Где вода есть

       С выпуска Кимимаро и Хаку прошло три года.       Их «медовый» месяц состоялся через семь лет после свадьбы, когда и Кимимаро и Хаку исполнилось по четырнадцать, они получили звание чунина и доказали им, что способны самостоятельно о себе позаботиться и не вляпаться в неприятности, если оставить их одних на несколько дней. Правда, они всё равно подгадали так, чтобы те две недели отдыха на море, которые Шисуи обещал ей давным-давно, совпали с первой месячной миссией Хаку и Кимимаро. Конечно же, за эти семь лет они пару раз ездили отдыхать на горячие источники, но бывали они там вчетвером, а в этот раз отдыхали только вдвоём.       Горячий песок, палящее солнце, морской бриз… И никаких забот. Этот отдых был как глоток свежего воздуха. Суйгин и не представляла себе, как сильно соскучилась по возможности не думать ни о чём, только гулять, купаться, загорать, расслабляться, обниматься, целоваться и, конечно, заниматься любовью. Не то что бы им этого не доставало, однако они, как оказалось, остро нуждались в возможности побыть только вдвоём. Говорить, не задумываясь о том, что их могут услышать дети, глупо шутить и вести себя, как заблагорассудится. В конце концов, им было всего по двадцать один год, на дворе был июнь месяц, так что до осени, когда им исполнится по двадцать два, ещё было довольно далеко. Да и, если честно, прибавившаяся цифра возраста вряд ли бы как-то повлияла на их отношения.       И, конечно же, за эти две недели она от всей души воспользовалась возможностью наряжаться во всякие провокационные наряды. Шисуи был доволен. Они были так увлечены друг другом, что Суйгин пару раз даже едва не забыла принять противозачаточные таблетки, которые нужно было пить каждый день. К счастью, она вовремя вспоминала об этом, иначе поездка наверняка могла бы закончиться внеплановым ребёнком… впрочем, Шисуи в последние несколько лет все-таки научился вовремя вспоминать о презервах, так что по идее, она могла бы и не волноваться.       Эта совместная поездка, казалось, прошла даже лучше, чем предыдущая. И Суйгин искренне надеялась, что по возвращении в Коноху не застанет дымящиеся руины.       К счастью, на этот раз в деревне ничего не случилось. Подготовка к очередному экзамену на чунина, который должен был пройти в июле, шла своим чередом. Она возвращалась за две недели до его начала, так что даже успевала немного поучаствовать в организации, хотя её помощь особо и не требовалась. Впрочем, работы и без того было предостаточно: включаться обратно в привычный график после довольно продолжительного отдыха было тяжело. Не то что бы Суйгин не хотелось работать, просто она чувствовала себя куда более уставшей, чем обычно. Но такая работа была всё равно намного лучше миссий, путешествий по стране налегке и ночёвок на земле под открытым небом, так что она и не думала жаловаться. Да и работать на Минато ей действительно нравилось.       Поскольку Кимимаро и Хаку уже были чунинами, как и Карин, Шикаку-сенсей вернулся на пост советника Хокаге. Если Кимимаро и Хаку продолжали ходить на миссии, то Карин, едва сдав экзамен на чунина, перевелась в госпиталь и на миссии ходить почти перестала. Цунаде высоко оценила её целеустремлённость, так что Коноха неожиданно получила ещё одного достаточно кваливицированного ирьенина. Бьякуго пока что она, правда, так и не освоила — ей для этого не хватало контроля чакры — она выезжала больше за счёт необычных свойств своей чакры и огромного резерва.       Сакура, кстати, стала ученицей Цунаде ещё до того, как закончила академию — Кимимаро, которого она периодически встречала на улицах, всё-таки не выдержал и выдал ей, что, по его мнению, женщины должны быть сильными. Сакура, будучи просто старательной девочкой из обычной семьи без каких-либо клановых техник, через неделю умудрилась отловить Суйгин у резиденции Хокаге и, извиняясь, смущаясь и краснея, поведала слезливую историю о том, как Ирука-сенсей сказал ей, что она и так достаточно много знает для своих лет и ей стоит набраться терпения и после выпуска заниматься с назначенным наставником. Сказала, что она понимает, что очень сильно отстаёт от всех ребят в своём классе (будучи единственной бесклановой она, вероятно, чувствовала себя очень неуютно среди тех, с кем постоянно занимались родители, и именно из-за этого пыталась добирать недостающие знания хотя бы теорией), и ей очень стыдно приставать с вопросами, но поскольку Кимимаро раньше часто рассказывал о том, что его мама сильная, и насколько она сама знает — вообще героиня деревни, она всё-таки надеется, что Суйгин-сама сможет ей хотя бы посоветовать, в каком направлении ей стоит читать книжки, если у неё маленький резерв чакры, и она даже не знает свою стихию. Сказала, что она готова заниматься чем угодно, лишь бы не быть в будущем совсем уж бесполезной и ни на что негодной, потому что она уже сейчас понимает, что её умение решать задачи никак не поможет ей в будущем на миссиях.       Высоко оценив смелость девочки, которая получив от ворот поворот от учителя в академии, сунулась с вопросом сразу к ней, поскольку больше просто не придумала к кому, Суйгин подумала о том, что да, она прекрасно понимает, почему Цунаде в каноне взялась её учить. Сакура ведь тогда пришла не за книжками, а с весьма конкретной просьбой и желанием научиться лечить, чтобы не быть обузой и с готовностью пахать ради этого, чтобы выжать из себя всё, что только возможно. Так что, мило улыбнувшись, отпросилась у Минато на десять минут и отвела девчонку прямо к Цунаде, где сдала ошеломлённую Сакуру ей практически с рук на руки, заявив, что «нашла вам тут ученицу, готовую на всё, как вы и хотели, Цунаде-сама».       Цунаде широко улыбнулась и улыбка её вышла не столько добродушной, сколько торжествующей (она ведь очень ждала Сакуру после того, как узнала, во что та под её началом может вырасти), и Суйгин, осознав, что Сакура попала, и из неё теперь вынут всю душу, даже немного ей посочувствовала. Недолго, впрочем, ведь она как никто знала, что несколько лет страданий под началом саннина потом с лихвой окупятся.       В отличие от Карин, Сакуре к окончанию Академии Цунаде поставила Бьякуго и та теперь была похожа на зомби из-за того, что помимо тренировок с саннином и начавшихся низкоранговых миссий (наставником их команды всё-таки стал Какаши) была вынуждена постоянно запасать чакру в печать, что для двенадцатилетней девочки было ой как непросто, потому что требовало запредельной концентрации.       Наруто и весь его выпуск неожиданно участвовал в этом экзамене на чунина. Суйгин, если честно, ожидала, что их попытка получить звание повыше будет отложена хотя бы на год, учитывая то, что Минато был Хокаге, однако ж, нет, он неожиданно одобрил инициативу джонинов и позволил детям набивать шишки. Правда, на этот раз в Лес Смерти на всякий случай из АНБУ выписали няньку-Итачи, который успешно предотвратил попытку Орочимару добраться до Саске. Тот, правда, сумел свалить и особо не пострадать, но пасть он разинул не на того ребёнка из клана Учиха — Итачи подобное прощать был не намерен.       Суйгин искренне недоумевала — она как-то не рассчитывала, что Орочимару решит поставить ему проклятую печать и рискнёт сделать это. Впрочем, если обдумывать случившееся, это на самом деле было ожидаемо — Саске слыл подающим надежды Учихой, а Орочимару всегда интересовал клан Учиха и не интересовали слабаки, так что… да, Саске был отличным кандидатом для печати. Если бы её удалось поставить, и он бы не помер, его жизнью и возможностью освобождения от непонятной хрени можно было бы шантажировать клан Учиха в целом и Итачи в частности, и таким образом получить в своё распоряжение шаринган. Ха! Это могло бы и сработать, если б Итачи не было в деревне, но он ещё полгода назад нашёл свой волшебный клинок, которым планировал попробовать затыкать Зецу, и временно жил как среднестатистический шиноби, так что возвращался с миссий в деревню чаще, чем раньше, а на этот экзамен его и вовсе отозвали для усиления защиты деревни, потому что Минато предполагал, что Орочимару всё-таки придёт мстить Третьему за все свои обиды. То, что они поймали и обезвредили Кабуто, всё-таки не изменило его планов.       Весь месяц до финальных турнирных боёв они прочёсывали деревню и её окрестности, но Орочимару как в воду канул.       Первый день турнирных боёв они встречали в нервном напряжении. Не понятно было, планирует ли Орочимару всё-таки напасть или давно покинул Коноху, как вообще пробрался через барьер. Может, убил кого-то, спёр его облик и спокойно ходит по деревне?       Шисуи с Итачи, переодевшись в безликую форму АНБУ и нацепив маски, неотступно следовали за Третьим Хокаге, ожидая возможного нападения. Кимимаро с Хаку, как назло, вернулись с затянувшейся миссии как раз к первому дню турнирных боёв, и из-за того что они оба были в Конохе Суйгин только больше нервничала. Хоть они и были достаточно сильными, им ведь было всего по четырнадцать! И Орочимару Суйгин опасалась ничуть не меньше Чёрного Зецу.       И боя Саске и Гаары ожидала с опасением. За этот месяц она умудрилась ни разу не попасться Гааре на глаза, слишком была занята, да и Минато велел конкретно ей держаться от джинчуурики чужой деревни подальше, чтобы ненароком не спровоцировать Суну. Приказам Хокаге она была вынуждена подчиняться, игнорируя желание поймать Гаару в тёмном переулке и промыть ему (вернее, Шукаку) мозги.       Стоя в вип-ложе арены за спиной у Хокаге, Суйгин не сводила взгляда с ложи, в которой находились участники экзамена на чунина. Хотя людей из Отогакуре обезвредили, отборочные бои в финальный турнир всё-таки проводили, потому что участников всё равно дошло до башни слишком уж много и даймё просто устали бы смотреть. Турнирная таблица выглядела так:       Темари х Шикамару Нара       Узумаки Наруто х Хьюга Неджи       Абураме Шино х Канкуро       Учиха Саске х Гаара       То есть, ничем не отличалась от той, что помнила Суйгин. Это действительно вызывало неприятное чувство дежавю. Рок Ли, однако, был здоров, потому что они успели вовремя тормознуть Гаару (при случайной жеребьёвке ему и в этом мире не повезло нарваться на него). Это немного утешало.       В итоге весь турнир, до самого боя Саске и Гаары, Суйгин смотрела в нервном напряжении, едва сдерживая желание заламывать руки как последняя истеричка. На трибунах сидели Хаку и Кимимаро, и Мива с девчонками… и Кушина… если хоть что-то пойдёт не так… Она точно никогда не простит себе, что не сумела отговорить их от похода на турнир. Впрочем, если Гаара разойдётся вряд ли хоть где-то в Конохе будет безопасно…       Гаара попытался слететь с катушек. В этот же момент они узнали, что Орочимару действительно прятался у них под носом, надев личину Расы, который, вероятно, уже давно разлагался где-то в пустыне. А ведь они его проверяли! Несколько раз! Пристально за ним следили!       «Чёртов Орочимару со своими паскудными техниками!» — успела мысленно возмутиться она, спрыгивая на арену.       Массовой паники не случилось, потому что, как они и ожидали, на арену попытались наложить гендзюцу. Кто именно его накладывал в этот раз, Суйгин интересовало мало.       Третий спрыгнул на арену вместе с двумя «АНБУ» и, грубо говоря, поманил Орочимару пальчиком. Тот, из-за того что явился за тем, чтобы прикончить «любимого» учителя, спрыгнул следом вместе с четвёркой звука, которые поспешили отрезать от третьего АНБУ и установить барьер. Если последнее им удалось, то вот первое — нет. И Итачи и Шисуи успели заскочить в закрывающееся поле в последний момент. В скорости с ними было потягаться сложно. Орочимару ожидал не самый приятный бой и, по общему решению руководства деревни, промывка мозгов. После неё он должен был всё ещё остаться нукенином, однако перестать точить зуб на Коноху. Убивать его сочли «растратой ресурсов деревни», потому что по мнению глав кланов он «всё ещё может пригодиться в следующей войне», так что его решено было поймать и отдать в лапы менталистам. Заняться им должен был лично Иноичи, но на деле — Шисуи. Промывка мозгов, как узнала за эти годы Суйгин, была делом кропотливым и не особо-то надёжным (другие менталисты внушение вполне могли распознать и уничтожить), так что Котоаматсуками по сути своей действительно являлось панацеей.       Пока Минато и трое его личных охранников, владеющих Хирайшином, на всякий случай выносили людей с арены, а Хаку, Кимимаро и прочие шиноби сражались с шиноби Суны, она должна была «укрощать» биджу. Было немного жалко отбирать Гаару у Наруто, но вправить мозги Шукаку было нужно, и они не могли подвергать детей необоснованному риску лишь ради того, чтобы сохранить те дружеские отношения, которые могли бы между ними сложиться.       Уже успевший отрастить песчаную лапу Гаара, взиравший на мир безумным взглядом, застыл, стоило ей появиться в поле его зрения. То, что он сказал после, сильно её удивило.       — Ты… та девочка…       — Ты помнишь меня, Гаара? — задала риторический вопрос она, перехватывая его взгляд и сразу же «погружаясь» в его внутренний мир. В последние два года они довольно много практиковали подобное с Наруто и Курамой (тот был очень недоволен, когда узнал, что Мадара откинулся без его участия, но сотрудничать всё-таки не отказался, видимо, всё-таки гулять хотелось больше, чем злобничать).       Внутренний мир Гаары ожидаемо был похож на бескрайнюю пустыню, с палящим солнцем и… огромным енотом посередине.       «Понятно, почему у него так протекала крыша, однохвостый ведь даже хлипеньким заборчиком не отгорожен», — ужаснулась Суйгин. — «Нет, у меня другой вопрос, как при таком раскладе Гаара вообще умудрялся адекватно мыслить хотя бы часть времени? Или заборчик изначально был да всплыл?»       — Что?.. Почему?..       — Подожди пару минут, Гаара, — солнечно улыбнувшись, попросила Суйгин. — Сейчас отругаю одного енота и всё тебе объясню, — сказав это, она отвернулась от невысокого, худого бледного мальчика, который никак не выглядел на свои тринадцать лет, и бесстрашно направилась в сторону Шукаку, который всё это время мерзко хохотал.       Гаара проводил её удивлённым взглядом.       — Ещё не надоело, Шукаку?       — Еда сама пришла ко мне… — песок вокруг взвился, Гаара позади неё испуганно вскрикнул.       — Не скучно слабоумным прикидываться? — скрестив руки на груди, презрительно поинтересовалась Суйгин. Имя этого зверя знали все, так что обращением его было не удивить.       — Ах, как же я напьюсь сейчас крови…       — А Хагоромо говорил мне, что ты один из самых умных зверей, но что Курама, что Исобу впечатлили меня больше, — хмыкнула она.       Песок, уже успевший сомкнуться над её головой в купол, замер и медленно осел на землю.       — Что ты сказала?       — Что слышал, ты, глупый комок шерсти. Стоило Хагоромо уйти в мир иной, как ты распоясался.       — Да что ты знаешь!.. Это вы, люди, всё начали!.. — обиженно взревел Шукаку. — Заточили меня в тёмном горшке…       Лавина песка накрыла её с головой, но благодаря частым визитам к Кураме она уже знала, что с ней ничегошеньки не случится, если не забывать, что происходящее нереально. Когда волна песка осела, Суйгин демонстративно стряхнула с одежды песчинки. Гаара позади неё выкарабкивался из песчаной брони, которой инстинктивно себя окружил и продолжал смотреть на них широко раскрытыми глазами.       — Меня тоже заточили в этом теле, и что? Ваш любимый Хагоромо, между прочим, — не моргнув и глазом, соврала она. Кем был тот странный мужик, который её в этот мир закинул, она спустя столько лет так и не поняла, а валить на Хагоромо было удобно как минимум перед хвостатыми. — А знаешь, почему ты глупый? Вместо того чтобы воспользоваться случаем и по заветам Хагоромо, подружиться с тем, с кем волей случая теперь делишь одно тело, ты начал сводить его с ума. Да ты же просто напрашиваешься, чтобы тебя снова запихнули в тёмный маленький горшочек!       — Подружиться?!.. — взревел Шукаку. — С чего бы это?!       После этого на неё вылился такой поток сквернословия, что очень захотелось зажать Гааре уши, но она прекрасно знала, что это не поможет, и он всё равно будет слышать всё, что они тут говорят. Суйгин терпеливо подождала, пока Шукаку надоест сыпать проклятиями, напевая себе под нос первую песенку про мир, дружбу и жвачку, какую только сумела вспомнить. Внушение её мангекё шарингана пришлось бы поддерживать и постоянно находиться рядом с Гаарой, а она не собиралась переезжать в Суну, так что оставалось только приседать ему на уши в лучших традициях Наруто и надеяться, что проканает. С Неджи он, во время своего боя, поговорил так, что она прямо почувствовала прилив вдохновения.       Песок вокруг бесновался, Гаара спрятался в песочный купол. Ей очень хотелось его утешить, но она не могла — сначала нужно было вынести мозг его сожителю. Она, готовясь к тому, что ей рано или поздно придётся это сделать, даже просила совета у Курамы. Тот, к счастью, был только рад подставить своего «сородича» и охотно сорил информацией.       Когда Шукаку, наконец, заметил, что его не слушают, и заткнулся, Суйгин прервала пение и сообщила:       — Курама вот давным-давно просёк фишку и прекрасно ладит со своим джинчуурики, даже по миру гуляет, и никто не пытается его избить или поймать. Исобу уже лет семь как следует его примеру, до остальных я пока не дошла, к сожалению, не до того было, вот подумала, что стоит начать с тебя… но ты, как я вижу, предпочитаешь, чтобы тебя постоянно унижали и сажали в горшки. Тебе какой, с узким горлышком в этот раз или больше на вазочку похожий? Или, может, на бочку?       — Ты охренела? — удивился Шукаку. — Ты кто такая вообще?       — Посланница Хагоромо, — снова соврала Суйгин тоном «я же тебе уже говорила, ну чё ты такой тупой-то, а?» — Но тебе, я так поняла, нравится просто орать, а не разговаривать, так что ты продолжай, у меня много времени. В твоих умственных способностях я уже разочаровалась, так что… — она демонстративно пожала плечами.       Ей самой было от себя противно, но у неё не было читерского внушения Шисуи или уроков от Мадары на тему того, как накладывать долговременное гендзюцу, изменяющее образ мыслей, а Обито так и не смог ей нормально объяснить, кто именно промывал мозги Ягуре — он или Зецу.       Шукаку снова попытался утопить её в песке. Песчаная буря продолжалась минут десять, прежде чем он, наконец, смирился с тем, что избавиться от неё не удастся.       — Ну и зачем же он тебя послал? — всё-таки не выдержал Шукаку.       — Он послал меня сюда, чтобы я предотвратила войну и заодно навестила его любимых хвостатых, потому что им, очевидно, нужна помощь и дружеский совет по поводу того, как сосуществовать с людьми, — с готовностью сообщила Суйгин. — Но тебя, похоже, и так всё устраивает…       — Я, вообще-то, намного умнее Курамы и Исобу, — недовольно сообщил Шукаку.       — Да ну? — карикатурно удивилась Суйгин.       «Ха, Курама, ты будешь ржать неделю, но твоя идея сработала!» — внутренне ликовала она.       — Что там у тебя за совет? — проигнорировав её сомнения, спросил Шукаку, усаживаясь на задницу. — Я слушаю.       Суйгин глубоко вздохнула и принялась долго и подробно объяснять ему «инструкцию сосуществования с людьми» для тупых. Это был продукт коллективного творчества Курамы, Наруто и её, дополненный и подправленный Шисуи.       — И ты меня сейчас не обманываешь? — подозрительно уточнил Шукаку.       — Хочешь, отведу вас к Кураме, и он сам тебе всё расскажет? — предложила Суйгин, радуясь тому, что этот с шаринганом не сталкивался и не стал обвинять её во всех смертных грехах только потому, что она сверкает тут красными глазами.       — Вот ещё! Век его не видел и ещё век бы не видеть!       — Как хочешь, — пожала плечами она. — Тогда тебе остаётся только поверить мне на слово.       Несколько минут Шукаку, напряжённо осмысливая услышанное, бил хвостом по песку.       — Ладно, — в конце концов, сказал он. — Я буду хорошо себя вести со своим джинчуурики и перестану сводить его с ума.       Из его уст это обещание звучало как будто от обиженного ребёнка, который обещал больше не надевать себе горшок на голову после того, как сходил туда в туалет. То есть, ребёнка, который понимал, что делал что-то не то, но очень уж хотелось…       — Но это не значит, что я перестану желать смерти всем остальным людишкам! — поспешно добавил он.       — Ну, желать им смерти ты можешь сколько угодно, а вот убивать можно далеко не всех, — учительским тоном заметила Суйгин. — Иначе вас с Гаарой обоих посадят в какой-нибудь горшок.       — И… В чём тогда вообще выгода?! — возмутился Шукаку.       Вздохнув, Суйгин воскресила в памяти «инструкцию для дебилов», которая являлся второй версией «инструкцией для тупых» и повторила всё ещё раз, медленнее и ещё более простыми словами.       — Ага… Ага… — поразмыслив после этого ещё минут пять, откликнулся Шукаку. — То есть убивать всё-таки можно, но только врагов, которые пытаются убить нас и ещё людишек по этим вашим заданиям. Ну ладно. Горстку людишек я, так и быть, потерплю.       — А если ты будешь их защищать и действительно перестанешь на них кидаться, они могут начать любить вас и, может, даже почитать как божество, а за божеством не гоняются по всей пустыне и не пытаются посадить в горшок, — тоном искусительницы подкинула мысль Суйгин, чтобы хоть немного облегчить жизнь жителям Суны, а то когда ты всё время живёшь под угрозой смерти недолго и с ума сойти от страха и паранойи.       — Хм, — заинтересованно откликнулся Шукаку. Контакт всё-таки был установлен.       Суйгин очень хотелось облегчённо выдохнуть, но нужно было ещё разобраться Гаарой и объяснить ему, что тот голос в голове не был его мамой. Когда она дозвалась до него и он выбрался из песочного купола, Шукаку неохотно извинился и признался в том, что всё это время дурил его.       — Но я больше так не буду, — кинув на неё быстрый взгляд, добавил Шукаку.       «Нашкодившая пятилетка, господи», — подумала Суйгин, с трудом удерживаясь от закатывания глаз.       — Значит, мамы никогда не было рядом со мной… — расстроенно заметил Гаара.       — Была, — погладив его по голове, с мягкой улыбкой сообщила Суйгин. — Твоя песчаная защита — дар твоей матери. Так что она всегда была рядом с тобой.       — То есть это был не ты? — с сомнением уточнил Гаара.       — Зачем мне защищаться, если я могу прихлопнуть большую часть людишек одной лапой?! — возмутился Шукаку.       Гаара потрогал песок, облеплявший его тело даже в подсознании, и робко улыбнулся.       — Она не разговаривает, да, но она тебя оберегает, — сказала Суйгин. — Так что ты никогда не был один.       — Но меня все боятся… И никто не любит…       — Люди боятся тебя из-за него, — Суйгин непочтительно ткнула пальцем в Шукаку, тот прокашлялся. — И твои брат и сестра на самом деле любят тебя, но, пойми, они действительно боялись, что ты можешь их убить. Небезосновательно, между прочим.       Гаара стыдливо покраснел.       — Страх — очень сильное чувство, особенно страх за свою жизнь, — добавила она, сев рядом и обняв ребёнка. — Поскольку Шукаку больше не будет давить на тебя своей жаждой крови, думаю, вы сможете наладить отношения.       — Значит, меня не любят из-за того, что я поддавался ему?       — За столько лет ты ведь так и не навредил никому из своей семьи, верно? — подсказала ему Суйгин.       Гаара неожиданно сник.       — Яшамару… — пробормотал он.       «А-а-а-а, совсем забыла про его дядю из-за Шукаку!» — испытывая невероятно сильное желание найти стенку, и постучатся об неё головой, мысленно взвыла Суйгин. Она, к счастью, быстро вспомнила, что дядя напал на него и спровоцировал, и решила это и использовать как оправдание.       — Он первым напал на тебя и хотел убить, — напомнила Суйгин. — Ты всего лишь защищался. Любой другой человек поступил бы также.       — Значит, он меня всё-таки не любил… — сделал вывод Гаара.       — Он просто не смог пережить смерть своей сестры, — покачала головой Суйгин. — И был вынужден выполнять приказ твоего отца.       — Вот уж кто точно меня не любил… — едва слышно всхлипнул он.       — Он боялся того, чем ты можешь стать. Боялся, того, к чему это может привести. Но, ты прав, он не любил тебя. Так бывает, к сожалению, не все родители любят своих детей, — она печально вздохнула и, немного отстранившись, ткнула пальцем в его грудь в то место, где было сердце. — Но твоя мама всегда была с тобой. Если бы она выжила, ты бы смог узнать, что такое родительская любовь. Но, знаешь, она ведь даже после смерти осталась с тобой. Да, это не так уж и много, но…       Гаара кинулся к ней в объятия и разрыдался. Шукаку тихо проворчал что-то на тему того, что его джинчуурики плакса, и он надеется, что у Курамы такой же сопляк.       — Ты очень хорошо держался все эти годы, — похвалила Суйгин, успокаивающе поглаживая его по спине. — Ты молодец, Гаара. Ты вырастешь прекрасным человеком.       Ещё раз удостоверившись в том, что Шукаку всё понял и, пригрозив, что в случае чего придёт, чтобы его выпороть (Шукаку не впечатлился и даже над ней поржал, но он-то не знал, что в случае чего она придёт с ультимативной промывкой мозга, чтобы один раз и навсегда), Суйгин развеяла иллюзию.       Гаара в реальности удивлённо ойкнул и ощупал песчаную броню, песчаная рука, которую он отрастил до этого, осыпалась под его ноги бесформенной кучей. За то время, что они стояли столбом, вокруг Суйгин прибавилось трупов. Видимо, её пытались вывести из строя, но, к счастью, у них это не получилось. Рядом с ней стояли Генма и Райдо, и вид у них был довольно потрёпанный.       — Что-то ты как-то долго, в этот раз биджу несговорчивый попался? — пошутил Райдо.       — Да-а-а, вёл себя как пятилетка, — не стала врать Суйгин, но мужчины восприняли её слова за шутку и расхохотались. Смех их почему-то был невесёлым, а каким-то нервным, и в нём явственно сквозило облегчение.       — Суйгин, — робко позвал Гаара.       Она, удивившись, перевела на него взгляд. Своё имя она за время разговора с Шукаку так ни разу и не упомянула, это означало, что все эти годы он помнил её. Это было бы очень трогательно, если б не было так грустно. Бедный ребёнок был настолько одинок, что даже запомнил имя девчонки, с которой поговорил всего лишь минут десять.       — Да? — с самым дружелюбным видом, на какой только была способна, откликнулась она.       — То, что я помню, было реальностью?       — Если ты про разговор с Шукаку, то да. Мы погружались в твоё подсознание, внутренний мир, если угодно, — кивнула Суйгин, приближаясь к нему, чтобы подлечить плечо, которое умудрился поранить Саске. — Позволишь мне подлечить твою рану? Нужно будет отозвать с этого места песок.       Гаара осмотрел своё плечо и неохотно, медленно кивнул. Она заметила, как песок расползается примерно сантиметров на пять от раны. Мальчик закусил губу, наблюдая за тем, как она неторопливо и осторожно протягивает к нему светящиеся зелёным руки. Генма и Райдо переглянулись, сомневаясь в том, что стоящий перед ними ребёнок перестал представлять угрозу. Двое других детей Казекаге уже были пойманы и связаны, и, как Суйгин успела заметить, сидели в ложе Хокаге под присмотром АНБУ. Поскольку Минато изначально знал, что возможное нападение планирует не совсем Суна, он заранее отдал приказ конкретно их не убивать. Подобный широкий жест, в любом случае, оставлял Суну в долгу.       Подлечив плечо Гаары — он всё это время не сводил с неё внимательного взгляда — Суйгин, наконец, нормально огляделась. Позади них, на другом конце арены, где раньше возвышался барьер, сидели оглушённые и связанные подростки, которых, как она помнила, называли четвёркой звука. Рядом с ними стояли Минато, Шисуи и Итачи. Орочимару, как и третьего, видно не было. Хаку с Кимимаро тоже, но, похоже, с арены просто убрали всех шиноби, что не состояли в АНБУ.       — А куда?.. — начала было Суйгин, но Генма, заметив направление её взгляда, перебил:       — Орочимару увели в отдел дознания, а Третий… Третьего унесли, чтобы подготовить его тело к захоронению, — он вздохнул с печалью и восхищением одновременно. — С Чёрным Зецу покончено.       — Третий использовал печать Бога Смерти и запечатал его в живот к Шинигами-саме, — добавил Райдо. — Это произошло пару минут назад.       «Шукаку, из-за тебя я всё пропустила, гад!» — обиженно подумала Суйгин. Если бы только этот енот не изображал из себя тупого ребёнка… она бы увидела то, как Третий совершает подвиг. У одного старейшины не вышло, зато у второго получилось.       — А… как его умудрились поймать? — не могла не поинтересоваться она.       — Он сунулся слишком близко к нам и случайно попал в барьер Орочимару. Вылезти из него он не смог, а Третий воспользовался случаем, когда его заметил.       — Удачно, — пробормотала Суйгин, представляя себе, насколько обидно было Итачи, который так и не потыкал в Зецу клинком Тоцука. Впрочем, учитывая то, что он на неопределённое время был заперт вне досягаемости, можно было расслабиться. Техникой Эдо Тенсей его оттуда вытащить не могли, потому что тела у него не было и засосало его внутрь, судя по всему, полностью, а это означало, что если никто не придумает, как вытаскивать смертников из пуза шинигами, этот мир больше Зецу не увидит.       В услышанное даже как-то и не совсем верилось. Чтобы Зецу… вот так просто раз, и нету?       Заметив, что она снова двигается, Минато взмахнул рукой, после чего продолжил раздавать указания собравшимся вокруг него АНБУ, а Шисуи направился к ней. Суйгин успела снова обернуться на Гаару, который в этот момент пристально смотрел в сторону ложи Хокаге, где находились его брат и сестра.       — Не переживай, — сказала она. — Думаю, через некоторое время вас всех отпустят. У нас тут недалеко продают тайяки… не хочешь поесть их перед тем, как отправиться обратно в Суну?..       — Если можно… — начал было Гаара, и мир вокруг неё резко размазался и закружился. Суйгин схватилась за голову, покачнулась и… в следующий момент открыла глаза и осознала, что лежит на кровати в госпитале, а рядом с ней сидит обеспокоенный бледный Шисуи и бережно держит её за руку. Заметив, что она очнулась, он сильнее сжал её руку и прижался к ней лбом.       — Ты очнулась… — пробормотал он.       — А что я… — начало было она, но, услышав то, как хрипло звучит её голос, испуганно осеклась.       — Ты потеряла сознание на арене ни с того ни с сего. Мы все так испугались… прошло уже почти пять часов. Цунаде сказала, что не о чем волноваться, но не стала мне ничего объяснять… сказала, что нужно подождать до твоего пробуждения… но если волноваться не о чем, то почему ты потеряла сознание?.. И почему нужно ждать?.. Это точно было не чакроистощение…я…— он замолк и покачал головой.       Суйгин прислушалась к своим ощущениям, поняла, что у неё, в принципе, ничего не болит, и что есть только усталость, недоумённо нахмурилась. Не могло же по ней так сильно ударить не слишком-то и продолжительное использование мангекё?..       — У тебя ничего не болит?       — Нет, всё в порядке, — прокашлявшись, заверила она.       По виду Шисуи было понятно, что её ответ ничуть его не успокоил.       — Цунаде… просила позвать её, как только ты очнёшься, — сказал он, нехотя выпуская её руку и поднимаясь со стула. — Я сейчас…       Она успела заметить, как хлопнула дверь и снова ощутила приступ головокружения из-за того, что попыталась уследить за движением Шисуи. Вот это её уже немного напугало. Она поспешно зажмурила глаза, не желая снова терять сознание.       Цунаде явилась через несколько минут, зачем-то отправила Шисуи к стойке регистрации, оплачивать её нахождение в госпитале и велела ему сходить туда медленно и не торопясь. Тот был подобным предложением очень недоволен, но спорить с Цунаде было бесполезно — она выставила его за дверь и закрыла ту у него перед носом.       — Что случилось? — забеспокоилась Суйгин. — Почему ему нельзя об этом узнать?       — Потому что я не хочу портить этот чудесный момент своим присутствием, — обернувшись к ней, Цунаде широко и тепло улыбнулась и, быстро пересекла комнату. — Поздравляю, девочка моя. Ты беременна.       — Оу… но как же это… я ведь… мы ведь… — она удивленно ощупала свой живот.       — Иногда такое случается, если ты сбиваешь время приёма таблеток, — поняв, что они ребёнка не планировали, пояснила Цунаде, сев на стул рядом с кроватью. — Может, и презерватив в тот день попался не совсем качественный… Только представь, как сильно этот ребёнок хотел появиться на свет.       — Это точно, — продолжая ощупывать живот, в котором не чувствовала совершенно никаких изменений, откликнулась Суйгин.       — Срок примерно полтора месяца, в обморок ты упала из-за переутомления и из-за того, что, скорее всего, пренебрегала едой в последнее время.       — Работы было много, — попыталась было оправдаться она, но Цунаде отмахнулась от неё, не желая слушать объяснения.       — Если не хочешь больше падать в обмороки, придётся за этим следить. Если ты, конечно, планируешь оставить ребёнка.       — Конечно же оставить! — взглянув на неё, возмутилась Суйгин. Она прекрасно знала, к чему именно может привести аборт во время первой беременности, и не очень-то хотела рисковать. Шисуи тоже прекрасно знал о возможных последствиях, так что точно не предложит этот вариант. — То, что мы не планировали заводить его прямо сейчас, не значит, что мы не планировали детей вообще. Хотя Шисуи, конечно, будет удивлён… и обеспокоен. Думаю, нас ждут напряжённые семь с половиной месяцев… — неожиданно для самой себя разоткровенничалась она. — Когда мы обсуждали этот вопрос, он чересчур переживал, рассуждая о том, что именно может пойти не так во время беременности. Один раз он даже предложил мне попросту усыновить ещё парочку детей, чтобы не рисковать своей жизнью и здоровьем.       — О боже мой, — закатила глаза Цунаде. — Мужики… Если бы они рожали, я бы сошла с ума. Ты не представляешь как выглядит приёмная родильного отделения — у будущих отцов такой вид, что без слёз на них не взглянешь. Шиноби, не шиноби, не важно…       — Представляю, как будет выглядеть Шисуи в середине апреля… — посчитав примерный срок, поёжилась Суйгин. — Мне его жаль больше, чем себя. Вряд ли роды будут больнее, чем ожоги от чакры Курамы…       — Ну, что ж, раз ты хорошо это восприняла, давай я проведу ещё одну диагностику, чтобы удостовериться в том, что с тобой всё в порядке, — выпрямившись, Цунаде отдёрнула одеяло. — Задержишься здесь до завтрашнего утра, сдашь пару анализов, я потом выпишу тебе витамины и меню, чтобы ты не переедала лишнего. Даже если тебе вдруг очень захочется съесть пять килограмм апельсинов, ты же понимаешь, что так делать не стоит?       — Во всём надо знать меру, — поспешно закивала Суйгин, не желая слушать страшилки на тему того, к чему переедание тех или иных продуктов может привести.       — И не увлекайся сладким, — всё-таки строго добавила Цунаде.       Через пять минут в дверь палаты постучал вернувшийся Шисуи.       — В общем, всё в порядке, — подвела итог Цунаде, как раз закончившая объяснять ей, что ничего страшного в том, что она, не зная, продолжала пить противозачаточные, не было, но продолжать всё-таки не стоит. — Я сама поставлю тебя на учёт и передам все данные, в следующий раз уже придёшь, куда следует. Ему можешь сказать, что я пообещала тебе присутствовать в назначенный день, чтобы он не пытался свести меня с ума в ближайшие месяцы, — со смешком закончила она.       — Спасибо, Цунаде-сама, — искренне поблагодарила Суйгин.       — Он ведь на этот раз влетел в мой кабинет через окно, — закатила глаза Цунаде, снова накрывая её одеялом. — А если бы оно было закрыто, он бы его разбил! Негодник, — покачала головой она, но видно было, что ситуация её даже забавляет. — Ладно, отдыхай, вечером к тебе заглянут с проверкой. Побудешь до утра под наблюдением, на всякий случай.       — Хорошо, как скажете, спасибо ещё раз.       Стоило ей открыть дверь, как Суйгин увидела ещё более бледного, чем раньше, Шисуи.       — Если всё в порядке, зачем ей оставаться до утра? — тут же спросил он.       — Спроси у неё сам, а у меня ещё много дел, — неопределённо ответила Цунаде и, подмигнув ей, ушла. Шисуи проводил её возмущённым взглядом и в следующий миг оказался у её кровати.       — Что с тобой? — требовательно спросил он, хватая её за руку. — Это последствия неправильно сработавшей техники? Ты просто перенапряглась из-за Шукаку? Или…       — Тише, Шисуи, — поспешила остановить его Суйгин, неопределенно помахав рукой. — Я не смогу ответить, если ты продолжишь строить предположения.       — Прости… — вздохнул он. — Я слушаю.       Таинственно улыбнувшись, она поманила его пальцем свободной руки. Нахмурившись, Шисуи наклонился ниже. Мягко взяв его за подбородок, она развернула его лицо так, чтобы удобнее было прошептать прямо ему в ухо. Ей почему-то показалось, что это будет забавно.       — Я беременна, — тихо призналась она.       Шисуи, ошеломлённо подавшийся назад, повторил те же самые действия, что и она недавно — а именно облапал её живот.       — Но как же это…       — Видимо, звёзды сошлись, — рассмеялась она. — Как сказала Цунаде: только представь, как сильно этот ребёнок хотел появиться на свет, раз ни противозачаточные, ни презервативы нам не помогли.       — Да уж… — пробормотал Шисуи, обеспокоенно вглядываясь в её глаза. — То есть, ты упала в обморок из-за беременности?       — Из-за переутомления во время беременности и из-за того, что нормально не питалась в последнее время, — поправила Суйгин, приподнявшись на локтях и поцеловав его в нос. — А так да, всё в порядке. До утра я побуду здесь просто на всякий случай, потом сдам кровь на анализ и всё, можно будет идти домой. Ничего страшного, в общем. Так что не переживай понапрасну, хорошо?       — Я, если честно, не до конца ещё осознал услышанное… — пробормотал он, подаваясь вперёд и утыкаясь лбом в её лоб. Ощутив прохладный металл протектора, Суйгин поморщилась и Шисуи поспешно отстранился. — Это… действительно неожиданно…       — Ты не рад? — упав обратно на подушку, с опаской спросила она. Слишком уж шокированным он выглядел.       — Рад! Это ведь будет наш с тобой ребёнок! — искренне заверил Шисуи, его глаза лихорадочно блестели. — Просто как представлю, что ждёт тебя через девять месяцев…       — Семь с половиной, полтора уже прошло, — погладив его по щеке, исправила Суйгин. — И я правда надеюсь, что ты не будешь дёргаться всё это время. Вспомни Миву, её беременности ты видел, и попробуй немного успокоиться — она родила двоих детей и прекрасно себя чувствует.       — Тебе ведь нельзя теперь волноваться, так что за нас двоих переживать буду я, — пошутил Шисуи, перехватывая её руку и принимаясь покрывать ту быстрыми поцелуями.       Суйгин рассмеялась.       — Ты хочешь девочку или мальчика? — поинтересовалась она, надеясь этим немного переключить его мысли.       — Без разницы, — откликнулся он, продолжая целовать её руку от запястья и до локтя. — Мне очень хочется сжать тебя в объятиях, но я боюсь, что тебе станет плохо, — пожаловался Шисуи, замерев у локтя, где оканчивался рукав больничной пижамы.       — Ох, да, Цунаде советовала мне полежать, — печально вздохнула Суйгин и поспешила перевести тему, чтобы не расстраиваться. — Мальчишки, наверное, волнуются…       — Они пока ещё не знают, но я могу послать к ним клона.       — Да, давай, будет нехорошо заставлять их переживать, — поразмыслив, согласилась она.       Кивнув, Шисуи создал и отправил за ними клона.       — А пока мы ждём, давай поговорим… ну… например о том, как бы ты хотел назвать ребёнка?       — Если дочь, то, может, Суйгэн?       — Не смешно, Шисуи, кто вообще станет называть ребёнка «водная мистика»… — не сдержав смешка, возмутилась она. — Это как если бы я предложила назвать её «Шосуи», типа в честь отца. Ты — мёртвая вода, а она живая. Но нет, мне не нравится, как это звучит!       — Хм, раз уж мы говорим о мёртвой воде, то, может… Суймэй?       — Вода царства мёртвых? А что, забавно! Ха, представляю, что на это скажет Юсаку, — захихикала Суйгин.       — «У вас всё-таки больная фантазия», — очень похоже передразнил его Шисуи. — «Кто так вообще называет детей»…       — А если мальчик, то я хочу Кагами! Меня так часто попрекали тем, что я мыслю так же, как он, что просто грех назвать сына как-то иначе! Представляю, как в могилах перевернутся все те Учихи и как передёрнет некоторых наших старейшин…       — Интересная логика в выборе имени для сына... — оценил Шисуи.       — Хотя, может, Изуна? Мне всегда нравилось это имя, оно красивое.       — Давай тогда уж сразу Мадара, чего мелочиться? — расхохотался он, видимо, представив себе, как передёрнет всю Коноху.       — Ну-у-у-у имя Мадара мне не нравится, хотя если бы он не был косячником эпических масштабов, я бы может и подумала, вроде как, в честь великого человека, не Хаширамой же называть, от значения этого имени мне ржать и плакать хочется. Но, поскольку Мадара не ассоциируется у меня ни с чем хорошим, он с такой чести перебьётся, — решительно отказалась Суйгин.       — А вообще, мне кажется, или ты просто хочешь, чтобы старейшины Конохи и клана начали бояться нашего ребёнка заочно? — с улыбкой уточнил Шисуи.       — Они и так будут его бояться заранее только потому, что его родила я, от тебя. Имя вряд ли на что-то повлияет! — фыркнула она.       — А ещё потому, что они уже видели результат нашего совместного творчества. Если Хаку кажется всем просто милашкой, то вот то, как мы воспитали Кимимаро, их явно не устраивает, — продолжил веселиться он. — Они бы предпочли, чтобы он не имел своего мнения или хотя бы стеснялся его высказывать.       — Или был вечно благодарен Конохе и беспрекословно подчинялся, — поддержала Суйгин. — Ха, перебьются! Интересно, когда они уже просекут, что Хаку тоже не такая уж лапочка, каким кажется?       — Когда-нибудь точно поймут… — начал было Шисуи, но тут дверь в палату неожиданно распахнулась настежь и едва не громыхнула о стену. Внутрь влетели бледные запыхавшиеся мальчишки, увидели её в кровати и тут же кинулись к ней.       — Клон папы сказал, ты будешь тут до утра, потому что переутомилась? — спросил Хаку.       — Ты правда беременна? — одновременно с ним уточнил Кимимаро.       — Да и ещё раз да, — с улыбкой подтвердила Суйгин. — Мы не планировали заводить ребёнка так скоро, но раз уж так получилось… — она неловко пожала плечами и поинтересовалась. — А вам бы хотелось братика или сестрёнку?       — Сестру, — не задумываясь, ответил Кимимаро. — Брат у меня уже есть.       — А я буду рад любому… — с мягкой улыбкой сказал Хаку и, бросив на неё обеспокоенный взгляд, уточнил. — А мне же можно будет понянчиться с этим ребёнком?       — Конечно, почему ты думаешь, что нельзя? — удивившись, спросила Суйгин. Хаку, смутившись, потупил взгляд.       — Вероятно, он подумал о том, что если у нас появится свой ребёнок, мы можем перестать считать их своими детьми, — предположил Шисуи. — Так вот, это не так. На всякий случай скажу это: вы оба члены нашей семьи. И вы всегда будете нашими сыновьями.       — На самом деле, я подумал не об этом, — ещё сильнее смутился Хаку. — Просто когда Саё и Сёко были маленькими, Мива не особо давала нам с ними нянчиться… только погремушки держать.       — Ну конечно, вам ведь было по девять лет! — щёлкнув его по носу, объяснила Суйгин. — Дети в этом возрасте не должны помогать возиться с младенцами, а только играться с ними. Ох, Хаку, ты иногда просто… слишком стараешься. Я не стану любить тебя меньше, если ты позволишь себе иногда побыть эгоистом, — заверила она и, ткнув пальцем в щёку сидевшего рядом Кимимаро, добавила. — Вот, посмотри на него, вот уж кто не беспокоится о таких мелочах, как отказ в обслуживании двоюродных сестёр.       Новость о пополнении в семье мальчишки восприняли неожиданно легко. Оставлять её в одиночестве в госпитале, правда, долго не хотели. Она с трудом уговорила их не встречать её утром, в конце концов, заявив, что «беременна, а не смертельно больна, не надо настолько сильно меня опекать, что я, до квартала сама не дойду?! У меня ещё даже живота нет!»       Перед тем, как вернуться домой, она нашла гостиницу, в которой под неусыпным надзором АНБУ поселили Гаару, Темари и Канкуро и поговорила с ним, опасаясь, что у ребёнка появилась новая моральная травма после её внезапного обморока прямо посреди разговора. После этого потратила ещё около часа на то, чтобы поесть с ним сладостей в кафе неподалёку, вспомнив о том, что предлагала ему поесть тайяки и решив, что снова тайяки как-то нечестно, надо что-нибудь ещё. В процессе поедания сладостей она подкинула ему мысль о становлении Казекаге. Раз уж у него не было в друзьях Наруто, который горел этой идеей, он вряд ли бы в ближайшее время задумался об этом сам, а ведь Казекаге из него, насколько она помнила, вышел прекрасный, так что грех было упускать эту возможность.       Распрощавшись с Гаарой, Суйгин всё-таки направилась домой — очень хотелось принять душ и переодеться. Привычно бесшумно зайдя внутрь, она разулась и так и замерла в коридоре, услышав часть, похоже, довольно занимательного разговора, доносившегося из кухни.       — Разве тебя не раздражало, что они крутились рядом с нашей мамой? — спросил Кимимаро.       — Я бы соврал, если бы сказал, что нет, но это не значит, что я хотел что-то делать.       — Почему, разве не проще было от них избавиться?       «Интересно, это что, разговор о ревности? Кимимаро, ты уже дошёл до того, что стал ревновать Сакуру ко всем подряд, хотя вы, насколько я знаю, ещё даже не встречаетесь?»       — Друзья в этой жизни тоже очень важны, — ответил Шисуи наставительным тоном.       «Оп-па, погоди, ты что, спрашивал про Хидэо и Мими?» — с трудом переварив услышанное, подумала Суйгин.       — Запомни: никогда нельзя просить человека, которого ты любишь, выбирать между собой и друзьями, — тем временем продолжил Шисуи.       — Даже если они смотрят на неё как-то странно? — недовольно уточнил Кимимаро.       — Смотреть и что-то делать совершенно разные вещи. К тому же, основа любых отношений — доверие. Я доверяю Суйгин, потому что знаю, что я единственный мужчина, который ей действительно нужен, — сказал Шисуи, и в его голосе слышалась нежность. — К тому же, только слабаки беспокоятся о том, что их женщину могут увести. Я уверен, что я намного лучше любого из её друзей и как шиноби, и как мужчина, и как друг. Я уверен, что занимаю достаточно места в её сердце, так что мне не о чем беспокоиться. К тому же, ей нравится с ними общаться, да и я к ним уже давно привык. И они, как ты помнишь, уже оба женаты. Ревновать свою жену к чужим мужьям последнее дело — это словно ты сомневаешься в ней.       — Но в детстве я несколько раз видел, как ты популярно объяснял некоторым, чтобы они держались от мамы подальше.       — Ну, те типы не входили в категорию её друзей, а попытки протянуть руки к чужой девушке или жене нужно пресекать. Если девушка захочет уйти, она, конечно, уйдёт, но те, кто считает, будто могут подкатывать к тем, кто уже не свободен, мне просто никогда не нравились. Одно дело — признаться чужой девушке в любви и просто отстать от неё, когда та отказала, или быть рядом как друг, не претендуя на большее…       Когда Шисуи сказал это, у Суйгин по спине пробежал холодок. Она поняла, что он имел в виду Мими, и почему-то ощутила неловкость.       —…другое дело, когда какой-то левый тип смеет преследовать твою девушку, утверждая, что он так сильно в неё влюблён, что просто не может без неё жить.       — Значит, чтобы отшивать всякий сброд, нужно, чтобы Сакура согласилась быть моей девушкой? — уточнил Кимиаро.       «Как многого я не знаю о своей жизни», — подумала она, передёрнув плечами и от греха подальше проскальзывая в ванную, чтобы не слушать этот весьма занимательный разговор дальше.              Вечером того же дня, перед тем, как лечь спать, она призналась, что с утра подслушала часть их разговора с Кимимаро и уточнила:       — Тебе не кажется, что ты подставил невинную девочку?       — Думаешь? — с сомнением протянул Шисуи, поправляющий подушку.       Суйгин кивнула, растягиваясь на кровати.       — Мне кажется, я её спас. С новыми друзьями мужского пола у неё, конечно, будет напряжёнка, а старым придётся пройти проверку на прочность, но зато с ней гарантированно останутся самые лучшие. А если он будет слишком уж перегибать, я ещё раз с ним поговорю.       — Ох, мне даже иногда немного жаль Сакуру… — переворачиваясь на бок, поделилась мыслями Суйгин. — У Кимимаро довольно тяжёлый характер…       — Ну, насколько я знаю, он ей ещё с Академии нравится. Я удивлён, что он так долго отрицал тот факт, что и она ему нравится. Только вспомни все их с Хаку разговоры об одноклассницах: все девчонки никакие, только Сакура умеет слушать, умная, понимающая, а ещё красивая…       — Если бы его рожала я, то сказала бы, что он пошёл в меня! — пошутила Суйгин.       Шисуи расхохотался, выключил свет и упал на кровать рядом с ней.       — Мне, кстати, даже немного обидно, что Хаку ничего не рассказывает и почти ни о чём не спрашивает… недавно я видел его с милой девочкой! — пожаловался Шисуи. — Не удивлюсь, если он просто приведёт её потом и скажет, что это его жена!       — Только посмотрите, это почти тон профессиональной свахи, которая обиделась, что её клиент сам в кого-то влюбился и её услуги больше не нужны! — картинно удивилась она, приложив ко рту ладонь. — Кто бы мог подумать, Шисуи!       — Кажется, её зовут Тентен, — проигнорировав её подначку, сообщил он.       — О-о-о-о, — протянула Суйгин. — Ты уверен, что они гуляли, а не встретились по дороге на полигон? Хаку же неплохо поладил с Неджи, когда их перевели к ним в класс… Да и с Ли тоже.       — Но они ели мороженое! — возмутился Шисуи.       — О-о-о-о, действительно, это ведь так много значит! Они всего лишь ели мороженое!       Шисуи показательно надулся.       — Тебе что, мало восхитительных вопросов от Кимимаро? — вздохнув, поинтересовалась Суйгин.       — Нет, меня просто удивляет, что Хаку ни о чём не спрашивает.       — Может, ему и не нужно спрашивать, потому что Кимимаро выносит ему мозг? — предположила она. — Я сегодня слышала, как он доставал его вопросами на тему того, как ему лучше признаться Сакуре в том, что она ему нравится.       — Правда? — заинтересованно переспросил Шисуи.       — Ага.       — Я думал, ему было достаточно моих советов… — проворчал он.       — Ну, это же Кимимаро, он пока обо всех нас по очереди не обдумает мысль, не успокоится. Уверяю тебя, завтра он придёт ко мне и спросит что-нибудь вроде «Мам, а если девочка тебе нравится, как ей об этом сказать?»       — Ты поделишься своим опытом и ответишь что-нибудь вроде «прижми её к дереву и поцелуй?»       — Это советы в твоём стиле, Шисуи!