядывает в сторону тех контейнеров, но ничего оттуда не берёт, тоном заботливой мамочки сказала Суйгин. Покраснев до корней волос, Карин запихала в рот столько овощей, что с трудом смогла их прожевать.       — Ешь, пожалуйста, сколько тебе хочется, я купил довольно много, — попросил Мими. Карин закивала и поспешила запихать в рот ещё и мяса.       — И не торопись, — пожурила её Суйгин. — Ты же так подавишься.       С усилием сглотнув, Карин вылила на них поток благодарностей, после чего, наконец, начала есть как нормальный человек. Когда с едой было покончено, Мими собрал пустые контейнеры, палочки и отправился до ближайшей мусорки. Путём недолгих уговоров, зеркальце и гребень перекочевали из рук девочки в один из подсумков Мими, так что теперь её руки были ничем не заняты.       — Знаешь, где здесь магазины детской одежды? — поинтересовалась Суйгин, прикидывая, сколько времени может уйти на поиски оных в незнакомой деревне.       — Знаю, — кивнула Карин.       — Отлично, пойдём, — подхватив ребёнка на руки, она вышла из дома, если его так вообще можно было назвать. Карин, уцепившаяся за её плечи, обернулась на него.       — Я сюда больше не вернусь? — спросила она. В голосе её слышались радость, надежда, неверие и грусть одновременно.       — Никогда, — заверила Суйгин.       Карин судорожно вздохнула. И принялась путанно описывать дорогу до магазина.       Мими нагнал их, когда Суйгин, окончательно запутавшаяся в детских указаниях, подошла к проблеме радикально: скакала по крышам, высматривая нужные вывески. Мими, в компании с Кинмару, перемешался по улице, поэтому он махнул рукой и громко позвал их, ткнув пальцем в поворот, который они уже проскочили.       — Топографическим кретинам: детский магазин одежды был за тем поворотом.       Остановившись, Суйгин поспешила вернуться обратно.       — Что бы мы без тебя делали, Мими? — задала риторический вопрос она.       — Скакали бы по крышам, пока Хидэо не нашёл вас, — пожал плечами тот. — Ты же девчонка, где твой встроенный локатор на магазины шмоток? В следующий раз ищи магазины, ходя ногами по улицам, а не прыгая по крышам.       — Ладно-ладно, — закатила глаза Суйгин. — Пошли.       В магазине Карин, ожидаемо, пыталась выбрать всё самое дешёвое на вид, и Суйгин, не выдержав, велела ей встать смирно в центре магазина, лично отобрала вещи нужного размера и приличного качества, после чего приложила к ней их, прикидывая подойдёт или не подойдёт. Выходило, что вещи должны быть ей в пору. Сначала Суйгин хотела попросить Карин их примерить, но взглянув в лицо продавщицы, решила обойтись без этого. Прежде чем Карин переодевать — стоило её отмыть. Так что, оплатив обновки, они направились к ближайшим общественным купальням, где Суйгин, не доверяя возрасту Карин, лично её отмыла. Это ей, учитывая дорогу, конечно, ненадолго, но лучше чем надевать чистые вещи на грязное тело всё равно. Отмытая и переодетая в чистые вещи Карин была больше похожа на маленькую девочку, а не на бесполую замарашку.       Тёплые чёрные штаны, розовая футболка и тёплый вязаный серый свитер ей шли. На шею Карин, посомневавшись, всё-таки намотала чёрный шарф. В местном магазине курток, которые бы устроили Суйгин, не нашлось, и свитера не закрывали горло, так что пришлось обойтись тем, что отвечало запросам: теплое, не маркое, из нормальных материалов. Цвета, конечно, были не особо девчачьими, но ей в этом ещё предстояло рассекать по лесам. Впечатление портили разве что потрёпанные ниндзя-сандалии. Не слушая слабых возражений, она стащила их с Карин и выкинула в ближайшую мусорку. Так они осчастливили своим появлением ещё и магазин обуви, в котором Карин обзавелась закрытыми сандалиями ниндзя формата, больше похожими на сапоги.       — Вот теперь можно выполнять условия сделки, и идти в Коноху, — постановила Суйгин, оглядев девочку со всех сторон.       — Мне уже жаль твою будущую дочь, — прокомментировал Мими, всё это время молча ходивший за ними следом. — Ты превратишь её в куклу, будешь наряжать её до потери пульса, и в конце концов твой дом лопнет от количества платьев.       — Ты преувеличиваешь, — отмахнулась Суйгин. — Осталось купить ей какое-нибудь походное одеяло, потому что спальник такого размера искать слишком долго.       — Я уже, — продемонстрировал ей небольшой свиток Мими. — И припасы на неё тоже прикупил, пока ты определялась между свитером с ромбиками и свитером в полосочку.       — Мы пробыли там всего полчаса, — недовольно откликнулась она. — Да, она эти вещи скорее всего в лесу угробит, но это же не значит, что нужно было взять первое попавшееся?       — Твои деньги, тебе и решать, — философски пожал плечами Мими.       — Ну вот и не бурчи тогда.       — Спасибо, — в сотый, кажется, раз за последние пару часов, поблагодарила Карин. — Я об-б-язательно верну как только смогу…       — Вот уж нет, не надо мне ничего возвращать, — не согласилась Суйгин. — Считай это за гуманитарную помощь от Конохи. Или за подарок, если тебе так будет спокойнее.       Ещё через полчаса к ним, наконец, присоединился Хидэо.       — Я всё сделал, — сообщил он, похлопав по закреплённому на поясе свитку. — Можем выдвигаться в сторону Северной границы. Но нам точно нужно тащить туда малявку?       — Если мы оставим её здесь, они могут попытаться что-нибудь с ней сделать, а разделяться нам не вариант. Она не пострадает, вы останетесь в их штабе, а я выйду и поздороваюсь с кланом Кагуя. Знакомство наше будет недолгим.       — А, опять глаза, — нахмурившись, понимающе протянул Хидэо. — Ну дело твоё, конечно, если б я командовал операцией, Куса не получила бы никакой помощи после своей провальной попытки устранения дипломатической делегации.       — Я делаю это не ради них, мне людей, которые живут в этой стране, жалко, — вздохнув, призналась Суйгин. Мими тем временем усадил жутко взволнованную Карин на спину к Кинмару и велел держаться за шерсть.       — Ну тебе, конечно, как обычно всех жалко, — проворчал Хидэо, от альтруизма не страдающий.       — И это вполне укладывается в приказ Хокаге «при случае продемонстрировать боевую мощь». Куса будет трястись в ужасе, провожая нас.       — Тебя, — педантично поправил Хидэо. — Если ты, конечно, себя не переоценила и там не помрёшь.       — Надеюсь, нет, — со смехом откликнулась Суйгин.       На северную границу они добрались через сутки и пробыли там, как и предрекала Суйгин, около получаса. Они прибыли к началу нападения, так что, оставив товарищей в безопасности, она, распугивая местных «шиноби» своими красными глазами, смело выскочила за стену. Где, не мелочась, несколько раз применила Хиторигами. Кагуя красиво убивали друг дружку, пока она стояла у стены на самом открытом месте и смотрела на них, скрестив руки на груди. Зрелище, должно быть, было сюрреалистичное, поскольку местные защитнички провожали её взглядами в гробовой тишине. Кто-то, кажется, очень ёмко охарактеризовал её словом «пиздец», что в повисшей тишине было очень хорошо слышно. Суйгин над этим посмеялась и, демонстративно отряхнув несуществующую пыль с одежды — мол, посмотрите, я даже не запачкалась, если вы не заметили — гордо удалилась в местный штаб.       Один из старейшин, всё-таки прибывший на поле боя, как и обещал, выпроваживал их в Коноху с поклонами, лишний раз опасаясь смотреть в её лицо.       «Раньше надо было беспокоиться», — злобно думала Суйгин.       Их визит должен был запомниться Кусе надолго.              У самой Суйгин её поступок вызывал смешанные чувства, так что она переваривала его весь путь до Конохи. Наличие в арсенале подобной подлой техники массового поражения заставляло её задуматься не столько об этичности её применения, сколько о том, какой же страшный она всё-таки человек, раз её мангекё выдало ей такое. Не так уж и далеко она ушла от Итачи, у которого было всесжигающее пламя и личная пыточная. Среди них троих самой светлой техникой можно было считать Котоаматсуками: та, конечно, вживляла в мозг навязчивую мысль, но и только. Впрочем, кто-то наверняка сказал бы, что это куда большее ментальное насилие, чем их с Итачи психологические пытки в гендзюцу.       С Карин до Конохи они добрались почти также быстро, как могли бы без неё. Девочка не капризничала, не жаловалась и вообще вела себя так, как редкие дети ведут себя в этом возрасте. Изумо и Котетсу, в этот день кукующие на воротах, вяло поприветствовали их, и, услышав это приветствие Карин почему-то напряглась. Поскольку указаний по поводу того, куда деть Узумаки-из-Кусы Минато не оставлял, Суйгин решила притащить Карин прямо в резиденцию Хокаге, чтобы он там с этим лично разобрался.       По дороге они наткнулись на Кушину, которая несла в руках объёмную корзину с различными фруктами и овощами и по всей видимости возвращалась домой.       — О, вы уже вернулись? — заинтересованно махнув рукой, она свернула в их сторону. — А где?.. — в этот момент её взгляд зацепился на съёжившуюся на спине Кинмару Карин и она с восторгом заметила. — Какая миленькая! Маленькая! Это девочка? А их разве не должно было быть двое?.. О… — увидев, как изменилось выражение лица Суйгин, Кушина сразу же всё поняла и заметно сникла. — Мне очень жаль…       — Мы пришли слишком поздно, — повинилась Суйгин.       — Сколько ей лет? — поинтересовалась Кушина.       Хидэо, Мими и Суйгин затравленно переглянулись — такой мелочью они не поинтересовались, поэтому вопрос был переадресован Карин.       — Скоро пять… — едва слышно откликнулась та.       Кушина окинула её пристальным взглядом.       — Вы сейчас к Минато? Хотя, о чём я, конечно к Минато… я иду с вами! — решила она, подняла свободную от корзины руку рядом с головой и несколько раз щёлкнула пальцами. Через секунд тридцать рядом с ней вырос АНБУ, вся фигура которого выражала смирение и безысходность, забрал корзину и исчез, вероятно, чтобы отнести ту домой к Хокаге. — Что? — недоумённо переспросила Кушина, заметив их вытянувшиеся лица. — Они ходят за мной по пятам, должна же быть от них хоть какая-то польза! Идёмте скорее, — она ухватила Суйгин за руку и буквально потащила по улице. — У меня появилась отличная идея! Раз у этой девочки больше нет мамы, я её воспитаю!       «О-о-о, Карин», — глядя на пылающую энтузиазмом Кушину, с лёгким сочувствием подумала Суйгин. — «Похоже, тебе всё-таки придётся познать участь куклы для переодеваний в ближайшее время. Надеюсь, ты научишься получать удовольствие от походов по магазинам».       Увидев в своём кабинете Кушину, Минато сначала удивился, потом внутрь вошла Суйгин, держа Карин за руку и Мими с Хидэо. Взрослой женщины, упомянутой в донесении, с ними не было. Два плюс два сложить было несложно и, едва взглянув на лицо своей жены, Минато позвал из-за окна Генму и велел тому подготовить документы для удочерения. Довольная сверх меры Кушина устроила шумное знакомство с Карин, шокированной подобным поворотом событий.       Так у Наруто появилась сестра.